Непутевый

                Дорога

Вот и все. Оглянувшись по сторонам и удивившись тому, что ничто не вызывает сожаления, Антон сел в машину и отправился в путь-дорогу.

Мысли роились в голове всякие, но он сосредоточился на одной. Дорога… Дорога - это путь, жизнь. Дорога, как и жизнь, может быть разной: может быть длинной, может короткой… Извилистой или прямой… Ухабистой или ровной, скучной… Кому -  то ухабы, а кому - то стелют асфальт. А уж его- то поносило и по ухабам, и по кривым. Был даже асфальт, но недолго.

И тут, за эти казалось бы небольших пятьдесят километров до дома, можно проехать всю жизнь, можно все вспомнить, все обдумать.

Еще не поздно вернуться. А можно и пойти дальше. Но что там дальше? Теперь зависит все только от него и решать только ему…

                Колхоз

Что такое колхоз для студента-курсанта? Это - нескончаемое поле грязи, пыли. Скучная грязная картошка. Нос, полный земли, и черные руки. Вечный поиск чего-нибудь веселого, желательно выпить, чтобы хоть как-то разнообразить свою рутинную колхозную жизнь.

- Кто поедет на разгрузку картошки? Есть желающие? – крикнул еще не подозревающий о большой ошибке взводный с неподражаемым дагестанским акцентом лейтенант Мага, он же Магомед Магомедович.

Антон, еще до конца не поняв, что именно нужно Маге, инстинктивно поднял руку и двинулся в сторону лейтенанта. В голове вертелась мысль освобождения от грязи, пыли и бесконечного усеянного редкой картошкой поля.

- Хорошо, Бондарев. С собой выбирай сам еще двух человек.

Не особо раздумывая и пошушукавшись с пацанами, Антон назвал Калистрата и Пухлю. Только лишь эти, привыкшие к деревенской работе, талицкие пацаны могли составить ему нескучную компанию.

Пообещав, что их будут кормить со столовой на рабочем месте, будет и обед и прочие привилегии в виде более позднего подъёма и выхода на работу, замполит курса Архипов высадил их у невысокого вросшего в землю деревянного склада и уехал в пыльную колхозную даль. Как оказалось в дальнейшем, в ту же сторону исчезли и обещанные обеды и прочие сказочные преимущества.

И потянулись машинки. Одна за одной. Вытряхнул мешок, берешь другой! Нос, полный пыли, она же и на зубах. Кушать хочется, а обещанного обеда никто не везет. И вообще легко там, где нас нет!

И тут появилась из пыльного воздуха весьма удивительная бабулька.

-Здравствуйте, бабушка! – поприветствовал ее совсем пыльный и серый Антон, -а не скажете, где у вас тут магазин?  Кушать хочется!

- Ну до магазина, хлопчик, далеко будет. Ну а покушать дать кой- чего и я могу! И не только покушать!

Проходившая бабулька, как выяснилось, оказалась там совсем не случайно и предложила неплохой бартер. Колхозные товарно-рыночные отношения с местным населением заключались в следующем: ты бабуле картошку, бабуля тебе вареную картошку, яички, огурчики. Но можно и самогон. Настоящий, деревенский с непередаваемым запахом и послевкусием!

И пошли вслед за машинами мешки картошки из запасного выхода в прилегающий к нему бабкин огород, а там и дом. А от бабки в склад все деревенские вкусняшки. Нескончаемый поток сытой веселой жизни. Жалко у бабки не было совершеннолетней внучки. Бизнес затягивал.

Антон с ребятами даже стали оставаться подольше на такой удивительной тяжелой работе, не торопясь ни на ужин в столовой, ни на вечерние проверки, лихо организовываемые Магой. Все хотели к ним. Весь курс с завистью смотрел на довольные раскрасневшиеся лица элитного картофельного спецназа Антохи.
Ничего не подозревающий начальник курса с красивой фамилией Штайгер везде нахваливал их. Все было просто отлично!

Но Сережа Мохов, командир группы, обладавший безграничной завистью и любовью ко всем начальникам, человек удивительной судьбы, заключавшейся в том, что при косолапии и ногах разной длины, умудрившийся попасть в армии аж в президентский полк и самолично охранять дачу Черномырдина (до сих пор считаю, что эта сволочь копала огороды там всем подряд) тоже захотел испить удивительного колхозно-деревенского эликсира.

