Звонок от мамы

— Слушая тебя, христопродавец, я было пришла к выводу, что обманута судьбой и заслуживаю большего. А что? Да, я женщина не худая, но симпатичная. «Знойная дама приятной полноты», — я бы сказала, расслабленной коровой на кровати не растекаюсь. Да и по характеру я ласковая, а не бешеная табуретка какая-нибудь. Но моя мама меня в этом разубедила.
— Твоя мама звонила? А что ты ей сказала такое?
— Сказала, что ты от меня в постели млеешь, стонешь и распеваешь бодрые советские песни. И переводишь мне за это деньги на карточку.
— А она что ответила?
— Сказала: «Да, доченька, деньги зашли. Но это повод не расслабляться, а не зазнаваться. Он у тебя старый, но еще всегда готовый к бою. В хорошем смысле этого слова, я имею ввиду. Он как тебя в нужных местах потрогает — так сразу лишается покоя, причем надолго. И ты должна в нем этот боевой дух поддерживать. Бантика на трусиках — он вроде и не нужен. Но и без него...
А то сгинешь тут, в деревне под Рузой полудевственницей без средств существования. А то, что ему перманентно обидно за державу — так на это внимания обращать не надо, доченька. У евреев это всегда так, слабо управляемые они без кнута в этом плане, тут ничего не поделаешь.
Зато он тебя в неге содержит, что правильно. Девиц, для которых под каждым кустом накрыт и стол, и дом в нашем роду еще не было. Ты, доченька, создана для искусства и музыки...».
— Так ты меня итак ведь любишь, кукла Лена, я знаю. Чего она тебя еще уговаривает?
— Да с чего ты взял!? Патологоанатом он человеческих душ, исполненный торжествующего самолюбования. Христопродавец! Размечтался здесь. Учти, нехристь, совершенно недостаточно быть пациентом психиатрической больницы, чтобы...
— Моя мечта, кукла Лена — это стать раввином. Пусть даже не в Новом Уренгое.
— Да пусть наш гендир синагогу хоть на каждой буровой откроет.
— А что? Синагога на буровой — это хорошо. В суровых условиях Крайнего Севера необходимо поднимать самосознание сотрудников нашей компании (см. картинку над текстом).
— Да я ж не против! Лишь бы мне на карточку денюжка от тебя исправно заходила. Или ты думал, что я готова пожертвовать душой и кровью ради Палестины, мировая ты закулиса? Лыбится он на все 33 зуба.
— У человека только 32 зуба, кукла Лена, и то в идеале. А 33 — это количество букв в алфавите. Но давай вернемся к теме любви.
— Да, в процессе секса я получаю удовольствие, а не коплю злобу. Но это вовсе не означает, что...
— А верный признак твоей любви ко мне, кукла Лена — это блины (сырники) по утрам. Плюс горячий кофе в пеньюаре.
— Нашел мерило народной любви, космополит ты безродный. Решил он свою сексуальную жизнь блинами разнообразить. Да я просто берегу твою нежную мужскую психику от потрясений. И потом, у нас в Новом Уренгое холодно, на улицу не выйти. А что мне еще делать, кроме кухни, когда я дома одна сижу?
Ну вот, надулся он. Ай-ай-ай! В тренде сейчас менты и шлюхи. А бедный еврейский мальчик никого не интересует. Да не нужен мне живой вибратор, не будь ребенком. Перестань, кому сказала!
Мне не член твой нужен, а твое плечо, за которым я могу надежно спрятаться в тепле и уюте. А за это я всегда готова твой обрезанный орган порадовать, чем я могу тебя еще удержать?
Пацан ты несмышлёный, голова твоя седая. Кофе, кстати, будешь? И сразу лапать меня полез, конечно. Учти, масон, второй подбородок — это наглядное свидетельство образа жизни человека. Разбаловала я тебя — не поучишь больше сырников...
Пора, наконец, слазить с печи, Илья Муромец ты обрезанный, понимаю. Такие перед коронавирусом не дрогнут!
— А я никогда не был поклонником экспресс-близости, кукла Лена.
 — Да иду я, конечно, только инсулин уколи. И на арене спальни предстанет перед тобой настоящая жрица ночи, затейливо украшенная многочисленными рюшечками, вырезами и разрезами. Всё, как мама учила...