Ром Мартиндейла

Ром Мартиндейла

(Глава из романа «Черный клоун»)

Новым гостем на яхте бывалого волка соленых морей сэра Арчибальда Мартиндейла был странный молодой человек лет двадцати трех со странным же прозвищем Гусенок. Собственно такую забавную кличку дали ему в банде производителей и торговцев педофильскими порнофильмами за непропорционально большую шею, на ней очень смешно сидела как-то по-птичьи вытянутая голова, которая время от времени вертелась в разные стороны. Стол с закусками и с бутылками доброго рейнского вина был накрыт на палубе. Благородный сэр Арчибальд, как хозяин, был радушен и гостеприимен. Было видно, как он искренне рад скрашивающему его одинокий вечер юноше. Он смеялся и, как обычно делал среди гостей, рассказывал разные забавные морские истории своим характерным хриплым голосом, отпускал свои любимые соленые шуточки. И то и дело прерывал речь внезапными вскакиваниями, чем очень неприятно тряс стол с бокалами и едой. Вскакивая, уродливый высокий моряк в странной мешковатой одежде, с покрытым следами от ожогов и шрамами страшным лицом,  извергал громкие тосты за какие-то знаменитые плавания и каких-то известных только ему мореплавателей, уважаемых им прославленных «волков морей», среди которых были и отъявленные пираты. Гусенок, однако, пришел к капитану дальнего плавания не ради развлечения, а для заранее обговоренного между ними серьезного дела. Затянувшееся застолье с разболтавшимся и уже, кажется, сильно захмелевшим морским волком начинало его утомлять. Собравшись с духом, он спросил, наконец:

– А как же наше дело?

– Ах, дело! Дело! Дело! Дело! Чтоб объели мои старые кости все морские черти мира! – заревел вдруг пронзительным голосом белухи Мартиндейл, чем так напугал парня, что тот от неожиданности чуть не свалился со стула. – Конечно, я надоел тебе своей болтовней! Но пойми ты меня, – как я рад таким молодым людям, как ты! Вы наша надежда, наше будущее, наши перспективы! Вы смотрите только вперед, поэтому так нетерпеливы! Нам, старым развалинам, надо сразу все вам выкладывать, а вам надо сразу брать быка за рога!

– Мне не надо быка, – промямлил парень, которому порядком уже надоели метафоры и вообще шутовские кривляния этого неистощимого пьяного капитана. – Я так понимаю, мистер, что наша ситуация здесь проста. У меня товар, а вы покупатель. И мой товар информация, которая, как обычно для таких ситуаций, стоит дорого. Я не знаю, зачем вам нужна информация о студии «Сладостное детство», а также зачем она нужна, как вы мне ранее объявили, вашей хозяйке, некоей деловой женщине Ребекке Гилланд. Меня это не касается. Но я готов выложить вам все, что знаю, за ту сумму, о которой мы условились, хотя знаю я, признаться, о них немного. Но мое твердое условие – деньги вперед!

(Еще готовясь идти на встречу с Мартиндейлом, Гусенок придумал и выучил эту фразу «Мое твердое условие – деньги вперед!» и даже раз двадцать репетировал, как он будет ее говорить, перед зеркалом, резко вытягивая вперед руку. И добился, как сам считал, нужного металла в голосе, нужной твердости в тоне, должной постановки во взгляде.  И теперь был доволен, как эффектно и в нужный момент он это сказал).   

– Конечно, деньги только вперед! – новым ревом согласился с ним Мартиндейл и широко махнул рукой в воздухе. – Вы, наша перспективная молодежь, вы на всё смотрите с такой… э… деловой сметкой и такой же деловой хваткой. Вот за что я вас так люблю, чертей! Не то что мы, жалкие штопанные гандоны, старые вонючие говнюки, которые столько уже в своей непутевой жизни просрали, а теперь только и можем  что делать, так просирать все вокруг. Только на вас, на таких, как ты, Утенок, вся надежда. Вы можете вытянуть нашу славную страну к новому светлому будущему, да что нашу страну, – черт возьми, весь этот наш долбаный мир, эту старую прогнившую дырявую посудину, к новым счастливым берегам!