Антоха не мог отказать, либо он не Антон! Беда заключалась в том, что при всем бабкином потоке аппарат по производству напитка после нашего появления в бабкиной жизни не останавливался капать ни на секунду, мы вытаскали у нее всю стеклянную тару. Бутыльки под местный сок Гамми кончились.

- Куда я вам наливать- то буду, хлопчики, - ворчала бабуля, - вы бы хоть бутыли возвращали.

-Не переживай, бабушка, завтра принесем, а пока посмотри что есть. Но только не в банку!

Пронести стеклянную банку мимо всевидящего Маги казалось невозможным.
- Ну вот, Антончик, есть только бутылка из - под растительного масла.

Бабуля показала пластиковую бутылку, по стенкам которой стекали ярко- желтые капли масла растительного происхождения.

-Лей, бабушка!

Вернулись победителями, гордо прошагав, стараясь идти ровным шагом через все общежитие в пятнадцати-местный кубрик. Правда среди 15 обитателей душного кубрика литровый бутыль мог мало кого удовлетворить полностью. Но все равно появилась какая- то радость, оживление, зародилась мысль, что это только начало, и предвкушали следующий вечер.

Вот как оказалось, закуски в комнатушке на 15 рыл ни у кого нет.
И пошел Антон к майору Архипову с челобитной, мол так и так, обещанных обедов нет, так хоть пусть поможет хлебом - солью изголодавшимся пацанам из картофельного спецназа, насчитывающим трех голов. Официально бригада питалась из столовой, но туда не попадала, он об этом знал.

- Товарищ майор! Разрешите обратиться!

За столом, набитым разнообразными яствами, сидели майор Архипов, капитан Штайгер и Мага. Лица майора и капитана были раскрасневшиеся, довольные, судя по всему они недавно употребили и пребывали в прекрасном настроении колхозной жизни. О том, что у просящего такое же лицо и настроение они и не подозревали.

-Конечно, Антоха! Знаешь, мы не ожидали, что у тебя талант руководителя.  Вы молодцы!

Раскрасневшийся майор потянулся к яствам: «Прошлый год у нас с разгрузкой одни проблемы были».

Капитан улыбался. У Маги, казалось, всегда было одно неменяющееся серьезное лицо. Челобитный человек убыл в расположение с добытой булкой хлеба, салом, банкой тушенки и зеленым луком. Чем не закуска!

В кубрике тут же было все нарезано и открыто, на столе накрыто.  Антон, пылающий счастьем от того, что смог выполнить свое обещание перед одногруппниками,  потянулся к бутылке масла.

- А что эта масла у вас такая прозрачная, - сказало неменяющееся лицо, внезапно появившееся в комнате.

- Импортное, товарищ лейтенант! – что первое пришло в голову, то и сказал Антон.
Мага вырвал бутылку из рук, открыл, понюхал: «ФУ!»

Непьющая ж он сволочь!

-Пойдем, Бондарев!

И потянул Антоху за собой. В общем,  рай земной кончился. Майор долго рассказывал, что Бондарев предатель всея родины и флага, хотел поощрить, но вот передумал, короче такой-сякой закуски себе еще вытянул! Это надо ж так! Разгильдяй и талант криминальный!

Сказка кончилась. Потянулась рутина.

Что вспоминать про устроенную майором дискотеку для деревни и курса. Он точно о ней пожалел. Молодое колхозное население кое - как выдержало ухаживание за их «красотками» приезжих работяг. Работягам тоже захотелось крови колхоза. Эх, меня там не оказалось. Может это и к лучшему. Майор меньше стал видеть и помнить меня. Как тоже оказалось на время. Бригада разгрузки ж тем временем под пристальным присмотром Магомеда Магомедовича втроем погибали на разгрузке, жизнь уже не была такой веселой, и мешки казались тяжелее, и машины больше.

Соль еще была в том, что вся история с бутылкой «поддельного растительного масла» была лихо организована командиром группы и Магой. Но мы тогда не знали и не думали об этом. Не знали об этом и Архипов со Штайгером.

                Ямки

А еще на дорогах бывают ямки. Ямки большие, ямки маленькие. Даже на асфальте они есть. Кто - то старается аккуратно объезжать их, чтоб не попасть в неприятности. А кто-  то лихо летит по прямой не взирая ни на что.

Иногда на таких ямках можно пробить колесо. Достаешь запаску, домкрат, балоник и меняешь на целое. Кто - то не возит с собой ничего и понуро сидит на обочине и ждет помощи. Так и в жизни люди попадают в ямки. Кто - то в состоянии помочь себе сам. Кому - то могут помочь. Кому-  то не. Кто-  то до сих пор ждет. Ну а кто - то так и не дождался.

Антоха на этот раз лениво пылил по дороге,  думая об этом,  и старался объезжать ямки. Пщщщщщ. «Рыжего шмеля», так звал он свою машинку, стало немного подтаскивать. Ямка. Наверное,  прокол. Надо останавливаться. Запаска, домкрат, балоник. Все есть. Но всегда ли так было?

                О веселом

Майские праздники на носу. Счастливая и редкая возможность курсанта провести время дома. Антон написал рапорт и пустил его «по цепочке». Антон Сереже Мохову, Мохов Маге, Мага Штейгеру. Соответственно,  их подписи и ты счастливый обладатель увольнения на несколько дней от курсантской рутины.

Но где - то произошел обрыв цепи. Скорее, либо первое, либо второе звено. Антона не оказалось в списке курсантов, получивших разрешение на увольнение. В списке заступающих в наряды его тоже не было.

Понуро добредя  от забора института до общежития,  завалился на кровать, в голове крутилось две мысли: «Где я так нагрешил? Что делать три дня в этой комнате?»

К вечеру он уже сидел в троллейбусе и ехал на концерт «Чайфа» на Площадь 1905 года. Не встретив ни одну знакомую рожу к концу концерта, медленно поплелся к метро.

И надо же!

- Костя!
 
- Антон!

- Костя, ты ли это!

Нельзя сказать, чтобы они редко виделись со старым деревенским другом музыкантом в последнее время, но если виделись, это никогда не заканчивалось просто так.

Сколько лет - сколько зим!

По пивку айда, Костя!

А может еще и по водочке! – Костя весело подмигнул в сторону двух очаровательных девчонок.

Необходимость возвращения в общежитие плавно растворялась в воздухе вместе с наступлением сладкого дурмана и хорошей компанией Кости, особенно двух красоток.
На кухне пели песни, гитара не умолкала два дня. Люди уходили, приходили. Неизменны были только Константин и Антон, которые плавно перемещались из квартиры в местный бар «Сказка» и обратно. Надо сказать, что бар за эти дни стал особенно родным, лица все те же, пиво все крепче. Лишние и незнакомые люди обходили элитное место стороной.

Так и в тот веселый вечер мы были там в компании Романа и его подружек, которые были как раз работницами бара, отдыхали на выходном. Роман же, давний знакомый Кости, только что вернулся из Чечни, где служил непродолжительное время, отдавая долг родине. Антона уже ничего не брало, и он выпивал и танцевал со всеми. Весело пообщался с Альбиной, администратором бара, беженкой из Чечни. Покурил с охранником Арменом, армянином,  нередко пребывающим в благодушном настроении. Все было хорошо.

Танцы, разговоры, все как обычно и довольно прилично. Немного напрягала компания из 6 человек напротив, три девушки и трое мужчин, последние буквально сверлили Антона глазами. Один подошел.

- Пойдем, парень,  поговорим.

- Пойдем.

- Чтоб через три минуты вас тут не было, вы нам надоели, - бесцеремонный дяденька бесцеремонно повернулся, не откланявшись, и отчалил в сторону раздраженного столика.

- Антон, не шути с ними, это серьезные менты, - Армен показался встревоженным и уже серьезным.

Но Антон не придал этому значения, впрочем, может  он просто не успел. Через несколько минут невежливый дяденька молча встал, подошел сзади к Антону, вытащил пистолет и ударил рукояткой пистолета по голове, после чего выстрелил в воздух и крикнул: «Всем лежать!»

Танцы кончились!

Через залитые кровью глаза, подошвы ботинок,  летящие в голову,  Антон видел,  как Рому беспрестанно бьют бутылкой по голове, раскидывают молодых девчонок. Их только трое, но столько движения, столько хаоса. Впрочем, он уже почти ничего не понимал. Альбина с криками начала оттаскивать его в сторону барной стойки, но и ей пару раз досталось от ног доблестных защитников правопорядка. В тумане он заметил, что он уже не за стойкой бара, его тащат по лесенкам на улицу и снова колотят ногами. И все.

Кругом огонь. Зарево. Слева и справа через окна автомобиля сплошное зарево. Машина в эпицентре ада. Кровь с лопнувшей переносицы попадала прямо в глаза, кто - то тыкал в лицо какой-то материей, убирал кровь, и зарево окружало его снова.

- Парень, не вставай! Тебе нельзя! – женщина в белом халате пыталась удержать его.

- Меня везут на тот свет?

- Нет,  это горит завод. Через несколько минут мы приедем.

«Точно, я в машине скорой помощи», - успокоился Антон, но как попал туда, пришло не сразу. Крики Альбины, «розочка», втыкающаяся раз за разом в голову Ромки, летающие девчонки, грязь улицы у бара. Антон снова отключился.

Утром его забрала сестра. Человечек родной, спасатель, ангел- хранитель, вытащившая его из очередной ямки, и не в последний раз, как оказалась в последствии. Везет же ему, что у него она есть. А кому - то такого человека не досталось. Очень жаль.
           __________________________________________________________

Антон докрутил последнюю гайку. Закинул инструмент в багажник и поехал. Еще чуть-чуть и он дома.


                Мост

Подъехав к мосту, Антон решил прогуляться на свежем воздухе, покурить и посмотреть местную речку, его просто завораживало смотреть на течение реки, в такие минуты он мог спокойно подумать, поразмышлять. Сделав пару затяжек и выпустив клубы дыма, направился к середине моста, где облокотился на железные ржавые перила, с удовольствием курил и начал осматривать местные, казалось бы, знакомые достопримечательности.

Речушка под мостом ускоряла движение и уже за ним образовывала множество красивых водоворотов, затягивая всякие палочки, ветки, и выталкивала их из воды через несколько метров. Водичка была мутной, но по краям вдоль берега, где течение было совсем слабым, была прозрачной настолько, что можно было рассмотреть гальку и мелкую рыбешку, которой тут было в изобилии. Тут же над водой летали пауты, стрекозы и прочая мушкотня. Везде бурлила жизнь!
 
Берега речушки были заросши ивняком и высокой травой. Повыше, где берег был уже покрепче, стояли высокие красивые березки, ветви которых, поросшие брунькой, висели как раз над макушками ивняка.

Речушка была неширокой, мост, соответственно, тоже был небольшой. Мостик. Но ведь бывают и большие речки, к ним и большие мосты.

«А ведь мост, соединяющий левые и правые берега реки, соединяющий прегражденную рекой дорогу, в жизни это как начало нового этапа, нового пути», -  подумал Антон. «Дорога кончилась, переехал мост, на котором сдуло и кануло в воды реки-времени все прошлые проблемы и снова выезжаешь на дорогу. Новую дорогу, которая может быть ровнее, ну а может и наоборот. Но она точно уже другая. И по ней движешься дальше».

«Что же было переломным в моей жизни? Где все это ушло? Когда кончилось? Эта длинная черная полоса»,-  задумался Антон. 


                Елизавета

Вернувшись после непродолжительного отпуска, проведенного у родственников в Москве, Антон попал «с корабля на бал», у мамы на днях должен был случиться юбилей. Антонине Павловне исполнялось 50 лет. Были приглашены немногочисленные родственники и коллеги по работе, учителя местной школы.

Антонина Павловна в соответствии с своими педагогическими привычками и оперативным складом ума провела подробный инструктаж о правилах поведения в быту и на общественных мероприятиях. На Антона это произвело должное впечатление, и он уже, наверное, даже боялся идти туда, что было теоретически невозможно. Старшая сестра Екатерина и младший братишка Виталий улыбались маме и отвечали полной взаимностью.

Вечер начался поздравлениями, цветами, подарками. Каждый из гостей, родственников поздравлял юбиляршу, все шло как на обычных праздничных мероприятиях подобного рода.
 
Антон сидел в компании Витали и Екатерины. Виталя как обычно молчал, немного кушал и усердно пилил потолок скучающим взглядом. Екатерина переговаривалась с родственниками, поскольку в родном поселке появлялась крайне редко и порядком по всем соскучилась. Антон же тоже искал себе развлечение в пилении взглядом потолка, изредка оглядывая зал.  Он уже давно заприметил это новое незнакомое ему симпатичное личико, но никак не мог встретится глазами. Личико просто упрямо не смотрело в его сторону!

Антонина Павловна между тем представляла друг другу гостей. Кратко описывала достоинства приглашенных, те вставали и откланивались залу, кто- то при этом гримасничал, кто- то принимал забавные позы.

- Елизавета Владимировна, молодой специалист, недавно устроившаяся к нам из далекого поселка Лапотки, молодая, красивая, энергичная девушка, обладающая талантом организатора и, несомненно, очень быстро влившаяся в наш дружный коллектив. Антоша, обрати внимание на Елизавету Владимировну! Елизавета Владимировна обратите внимание на Антона! – на конец представления Антонина Павловна сделала особый акцент и ударение.

