Прощание со Сталиным

Должен признаться, мне не хотелось писать этот рассказ. Слишком тяжело вспоминать о человеке, которого ты почитал как бога, который стал жутким идолом, принесшим страдания и горе миллионам людей. Даже само прощание с ним, из-за плохой организации, обернулось ещё одной трагедией, как бы подводя жирную черту всей сталинской эпохе, показывая её античеловеческую суть.
Но, как ни тяжело об этом говорить, если ты коснулся этой темы, то надо говорить до конца, а не пытаться молчать, даже если это переворачивает всю твою концепцию в противоположную сторону. Да, я ехал в Москву на похороны великого вождя, героя Великой Октябрьской Революции 1917 года, победителя фашистской чумы, строителя нового коммунистического общества. То, что я увидел в Москве, прощаясь со Сталиным, произвело на меня удручающее впечатление. Я почувствовал, как не соответствуют громкие навязчивые лозунги, сулящие светлое будущее, жестокой суровой действительности. Сегодня, на излёте своей жизни, я ставлю этому великому деятелю мирового масштаба огрмный минус за все его пригрешения.
Итак, 6-ое марта 1953-го года. Примерно 3 – 4 часа дня. Я стою на платформе станции Ховрино в 15 – ти километрах от Москвы. За моей спиной 635 км фантастически необычного пути по самой наезженной железной дороге России. Вся платформа плотно заполнена людьми, в основном молодёжи, ждущих пригородного поезда. Можно не сомневаться, все рвутся в центр Москвы, к Дому Союзов, взглянуть на мёртвого кумира. Нас не останавливал ни пронизывающий ветер уходящей зимы, ни пустота в желудке, ни предупреждения по радио о большом стечении народа в центре Москвы.
Не выдержав  долгого ожидания поезда, продрогшие мы с Алексеем решили прогуляться по платформе, чтобы немного размяться. Неожиданно перед нами выросла женщина в белой куртке с большой корзиной, прикрытой полотенцем. Из корзины шёл аппетитный пар, пахнувший пирожками. Переглянувшись между собой, мы с Алексеем полезли в свои карманы, наскребли мелочь и решили подойти к хозяйке корзины. Женщина оказалась продавщицей станционного ларька, решившая подкормить ожидающих. Если-б вы знали, с каким аппетитом мы ели эти пирожки с ливером за пять копеек за штуку. Дожёвывая последний из купленных пирожков, мы услышали сигнал приближающегося поезда.
В переполненном вагоне стояла мёртвая тишина. Мерный стук колёс поезда как-бы подчёркивал траурный характер нашего путешествия. За окном проносились опоры ЛЭП, строительные плщадки, невысокие деревянные постройки и т.п. Эта дорога заняла не больше полу-часа. Выйдя из вагона и слившись с толпой, мы незаметно оказались на станции метро Комсомольская. Растерявшись перед массой спешащего сумрачного народа, мы остановились в замешательстве, куда дальше идти. Неожиданно Алексей локтём толкнул меня в бок, кивком головы показывая на идущую недалеко от нас девушку:
  -- Давай спросим у этой девушки, как побыстрей добраться до Дома союзов.
Оттолкнув меня в сторону, Алексей подощёл к девушке и бесцеремонно спросил:
  -- Девушка! Вы не подскажите, как лучше всего добраться до Дома союзов?
  -- А вы откуда приехали? – спросила девушка.
  -- Из Ленинграда! - хором ответили мы.
  -- Хорошо, я постараюсь вам помочь, только давайте отойдём в сторону, чтобы не мешать людям.
Выполнив просьбу девушки, мы с большим любопытством приготовились узнать, что она нам скажет. Вот её слова:
  -- Давайте для начала познакомимся. Моё имя Лариса. Я студентка Архитектурного инстиута, который расположен недалеко от вашей цели. Если вы не возражаете, я предлагаю вам пройти со мной на станцию метро и обсудить  маршрут движения, устраивающий вас.
Мы с Алексеем поблагодрили Ларису, не скрывая своих скромных титулов. Честно признаться, я был поражён удачной встрече и сразу был покорён доброжелательностью Ларисы. Следуя за ней, мы по переходу прошли в зал здания станции метро и, с трудом протиснувшись сквозь толпу, подошли к карте московского метрополитена. Первое, что бросилось в глаза, чёрная не замкнутая кольцевая линия с названями станций. В середине этой линии был жирный кружок с названием «КОМСОМОЛЬСКАЯ». Пересекая эту кольцевую линию, шла прямая линия,  на одном конце которой стояло название «СОКОЛЬНИКИ», а надругом «ПАРК КУЛЬТУРЫ И ОТДЫХА». Вот на эти две линии и обратила Лариса наше внимание. Она сказала, что обычно пользуется сокольнической линией, т.к. её иннститут расположен недалеко от станции метро «Охотный ряд», но в эти траурные дни поезда, идущие в сторону Парка культуры Горького, на этой станции не останавливаются. Лариса серьёзно задумалась, какой же ей самой выбрать путь и предложить нам. Размышляя, она не заметила, что говорит вслух:
  -- Мне кажется неплохой вариант выбрать кольцевую линию с выходом на станцию Новослободская, с последующим переходом сначала на улицу Петровка. Этот путь может приблизить меня к институту, а вы сможете, идя по этому маршруту, слиться с траурными колоннами и достичь Дома Союзов. Если по этой же линии доехать до конечной станции «Белорусская», то от неё можно пересесть на Замоскворецкую линию и доехать до станции «Маяковская» и дальше пешком по улице Горького (ныне Тверская). Вот ещё один вариант: если перейти отсюда, где мы стоим, в другое здание по переходу, то можно выйти на Сокольническую линию и доехать до станции «Кировская» с выходом на Чистопрудный бульвар. Это очень перспективный путь, но до меня дошли слухи, что вчера в районе Болотной площади произошло страшное столпотворение из-за давки и погибло много людей.
