Дэвид Соса. Два вида дуализма

ДВА ВИДА ДУАЛИЗМА
Дэвид Соса

Есть две формы дуализма. Разница между этими формами отвечает  двум видам мотивации. Одна мотивация обусловлена отличительным характером сознательной феноменологии, тем, каково это - проходить сознательный опыт. Другая мотивация обусловлена особым нормативным характером познания, существенной восприимчивостью к рациональной оценке наших интенциональных установок. Я не обещаю никакой драматической кульминации, в которой я покажу, что эти два дуалистических течения имеют общий источник; на самом деле, я думаю, что они относительно независимы. В одном отношении, однако эти две мотивации демонстрируют интересный разворот приоритетов, что касается независимого ожидания, и я постараюсь это выявить тоже.
Один вид мотивации мне кажется относительно знакомым. Давайте назовем это источником дуализма ”на что это похоже". Этот источник хорошо запечатлен в классической работе Томасом Нагелем (1): сознание - это субъективный феномен, по существу формирующий перспективу, точку зрения первого лица. Сознание конституируется характерной феноменологией, включающей в себя такие переживания, как боль, аромат в пекарне, вкус спелой клубники и т.д. Любое натуралистическое объяснение этих явлений обязательно оставит что-то не так  - потому, что любое натуралистическое объяснение будет необходимо объективировать или по крайней мере десубъективировать явления, характеризовать их  с точки зрения третьего лица, таким образом, делая их доступными кому угодно. На самом деле таких аргументов много:
1) замечания Нагеля о том, каково быть летучей мышью;
2) точка зрения Крипке об отсутствии различия между видимостью и реальностью
для сознательных состояний, таких как боль (2);
3) аргумент "комната Мэри" Джексона (3);
4) проблема объяснительного разрыва (4);
5) мыслимость зомби (5) и, возможно,
6) аргумент Серла о китайской комнате (6).
Все это различные выражения одного и того же фундаментального озарения: есть существенный аспект сознания, который, по-видимому, невозможно уловить в натуралистических терминах. Очевидно, что здесь речь идет не о защите какой-либо из этих специфических линий аргументации. Я просто думаю, будет ценно увидеть, как эти различные примеры и соображения, которые были предложены в качестве мотивации дуализма, оказываются способами драматизации различия между субъективным характером переживания и объективной природой физических свойств.
Стандартный ответ на этот набор соображений состоит в том, чтобы различать понятия и свойства и настаивать на том, что мы применяем разные виды понятий к опыту, с одной стороны, и к физическому миру - с другой, не показывает, что рассматриваемые свойства различны. Это знакомое явление, что у нас должны быть разные понятия для одного и того же, и свойства не будут исключением. Это сильный и важный ответ. Действительно, он может быть слишком сильным. Будет трудно сказать, когда его можно применять, а когда нельзя. Можно представить себе аргумент, что верх - это действительно то же свойство, что и низ, так что в обоих случаях у нас просто есть несколько концепций для каждого из этих свойств.
Как отличить абсурдное применение этой стратегии из ее якобы более подходящего развертывания против дуализма? Опять же я не предлагаю оценивать здесь виды интеллектуальных маневров. Я действительно думаю, что соображения “на что это похоже” составляют знакомую и эмоциональную мотивацию. На самом деле я думаю, что даже среди физикалистов это соображение имеет некоторое значение и эффект: он, вероятно, рассматривается как главная угроза физикализму. Например, физикалист Джегвон Ким говорит: "настоящая плохая новость заключается в том, что некоторые психические свойства, в частности феноменальные свойства сознательных переживаний, кажется, сопротивляются функционализации, а это означает, что нет никакого способа объяснить  их причинную эффективность в рамках физикалистской схемы" (7). А Дэвид Чалмерс говорит, что в то время как интенциональность - это проблема, сознание с его феноменологическим характером - это загадка (8).
Но теперь я хочу выделить совершенно другой вид мотивации, а именно ту, которая более точно ассоциируется с Дональдом Дэвидсоном, чем с Нагелем. Назовем этот источник дуализма "рациональной нормативностью" (9). Идея такова: является ли частью ментального бытия подверженность отличительному виду нормативных оценок? Умы таковы, что могут быть иррациональными или бессвязными и это выделяет их как онтологически отличительные. Ни один физический объект не таков; в частности, его физические свойства не поддаются такого рода оценке. Хотя сам Дэвидсон, конечно же, утверждает, что он монист, его аномализм представляет собой некую несводимость психических явлений к физическим, и у него очень красиво поставлено мотивирующее соображение с точки зрения роли принципов рациональности и милосердия, а также соображения общей последовательности и согласованности, в атрибуции убеждений и других когнитивных состояний.