Антон, казалось, готов был просто удалится из зала. «Мама! Ну зачем вот так. Я и сам уже давно обратил внимание на Елизавету Владимировну!» В потолок казалось смотреть сейчас намного проще, чем на нее.

Тем временем вечер продолжался, а Антон так и сидел, изредка разговаривая с кем- то из родственников, ходил курил и украдкой посматривал на милое личико Елизаветы Владимировны.

«Как заговорить- то? Что сказать?»

Набравшись смелости, он пригласил ее на танец.

- Мама у меня вот всегда так, извините, – промямлил он.

- Ничего страшного, - она улыбнулась.

Разговор особо не вязался, но начало было положено. Второй танец прошел точно также, Антон смотрел изредка на нее сверху вниз и не знал, как заговорить.

На третий танец он все-таки сам не понял, как спросил: «Елизавета, я провожу вас».

- Хорошо, - ответила она, подняв голову, глаза, наконец, встретились. Антону понравились эти глазки, он буквально утоп в них и не находил слов, чтоб вымолвить что-нибудь еще, в голове рождалось только что - то несуразное.
По дороге тоже молчали. Так получилось, что практически всю дорогу до дома Елизаветы они шли с супружеской парой Шалагиных. Шалагин без умолку рассказывал всякие забавные истории и не сразу сообразил, что молодых лучше бы оставить одних.

У подъезда Антон осмелел:

- Такой джентльмен заслужил, чтобы его дама поцеловала в щечку!

- Ну конечно, - с улыбкой отказала она.

- Пожалуйста, - совсем уж несмело вымолвил Антоха.

Елизавета поцеловала, едва коснувшись губами его щеки, и исчезла в темноте подъезда. Антон даже не сразу сообразил, что нужно было спросить о свидании. «Тормоз!» - раздалось гулом в голове. И он, ругаясь на себя, поплелся обратно в столовую, где юбилейный вечер уже подходил к концу.

Неделю в голове рождался план, как встретить Елизавету еще раз. Несколько раз он наведывался в школу к матери, лишь только найдя причину для посещения. Антонина Павловна с удивлением встречала сына, удивляясь невнятным объяснениям по поводу посещения.

Придя в очередной раз и заглянув в учительскую, он, наконец, увидел ее, засунув голову в дверной проем.

- Здравствуйте! – поздоровался Антон.

Учителя ответили взаимностью. Елизавета повернулась и с улыбкой, смотря прямо в глаза сказала: «Здравствуйте!».

Антон закрыл дверь и ушел, браня себя за свою несмелость и тупость. Он удивлялся, никогда такого не было. Он не считал себя робким, несмелым, но и не мог назвать красавчиком, ловеласом. Проблем ж в общении с девушками у него было мало и все зависело от настроения. Тут было что -то другое, он это чувствовал это, при том сам себе объяснить этот феномен не мог.

Наконец, родилась идея позвонить в школу и поговорить по телефону. Еще через неделю, набравшись окончательно смелости, дав себе пинка для разгону, он позвонил в учительскую.

Когда ее позвали к телефону и он услышал ее очаровательный голосок, дар речи практически покинул его.

-Зддррравстуйте, Елизавета Владимировна! Это Антон. Ну вы помните меня, - вечность вроде прошла пока выговорил он.

- Конечно, помню.

- Может встретимся погуляем или вы разрешите прийти к вам в гости.
После паузы, показавшейся Антону провалом, она ответила: «Ладно приходите сегодня к семи вечера, я буду свободна».

Антон, не найдя ничего лучше, перевернул все семейные фотографии, где есть его физиономия, выбрал лучшие из них, не забыв и про студенческие, и собрав их в новенький альбом, полетел навстречу судьбе.
 
Вечер прошел практически молча. Антон не находил слов и бранил себя за это. Дар речи вернулся за разглядыванием фотографии. Пили чай.

Так прошел месяц. Антон редко развлекал свою даму сердца задушевными разговорами, поскольку робел при Елизавете. Чай разбавлялся просмотром сериала «Клон», который Антон искренне стал ненавидеть за это время, но который в то же время и спасал, молчание разбавлялось фильмом.

И тут случилась поездка в лес на вахтовый участок, Антона командировали на целых две недели. Дни тянулись нещадно долго. Он постоянно думал о ней и ждал, когда ж закончится командировка и он снова увидит Елизавету.

На седьмой день командировки утром в помещение штаба пришел поселенец Лавров и попросил смерить температуру. Антон дал ему градусник. В голове родился маленький план, как ему оказаться рядом с Лизой.

Выждав необходимое время, Антон сам вытащил градусник из подмышки Лаврова и с округленными глазами сказал: «39».

Лавров, казалось, и сам удивился.

- Лавров, скорее всего у тебя воспаление легких, с этим нельзя шутить, нужно проситься у ответственного по вахтовому участку Романа Валерьевича на больницу.

- Да. Да. – вымолвил Лавров, вытирая пот со лба.

- У тебя жар, а это очень плохо – выступивший пот скорее был последствием посещения штаба, ибо натоплено было с утра там как в бане, а Лавров сидел хоть и в расстегнутом, но все ж ватнике.

Ответственный по вахтовому участку, оперуполномоченный капитан Роман Валерьевич обладал исключительной ленью, и при повторном замере температуры Лаврова, Антон снова сам вытащил градусник и произнес: «40». Вроде бы не очень большая цифра, но сколько эффекта, заветная цель была все ближе. Учитывая то, что вахтовый участок ответственный покидать права не имел ни под каким предлогом, еще один сотрудник и вовсе являлся стажером, счастливым обладателем билета на сопровождение поселенца в больницу ИК был Антон.

Вечером приехал автозак с продуктами, за рулем был Степан Хохол, старый уже мужик с понятно какими корнями. Роман Валерьевич, смекнувший, что машина обратно пойдет порожняком, начал торговаться со Степаном насчет доставки сухары (сухих дров) домой. Поделив нагруженное пополам, машина, скрипя и переваливаясь от груза с боку набок, наконец, тронулась с вахтового участка.

Все бы ничего. Но при спуске с горки к берегу реки, где поворот дороги резко уходил влево, у Степана отказали тормоза. Степан с криком: «Пилять! Пилять!» - пытался хоть как -то сбавить ход разогнавшегося автозака. Поселенец с визгом упал в ноги. Антон же, наоборот, уперся ногами в панель и держал поселенца за шиворот, чтобы тот внизу окончательно не сошел с ума. Вылетев с дороги и замедлив ход, Степан все-таки смог повернуть и, дав по газам, выехал на дорогу. Через час с небольшим, сдав поселенца в больницу, перекидав все дрова из автозака к обоим дома «коррумпированных владельцев», Антон подошел к заветной двери квартиры Елизаветы. В проеме двери торчала записка: «Антоша, я уехала к маме на эти выходные дни. Вернусь в понедельник».

«Суббота!» Антон пошел к родителям и решил больше никогда с ней не расставаться.
        __________________________________________________________

«Повезло мне!» - Антон выезжал с моста на дорогу, дома его ждали Елизавета, тринадцатилетний сын Паша и восьмилетняя дочь Светлана.




                Тише едешь дальше будешь.

Дорога стала настолько ровной, что можно было подразогнаться и быстренько оказаться дома, но Антон не торопился, мысль крепко вцепилась в его голову и уже не отпускала. «Шмель» катился, казалось, уже сам по себе, поднимая за собой небольшие клубы пыли.
 
«А была ли эта «черная полоса»? Можно ли это время называть так? Ведь это я «наступил на собственные грабли», даже не то что наступил, я буквально прыгал на них,  и мне било по лбу неоднократно, и выводов никаких я не делал».

                Работа

Окончив Уральский лесотехникум, Антон отчаянно не хотел идти в армию, ведь ему уже исполнился двадцать один год. Отец Вячеслав Анатольевич, к тому времени уже пенсионер МВД, проработавший в исправительных колониях 21 год, порекомендовал сходить в кадры местного управления.

- Сходи в отдел кадров Учреждения, юридическое образование ведь у тебя есть, устроишься и будешь работать.

- Отец, ну ты же знаешь, что я уволен из школы милиции по отрицательным мотивам, - Антон не горел желанием посвятить себя службе в зоне, но тоже видел в этом единственный выход, иначе его заберут на два года отдавать долг родине.

И он пошел. Каково  же было его удивление,  когда его взяли.

На медкомиссии обвел вокруг пальца окулиста, зная таблицу наизусть и вычисляя буквы и разрывы колец по счету. В октябре новоиспеченный стажер в должности начальника отряда отдела воспитательной работы вышел на работу.

Наставником поставили Сергея Михайловича, майора воисковика, который не нашел себе другого применения,  как перевоспитывать осужденных  после закрытия воисковой части в поселке, прививая им «светлое» и хорошее.

Сергей Михайлович дал многое, научил разговаривать с осужденными, писать тетради, в общем,  все азы службы отрядника.

Стажировка кончилась успешно через семь дней. Старый начальник отряда ушел в загул и его перевели в другую зону на должность заместителя начальника по производству. Удивительный факт  - через прогулы и пьянство смог «возвыситься» до целого зама. Но, впрочем,  и там он пробыл недолго, но, как говорится,  «это уже совсем другая история».

Антона аттестовали по должности младшего инспектора отдела безопасности, поскольку через семь дней офицерское звание дать не могли, нужно было отработать необходимые три месяца. Три месяца пролетели очень быстро. Работа нравилась. Он прошел всевозможные проверки от оперативного отдела через среду осужденных.
- Антон Алексеевич, я тут на крыльце нашел сто рублей, вот принес к вам, вечерком пива попьете, - Паша «Холодец», глуховатый дневальный, бегающий по поручениям завхоза, сгорбленный и помотанный судьбой по лагерям Урала, сразу же положил деньги на стол Антона.

- Вам несказанно повезло,  Павел Константинович, но вот бы конечно за забором спотыкаться об такие деньги регулярно, вам б и сидеть не пришлось, давайте напишем объяснение, - Антон не стал трогать  деньги, отец заранее предупреждал его о таких возможных проверках, да и сам он не горел желанием работать подобным образом.

Позвонив дежурному, он проводил Пашу до дежурной части. Получив необходимую консультацию по правилам оформления денег, изъятых у осужденных, Антон все оформил как надо, наверное,  по справедливости. Павел Константинович стал обладателем денежных средств на лицевом счету бухгалтерии в сумме сто рублей и обладателем «счастливого» билета в штрафной изолятор на несколько суток. Таков был закон.

Было всякое. И разговоры с «законспирированными агентами КГБ», коего уже к тому времени не существовало, и перепсихованные монологи по поводу неверных жен от осужденных, о несправедливости жизни, когда приходится сидеть «не за свое», и дифирамбы в его адрес из той же среды, чтоб умаслить Антона. Но он действовал спокойно, получая информацию от коллег и советы от опытного отца, что ему очень помогало в работе.

Стажировка кончилась.

- Антон Алексеевич, ну вы же понимаете, что ввели в заблуждение отдел кадров, вы были уволены по отрицательным мотивам. Вам придется уволиться по собственному желанию, - Елена Витальевна, начальник отдела кадров стояла с железным серым лицом и исподлобья смотрела прямо на Антона,  для которого эти слова были как снег на голову. Он - то шел ознакамливаться с приказом о присвоении звания. На самом деле, конечно,  присвоение первого офицерского звания приходится ждать около полугода, поскольку приказ идет из Москвы, но он отчаянно верил, что пошел за ним.

- Но как,  Елена Витальевна, у меня это указано в автобиографии, - Антон был искренним и уже даже готов был просить о пощаде. Он хотел работать, а тут такое.
Не сумев справится с ним,  Елена Витальевна отправила его в Управление, в контору,  которая курировала около десятка исправительных учреждений, к майору Берсеневу, который курировал отдел кадров. Мужчине жесткому, усатому и непривыкшему «катать вату» ни с подчиненными, ни с зеками, которому, наверное,  в принципе и те, и другие были на одно лицо.

- Бондарев, ну ты же понимаешь, что ты не будешь у нас работать, пиши рапорт на увольнение, - усы шевелились, слова летели из усов майора, взгляд буквально приколачивал Антона к полу.

- Товарищ майор, я не мог ввести вас в заблуждение, этот факт я указывал в автобиографии, кроме того в институт я поступал от вашего управления, вы формировали личное дело и при увольнении из института со всеми документами оно было отправлено к вам,  – знания,  полученные в институте и техникуме,  буквально спасали Антона,  не давая ему окончательно погрузиться в полу. Мешало сильное заикание, которое проявлялось именно в такие моменты при разговоре с подобными руководителями, чем Берсенев успешно и пользовался в этот момент.
- Ну мы ж тебя найдем за что уволить, ты че совсем дурак! – уже почти кричали упрямые усы, широкий лоб покрывался испариной, в кабинете было жарко.

Жарко было и Антону, он не знал, куда себя деть. Майор выгнал его из кабинета.
Вечером того же дня пьяный замполит Василий Федотыч, старинный друг его отца кричал, стуча себя по груди подполковника: «Антоха, я тебя в жизнь в обиду не дам!». И снова стучал в грудь в присутствии такого же пьяного и соболезнующего коллектива отрядников. Только сильно переживающий за своего стажера Сергей Михайлович блевал за киоском, издавая звуки льва, ругающегося от досады на своих львиц из прайда.

На следующий день его вызвали в кадры. Елена Витальевна объяснила Антону, что ему очень повезло, она с удовольствием б его уволила, но «великий и ужасный» майор Берсенев проявил великодушие к нему и разрешает работать дальше.

- Офицерского звания, конечно, тебе не видать как своих ушей, но ты же числишься у нас, как младший инспектор отдела безопасности, так и иди работать в надзор, – произнесла Елена Витальевна и выпроводила «неудачника года» в коридор.

Почти год Антон клацал ключами от замков камер, работал через сутки на сутки, но не уставал. Коллектив младших инспекторов его принял хорошо, начальник отдела безопасности стоял за него.

За это время родилась мысль восстановления в школе милиции, Антон составил исковое заявление, год проездил в Екатеринбург в бесполезные заседания,   пока там не появился подполковник Штайгер, к тому времени уже служивший на должности начальника факультета.

- Уважаемый судья, -  произнес Штайгер, - с Антоном Алексеевичем в плане освоения учебной программы проблем никаких не было. Экзамены последней сессии он сдал вообще на 4 и 5. Правда и висел он там на грани отчисления за грубое нарушение дисциплины,  за что ему было объявлено неполное служебное соответствие. В плане дисциплины у него были большие проблемы. Но при должном контроле он все-таки был способным и ответственным курсантом, участвовал в культурных и спортивных мероприятиях. Я его знаю, как способного и хорошего парня.

- Давайте уточним обстоятельства привлечения к дисциплинарной ответственности, когда ему было объявлено неполное служебное соответствие, - задала вопрос судья, женщина, которую появление и слова Штайгера немного сбили с планов и договоренностей с институтским юристом, достигнутых за множество чаепитий, предшествующих более раним судебным заседаниям по этому делу.

- Бондарев, возвращался с района ЖБИ,  где проживала его знакомая девушка, поскольку время было ночное, маршрутный транспорт не ходил, он шел пешком. Начал замерзать, постучался в окно будки обходчика железнодорожных путей,  и окно лопнуло. Женщина, дежурившая там, вызвала наряд милиции, но, когда увидела его,  пустила внутрь погреться. Прибывший наряд доставил его в отделение милиции, поскольку вызов был зарегистрирован,  – Штайгер много чего умолчал, спасая Антона: и потерянное удостоверение, и то,  что Антон был в самоволке.

Безграничной души человек, выглядевший как настоящий офицер, всегда вызывал уважение окружающих. Он и умел вести себя как офицер, воспитатель, отец всего курса. В тот момент, как Мага был его дьяволом и через него он и наказывал, и держал в жестких руках весь курс, а это более двухсот лихих душ.

- Есть ли возможность у института зачислить Бондарева на заочное отделение, - судья удивила Антона, он не поверил свои ушам, - ведь я так понимаю, вы не можете зачислить уже действующего сотрудника тем более из другой системы на очное отделение.

- Можем. – Штайгер из полубога превратился в настоящее божество.
Дело в том, что Антон служил и работал в уголовно-исполнительной системе министерства юстиции в то время,  как институт был министерства внутренних дел. Разные ведомства,   у которых есть свои учебные заведения.
Антон, чуть не расцеловав и попрощавшись со Штайгером,  полетел на квартиру к сестре.
__________________________________________________________

Въехав в родной поселок,  Антон,  не скидывая скорость,  пролетел пару кварталов прямо,  лихо свернул к родному дому. Припарковав шмеля, почему - то решил не спешить подниматься в квартиру. «Посижу, покурю! Ведь это не все, что было, это только начало. Начало пути.  Я еще не столкнулся тогда с системой, не узнал ее во всей красе, какие люди работают в ней и как работают». Закурив,  он сел на скамейку.

Небо было ясным, плыли редкие, но громоздкие тучки, образуя причудливые фигурки, иногда заслоняя распалившееся не на шутку солнце. Ветерок приятно обвевал лицо Антона. День медленно, но верно приближался к концу своего рабочего времени.