– Я не Утенок, а Гусенок, – вдруг с каким-то неожиданным достоинством поправил парень ветерана морей. Он вытянул шею и гордо поднял голову кверху и действительно стал очень похож на гуся.  – Такова моя кличка в этой банде. Это, если хотите знать, мой оперативный там псевдоним. И хватит с меня уже ваших пафосных восклицаний, сэр. Мы деловые люди, мистер Мартиндейл, и должны все сделать по-деловому. Так мы пойдем, как говорится, в закрома? Или мне придется, как говорят на вашем морском языке, сейчас же отсюда отчалить?

– Зачем в закрома? – криво улыбнулся Мартиндейл, вновь обнажив свои страшные желтые зубы. – Деньги прямо здесь.

Мартиндейл нагнулся, его большая рука пошарила под столом и вытащила замусоленный грязный газетный сверток, чем-то густо наполненный. «Ну, раз у нас пошли прямо деловые переговоры, эту хрень мы снесем» – пробурчал Мартиндейл себе под нос и тут же широким взмахом руки с грохотом сбросил на пол палубы  все тарелки с оставшейся едой, фужеры и бутылки.  Затем широким рукавом куртки протер всю поверхность стола и швырнул на него сверток.

– Разворачивай, парень! – приказал пират. – Здесь как раз те двести тысяч долларов, о которых мы с тобой договорились! Еще не было в мире случая, чтобы кого-то надул капитан Мартиндейл! Чтоб меня повесили за ноги на рее! Все точно, как пиастры у Флинта. Разверни сверток и пересчитай!

Гусенок осторожно развернул сверток. На него смотрела куча пачек с долларами. Он стал их жадно перебирать руками, рассматривать купюры в пачках. Похоже, никакого обмана действительно не было. Руки парня от волнения тряслись. Было видно, что такую большую сумму денег он никогда еще не держал в руках.

– Ну что, будешь пересчитывать?

– Да я и так вижу, что все на месте.

Парень лихорадочно, в какой-то спешке стал засовывать пачки с долларами к себе в ранец, как будто испугался, что Мартиндейл их тотчас же отберет.

– Здесь всё как аптеке, – произнес Арчибальд, хмуро наблюдая за парнем. – Старушка Бек лично пересчитала все, прежде чем мне их для тебя отвалить.

Упаковав, наконец, всё, Гусенок довольно похлопал ранец. Его настроение заметно улучшилось. 

Мартиндейл внезапно по видимости протрезвел. Пошарив, он вынул из широкого кармана куртки диктофон и поставил его на стол. Затем нажал на кнопку.

– Давай, парень, лучше мы запишем все твои показания. Бек, она такая педантичная, аккуратная штучка и требует от меня поэтому всегда четких и подробных отчетов с приложением, как говорится, вещественных доказательств.

– Ну, давайте. Как я понимаю, мои работодатели теперь уже все равно ничего не узнают.

– Да могила, парень. И с моей стороны и со стороны Бек. Как ты, наверное, догадался, мы твоим хозяевам совсем не друзья.

– ОК. Но, как я уже вам говорил, знаю я в целом немного…

– Ничего. Нам каждая крупица правды может пригодиться. Прежде всего, позволь главный вопрос – ты знаешь место, где дрючат и снимают этих маленьких засранцев?

– Нет, как раз этого места я и не знаю. Нас всего два курьера в этой банде. Я и Лягушка.

– Лягушка? – Подняв бровь, переспросил Мартиндейл.

– Девчонка такая, Лягушка. Это ее прозвище, как и у меня – Гусенок. Она такая очень забавная маленькая девчонка с косичками. Очень веселая и подвижная. Лет ей столько же примерно, сколько и мне. У нее большой лягушачий рот, поэтому ее так и прозвали «Лягушка». И в глазках лягушачье что-то есть… Так вот, Лягушка и знает место съемок этих порнофильмов. Она у нас главный, основной курьер, а я второстепенный. Говорят, у нее какой-то феноменальный курьерский талант. Так прятать развозимые вещи и бумаги, чтобы никогда не попадаться…

– Да у вас там вообще клуб разнообразных дарований, – вставил вдруг реплику Мартиндейл. (Он имел в виду свое недавнее короткое знакомство с Фернанделем, Совой и Виртуозом, так печально для них закончившееся).