Вопросително взглянув на нас, Лариса сказала, что для себя она решила доехать до станции «Кировская», а потом идти пешком до места, где её ждут. Алексей сказал, что он выбирает кольцевую линию до станции Новослободская. Мне неожиданно пришла шальная мысль: а не проводить ли мне Ларису? Озвучил я эту мысль словами:
  -- Лариса я еду с вами! Вы не возражаете?
  -- Я не против. – ответила с милой улыбкой Лариса, - Вдвоём идти веселее!
Мы спустились по эскалатору вниз. Станция была переполнена народом. С трудом протиснувшись сквозь толпу, мы  подошли к одной из колонн. Машинально подняв голову и взглянув на купольный потолок, я заметил странной формы мозаичную картину. Лариса прочла на моём лице вопрос и моментально отреагировала:
  -- Не обращайте внимание на художественные украшения станции. Сейчас не то время. Сосредоточьтесь на другом. Давайте попрощаемся с Алексеем и пройдём к другой линии.
Прощаясь, я спросил Алексея, могу ли я с ним связаться по телефону в Ленинграде. Он достал из бокового кармана записную книжку, нашёл в ней чистый листок и написал карандашом своё имя, фамилию и номер телефона. Выдернув листок из книжки, он протянул его мне. Мы пожали друг другу руки и обнялись. Алексей пожелал мне и Ларисе счатливого путии. Преодолевая сопротивлене толпы, мы с Ларисой прошли к эскалаатору, спустились ещё ниже и вышли в длинный переход, который привёл нас в зал прибытия поездов метро Сокольнической линии. Этот зал расположен под Казанским вокзалом.
Выйдя на платформу, где останавливаются вагоны метро и, переведя дыхание мы стали ждать поезда. Ждать пришлось довольно долго, потому что два состава пришли переполненными до отказа и в них невозможно было войти. Наконец, нам повезло и мы с трудом втиснулись в вагон. Проехав пару остановок, мы вышли из вагона и поднялись наверх. Над входом в метро висело название «Кировская». Сегодня это станция и место вокруг неё называется «Чистые пруды». Прежде чем идти дальше, Лариса попросила меня на минутку задержаться, чтобы узнать, не передумал-ли я вместе с траурной толпой идти по Сретенскому бульвару. Я безоговорочно замотал головой и твёрдо сказал : - Нет!
Итак я остался с Ларисой вдвоём в незнакомом месте, не зная куда идти и как себя вести со своей спутницей. Чтобы не молчать, я стал задавать ей разные вопросы. Лариса охотно на них отвечала. Я узнал, что она не москвичка, что она приехала из Владимира, что в Москве она снимает комнату, что ей обещали осенью дать общежитие. Учитывая, как я безуспешно пытался поступить в ВУЗ, меня заинтересовало, каким ообразом Лариса сумела поступить в такой престижный институт. Лариса, нисколько не смущаясь, рассказала, что она с детства любила рисовать и посещала художественный кружок во дворце пионеров. Многому её научил отец, который работал архитектором в проектном институте. Перед поступлением в институт она прошла в нём подготовительные курсы. Это дало ей возможность познакомиться поближе с будущими преподавателями и с главными их требованиями к рисункам.
Слово за слово мы незаметно подошли почти к центру Москвы. Часто приходилось идти переулками, проходными дворами. Иногда путь преграждала милиция, лошади, машины с военными. Приходилось обходить, пролезать под машинами, убеждать, показывать документы. Особенно помогал студенческий билет Ларисы, доказывающей, что у неё запланированная встреча в библиотеке Архитектурного института.
Стало темнеть. Улицы осветилсь прожекторами установленными на военные студебеккеры. Когда мы почти вплотную приблизились к Архитектурному институту, у меня вдруг возник неожиданый вопроск Ларисе:
  -- Лариса! Ты можешь мне объяснить, какая причина вынудила тебя преодолеть такой длинный и трудный путь в такой не добрый день?
Повернув ко мне своё милое лицо и прищурив свои улыбчивые глаза с каким-то хитрым задором, она сказала:
  -- А чего тут не понять?  Разве тебе никогда не приходилось ждать своей милой пдруги? Вот и меня ждёт не дождётся мой милый друг! Мы с ним наметили встречу в технической библиотеке Архитектурного института. Спасибо тебе, что ты составил мне компнию по пути к моему другу. Пусть тебе повезёт выполить свою задачу, ради которой ты приехал в Москву. Будь осторожен и береги себя. Прощай!
  -- Лариса, подожди прощаться! – крикнул я уходящей девушке, - Может твой друг согласится пройтись с нами до Дома Союзов? Я могу подождать вас возле библиотеки.
  -- Н-е-е-т! Не жди нас! Эта чудовище не заслуживает нашего внимания!
Оставшись один на один с собой, я стал более пристально вглядываться в названия улиц, по которым я шёл. Дойдя до противополжного угла большого здания возле Архитектурног института и завернув за угол я увидел адресную табличку «Кузнецкий мост». Навстречу мне шла неорганизованная толпа, идущая в противоположном от Дома Союзов направлении. Подойдя поближе к толпе, я спросил у проходящей мимо меня женщины, смогу-ли я пройти до Дома Союзов. Женщина сказала, что это бесполезно, что Дом окружён сплошной стеной милиции и военных.
