Орленок

В школу я пошел почти в восемь лет. Учебный год, как положено, начался первого сентября, а через два месяца мне исполнилось восемь лет. Это было в 1960 году, а за полтора года до этого в детском саду, который я посещал, проводили вакцинацию. Я хорошо помню, что проводили ее одной иглой всей группе и воспитателям. В результате заболели, как тогда говорили, желтухой я и наша воспитательница мама Сергея Жирнова, который тоже ходил в мою группу.
Каждое утро в детском саду каждого ребенка осматривала медсестра. Меня тоже осмотрели и отправили в группу, но мама сказала медсестре: «Ты посмотри, у него глаза желтые». После этого вызвали скорую и меня отвезли в больницу.
В той детской больнице, куда меня привезли, не было централизованного туалета для детей, и все больные пользовались горшками. Перед глазами до сих пор стоит такая картина: несколько человек сидят на горшках и крутят крышки. Еще в больнице не было столовой. Каждый ребенок, сидя на кровати, клал себе на колени подушку, на подушку ставили тарелку с кашей или супом. Наволочки меняли раз в десять дней.
После выписки из больницы врач посоветовала маме подержать меня полгода на диете для восстановления печени. Диете была жесткой – ни грамма жира. Через полгода диета закончилась, но в школу в этот учебный год я не попал.
И вот наступил новый учебный год. В школу я пошел в поселке, где жили бабушка и дедушка. Родители остались в Алма-Ате, а меня отправили в поселок РВ 90.
К окончанию первого класса, когда я научился писать, бабушка принесла мне текст песни Орленок и заставила переписать и выучить. После этого сначала по ее просьбе, а потом самостоятельно я часто пел эту песню. В то время мне было непонятно, зачем бабушка заставила меня выучить песню Орленок. И только после того как она умерла, а я уже учился в восьмом классе, отец рассказал, что бабушка из семьи казаков. У нее было два брата, старший Кирилл и младший Константин. Старшего брата она и любила, и уважала – это был старший брат. А младшего она любила, да и как можно не любить младшего брата. К началу Великой Октябрьской социалистической революции Константину едва исполнилось 18 лет. И братья разошлись, Кирилл воевал за красную армию, а Константин за белую. Более того, отряд в котором был Кирилл, занимал станицу, а отряд, в котором был Константин, эту станицу защищал. И после боя Кирилл хоронил Константина.