Ногами

      Дни снова пошли своей чередой, а Себа всё не появлялся. Не закрывая балкона, Стася ждала его каждую секунду и днём, и ночью. Она даже никуда не отлучалась из дома. Помолившись утром, она потом целый день или трудилась на огороде и в саду, или занималась каким-нибудь вязанием кружев, вышиванием, а вечером снова молилась до самой ночи.
      Однажды от души намолившись вечером, она поднялась с колен и, развернувшись в комнату, увидела в затемнённом углу сидящего в кресле Себу. Его появление сильно скрыло чёрное одеяние. Он был в нём словно специально закутанный. Одни только волосы светлели из темноты. Сейчас они были не седые, а именно светлые, что обрадовало Стаю. Вот только вид парня здорово её напряг.
- Себа, это ты? – всмотрелась в него Стася.
- Я, - ответил он, не глядя на неё, и стал пить вино из бутылки, которая не сразу бросилась в глаза в опущенной руке за креслом. И Стася спросила, наполняясь тревогой:
- А чего ты пьёшь?
      Себа допил вино, поставил бутылку в ногах и с недобрым прищуром ответил:
- Уже не пью.
      Чувствуя всем сердцем какую-то беду и в то же время опасаясь, что это оборотень, Стася присела перед пришельцем на другое кресло и с добрым сочувствием попросила:
- Пожалуйся мне. У тебя что-то случилось? Я тебя всегда пойму.
- Зачем ты такая добрая? – неожиданно зло сузились его глаза, и он внезапно взорвался криком: – Для чего?! Для чего ты привязала меня своей добротой?! Меня проклинает всё моё племя!! Старая карга меня прокляла!!! В бешенстве из-за её скандалов я сломал всё в её доме и лишил её этого угла!!! А теперь меня ещё избивает мой дядька настолько, что уже обломал об меня свои рога!!! Вот твоя любовь!!!
      И он задрал чёрный балахон вместе с рубашкой, обнажив страшные раны на животе. Такие раны показались у него и на руках из обвисших рукавов. Задохнувшись от бессилия, Себа быстро задёрнул их одеждами и стал смотреть в угол. Стасе сделалось плохо! После такого разноса и уведенных следов страшного избиения она удостоверилась, что это Себа! А ещё она поняла, что за разбой был в бабкином утонувшем доме, и что за кровоподтёки она разрисовывала йодом у Себы на руках! Но хуже всего стало из-за того, что из-за неё на него обрушилось столько беды! Вмиг вспомнились распоротые рогами бесы на чёртовом шабаше! В ярости дядька мог запороть Себу рогами так же. Стася поняла, что Себа с ним дрался. И от несправедливости над любимым она схватилась за сердце обоими руками и вскричала:
- Но за что они тебя бьют?! В чём ты виноват?!
- В том, что у меня не стало хвоста, копыт и рогов!!! – диким зверем проорал он так, что Стася зажала уши и зажмурилась!
      Он же вскочил, отнял её руки от ушей и повторил, кипя злостью, но уже адекватнее:
- У меня нет хвоста, копыт и рогов!!
- Почему? – вырвался у неё машинальный вопрос.
      В ответ Себа отшвырнул её в кресло с рычанием беспомощного рёва и выбежал на балкон. Жадно глотая свежий воздух ночи, он скорее закурил, а Стася опомнилась и отчаянно крикнула:
- Но почему ты всё это терпишь?! Почему ты не уйдёшь от них?! Приходи ко мне, и мы всем назло будем жить вместе счастливо и хорошо!!!
      В ответ Себа сорвал с себя чёрный балахон и взмыл в высь, снова исчезнув. Стася лишь успела заметить, что он взлетел боком из-за того, что его одно крыло было сильно подрезано. Через минуту, однако, на первом этаже сильно хлопнула входная дверь и, чуть погодя, Тёмный поднялся на мансарду. Не входя в комнату, он сел на верхнюю ступеньку лесенки и беспомощно развесил по коленям руки.
- Ты не улетел? – не подходя к нему, чтобы не раздражать, в полыхающей надежде насторожилась Стася.
- Я пришёл ногами, потому что не смог улететь, - угрюмо бросил Себа.
- Ты вернулся, чтобы жить со мной? – замирая сердцем от радости, спросила Стася.
      Он глянул на неё исподлобья и очумело проговорил:
- Я не могу улететь туда, куда с вашего белого света не дойти пешком!
      В отличие от него Стася вся осветилась счастьем, подбежала к нему и потянула под руку:
- Ну и не уходи! Не уходи совсем! Оставайся со мной навсегда! Тебе будет в тысячу раз лучше, чем в твоём мире! – и заверила: - У нас тут хоть и тоже много бесовщины, но очень хорошо!
      Собираясь на неё здорово разозлиться, Себа внезапно захохотал на весь дом! Его хохот был уморительный, но злой и горький. Он оборвал смех, неожиданно обнял девицу за шею и, прислонившись лбом к её голове, обронил:
- Я очень устал!..
- Ну так иди, отдохни. Ложись в постель, - потянула его Стася к кровати. – Усни до самого утра.
      Он послушно поднялся с лестницы, но пройдя через комнату, вышел на балкон и неожиданно спрыгнул с парапета. Испугавшись, что он теперь не летает и может разбиться даже на маленькой высоте, как обыкновенные люди, Стася испуганно охнула и кинулась к парапету. А Себа прошёл в сад, лёг в гамак, что висел там между берёз, и затих тёмным комком.
      Стася долго смотрела на него, боясь лишний раз дохнуть, как радивая мать боится разбудить чуткого шебутного ребёнка. Она смотрела на него и отмечала, что с исчезновением чёртовых признаков в нём всё больше стихает злоба. Радовало и то, что Себа не смог улететь от неё и остался рядом, не помышляя просто уйти, куда глядят глаза. Но настораживало то, что бабка и дядька могут обидеть его и здесь. На это была надежда только на свои силы и безграничную любовь. В таких думах Стася и заснула, в карауле усевшись на скамейку за балконным столиком. 

продолжение следует.................