Физическое, согласно Дэвидсону, не обязано верностью ни одному из этих принципов. Физические свойства определяются независимостью их удовлетворения от принципов рациональности в терминах причинно-следственных связей и физической теории. Говоря, возможно, немного более обобщенно, физические системы как таковые не подходят как предметы для рациональной нормативности. Существует особый вид нормативного статуса, что мы, субъекты, обладающие разумом, склонны демонстрировать. Но мы не можем понять как могло бы быть так, если бы мы рассматривали ум как фундаментально физический объект. Наша рациональная оценочность проистекает из нашего менталитета, но она не могла бы проистекать от того, что мы являемся физическими типами. Если бы ментальное было асимметрично сведенная к физическому, тогда эта рациональная оценочность должна была бы по крайней мере подразумевается в основе физической супервентности.
Еще один хороший источник для этого второго дуалистического течения (хотя опять же, он, видимо, отказался бы от этого ярлыка) - это Макдауэлл (10). Макдауэлл впечатлен различиями между пространством причин и пространством природы. Действительно, он думает, что, благодаря своего рода беспокойству, к которому мы были восприимчивы со времен Декарта, мы философски обеспокоены тем, как явления, характерные для пространства природы, может оказывать нормативное воздействие на пространство причин. Есть способы, например, постижения восприятия, что затрудняют его понимание, но они не может нормативно ограничивать или оправдывать веру. Решение Макдауэлла таково: сначала следует вложить восприятие в концептуальное содержание, а затем - в свете настойчивости аналогичной задачи - концептуально осмыслить мир как связанный с нами самим.
Что важно для нынешних целей, так это то, что Макдауэлл очень хорошо выражает наше ощущение что ”расколдованная" природа - это недостаточная почва для того, чтобы объяснить нормативность познавательной деятельности. Хотя я не утверждаю, что разбираюсь в этих фигурах, другие исторические источники для этого, скорее всего, это Адорно, Хабермас, Хоркхаймер и Вебер. Их глубинная мысль, по-видимому, состояла в том, что поскольку разум играет существенную роль в индивидуации когнитивных состояний, тогда как в физическом нет ничего за пределами сети причинно-следственных связей, в которые оно попадает - поэтому разум является, а причинность не является, по существу нормативным понятием; следовательно, ментальное ни в каком адекватном смысле не может быть сведено к физическому.
Важно, в то же время, помнить, что существует своего рода"аргумент от нормативности”, который может быть установлен в пользу дуализма, даже из относительно минимальной основы более ранней мотивации “каково это”. Если испытуемые отличаются своей способностью проходить феноменальные презентации, такие как боль, следовательно, из-за внутренней природы этого представления как субъекты они отличаются тем, что требуют соблюдения определенных нормативных ограничений. Например, из-за характера боли субъекты не должны, при прочих равных условиях, заставлять себя почувствовать это состояние. Даже если для материи здесь важно то, что это связано с сознательным умом, но не является фундаментальным то, как это происходит с этим кусочком материи,  - то субъекты не должны чувствовать непременно боль. Нормативный учет отводит основную роль психическим свойствам, которые не могут быть сведены к любым физическим свойствам. Выражаясь кантовскими терминами, от мотивации дуализма " на что это похоже” мы можем вывести еще один дуалистический аргумент о том, что физикализм не может учесть нашу внутреннюю ценность. Но источник ”рациональной нормативности", который я пытался охарактеризовать, подчеркивает вместо этого неспособность физикализма объяснить наше достоинство (11).
Еще одно наблюдение, мимоходом: интенциональность была замечена со времен Брентано как отличительный признак ментального. И перспективы редукции снижения интенциональности давно уже заняли нас. Фодор, специалист по психосемантике, сказал: "Я полагаю, что раньше или позже физики завершат каталог, который они составляли для этой цели, и определят предельные и несводимые свойства вещей. Когда они это делают, такие вещи и заряд, возможно, появятся в их списке. Но это точно не будет иметь значения: интенциональность просто не проникает так глубоко" (12). Об этой оценке я не буду здесь говорить ничего существенного. Но я скажу вкратце, что несводимость интенциональности как она есть производна от несводимости нормативного. На самом деле, я думаю, что существует разновидность интенциональности, которая на самом деле редуцируема - то есть адекватно понимается как служащая сигналом, как предмет модальной ко-вариации, несущий информацию, и что Деннис Стэмп (13) Фред Дрецке (14) и Джерри Фодор (15) для примера, и совсем недавно Брайан Скирмс (16), сделали очень  много, чтобы помочь прояснить это.