Я вернулся назад, дошёл до какого-то переулка, свернул налево и дошёл до следующей улицы. Короче, я запутался в улицах и переулках: куда ни выйдешь – грузовые машины, лошади, солдаты, милиция, крики, свистки, траурная музыка из громкоговорителей, прожектора с разных сторон. Растерявшись, я встал, как вкопанный, и решил понаблюдать за людьми. Моё внимание привлекла компания молодых парней моего возраста, вышедшая из подвортни одного из домов. Вожак этой компании подождал, пока все соберутся. Когда все, наконец, собрались, он стал объяснять что-то и показывать рукой направление, куда он собирается идти. Я огляделся вокруг и, улучив момент, пригнувшись подлез под грузовик и бегом перебежал на противоположную сторону. Свисток милиционера настиг меня, когда я уже оказался вне его досягаемости. Узнав, что я из Ленинграда и плохо знаю Москву, вожак добродушно похлопал меня по спине, как бы соглашаясь на моё внедрение в его компанию.
Дальше всё происходило как во сне: проходы через дворы, залезание на крышу по пожарной лестнице, ходьба вдоль металлического карниза, прыжки на крышу соседнего дома, перелезание через забор и т.п. Неожиданно выскочив из двора какого-то дома, мы оказались на перекрёстке, где встречались три потока людей и соединялись в один общий. Регулирование этих потоков выполнялось с помощью милиции на лошадях. Границы потоков были обозначены военными грузовиками, в кузовах которых стояли и наблюдали за порядком военнслужащие. Не выдержав давки и увидев жест вожака в сторону лошадей, я напрягся, вылез из толпы и, согнувшись, пролез под брюхом  рядом стоящей лошади. Выпрямившись и стряхнув грязь, я бегом побежал по тротуару, не обращая внимания на свистки, крики и ржание. Добежав до вестибюля какого-то дома, я спрятался за колонной, чтобы отдышаться и немного отдохнуть. Милиционеры решив, наверное, что я один из жильцов этого дома, оставили мой поступок без внимания. Я – же, придя в себя, незаметно вылез из укрытия, и, выбрав подходящий момент, присоединился к общему потоку людей, вышедших на последнюю прямую к Дому Союза.
Конечно, за горой лет, прошедших с того знаменательного для меня и для моей прежней родины великого момента, трудно точно передать все подробности моей встречи с мёртвым кумиром, каковым я считал Сталина. Момент, когда я входил в одну из входных дверей Дома Союзов, я был в глубоком депрессивном состояни. Я не помню, как я поднялся по мраморной лестнице наверх, как нас встречали там военные люди и направляли и разводили по разным сторонам места, где лежал Сталин. Кругом была куча цветов и траурных венков. Звучала знакомая печальная музыка, подчёркивающая тяжесть утраты. Невозможно передать словами той гнетущей обстановки, которую я испытал, когда сквозь всю торжественную мишуру и искусственно печальные жирные лица сталинского окружения, я на какую то секунду увидел спокойное лицо спящего вечным сном Сталина. Но почувствовав сзади грубый толчок, я быстро пришёл в себя и сделал шаг вперёд, не успев сказать прощального слова.
Выйдя на улицу и вдохнув свежий воздух, я почувствовал какое-то облегчение от выполненного перед самим собой ритуального обязательства. Я медленно побрёл по пустынным улицам. Чувствовалась сильная усталость от долгой ходьбы и переживаний. Лёгкий мартовский снежок залезал в нос и тотчас же таял, падая мелкими капельками на губы. Время от времени я смахивал их рукой или слизывал языком. Неожиданно передо мной открылась залитая прожеторным светом площадь, окружённая плотным кольцом грузовых машин. Приблизившись к этому кольцу, я присел от усталости на ступеньку кабины одной из машин и закрыл глаза от яркого света прожекторов.  Открыв их через пару минут и оглядевшись, я вдруг с изумлением увидел хорошо знакомый по открыткам лицевой фасад  Большого Театра. Это было так неожиданно и так к месту, что я принял это за подарок судьбы за всё пережитое мною за эти два дня. Минут пятнадцать я любовался чарующей картиной на фоне сверкющих снежинок.
Почувствовав холод металлической ступеньки, я встал и решил прогуляться по площади. Вдруг, проходя мимо одной из машин, мелькнула озорная мысль проверить, закрыл ли шофёр кабину, или нет. Ведь машин много, наверняка среди них есть не закрытые, и тогда можно забраться в неё и переспать пару часиков. Осторожно подошёл к одной, попробовал открыть – закрыта. Подошёл ко второй – закрыта. Подошёл к треьей – Ура! Открылась! Я оляделся и тихонечко залез в кабину. Постелил на сиденье шарф, огляделся, осмотрел бардачок, нашёл маленькие плоскогубчики, подумал, что шофёр не обеднеет, а мне могут пригодиться для открывания дверей в вагоне поезда, когда поеду без билета обратно. Деньги ведь кончились. Потянуло на сон. Захотелось прилечь. Запер двери, прилёг, закрыл глаза. Стал вспоминать перепитии дня и незаметно заснул.
Проснулся, когда вдруг кто – то, матерясь хриплым нетрезвым голосом и стуча кулаком по двери, разбудил меня. Посмотрев в боковое окно, я увидел перекошенное лицо и понял, что надо срочно сматывать удочки. Я схватил шарф, открыл сначал настежь правую дверь, затем повернул стопор водительской двери и в то же мгновние выпрыгнул из противополжной двери на землю и бросился бежать. Пробежав метров пятьдесят до первой попавшейся машины оцепления, я подлез под неё и ползком вылез с другой стороны. Добежав запыхавшись до ближайшей скамейки, я плюхнулся на неё, не обращая внимания на снег. Переведя дух и успокоившись, я поднялся и пошёл искать метро, чтобы доехать до Ленинградского вокзала. Ближайшей оказалась станция «Охотный ряд», совсем близко от Большого театра. Где-то в районе восьми часов утра я уже был на Ленинградском вокзале. Народу, желающего выехать из Москвы, оказалось очень много. Это позволило мне без большого труда проникнуть без билета в уходящий в Ленинград поезд, забраться на третью полку, хорошо выспаться и без проблем доехать до Ленинграда.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

