Возмездие за предательство

Душа, совершая предательство,
всякую неожиданность воспринимает,
как начало возмездия.
Фазиль Искандер

ВОЗМЕЗДИЕ ЗА ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Герхард Кремер проснулся от непонятного внутреннего беспокойства. За окнами спальни было ещё темно, только лампа уличного фонаря сеяла вокруг себя свет, который желтой полосой проникал в комнату. Герхард взял в руки часы и посмотрел на циферблат. Было четыре часа утра. Он повернулся на левый бок лицом к жене, которая спала как агнец, и долго всматривался в её лицо. Постепенно тревога улеглась, и он снова уснул.

Во сне он увидел родительский дом и себя подростком, играющего в саду с младшими братьями и сестрой; маму, которая стояла в дверном проёме, со светлой улыбкой на лице наблюдая за ними. А в глубине дома раздавался папин голос, звавший их всех к себе. Мама, а за нею и братья с сестрой ушли в дом, закрыв за собою дверь. Он остался стоять на лужайке один, не понимая, почему его не позвали с собой. От обиды слёзы навернулись на глаза, и он тихо заплакал.
Проснулся он от нежного прикосновения женских пальчиков к своему лицу и ласкового шепота:
– Герхард, сокровище моё, просыпайся!
Открыв глаза, он провёл рукой по лицу, и его ладонь стала мокрой от слёз. Он снова почувствовал в груди щемящую боль тоски.
– Что с тобой? – услышал он голос жены.
– Не знаю!
– Но ты плакал во сне.
– Знаешь, Габриэлла, мне что-то тоскливо, неспокойно.
– Ты видел что-то тревожное во сне?
– Да, я видел себя в детстве, и мне было так хорошо со своими братьями, с сестричкой, и мы играли в саду. А потом их позвал папа, и все ушли в дом, но меня с собой не позвали. Я остался один и мне стало так обидно...
Габриэлла прижав голову мужа к своей груди, и перебирая рукой его шелковистые волосы, тихо сказала:
– Герхард, милый, уже двадцать лет прошло, а ты переживаешь, будто всё было вчера.
Он закрыл глаза и перенёсся в тот день, который изменил не только его жизнь, но и жизнь всей его семьи.