 Но может остаться ощущение, что нечто заслуживающее названия интенциональности все еще было оставлено без объяснения в такой редукции, в том смысле, что это иногда приводит к сопротивлению тому, что в остальном является адекватной историей, насколько это возможно. Это чувство неудовлетворенности лучше всего позиционируется, я думаю, скорее как требующее отчета о другом виде интенциональности. Этот другой вид интенциональности есть интенциональность содержания состояний, направленного против взгляда, что получение их есть само по себе отличительное требование, производимое восприятием состояний с противоречивым содержанием. Похоже, что наши умы на самом деле характеризуются таким видом интенциональности, что то, что восприимчиво к редукции, не приспосабливается к ней, и мы сталкиваемся с пробелом в нашем понимании. И атрибуция физических состояний ничем не ограничена, кроме того, что, самое большее, производно, от того, получает ли нечто другое физическое состояние, которое реализует противоречивое когнитивное содержание.
 В то время как каждый из двух широких видов мотивации имеет своих защитников, физикалисты сопротивляются им обоим. Что реже всего делалось, так это различение их как двух категорий дуализма, в которые очень многие конкретизируют философские аргументы, которые могут быть прояснены в свете такой таксономии. Теперь возникает интересное соображение: эти две мотивации представляют собой своего рода инверсию по отношению к общей структуре. Своего рода дуализм, который реагирует на специфику источника “на что это похоже”, найдет важный стык в реальности  перехода от материи к сознанию, начинающейся уже с ощущения, так что неразумные животные, которые могут чувствовать, представляют собой такой же хороший вызов материализму, как и любой человек. Своего рода дуализм, который реагирует, в частности, на " рациональную нормативность”,источник, с другой стороны, обнаруживает важнейший стык в реальности перехода скорее от восприятия к познанию и разумности , так что пока редуцируемость сознания как такового в принципе не исключена, редуцируемость ума отвергается (? - Пер).
Хотя я сам симпатизирую обеим дуалистическим тенденциям (если не зациклен на дуализме), я действительно думаю, что немного странно отдавать предпочтение мотивации” на что это похоже", над мотивацией ”рациональной нормативности". Если мы начнем с неясной мысли, что животные почему-то более” жестоки", чем мы, так что если где-то и можно найти причину для дуализма, то прежде всего в наших отличительных чертах как животных разумных - ведь мы, люди, как-то дальше отстоит от немой материи, чем животные - эта мысль будет иметь тенденцию поощрять мотивация” рациональной нормативности", возможно, в сочетании мотивацией "на что это похоже". Последняя сама по себе, нашла бы причину дуализм в чертах, которые мы разделяем с животными, а не  нашей отличительной природе, поскольку рациональные субъекты не играли бы особой роли в качестве основания. Если есть разнообразие ментального, которое может быть редуцируемым, я бы сказал, что это тот тип, который мы разделяем с сознательными, но рациональными животные: они больше похожи на машины, чем мы.
Соответственно, в самом деле, очень трудная проблема сознания состоит не в том, чтобы объяснить опыт, но объясните рациональный характер некоторых когнитивных состояний. Итак, это философская таксономия, которую я нахожу полезной и которую я ставлю на стол. Я хочу отметить, в метафилософском, эпистемическом ключе, что обе дуалистические тенденции могли бы развиваться, если бы они должны были это сделать, путем отхода от того, что не может быть понято. Такое движение не характеризуется принятием предпосылки, что " если это не может быть понято, то это не так". В качестве ведущего это условие, конечно, кажется сомнительным. Вполне вероятно, что есть многие истины, которые находятся за пределами нашего понимания, и на самом деле, наша способность понять, что у нас есть в лучшем случае ошибочное руководство к тому, действительно ли это так. Мы должны быть открыты к возможности того, что наши лучшие усилия здесь, как и везде, вводят нас в заблуждение. В то же время вряд ли можно считать неуместным, что мы должны отвергать взгляд, который мы не можем понять.
Так что если феноменальный характер сознательных состояний не может быть понят с точки зрения удовлетворения каких-либо условий, которые предлагаются конкретно как элементы из натуралистической теории, а эту теорию в свою очередь нельзя понимать как требующие феноменальных аспектов, тогда дуализм обретает гораздо большую защиту. Соответственно для мотивации” рациональной нормативности": если немыслимо, что материя должна, в силу ее свойств, быть склонны к нормативной оценке, если она никогда принципиально не сможет занять такое положение в пространстве природы, что все может быть охарактеризовано как, скажем, иррациональное, если природа в этом смысле чужда нам, то мотивацию для дуализма легко понять. В этот момент я мог бы воспользоваться возможностью высказать провокационные и преувеличенные вещи о материализме. Но я удержусь от этого: мне кажется несколько странным, что дуализм понимается как онтологическая расточительность и надувательство. Многие философы готовы верить, что есть число между семью и девятью. На самом деле большинство философов так бы и поступили и сочли, что между семью и девятью существует много-много чисел. Давайте просто подумаем о восьмерке. Число восемь не совпадает ни с одной физической вещью. И числовое свойство быть делимым на два не тождественно любому физическому свойству. Мы все теперь дуалисты! Так что дуализм не обязательно должен быть особо высокой ценой. Мы уже посвятили себя соответствующей категории. Человек не может быть онтологически раздутым, думая, что есть еще что-то, кроме вещей более знакомого типа, чем мы могли бы подумать в противном случае. Только абсолютно основательный номиналист может не мотать головой, если я говорю об этом; в то же время, для среднего материалиста, я укажу на это (или еще хуже!).

