Другая

      После совета Ляны Стася купила в церкви маленький молитвенник, надела на шею крестик и стала молиться на ночь перед окном на небо. Но она была нисколько не воцерковлённая. Купив всего лишь иконку с Христом Спасителем и иконку с Богородицей, она читала из книжицы молитвы, мало чего в них понимая. В церковь же заходить Стасю не пускало жуткое чувство безбожества. Чувствуя себя уже при подходе к храму так, словно она становится голая посреди города полного народа, либо с неё заживо сдирают кожу, Стася не могла понять, что с ней происходит.
      Но вот, наконец, она зашла в лавку купить свечу, чтобы зажигать её дома во время молитвы, и лавочница ей посоветовала почитать брошюрку о грехопадении. После прочтения этой книжицы Стася была потрясена! Выходило, что в любви к дьяволу она погрязла в страшных смертельных грехах, которые и не дают ей переступить церковных порогов! Теперь она не ходила в церковь, уже боясь, что за такую любовь её сразу выгонит священник, ещё и наложит на неё анафему. Получалось, что она предала самого Бога! И Стася в слезах упала на колени и продолжила молиться дома, не выпуская из сердца любимого рогатого парня.
- Господи, как мне быть?! Я же его так люблю, что не могу без него жить! – убивалась она в безутешном плаче, прижимала к сердцу закрытый молитвенник и оправдывалась своими словами: - Пусть он рогатый, с хвостом и из самого ада, но всё равно он хороший! Ведь он столько спасал меня от неминуемой смерти! Спасал, когда меня пытались погубить его бабка и дядька! Предостерегал от ада, которого полно и на белом свете! Только поэтому он не такой, как они, которые подрезают ему крылья за то, что он противится их пагубным законам! Он сам мне об этом говорил! Господи, что мне делать? Скажи! Я этого не знаю!
      Так, мучаясь в слезах на коленях, она валилась на пол и засыпала тревожным сном. Себа не появлялся. Это было тревожнее всего. Однажды не выдержав его долгого отсутствия, Стася среди ночи ушла из опостылевшего дома и отправилась по тем местам, которые могли подсказать его нахождение. Не думая об опасности ночных закоулков, она надеялась услышать поступь любимого с цокотом лошадиных копыт и обшаривала чуть не каждый куст, ища в них его ворота. Их нигде не оказалось. Тогда от безысходности Стася ушла в лес.
      Ночной лес встретил её пугающей темнотой. В ней с тяжёлым хлопаньем крыльев проносились вечные его стражи совы. Они летели то с плачущим криком, то в полном молчании. Ветви деревьев и лапы елей переплетались неразрывными гигантскими силуэтами, словно не желали никого впускать в мрак чащобного мира. В его неровных косматых вершинах бледным призраком бродила лишь луна. Бездонное, словно забрызганное фосфором небо было усеяно звёздами, но от них не было никакого толку. Кругом стояла кромешная темень, в которой каждый шорох пугливо улавливался ухом, заставляя сильно вздрагивать. Разум и тело сковывало чувство неизбежного плена лесного мрака. Но в пустом доме наедине с невыносимым одиночеством было ещё ужаснее!
      Внезапно из глубины тьмы раздался вой. Стася мгновенно вспомнила собаку у ворот дачи. Вой был тот же точь-в-точь! «Какие черти меня сюда понесли?!» -  заметалось в голове Стаси. Она страшно перепугалась, чтобы эта собака набросится на неё здесь и загрызёт насмерть! И Стася неподвижно замерла под лохматой елью, вглядываясь в темноту. Впереди что-то вспыхнуло светом нежной зелени и медленно стало потухать. Это явно были не глаза ведьмы. Стася решила прокрасться туда, надеясь, что это рекламные огни города, и удрать из леса.
      Она кралась на свет, стараясь не выдать себя ни одним треском сучка. А когда вышла на маленькую полянку, щедро залитую луной, у неё от радости перехватило дыхание! Там, беспечно привалившись спиной к стволу дерева, сидел Себа и сдувал с ладони светлячков, которые и наполняли темноту ночи необыкновенно волшебным светом. Он был такой же рогатый и лохматый. Только волосы в лунном свете казались не чёрными, а какими-то седыми. Стася так обрадовалась ему, что подбежала и присела перед ним в счастливой улыбке со словами:
- Себа, это ты?! 
