Звезды и ведьмы. Глава 113

                ГЛАВА 113.

     Вертолет сел в дальнем конце автостоянки, на то место, где раньше стояли автобусы съемочной группы, а сейчас появился  освещенный прожекторами круг. Люди с  факелами сразу пришли в движение. Началось перестроение, целью которого было показать вновь прибывшим готовность к маршу. Я вновь  заинтересовался тем, что происходит за стенами здания.  Но Настя вдруг прижалась ко мне, и стала  лихорадочно говорить:

– Ступай, ступай  в общежитие! Подожди в моей комнате, я скоро приду! Только дождись, обязательно меня дождись, слышишь?

– Конечно, любовь моя!– сказал я, сразу позабыв обо всем.

    Настя мягко, но  решительно толкнула меня к выходу. А сама, оглядываясь,  направилась к пульту режиссёра, руками показывая мне, чтобы я поторопился. Меня смущало выражение ее лица. В  том, что она была счастлива от встречи со мной, я не сомневался.  Однако в ней читались также сильная тревога и печаль.  Я отнес  ее состояние к  мыслям о  матери. Ведь Авдотья Никитична в конце нашей встречи  повела себя   так, словно собиралась  подвести черту под своей  жизнью.
 
            Но, конечно,  это была не моя забота. Мне  следовало радоваться тому, что  сейчас я проведу ночь с Настей.  Я высоко подпрыгнул (вспомнил, как это делал, купаясь в фонтане Большого), и  тем самым развеселил Настю. После чего послал ей воздушный поцелуй,  и, широко улыбаясь, направился к выходу.

    Миновав  поселок на одном дыхании, я поднялся в ее комнату. К сожалению,  в ней  стоял неимоверный холод:   опять была  открыта форточка. Я  закрыл ее, и осмотрелся. Беспорядок  здесь  только усилился,  и сесть где-либо,  не представлялось возможным. В отсутствии других вариантов мне пришлось занять кровать. «Настя!» – подумал я, и ласково погладил  подушку, на которой лежала ее голова. Мне  показалось этого мало, я захотел ощутить ее запах. И я, как был, в верхней  одежде, лег поверх одеяла. Закрыл глаза и погрузился в мечтательные думы.

           Я уже не тот мальчик, что  был десять лет  тому  назад. Если тогда я ничего не мог предложить женщине, то теперь у меня  «в активе»  имелись  головокружительные  профессиональные перспективы.  А вот Настя   находилась на излете карьеры балерины. Ей от силы, оставалось лет пять. Нам  следовало  вместе подумать  над тем, что с ней  будет «после».  Настя вряд ли согласится на роль домохозяйки, при ее то, неумном желании быть востребованной! Мне пришло на ум предложить Насте заняться бизнесом, подобным тому, каким  руководила Нина.   Когда Настя совсем покинет  сцену, у нее  будет  своеобразная «отдушина», которая  позволит ей, «уйдя, остаться».   Я стал представлять,  как  можно начать  дело. Может быть, с организации антрепризных  спектаклей? Или еще с чего?
 
          От множества вариантов я так  разволновался,  что почувствовал жажду. Я поискал глазами по комнате, есть ли,  все равно что, лишь бы попить. Ничего не нашел, но вспомнил, что в кармане лежит фляга Ксении. Я достал и сделал несколько глотков. От сладковатой, похожей на ликер, жидкости, сразу потянуло в сон.  Однако я, стараясь не поддаваться ему, продолжил думать, как буду строить  совместную жизнь  с Настей.

         Вернее, следовало вначале  задаться вопросом,  не как, а  где? При разводе мне придется   купить себе, пардон, мне, Насте и дочке,  хорошую  ипотечную квартиру  в спальном  районе. И не чувствовать себя ущербным  от того, что живу «не там». Главное, чтобы мы смогли создать полноценную семью. А это, пожалуй, будет нелегко, учитывая, что мне придется искать контакт с ребенком, которому уже десять лет!

        Быть отцом – это  нести большую ответственность, которая особенно трудна  для человека, выросшего в детском доме.  Хотелось бы знать, где сейчас  моя девочка, как себя чувствует, здорова ли? Что она знает обо мне?..