– Так вот Лягушка отвозит прямо в эту студию документы и деньги, а потом берет у них отснятые кассеты или цифровые файлы на жестких дисках и отвозит на фабрику, где подпольно и изготовляются уже сами диски с фильмами. Для изготовления таких дисков используются обычные диски с пиратскими копиями других, обычных фильмов. Вместо этих фильмов записываются уже новые. Здесь как раз просто и никакой премудрости. Я же получаю уже произведенные диски с фабрики их изготовления и развожу по целой куче адресов в списке. Разъезжаю по всей стране. Отдельно получаю деньги на бензин. Машинами также обеспечивает наша фирма.

– А что тебя не пустили к работе с самой студией? Например, в помощь той же Лягушке?  Ей же, наверное, тяжело справляться со всем.

– Все дело в том, что у нас строгая конспирация. И поэтому четкое распределение ролей. Хотя в виду нехватки курьеров их функции могут брать на себя и другие служащие студии. Но мне видимо и не очень доверяли. Брали меня на работу вообще в каком-то тайном месте, куда привезли с завязанными глазами, говорили со мной в затемненной комнате, и я не видел лиц своих нанимателей. Всё как в каком-то шпионском фильме.

– А они тебе сразу сказали, чем они занимаются и что тебе придется возить?

– Да, я об этом знал от них еще в даркнете, где они и вербовали и вербуют себе всякую обслугу. Мне очень были нужны деньги, и я готов был взяться за любую грязную работу.   

– Но тогда нам нужен хотя бы адрес фабрики, где ты забираешь всю продукцию.

– Да я уже все для вас написал. – Парень быстро и ловко, как фокусник, вынул из кармана исписанный лист бумаги и передал его моряку. – Здесь и адрес, и план расположения фабрики, и как добираться до этого места. Это на самом деле нелегко найти.

Мартиндейл присвистнул, разглядывая писанину парня.

– Да это же настоящее тайное логово! Чтоб меня жрали на самом дне морские черти! По каким-то тропам надо вообще добираться! – удивился он. 

– Да я же вам говорю, что там всё, как в каком-то шпионском фильме. Мне приходится переносить большие неудобства, прежде чем загрузить все их коробки к себе в грузовик. Несколько ходок приходится делать туда и обратно по этим кривым дорожкам. Там и коряги попадаются какие-то. Не раз падал, бывало и так, что раздирал себе в кровь то руки, то лицо. Но на бабло курьеру эти ребята при этом не скупятся, что правда, то правда.

– Ну, понятно, что это за риск и прочие сложности. И Лягушка твоя тоже рискует сильно, – прохрипел Мартиндейл и как-то по-особенному подмигнул парню. В этом подмигивании было что-то мягкое, понимающее, обаятельное, как-то не вязавшееся с образом страшного моряка.  – Вы, наверное, с ней дружите, общаетесь? Два курьера в одной и той же банде… Гусенок и Лягушка… Как в сказке… Романтическая пара… Можешь одолжить ее адресок? Бек был бы он очень интересен. Она любит разных смешных девчонок.

– Нет, не могу сказать, что мы дружим, мы с ней несколько раз пересекались на фабрике дисков, когда она тоже туда что-то привозила. Не знаю я и ее адреса. Только имя, которым она назвалась, – Розетта, уменьшительно получается Рози. Второго имени не сказала. Не знаю, может быть, это имя вымышленное. Однажды нам было по пути вместе в город, зашли в кафе и там разговорились. Она и рассказала, что она единственный курьер, работающий непосредственно со студией, и, кроме того, осуществляющий связь с самим Хозяином. А имя Хозяина не знает, наверное, никто в студии. Может быть, Розетта одна и знает, а, может быть, и она тоже не знает Хозяина, а получает от него документы в каком-то условленном тайнике и так же передает ему бумаги и деньги. О характере связи с Хозяином она мне не говорила, а я не решился тогда спросить. Еще она сказала, что несколько раз застала съемки самих порнофильмов в студии. Кое-что подсмотрела в окна. Это категорически запрещено курьерам, но она это делала. Чисто из любопытства. Говорила, что то, что там происходило, было очень забавно и очень смешно. Что делается куча дублей, детишек как только не употребляют, и вообще разыгрываются какие-то необычные для порно сцены и вещи. И что сцены нашей студии отличаются от обычного детского порно не просто извращенностью, а какой-то… артистичной извращенностью. Это ее слова. Я, конечно, спросил ее телефончик, когда мы уже тогда расставались, но она только засмеялась и побежала, тряся своими косичками.

– Да, не густо, – задумчиво протянул Мартиндейл, теребя пальцами в перчатке свою клочковатую рыжую бороду с проседью. Он вдруг перестал быть тем лихим гулякой-буяном и стал каким-то грустным и медлительным. – Попробуем найти твою Лягушку, но сначала, наверное, придется побывать на вашей фабрике. Это уже как Бек решит... То есть сама прекрасная и величественная мисс Гилланд… Она у нас стратег, я только исполнитель. … И как же найти вашего загадочного Хозяина... Розетта – это почти как Козетта, был такой персонаж у Виктора Гюго, нехилого, между прочим, моряка…

(Виктор Гюго никогда не служил на флоте, но был автором посвященного морякам романа «Труженики моря», а также жил среди рыбаков в годы своего изгнания, выходил с ними в море. Эти обстоятельства и имеет в виду Мартиндейл, называя самого писателя «моряком». – Прим. автора).

– А Лягушка не говорила тебе, она не знает, где держат детей? Я предполагаю, что это не там, где происходят съемки, – хитро прищурившись, задал Арчибальд на самом деле очень важный вопрос.

–  Может быть, и знает, но мне не говорила. Она вся из себя такая смешливая, но видно, что свой рот умеет в то же время держать на замке.

– Свой лягушачий рот, – уточнил пират.

–  Да, он у нее очень смешной.

– Скажи – вдруг оживился моряк, – А ты видел сам развозимые тобой фильмы?

– Нет, – объяснил Гусенок. – И если бы я хотел, не мог этого сделать. Все упаковки для доставки отпускались с защитой, – там были маленькие электронные замочки, коды от которых знали только получатели. Лягушка говорила, что кучу всех этих хитростей придумал сам Хозяин, и что он настоящий гений.   

– Да, гении это вообще интересный народ, – прошипел сквозь зубы Мартиндейл. – Чего только они не выкидывают. Скажи, а Розетта не упоминала… когда она подсматривала в окна… не видела ли она там, на съемках, такого парня… с одной ногой?

– Нет. Но говорила, что, по слухам, детей-инвалидов они там используют.

Гусенку вдруг показалось, что после этих слов в глазах Арчибальда мелькнуло что-то зверское. Он еще раз всмотрелся в пирата. Нет, обычный мутный взгляд захмелевшего моряка. Значит, действительно показалось. Моряк, между тем, продолжил невозмутимым голосом:

– Да, мы еще условились с тобой по телефону, парень, что ты мне принесешь список адресов, по которым ты доставлял эти диски. Мисс Гилланд тоже на этом особо настаивает.

– Да, конечно, – парень снова ловко, как фокусник, достал несколько испещренных убористым почерком листочков и вручил их пирату. – Но здесь далеко не все адреса. Только те, которые я запомнил – в основном места периодических доставок. Развозить мне приходилось много, а особого реестра для себя я не вел.

– Ну, ничего. Всех и не нужно, – сказал Мартиндейл, рассматривая полученные бумажки. – Может, Бек сама навестит из них кое-кого… Разговорить она не может только мертвого. 

– Но потребители порно вам вряд ли помогут в ваших розысках. Вся техника дела поставлена так, что клиенты ничего не знают ни о студии, ни о фабрике, ни о нашем персонале, не говоря уже о Хозяине. Они просто заказывают в даркнете нашу продукцию и имеют дело со мной. Или с кем-то, кто приезжает вместо меня из фабрики (но те прячут при этом лица). Или получают от анонима по почте. Эти рассылки делаю уже не я.    

– Ну, это мы еще посмотрим, помогут или нет… А что представляет из себя изнутри ваша фабрика?

– Это мы так называем это место между собой «фабрика». На самом деле это несколько залов в заброшенном здании. Я видел там всего четырех постоянных работников. Они переводят материалы съемок – с пленок или электронных носителей на диски, размножают их,  ставят защиту от копирования, потом их упаковывают и передают мне со списками адресов доставок. Эти списки я им потом, по инструкции, возвращаю. Их копий я не делал. Поэтому все те списки, что я вам только что передал, составлял по памяти.      

Мартиндейл, сопя, снова полез под стол, вынырнул и положил перед парнем чистые листы бумаги и карандаш.

– А теперь, сынок, у меня к тебе два задания. Во-первых, нарисуй планы и виды помещений фабрики изнутри. Все, что помнишь, все, что видел, когда приезжал к ним. И еще напиши все, что ты знаешь об этих четырех работниках фабрики. Их внешность, возраст, клички, манеры поведения, речи. Может быть, они что-то рассказывали тебе о себе. Время, когда они там бывают, тоже важно. А также нарисуй нам эту Лягушку, как ты ее помнишь, запиши ее внешние характеристики. Старушка Бек вовсе не скряга и, если что, и ей отвалит хороших деньжат.      

– Художник из меня, честно говоря, фиговый, но постараюсь.

– Да ты уж постарайся! Мы с Бек осыпали тебя сегодня настоящим золотым дождем! И такая птичка, как ты, должна нам за это все, что возможно, пропеть.

– И о работниках фабрики я знаю немного. Это двое мужчин и две женщины. Их клички Барсук, Гиппопотам, Цапля и Кобра. Они же выдают мне каждый месяц зарплату. Никаких карточек и счетов, которые могут отследить полицейские хакеры. Только наличными. Думаю, таковы все расчеты в банде. Барсук и Гиппопотам также выполняют функции охранников этого места.

– Да у вас там, сожри меня морской бес, просто зоопарк настоящий! – Мартиндейл задорно засмеялся.

– Короче, пиши все, что знаешь, – заметил пират, прервав, наконец, смех.  –  Для нас каждая мелочь имеет значение. А я пока загляну к себе в каюту. Надо отлить, потом полистать журнальчики. А ты сиди, жди и работай.

Арч нажал на кнопку и выключил диктофон. И он исчез в его широком кармане куртки.   

Минут через сорок Мартиндейл приплелся снова на палубу. Он пошатывался. Видно, выпитое вино все-таки сказывалось, хотя допрос, несмотря на весь хмель, он провел очень четко и слаженно. Но, может быть, пират пропустил еще пару рюмок в каюте. Гусенок уже закончил свой труд.

– Ну вот, мистер, все, что мог, написал здесь и отметил, отчертил, разобраться несложно в моих писульках, мне кажется.
Молодой человек передал бывалому моряку новые, исписанные и разрисованные им, бумаги.

– Ого! Молодец! А говорил, что не справишься! Есть, есть в тебе, парень, и потаенный талант художника! А Лягушка как получилась! Старушка Бек тоже будет довольна!

– Вот здесь, хочу обратить ваше внимание, – парень ткнул на место в своей писанине пальцем. – Я еще написал шифр от кодового замка на их двери. Один раз Цапля открыла эту дверь при мне, а я и запомнил. У меня вообще память на разные цифры… Да, и только сейчас вспомнил, сэр. У них есть еще какой-то бухгалтер или бухгалтерша, специальный человек, который рассчитывает разные выплаты работникам студии и распределяет денежные потоки. Бухгалтер, возможно, знает Хозяина, а бухгалтера знают те работники фабрики…

– Тех работников фабрики мы еще крепко об этом спросим! – К Арчибальду возвращалась его былая веселость. Его голубые глаза на страшном уродливом лице смеялись. Он явно был доволен полученной от парня информацией. Это было больше, чем он ожидал, и на что надеялась, поручая ему встречу с парнем, его хозяйка. Сначала казалось, что этих сведений совсем мало. Но теперь была нащупана та ниточка, с помощью которой можно было размотать потом и весь клубок. Да и кровавого цирка, как он чувствовал, будет еще много. А это тоже бывает весело.    

– А тебя, парень, я не могу отпустить еще и без подарка, не будь я сам Арчибальд  Мартиндейл! – внезапно воскликнул пират.  – Деньги деньгами, ты их вполне заработал, но куда более важно то, что идет у людей прямо от сердца к сердцу и от души к душе! А, поверь старому морскому волку, мое сердце уже к тебе прикипело!  Прямо в трюме этой посудины тебя ждет – не дождется… огромная бутыль превосходного морского рома, не будь я сам капитан Мартиндейл! Только я сам не смогу ее сюда один дотащить на палубу, ты должен спуститься со мной и мне помочь. Мои силы уже давно не те. Потом мы спустим эту бутыль в шлюпку, а там ты уже сам выволочишь ее на берег и вызовешь себе тачку. О, там очень много рома! Хватит надолго тебе, и еще побалуешь свою старушку-маму!

– Но у меня нет старушки-мамы, сэр. Я сирота, – заметил на это парень. – Есть только тетя в Кливленде.

– Ну, ничего, побалуешь свою тетю в Кливленде! – снова прошумел Мартиндейл. – Я пока пойду – поищу и принесу светильник. На лестнице там темно. А я не хочу, чтобы такой знатный гость, как ты, вдруг оступился и сломал себе шею. И там еще, в трюме, крысы бегают. Важно ни на одну из них не наступить. Пищат очень противно.

И Мартиндейл отправился в дальний угол палубы, что-то напевая себе под нос.

Гусенок к тому времени уже вполне благодушествовал. Страшный большой моряк, поначалу сильно пугавший его, потом раздражавший своим слишком шумным гостеприимством, оказался в итоге очень милым и забавным, чудаковатым стариканом, к тому же, честно выполнившим условие сделки. С такими деньгами он может много лет нигде не работать, да и жить припеваючи. Гусенок подумал, что эта старая карга, его вечно пребывающая со сладчайшим Иисусом тетушка в Кливленде,  скорее всего, ничего не говоря, захлопнет перед его носом дверь, с ромом он явится к ней или без рома. Если вообще не спустит его пинком с лестницы. Она хорошо знала, кто такой ее племянник, – отбившийся от рук преступничек с тех пор, как он нагло свистнул ее кровные денежки. А вот с некоторыми дружками он этот моряковский ром вполне может вкусить. И хотелось бы снова когда-нибудь встретиться с Лягушкой, может, удастся зазвать ее в гости в следующий раз… Выпить с ней вместе ром Мартиндейла и помянуть добрым словом радушного моряка… Есть что-то в этой некрасивой девчонке, что тянет его к ней… Хотя, наверное, из банды надо теперь делать ноги… Но ничего, ему есть, где скрыться и отсидеться на первое время. А там еще будет видно.    

Мартиндейл тем временем возвращался. В левой руке он нес большой светильник, а в правой – какой-то продолговатый предмет, напоминающий деревянную палку.

– Это мое старое памятное весло, с которым я начинал еще юнгой. Раритетная такая вещь, – объяснил парню Арчибальд, прочитав вопрос в его  глазах. – Вечно валяется среди разного хлама на палубе. А недавно его еще и испачкал какой-то дрянью, пришлось отмывать… Хочу перенести его заодно в трюм, там ему лучше быть. Ранец с бабками можешь оставить пока здесь. Клянусь всеми чертями, никакая рыбина сюда не залезет и зубами его не утащит. Ну, идем?

– Есть, сэр! – сказал парень и весело отдал капитану дальних морей честь.

– Тогда иди первый, а я буду идти сзади и освещать тебе путь.

Молодой человек и бывалый моряк пошли к лестнице, ведущей вниз.

Если бы кто-то находился в то время на палубе, он бы очень скоро услышал короткий крик с одновременным звуком падения тела, глухие удары и дикие вопли боли и ужаса забиваемого насмерть веслом человека. 

УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ! НЕ СТЕСНЯЙТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА, ПИСАТЬ ОТЗЫВЫ ИЛИ РЕЦЕНЗИИ! ОНИ МНЕ ВЕСЬМА ИНТЕРЕСНЫ.
АВТОР.
Для читателей, не имеющих аккаунта, мейл для связи:
richardmakdonald@yandex.ru