Ялта, Углич, Петр и чебуреки

 Пишу тебе из тех монастырей,
В которых нет ни окон, ни дверей.
Нет ничего, и честно говоря,
Что нет и самого монастыря. (Сплинт)
Город Углич сплошная история в чистом виде. Правда, не всегда ухоженном. Но, страна знает что делает. Парады, праздники, фанфары, а вот куда по настоящему нужно вкладывать как – то только на бумаге. Да, я уже писал. Сколько можно. Стою у Кремля первой половины семнадцатого века и любуюсь Волгой. Тихо. Тишина, главная достопримечательность города. Перезвон колоколов. Кажется, что я заблудился во времени. Кругом купола церквей.  Деревянные с резными наличниками дома. Двадцать музеев на неполные сорок тысяч населения. В таких местах не могут не жить талантливые руки и головы. Трогаю пузатые балясины крыльца допетровского кремля.  Гудит на Волге корабль – Привет странник! Машу в ответ – Привет. Корабль! Как кэп, толковый?  А на реке рыбаки. А в небе небо, которое все видело и все помнит. И меня с вами запомнит навсегда. Это вам не ласточкино гнездо с бутафорным замком. Повторяюсь в своих опусах. Но не могу по другому. Для многих является откровением, что до христианства была история. И очень даже привлекательная. А теперь выдам  еще одну тайну. До Петра первого,  народ Руси жил не так дико и не так по варварски, как этому нас учили в школе. Ну, помните окно в Европу и прочий бред. Изучаю, хранящееся под стеклами витрины оружие. Внимание привлек трехгранный наконечник копья, длиной 40 см. Между тремя гранями овал по всей длине, сходящиеся на конус. Образуя,  таким образом, острое начало. Копьё с такой конфигурацией, имело колоссальную разрушительную силу. Поэтому - то враги и боялись их, а в последствии,   трехгранных штыков. Но меня удивило даже не это. Наконечник копья был изготовлен в русской кузнице конца шестнадцатого, начало семнадцатого века. Имел позолоту и тонкую гравировку. И что самое удивительное, сложные конусные овалы между тремя гранями имеют идеальные линии и чистоту обработки. Даже на современных станках подобное изготовить не просто.  Захожу в музей одного из древних зданий кремля. Изучаю богатую резьбой и ковкой входную дверь и не менее богатые резные витрины. Интересуюсь – Дверь новодел? Слишком в хорошем состоянии? Сотрудница, соглашается. Оказывает здания кремля, были отданы под музей более ста лет назад. Вот тогда и была изготовлена точная копия, в место сгнившей старой.  И, какая! Прекрасные резные витрины отлично гармонируют с окружающей стариной. И у меня тут же возникли две мысли.  А ведь и до Петра, была не менее интересная и цивилизованная история. А как в фильмах, помните?  Тупые глаза бояр – Батюшка! Как же без бороды? Дикость, думали мы, смотря на экраны  и слушая историков.  Но, дикость ли? Меня, буквально валят наповал  цеховые знаки начала семнадцатого века. Т.е. в этот период,  как и в западной Европе на Руси существовали организованные цеховые гильдии. Со своими вымпелами. А это, братцы, не хухры - мухры. Это те же серьезные общественные организации. Имевшие определенную власть и права. И с которым, не могли не считаться власть имущие.  Даже сейчас,  нынешние профсоюзы, по сути, только номинальные организации. С полным пофигизмом к своим членам. И что же Петр?! Все перевернул?! Зачем? Так уж  нужны были кровавые реформы?  На костях крестьян и ремесленников, возвел град Питер. Как бывший солдат, снимаю шляпу перед мучениями петровских вояк. Которые, при сорока градусной жаре носили, воевали и маршировали в петушиной форме с войлочными париками. Сменив просторную и удобную форму стрельцов. Заложенная  царем тупая муштра коснулась и вашего покорно слугу. После месяца маршировки на плацу, попал с распухшими ногами в госпиталь. Спасибо тебе, царь – батюшка! Чтоб ты … Победителей не судят. Наша родная пословица.  Царь Петр в героях, а такой же по сути,  царь Сталин,  изгой. И он за  счет бесплатной рабочей силы рабов – зэков,  поднимал страну.  Авторитаризм, он и в Африке авторитаризм. Кстати,  самое интересное. В  том же Угличе,  советская власть, почти,  не разрушала культовые объекты.  Сталин, думаю, понимал, роль настоящих духовных центров для нации.  Эх, история.  Девка,  ты продажная, размышляю, сидя на лавочке. И тут рядышком примостилась дама лет, эдак, двадцати пяти. Симпатичная и аккуратно одетая. Но при внимательном взоре, и хорошем обаянии, можно уловить и легкий запах дешевого алкоголя,  и чуть мутноватые глазки. – Как дела? – обратилась дама. – Спасибо, хорошо. А у вас? – Спасибо не очень – дама тяжело и грустно вздохнула. Я. знаю, что если продолжить разговор, то услышу от неё массу легенд  в которых не поймешь где истина. А в конце, предложение успокоить душу за мой счет. Ну, думаю и чудеса. Только подумал о девушке легкого поведения Истории,  как она тут как тут. Когда история страны или той же девушки идет в мутном состоянии, то она всегда будет богата проблемами. И, никакой историк никогда вам не скажет, где истина. Из личного опыта знаю. Предполагать, да. Летописи?!  Не, смешите, ребята. Кто их писал? Монахи, которые как и некоторые мои друзья, по сорок лет не выезжавшие из Ялты, но при этом прекрасно знающие, что творится в этом мире? Ну, представьте себя на месте монаха. Что ты видел, окроме своей деревни и кельи?  Научился по случаю грамоте и переписываешь библии. Молодец.  Надо быть очень наивным, чтобы предположить о самостоятельном творчестве  монаха. Вот он сел за стол, зажег лампаду, выпил дрянного винца с хлебушком и склонился над рукописью. И начал выдавать « Слово о полку Игореве?  Или «Повесть временных лет»?  Да у него денег на два листа бумаги не хватит никогда. Конечно, он будет выполнять волю князя, или на крайний случай, настоятеля.   И попробуй , напиши отсебятину или истинную правду! А потом историки Васи, Пети и Коли, настрочат тонны диссертаций на основе этих сказок и с пеной у рта станут защищать свои теории. Я, попрощался с девкой Историей.  Пожелал ей убегать от проблем, а не идти с бутылкой на встречу. И пошел кушать Угличские невкусные чебуреки. С  этим делом у них туговато. Нет,  по настоящему, вкусной выпечки. Зато местные молочные продукты, класс! 
Любые вещи превратятся в хлам.
 Никто не помнит, кто построил храм.
 Такая жизнь - не сахар и не шёлк.
 Здесь помнят лишь того, кто храм поджёг. (Сплинт)