От Дона до Балатона. Глава 2

2.НА КАВКАЗСКОМ РУБЕЖЕ

Курсант лётного училища Георгий Яценко волей обстоятельств оказался пехотинцем в сводной курсантской бригаде, занявшей оборону на подступах к городу Моздоку, прикрывавшей проход к грозненскому нефтяному району, куда была нацелена 1-я танковая армия генерала фон Клейста. Сапёрные подразделения минировали местность на танкоопасных участках. Курсанты днём и ночью копали окопы и ходы сообщения, блиндажи, оборудовали пулемётные гнезда и позиции бронебойщиков с нишами для патронов, готовили секторы стрельбы, усваивали азы борьбы с танками и пехотой, приёмы рукопашного боя. Спали посменно, не более двух часов за ночь, нужно было подготовить систему обороны по всем правилам, как требовал командующий восточной группировкой Северо-Кавказского фронта, герой обороны Одессы, генерал-лейтенант И.Е. Петров, лично побывавший в курсантской бригаде. Он же распорядился об увеличении пулемётных и бронебойных расчётов на позиции. Георгия вооружили ручным пулемётом Дегтярёва (РПД), вторым номером к нему назначили курсанта Александра Ковалёва уроженца Армавира.

Через несколько дней до позиций курсантов докатился гром артиллерийской канонады, горизонт затянуло клубами дыма – фронт неумолимо приближался. Сначала над окопами пролетел немецкий самолёт, сбросив листовки. В них жирным крупным шрифтом было напечатано: «Вы не солдаты, а дети, вас обрекли на смерть. Красная Армия разбита, она больше не существует. Сдавайтесь! Мы гарантируем вам жизнь…».

Ночью к окопам вышли наши отступающие солдаты и офицеры. В большинстве они были ранены, измождены, в разорванном и перепачканном обмундировании. Один из командиров с перебинтованной головой, оглядев подготовленные укрепления, поблагодарил:

- Спасибо, ребята! А то я думал, что мы – последние защитники и никого больше не осталось. Держитесь! Мы всё равно победим!
 
На рассвете немецкие пикирующие бомбардировщики «Юнкерсы» или «лапотники», как окрестили их наши бойцы за неубирающиеся стойки шасси, обрушились на курсантскую бригаду с воздуха, подняв над степью фонтаны разрывов и тучи дыма. Около получаса позиции обстреливала вражеская артиллерия и миномёты, а потом выползли из укрытий танки, изрыгая пламя из своих хоботов, в основном это были «Панцер-3» с 37-и миллиметровой пушкой и более тяжёлые «Панцер-4» с 75-и миллиметровой короткоствольной пушкой, за ними двигалась пехота в форме мышиного цвета, но с чёрными воротниками – части СС.
 
Курсанты не стреляли, подпускали противника ближе, как их инструктировали командиры, чтобы поражать врага наверняка. Неожиданно с закрытых позиций за спинами курсантов раздались выстрелы наших артиллерийских орудий. Это означало, что у пехоты есть огневая поддержка и курсанты не брошены один на один с бронированными монстрами. Несколько танков были поражены огнём артиллеристов, ещё несколько подорвались на минах, но другие продолжали упорно продвигаться к окопам. Когда они подошли на расстояние эффективной стрельбы бронебойщиков, огонь открыли курсанты, вооружённые противотанковыми ружьями, а следом застрочили пулемётчики, отсекая пехоту.
 
Курсант Яценко стрелял короткими очередями, чтобы экономить патроны, но тщательно выцеливал перебегающие по степи фигурки. Он был метким стрелком, ещё во время учёбы в Константиновском педучилище сдал нормы на значок «Ворошиловский стрелок». Но там он стрелял по мишеням, а здесь по гитлеровцам, пришедшим на его родную землю за его жизнью, и не испытывал никакого сожаления, когда видел, что его выстрелы достигают цели, немецкие солдаты, словно споткнувшись о невидимую преграду, валятся на пересохшую от зноя степную землю. Загорелось ещё несколько бронированных машин. Поредели и цепи автоматчиков в мышиной форме. И атака захлебнулась. Вояки фон Клейста попятились на исходную позицию.
 