1 Thomas Nagel, “What Is It Like to Be a Bat?” Philosophical Review 83 (1974):
435–50.
2 Saul Kripke, Naming and Necessity (Cambridge: Harvard University Press, 1980),
Lecture III.
3 Frank Jackson, “Epiphenomenal Qualia,” Philosophical Quarterly 32 (1982):
127–35.
4 Joseph Levine, “Materialism and Qualia : The Explanatory Gap,” Pacifi c Philosophical
Quarterly 64 (1983): 354–61.
5 David Chalmers, The Conscious Mind: In Search of a Fundamental Theory (New
York and Oxford: Oxford University Press, 1996).
6 John Searle, “Minds, Brains and Programs,” Behavioral and Brain Sciences 3
(1980): 417–57.
7 Jaegwon Kim, Mind in a Physical World (Cambridge: MIT Press, 1990), 118-9.
8 David Chalmers, The Conscious Mind (New York: Oxford University Press, 1996),
24–5. For a related distinction, see also Ned Block, “ On a Confusion about a Function
of Consciousness, ” Behavioral and Brain Sciences 18 (1995): 227–87.
9 See Donald Davidson, “Mental Events,” in Experience and Theory , ed. Lawrence
Foster and J. W. Swanson (London: Duckworth, 1970).
10 See John McDowell, Mind and World (Cambridge: Harvard University Press, 1996).
11 Immanuel Kant, Groundwork of the Metaphysics of Morals , ed. and trans. Mary
Gregor (New York: Cambridge University Press, 1998), 42-3.
12 Jerry Fodor, Psychosemantics (Cambridge: MIT Press, 1987), 97.
Two Forms of Dualism 313
13 Dennis Stampe, “Toward a Causal Theory of Linguistic Representation,” Midwest
Studies in Philosophy 2 (1977): 42–63.
14 Fred Dretske, Explaining Behavior (Cambridge: MIT Press, 1988).
15 Jerry Fodor, “Semantics, Wisconsin Style,” Synthese 59 (1984): 231–50.
16 Bryan Skyrms, Signals: Evolution, Learning, and Information (New York: Oxford
University Press, 2010).
References
Chalmers , David
1996 The Conscious Mind: In Search of a Fundamental Theory . New York
and Oxford : Oxford University Press .
Davidson , Donald
1970 “ Mental Events .” In Experience and Theory , ed. Lawrence Foster and
J. W. Swanson . London : Duckworth .
Dretske , Fred
1988 Explaining Behavior . Cambridge : MIT Press .
Fodor , Jerry
1984 “ Semantics, Wisconsin Style .” Synthese 59 : 231 –50.
1987 Psychosemantics . Cambridge : MIT Press .
Jackson , Frank
1982 “ Epiphenomenal Qualia .” Philosophical Quarterly 32 : 127 –35.
Kant , Immanuel
1998 Groundwork of the Metaphysics of Morals . Ed. and trans. Mary Gregor .
New York : Cambridge University Press , 42 –3.
Kim , Jaegwon
1990 Mind in a Physical World . Cambridge : MIT Press , 118 –9.
Kripke , Saul
1980 Naming and Necessity . Cambridge : Harvard University Press .
Levine , Joseph
1983 “ Materialism and Qualia: The Explanatory Gap .” Pacifi c Philosophical
Quarterly 64 : 354 –61.
McDowell , John
1996 Mind and World . Cambridge : Harvard University Press .
Nagel , Thomas
1974 “ What Is It Like to Be a Bat? ” Philosophical Review 83 : 435 –50.
Searle , John
1980 “ Minds, Brains and Programs .” Behavioral and Brain Sciences 3 :
417 –57.
Skyrms , Bryan
2010 Signals: Evolution, Learning, and Information . New York : Oxford
University Press .
Stampe , Dennis
1977 “ Toward a Causal Theory of Linguistic Representation .” Midwest
Studies in Philosophy 2 : 42 –63.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn