Твой дом

      Серо-сизые, мрачные облака цеплялись за коричневую крышу, медленно переползая по её хребту, заглядывая с любопытством в слуховые окна. Судя по всему это должна была быть школа номер восемь, чуть в глубине и с правой стороны, если въехать в город со стороны Сочи по трассе А-сто сорок семь. Полтора часа назад, проезжая Лазоревское, небо было синим и ничего не предвещало непогоды. Не верилось, что Краснодарский край может быть таким негостеприимным, пусть даже и на несколько часов. Никогда не видел, чтобы тучи так низко опускались, размывая контуры верхов деревьев. Ты говорила: «Жизнь у моря всегда таит погодные сюрпризы», но как некстати, если небеса разверзнутся в момент, когда предполагалась солнечная встреча. Встреча, о которой ты ничего не знаешь. Её задумал я, рискуя тем наивным, детским романтизмом, который всё ещё не выветрился за несколько десятков минувших лет. Пожалуй, самое большое богатство осознанного опыта мужчины, который никак не хочет повзрослеть.

      Мы познакомились по интернету: обычная история сегодняшнего дня. Разговоры о погоде, о работе, о пятом и десятом перерастали иногда в обмены мнений, задевая внутренние струны, тем самым создавая те аккорды, через звучание которых и выявляется сердечный унисон. Помимо всего прочего у нас оказался общий интерес, или скорее, хобби. Мы оба любим поиграть словами и воображением. Особенно воображением, источник которого сокрыт в глубинах необъяснимых, из которых всплывают иногда идеи и слова, дающие сознанию повод в очередной раз постучать по клавиатуре в угоду тлеющему хобби.
      Совсем недавно парой предложений ты показала мне свой дом, в котором проживаешь. Вернее, ты указала направление, в каком районе Туапсе он может находиться. Шальное желание постучать в окно, когда ты сядешь к компу мне написать «привет», создало резонанс из мыслей, не менее шальных, а скорее, довольно глупых.
      Когда со мной подобное случается, сначала пробую найти совет у сил потусторонних, и если оттуда не приходит ясно «нет», то мысли начинают строить планы. Инструменты для выявления ответов вполне простые: маятник с проверенной таблицей; карты, обычные и те, которые Таро; сны по методу Хозе Сильвы и дощечка Уинджи. Чаще всего хватает карт – вот с них и начал.
      Разложил колоду по методу цыганки, которая была женой любимого двоюродного деда. Мне выпали казённые дома и  дальняя дорога, бубновый интерес, трефовый туз и дама с сердцем. У дамы было курносое лицо, умопомрачительные губы и я подумал сразу на тебя. Ах, да – где дом твой, мне показали другие карты – от Гугла. Посредством спутника с земной орбиты, умеющего разглядеть в деталях города и сёла, сначала определил ту улицу, которая была бы самой необычной.
      Листая взглядом Новую, Лесную, Весеннюю, Дачную, Ключевую, Курортную, Солнечную и другие, я вдруг увидел три Лазурных, стекающихся как малые речушки в одну побольше, по прежнему Лазурную, и та впадала не куда-нибудь, а прямо в Звёздную. Впрочем, могло бы быть и по другому – Звёздная дала начало всем Лазурным, образовав трезубец-символ, показывая направление к морским просторам. Так я узнал, что дом твой где-то на лазурном ответвлении. Иначе быть и не могло – это подтверждал морской цвет твоей блузки на фотографии и доска Уинджи.

      Дом твой я выдумал, конечно, согласно хобби. Мне стало любопытно, таков ли он, как подсказали видения мечты. Наверное, похож на нашу жизнь. Фундамент, стены, два этажа, большие окна, у которых должны быть голубые ставни. Участок с цветником. Да, да, без огорода. Цветы везде, цветы кругом, в которых вызревает волшебство приморских настроений. Большой навес у боковой стены вместо беседки, где длиный стол и две скамейки. Яблоня у навеса, дарующая тень и шорох листьев, в которых заблудился ветер. Мне не хотелось чтобы дом твой был идеальным, как в райском уголке – лучше, если он будет вполне обычным гнёздышком недалеко от моря.
      Тебя я тоже выдумал, наверное. Единственное фото больше прячет, чем показывает, но виден взгляд с шельминкой, и он пронзает. Взгляд прямо в сердце, подчёркнутый улыбкой губ, в которых соединились красота и притяжение. Фантазия берёт начало именно от них, от губ, и кажется что твои ноги обязательно должны быть их отражением – в полуабстрактном понимании пронзительного эротизма.
      Итак, усилием безумного желания я выкупил билет и вот я здесь; сижу в машине, предположительно в начале Звездной улицы, где скоро будет поворот к Лазурной, но есть опасение его проехать. Коричневая крыша школы справа была увидена на карте Гугла, и если я не ошибаюсь, то этот ориентир предсказывает начало авантюры, в которой может быть лазурное начало, но где таится так же риск той непогоды, разыгрывающейся на моих глазах.