Георгий опустил пулемёт в окоп, вытер рукавом гимнастёрки пот с лица и подмигнул Саше, пошутив:
 
- Не так страшен чёрт, как его малюют!

Напарник ответил серьёзно:
 
- Рано радоваться, это только первая атака…А сколько их ещё будет? Мы-то тоже не заговорённые. Вон раненых в блиндаж относят. Наверно, и убитые есть?

Вскоре со стороны солнца снова налетели «лапотники», с жутким воем во время пикирования перепахивая степь вдоль траншей разрывами бомб, снарядов и пулемётных очередей. На этот раз курсанты не жались испуганно к земле, а огрызнулись пулемётным огнём по несущим смерть воронам с крестами на крыльях. И одного ко всеобщей радости завалили в дымящуюся степь. Но жаться к матушке-земле всё же пришлось - начался новый артобстрел, ещё более губительный, поскольку линия окопов уже была пристреляна противником. Вновь появились убитые и раненые среди курсантов. По траншее от окопа к окопу, пригибаясь, перебегал пожилой казак в кубанке, с санитарной сумкой, оказывая помощь раненым.

Когда началась очередная атака немецких танков и пехоты, их снова встретили огнём наши артиллеристы, а потом и курсанты. И на этот раз враг был отбит. И снова повторилась огненная карусель – авианалёт, обстрел из орудий и миномётов, атака танков и пехоты. Так пять раз за день. С каждым разом фашисты подходили всё ближе к окопам, некоторые даже запрыгивали в них, но были уничтожены.
 
Ночью командир взвода посоветовал курсантам, вооружённым винтовками Мосина образца 1891-1930 годов, выползли на поле боя и собрать оружие убитых фашистов, в первую очередь их ручные пулемёты, самые скорострельные в тот период, чтобы на следующий день бить врагов его же оружием. Спали в окопах на охапках соломы и полыни, завернувшись в плащ-палатки, опять посменно и урывками, чтобы не допустить ночной атаки или захвата «языка» немецкими разведгруппами, которые вели поиск вблизи курсантских позиций.
 
Ранним утром попытки прорвать оборону курсантской стрелковой бригады возобновились. Только теперь активизировался ещё и огонь вражеских снайперов. Они в первую очередь охотились за командирами, бронебойщиками и пулемётчиками. К несчастью, офицеры Ейского училища в синих гимнастёрках стали идеальной мишенью для снайперов. Их-то и выцеливали в первую очередь. Командир взвода Георгия и Александра находился неподалёку от них, и курсанты стали невольными свидетелями его смерти – пуля попала ему в голову, и офицер умер стоя, прислонившись к стенке узкой щели. Погибли или были тяжело ранены ещё несколько офицеров, их заменили сержанты, имевшие боевой опыт. Рубеж курсантской обороны не был захвачен и в этот день.
 
На третьи сутки Георгий Яценко был ранен осколком кассетной бомбы в правую ногу, выше колена – увлёкся стрельбой по самолёту и выставил ногу из своего окопа в траншею. К нему вскоре подбежал казак-санинструктор, вырвал осколок пинцетом. Георгий от боли потерял сознание. Пришёл в себя от едкого запаха нашатыря. Казак обработал рану перекисью водорода, сунул ему в руку бинт со словами: «Перевяжи сам» и побежал к другим раненым. Георгий наложил повязку, как мог, и снова встал к пулемёту, отбивая атаки эсэсовцев. Не ушёл он в медсанбат до тех пор, пока курсантскую бригаду не сменила на участке обороны стрелковая дивизия из Азербайджана. Из трёх с половиной тысяч курсантов в живых осталось меньше пятисот и те в большинстве были ранены или контужены, но они не уступили фашистам ни пяди родной земли.

Раненых курсантов эвакуировали в Беслан, а оттуда на поезде отправили для лечения в Махачкалу.