  1. После моего путешествия в Москву я долго не мог придти в себя. Меня мучили тяжёлые мысли и сны. Я старался отвлечься от увиденного, думать о чём-нибудь другом. Но не получалось. На работе надо мной пожилые работяги подшучивали:
-- Ну как, похоронил злодея?
Я тупо молчал, не зная, что ответить. В один из дней, в обеденный перерыв я вспомнил о своём попутчике Алексее и решил ему позвонить. Его на месте не оказалось, но я назвал себя и попросил передать ему, что я хочу, чтоб он мне позвонил примерно в это же время и по этому же телефону. Через пару дней разговор состоялся. Алексей рассказал мне о своих перепитиях во время шествия по Бульварному кольцу и Сретенке. У Болотной творилось что-то невообразимое. Он с трудом оттуда вылез. Плюнув на это мероприятие, Алексей вернулся на вокзал и уехал в Питер. Он спросил меня, удалась-ли моя попытка, я ему вкратце рассказал. Он позавидовал моей «удаче» и мы распрощались.
Постепенно я стал приходить в себя, появились новые проблемы, новое понимание событий.

  2.  В официальной печати о трагедии, случившейся в Москве во время прощания народа со Сталиным, не было сказано ни слова. Полное молчание! Только «сарафанное радио», шёпотом, с оглядкой назад. В начале девяностых фильм Евтушенко наконец взорвал молчание, но фильм не пустили в прокат. И снова молчание пока не появился интернет и не появились смельчаки, записавшие рассказы очевидцев трагедии и потерю родных. Ужасы, которые пришлось пережить людям в результате дикой давки и плохой организации огромной бесконечной толпы, просто трудно себе представить, не только описать пером. Именно эти воспоминания побудили меня взяться за «перо» (компьютер) и восстановить полузабытые моменты моего путешествия к праху Сталина.

 3. Познакомившись подробнее, чем обычно, с имеющимися на интернете свидетельствами участников траурного шествия к гробу Сталина, я пришёл к следующему твёрдому убеждениию. Маршрут этого шествия был выбран наверху с учётом большого количества гостей из других стран. Чтобы показтаь гостеприимство, решено было для сдерживания своих соочественников направлять всех по возможности в одно место, независимо от расположения места, откуда они собрались начать идти. Таким местом была выбрана Болотная плщадь, куда были направлены усиленные наряды милиции и военных частей, которые манипулировали движением толпы по своему усмотрению и довели его до преступного уровня, когда уже не могли справиться с возникшей смертельной ситуацией.

 4. Может показаться странным, что житель Ленинграда (ныне Санкт-Питербурга) так свободно пользуется названиями улиц и мест Москвы. Попробую обьяснить. Это прежде всего связано с моей последующей профессиональной деятельнстью, требовавшей посещения столицы для решения и согласования вопросов с вышестоящей организацией. Это позволило мне, вспоминая самую первую и самую необычную поездку в Москву сделать более зримой.

Следующий мой вояж в столицу состоялся в 1954-ом году перед поступлением в Инженерно-Строительный Институт. Причиной явилось страстное желание моего напарника по работе Эмиля посетить Третьяковскую Галлерею. Эмиль, поляк по национальности, очень увлекался живописью. Один он не решался ехать без билета. Ему был нужен опытный товарищ.

Моё следующее путешествие в Москву спровоцировал Международный фестиваль молодёжи и студентов в 1957 году. Я в это время проходил производственную практику в Пензе: помогал монтажникам возводить металлический каркас мощной электростанции. Узнав о фестивале, я отпросился на пару дней и рванул в Москву. Но билетов в кассе не оказалось и мне опять пришлось ехать в поезде без билета. Путешествие оказалось на редкость тяжёлым. Я всю ночь не спал. Но зато впечатлениий нахватался на славу! Особенно понравился бразильский красавец Адемар да Силва, олимпийский чемпион в тройном прыжке.

Но наиболее близкое моё знакомство с Москвой произошло в более поздний период моей проектной деятельности, когда я стал заниматься реконструкцией и ремонтом металлических каркасов зданий и сооружений. Одна из таких работ под моим руководством была проведена на московском заводе Динамо по случаю реконструкции одного из главных цехов. Обмеры и обследование состояния конструкций заняли значительную часть времени. Мне пришлось пожить достаточно долгое время в общежитии завода. Кстати сказать, на территории завода оказалась очень старая церковочка с останками героев Куликовской битвы Пересвета и Ослябы. Долгое время церковное руководство и общественность боролись за доступ к этому историческому объекту. Сегодня этот вопрос в пользу церкви решён.

Занимаясь проблемами реконструкци и реновации, я по собственной иниациативе включился в общесоюзную программу разработки инструктивных документов и типовых решений по усилению металлических конструкций. В этой работе активное участие принимали и научные работники того самого Московского Архитектурного Института (МАРХИ), к которому на встречу с другом так настойчиво стремилась Лариса.

 5. Мне, в силу обстоятельств, не пришлсь вплотную столкнуться с трагическими со смертельным исходом сценами во время путешествия к Дому Союзов. Но внимательно просмотрев множество свидетельских показаний, изложенных в сайте 05/03/53, я безоговорчно соглашаюсь с фактом гибели людей из-за неправильной организации людского потока и бездушного отношения к людям.