Было солнечное майское утро. Воскресенье. Вся семья была в сборе и, волнуясь, ждала младшего брата Роберта с его девушкой. Но он всё не шел. Мама попросила Герхарда выйти на улицу и посмотреть, не идёт ли младший сын. Он улыбнулся маме и, направляясь к двери, громко сказал:
– Без девушки Роберта не вернусь!
Выйдя на улицу, он глянул вдоль неё, но она была пустынна. Герхард прислонился к магнолии, которая росла под окном дома и, достав сигареты, закурил. После третьей затяжки он услышал девичий смех и оглянулся. То, что он увидел, заставило его сердце учащённо забиться. Его младший братишка вёл за руку принцессу, его мечту, которая снилась ему уже не раз. Сделав навстречу им шаг, он замер. Так и стоял он не в состоянии думать, дышать...
Роберт подошел к нему вплотную, что-то говоря и улыбаясь ему, но Герхард ничего не слышал. Его всепоглощающий взгляд был устремлён на спутницу брата. Он пришел в себя от прикосновения Роберта и его смеха:
– Герхард, что случилось? Я говорю с тобой, а ты как будто не слышишь. Тебе плохо?
Засмущавшись что, попал в такую нелепую ситуацию, Герхард на ходу сымпровизировал:
– Нет, нет! Просто сердце резко кольнуло.
– Сколько раз я тебе говорил, что сиденье над своими проектами ночи на пролёт до добра не доведёт! – Заворчал на него Роберт, но, спохватившись, стал представлять свою спутницу: 
– Знакомься, это – моя Габи.
Протянув руку девушке брата, Герхард почувствовал, что его сердце очаровано ею на всю оставшуюся жизнь. А когда её пальчики коснулись его руки, то по его телу пробежал озноб, но он спокойно сказал:
– Рад, что у моего брата такая очаровательная девушка.
– А я рада, что у моего любимого такой очаровательный брат! – парировала она, глядя ему в глаза.
Не отводя своего взгляда, он ответил:
– Прошу вас не обижайте моего брата!
– А вы уже меня обидели! – с сарказмом сказала она и, повернувшись к Роберту, поцеловала его в губы.
Рассмеявшись, счастливый Роберт обнял обоих за плечи и молча увлёк их к входным дверям.
Домочадцы были очарованы Габриэллой и счастливы за Роберта. А когда он им сказал, что намерен жениться на Габи, то им только рукоплескали.
Дом был построен быстро и добротно с помощью строительной фирмы. Да и Роберт был на все руки мастер, он умел делать всё. К осени дом был готов. В нём было светло и уютно. Роберт выстроил дворец для своей любимой. Два этажа с большими комнатами и мансардой, не считая подвального помещения, в котором расположилась прачечная, сауна, комната для хозяйственных нужд, мастерская для него самого и большое помещение, которое он оборудовал для детских игр.
Свадьбу сыграли к Рождеству, и молодые зажили своим домом.
Роберт очень любил свою жену. Любил так, что порой терял голову. Даже от лёгкого поцелуя в щёку, подаренного ему Габриэллой, табуны мурашек бегали по его коже. И уходя по утрам в свою юридическую контору, он не мог оторваться от юной жены. Но любовью одной, сыт не будешь и, понимая это, он каждое утро с неохотой отправлялся на работу.
Габриэлла занималась домом и садом. Работать по своей специальности ей не хотелось. Если речь заходила об этом, то она, сморщив носик, недовольно говорила:
– Ты не представляешь, Роберт, как это противно заниматься больными стариками.
– А зачем же ты выбрала эту профессию? – целуя её в лебединую шейку, спрашивал он.
– Профессия медика ничем не хуже твоей! – парировала она. – Просто я тогда не думала, что работа с пожилыми людьми такая неэтичная.
И Роберт, прижимая её с нежностью к груди, шепотом говорил ей на ушко:
– Ангел мой, я совершенно не возражаю, чтобы ты находилась дома. Главное, чтобы тебе скучно не было. И мы больше не будем говорить на эту тему. Хорошо?
Сияя, Габи в знак согласия кивнула головой.
Так в полной идиллии у них пролетел год. Как-то встречая Роберта с работы, она сообщила ему сногсшибательную новость. Обняв его за шею, она шепнула ему на ушко, что у них будет ребёнок. Счастливый, он подхватил её на руки и стал кружить по комнате, пока у неё не закружилась голова.
После этой новости Роберт сдувал с жены пылинки, исполняя все её капризы. Он разрывался между работой и домом, не позволяя ей, что-либо делать.
Габи родила здоровую, крепкую девочку. И центром их семейного счастья стала дочь. В три месяца это была прелестная девочка. Светлые кудряшки вокруг пухлого личика и большие синие глаза. Роберт звал её не иначе, как наш маленький ангелочек. И каждому из родственников хотелось подержать это маленькое чудо на руках. Поэтому у них в доме всегда кто-нибудь находился. Но чаще всех и подолгу у них стал бывать Герхард.
Когда Монике исполнилось два года, Габриэлла родила мальчика. Роберт сиял от гордости и был благодарен жене за сына.
Время текло, дети подрастали, жизнь семьи была счастливой и стабильной. Только Роберт стал замечать, как в глазах его любимой нет-нет да промелькнёт облачко печали. Он вопросительно обращал на неё свой взор, но она, опуская глаза, уходила в другую комнату.
Гроза разразилась внезапно.
Придя однажды домой раньше времени, он застал свою жену и брата в постели. Ему стало так больно, что он на мгновение ослеп. Схватившись руками за стену, он сполз по ней на ступени лестницы, не сумев спуститься на первый этаж. Долго сидел он так, не понимая, жив он, или мёртв. Пришел он в себя, когда дети, окружив его, стали обнимать и ластиться к нему. Он прижал их к себе и горько заплакал. Слёзы слепили его, и от этого ему было вдвойне больней.
Мир для Роберта рухнул.
В его доме поселилась пустота, одиночество, разочарование...
Он стал бояться вечеров рядом с женщиной, предавшей его. А ведь раньше он так любил быть с ней вместе вечерами, когда она встречала его в их уютном доме. Как тогда быстро летело время... Она улыбнётся ему – будто солнце сверкнёт, поцелует – сердце от счастья готово вырваться из груди. А сейчас вечер – словно палач, который растягивает удовольствие перед казнью.
Роберт понимал, что ему надо что-то предпринять, но не в силах был что-то сделать. А воспоминания из прошлого больно жалили его сердце, но он не замечал эту боль. Он даже был рад ей! Потому, что она помогала ему жить!..
Выход нашла Габи.
Однажды она собрала свои вещи, и пока дети были в детском садике, ушла из дома, предварительно позвонив ему, чтобы он забрал во время детей из детсада.
Ничего, не спросив, он отключил телефон. Он понял: их дороги разошлись. И что никогда больше не будет той необъяснимой, неповторимой, с ума сводящей любви...
Уложив детей спать, он сел в кресло, которое стояло перед большим окном их спальни, и окунулся в воспоминания. Даже сейчас ему было сложно объяснить то состояние, в котором он пребывал все эти годы.
От одного вида своей любимой у него дрожали колени, подкашивались ноги, и он стоял, боясь пошевелиться. Да что там пошевелиться, дышать порой было невозможно. Ему с первой встречи нравилось всё в Габи: запах, движения,говор, внешность...
Он понимал, что боли в сердце ему ещё долго придётся терпеть.
Роберту хотелось скрыться от всего происходящего, убежать в тишину, чтобы не оплакивать то, что было. И избавиться от отвратительного ощущения бессилия. Бессилия в любви. Ведь это чувство оставило лишь пепел в его сердце, и жизнь без него превратилось в бессмысленное существование...