      План был таков: я встану у самого начала Лазурной улицы, и зная, что ты с работы возвращаешься пешком, буду высматривать из женщин, проходящих мимо, самую хорошенькую, надеясь на подсказку, которой будут твои губы. Мне может не повезти увидеть прямой взгляд глаз, устремлённых на меня, но губы должны будут тебя выдать. Так думал я, не предполагая, что часто в жизни всё не так, как хочется и кажется. Вот и сейчас она вносила на моих глазах негаданные до этого момента корректуры – сгустившаяся темнота грозила ливнем, обилием зонтов, скрывающих растерянные лица, ускоренными, искаженными движениями ссутулившихся тел. Пока он не начался, надо бы спросить прохожих, где мне свернуть наверняка. Бабулька на велосипеде, остановившись на моё «пожалуйста скажите», бойко объяснила, что первая налево будет Звездный переулок, вторая по ходу, справа, будет улица Кутузова, и сразу же за ней, в десятке метров, слева, и будет поворот к Лазурной. Пожелав нам обоим быстрее добраться сухими до места назначения, через пять минут сворачивал туда, куда стремился. Остановился, выбрав место для обзора проходящих. Нда, как говорится, не фонтан, но делать нечего – буду ждать здесь, и пусть хотя бы раз «авось» мне улыбнётся.
      
      Небо рвётся на лоскуты треском раскатистого грома. Мне кажется, что рядом упала бомба. Никогда не слышал звуков громче. Сверкнула молния, ударив по глазам, заставив их закрыться, а тело содрогнуться страхом. Сердце поднялось в горло, не пропуская воздух. Изнемогая, задыхаясь, усилием воли я вновь открыл глаза, увидев стену своей спальни, с портретом двоюродного деда, который смотрел на меня лицом Хозе да Сильвы. Клянусь здоровьем давно почивших прадедов, прабабок, на меня смотрел именно Хозе – магистр снов и повелитель параллельных жизней. По стене и по лицу портрета метались тени; пространство комнаты наполнялось зловещим шумом, который врывался через открытое окно. Ветер рвал занавеску, сверкали молнии, бил гром с ритмичностью артиллерийского полка.
      Я вспомнил. Возвращение в действительность имело горечь несбывшегося желания, которое несколько секунд назад имело свойство быть почти положенным в карман. Я должен был тебя увидеть. Именно с этой целью была дана установка, которая посредством самовнушения словесной формулы да Сильвы должна была найти лазейку в фазах сна, где между «альфа, бета, дельта» – состояниями прячется невидимая кнопка, включающая сверхсознание.
      В архивах подсознания хранятся опыты прошедших дней и прошлых жизней. Поступки, мысли, планы и мечты из этой, настоящей жизни, которой руководит сознание, имеют свойство быть катализатором для выхода в ту сферу, которой нет логического объяснения, но по приставке «сверх» возможно предположить, что сознание претерпевает переход в ту плоскость, в которой всё воспринимается вполне реально, согласно нашим ожиданиям и планам. Похоже, мне было позволено побыть недолго в собственной мечте, в которой я задумал нашу встречу. Там был уютный дом, восторг от удивления и твои ласковые руки.
      В каком из списков мимолетного счастья от меня остался прочерк? Ещё не утопил, не растерял надежду. Сейчас я вывернут наизнанку, и эта изнанка не уступает в привлекательности внешней оболочке и я не знаю, где я. Хозе, верни меня в действительность, где твои губы были рядом. Пусть день там будет светлым и спокойным. Будь покровителем мне, протяни опять маршрут и дай реальность живого прикосновения.
       Город умыт. Итог разорванного неба ранним утром в маленькой лужице, отражающей «сегодня». Я видел твой дом особым зрением, и теперь знаю, где живет неопределённость...