      В тот же миг парень вскочил и шарахнулся от неё, отгородившись вытянутой рукой, как щитом. Вокруг него рассыпанной пылью засверкали обороненные светлячки и бросились в разные стороны. А он молчал, как оглушённый и смотрел на неё огромными глазами.
- Себа, это я – Стася! – не понимая его испуга, поднялась Стася и, немного расстроившись, объяснила: - Я так долго тебя искала и вот - нашла.
      Продолжая на неё смотреть, Себа опустил руку, но ничего не говорил и не приближался к ней.
- Ты чего-то боишься? – обеспокоилась Стася, вспомнив вой в ельнике, оглянулась туда и горячо заверила: - Я тебя никому-никому в обиду не дам! Даже если мне придётся умереть, - и так же горячо попросила: - Только ты больше не теряйся!
      У Себы в удивлении дёрнулась бровь.
- А чего бояться терять то, что терять уже нечего? - невесело усмехнулся он.
- Ты о чём? - нисколько не поняла его Стася.
      Себа оглядел её с головы до ног и жёстко произнёс:
- Ты стала другая.
      Говоря ей: «А чего бояться терять то, что терять уже нечего?» и «Ты стала другая», Себа сказал этим, что он теряет её, потому что она надела на себя крестное знамение и оградила себя молитвой, чего все бесы страшно боятся! Они же были из разных миров. Но Стася нисколько не поняла его.
- Какая «другая»? – в недоумении спросила она и предложила: - Скажи прямо, что во мне не так, и я…
- Не хочу! – грубо оборвал он.
      Стася растерянно смотрела на него и боялась одного - чтобы он не исчез! А он с раздражением поинтересовался:
- Для чего ты меня всё время ищешь? Зачем тебе это?
      В ответ в девичьей голове понёсся такой вихрь объяснений в любви, что у рогатого стали огромные глаза, а лицо Стаси засветилось сплошной любовью! Она знала, что он читает её мысли и лишь проговорила, наливаясь румянцем и протягивая к нему руки:
- Ты мне очень нужен! Как воздух! Понимаешь?
- Не надо! - отстранился он от рук.
      От такого запрета Стасю машинально прорвало в признание в любви, чего она сама не заметила, прекратив контролировать свои мысли. Не в силах ничего слышать и нисколько не соглашаясь с запретом, она с жаром заговорила:
- Но ведь ты же такой неповторимый, добрый! Таких, как ты нет ни в одном мире – ни в твоём, ни в моём! И ни там, ни здесь я не хочу тебя терять! Тебе твои родные желают только зла, а я желаю только добра! Тебя они не любят, а я люблю!
- Любишь? – мигом схватил её Себа за язык.
- Да – люблю! – к его изумлению не стала отрицать Стася и к слову вспомнила Ляну: - Мои подруги уже повыходили замуж, а я до сих пор ни Богу свечка, ни чёрту кочерга!
      От такого объяснения Тёмный неожиданно взорвался таким смехом, что перепугал в лесу всех сов! Они полетели по всем закоулкам глуши с возмущённым криком и гулким хлопаньем крыльев. А он перестал хохотать и снисходительно разрешил, словно угрожая:
- Ну что ж, люби, если осилишь.
      Но Стася будто только и ждала этого согласия, каким бы оно ни было!
- Тогда пойдём жить на мою дачу! – вся сияя, мгновенно позвала она.
- Нет, давай начнём нашу совместную жизнь в моём доме, - неожиданно предложил он.
- Тебе у меня на даче не понравилось? – попробовала она отговорить его, сравнивая свой уютный домик и его жуткий дом в сугробах, и заманчиво расписала: – У меня там ягодно-фруктовый сад с качелями, с гамаком, палисадничек с цветами, комнатки в кружевах, балкончик и-к…
      Она запнулась на полуслове, увидев, что глядя ей в лицо, Себа всё слушает, как глухонемой. Следом непробиваемо прозвучал его ответ:
- Будем жить в моём доме! – и он спросил, словно пытая: - Ну что, начнём?
- Тогда начнём! – не задумалась ни секунды Стася, бросившись в его жизнь, как головой в тот «Тихий» омут, в котором в девятом классе они утонули вместе.
      Себа шагнул к ней, подхватил за талию и взмыл над лесом.

продолжение следует..............