Резкий телефонный звонок прервал воспоминания Герхарда. Он отодвинулся от Габриэллы и вопросительно глянул на неё. Она только пожала плечами, подавая ему телефонную трубку. Он поднёс её к уху и тихо отозвался:
– Кремер слушает!
– Привет Герхард! – услышал он голос друга. – Прости, что так рано звоню, но у меня неприятная новость для тебя.
– Что случилось? – волнуясь, спросил он.
– Мне только что звонил Мануэл!
– Какой Мануэл? – спросил, не соображая, Герхард.
– Ты что, ещё не проснулся? Твой средний брат, Мануэл.
– Прости, действительно ещё сплю!
– Так вот он попросил тебе передать, что умер твой отец. И тебя ждут на похороны. Погребение состоится через два дня.
У Герхарда перехватило дыхание. Он сидел молча, не слыша призыв друга в трубке. Боль сжала его сердце, и в этот миг он понял, что настал час расплаты за его поступок молодости...    

Напрасно мама, братья и сестра ждали Герхарда на похороны отца. Особенно его ждала мама. Ей так хотелось увидеть сына, чтобы заглянуть ему в глаза и понять, счастлив ли он.
Но, увы! Герхард не смог переступить черту вины перед семьёй. И в одиночестве молча оплакивал отца... 

11 – 13. Октябрь. Ратинген    
 

 ЭПИЛОГ

Воскресный вечер выдался дождливым и наводил тоску. А разгулявшийся ветер, швырял в окна мокрые, осенние листья, которые, сползая по стеклу, падали на землю. Роберт сидел у горящего камина и заворожено смотрел на огонь. Пламя, танцуя, жадно облизывало поленья, поглощая их. Отпив из фужера глоток красного мозельского вина, Роберт углубился в воспоминания, они мелькали в его сознании калейдоскопом, складываясь в даты и события, что были прожиты им и остались в далёком прошлом. В прошлом, где он один растил своих детей, отдавая им всю свою любовь и время. Ему вспомнилось, как маленькая Моника заразилась в школе ветрянкой, как он выхаживал её. Сколько времени он проводил у её кроватки и, как они все трое были счастливы, когда она окрепла, и опять пошла в школу.
За сына тоже пришлось поволноваться. Это, когда Матиас, уже подростком, катаясь на велосипеде, умудрился на скорости въехать в кусты. Домой он шел с расцарапанным до крови лицом, кое-как, таща своё «wildes Tier» * на себе. Потому, что переднее колесо было при падении искривлено. Вздохнув, Роберт тепло улыбнулся своим воспоминаниям. Подбросил в камин ещё несколько поленьев и, отпивая маленькими глотками вино, под шелест дождя, вновь вернулся в прошлое.
Вот Моника окончила учёбу в школе, и они втроём, обсуждают её поступление в Дюссельдорфский Университет, на медицинское отделение. И, как же они радовались, когда она поступила. Окончив школу, Матиас поступает в тот же Университет, на юридический факультет. И, вот теперь, они уже самостоятельные личности. Моника, по профессии хирург гинеколог, и работает в прекрасной больнице в Кёльне. А Матиас, пошел по его стопам, став грамотным юристом. И, слава богу, нашел работу в юридической канторе, в родном городе. 
Что ж, подумал Роберт, я выполнил свой отцовский долг. Они уже взрослые, самостоятельные люди. Теперь, могу наконец-то, выбросить из сердца этот вечный страх за них. Вспомнил он и ту, которая не оправдала званье жены и матери.
Как же так получилось, задал он себе вопрос, что я не разглядел, не увидел её сущность. Почему она так поступила со мной? Мы же любили друг друга, и вдруг – предательство. А брат! Что заставило его сделать этот шаг? И, как он мог?! Что же я сделал не так?! В чём моя вина?
От этих мыслей, боль пронзила его с прежней силой. Встав с кресла, Роберт стал взволнованно расхаживать по дому. Но, так и не найдя ответа на свои вопросы, лишь в очередной раз глубоко вздохнув, махнул рукой, и вновь сел в уютное кресло, любуясь ярким пламенем камина. В какой-то момент, Роберту показалось, что дождь прекратился. Но, в ту же секунду, ветер с новой силой стал стучаться дождём и листьями в окна. Поёжившись, он подумал:
– Какой же неприятный вечер, а моя Гретхен там одна. Зря я отклонил её приглашение. Но, теперь уже поздно, напрашиваться в гости. Да и прошлое пора забыть, распроститься с ним навсегда. Нельзя начинать новую жизнь со старым грузом в сердце.
Тридцать лет моя душа не находила покоя. Мне всё казалось, что однажды откроется дверь и, войдёт моя Габи с улыбкой на губах, с искрящимися глазами, и скажет: – Роберт, я вернулась! Прости, но я не могу без тебя жить! И, без наших детей! Господи, как же я её ждал!
Опустив голову, и обхватив её руками, он надолго застыл в этой позе. Дрова в камине давно уже прогорели, лишь уголья, потрескивая, мерцали, покрываясь светло-серым пеплом. В какой-то момент он, будто бы очнувшись, оглядел просторную комнату, перевёл взгляд на затухающие уголья, и прошептал:
– Вот так же сгорело моё сердце, и серый пепел любви уничтожил его тогда.
Но теперь, оно восстанет вновь, как птица Феникс из того же пепла. И я верю в то, что я буду, счастлив с Маргаритой. Нет, я чувствую это! Встав с кресла, Роберт подошел к старинному белому роялю, откинув крышку сел за него, и по огромному, пустому дому полились мощные, жизнеутверждающие звуки Патетической сонаты Бетховена. Руки Роберта легко и свободно касались клавиш, и каждый звук, вылетающий из-под его пальцев, как бы говорил:
– Успокойся, и поверь своему новому счастью. Все твои невзгоды канули в лета, и твоё сердце возродилось для настоящей любви. Она поведёт вас к краю вселенной, и своим чистым светом, будет озарять ваш путь в бесконечность...

    
*дикое животное