Буря в старом городе. Главы 3-4

Глава 3. Арест

Мирослав действительно был задержан полицией. Полицейских сыщиков в почти одинаковых чёрных пальто он узнал сразу. На шляпах лепились снежинки, и когда Мирославу предложили последовать в департамент, сыщики отряхнули шляпы.
- Но за что? Я не сделал ничего худого, - пытался объяснить Мирослав.
- Не беспокойтесь. Всё узнаете в комиссариате. Если вы не виновны – сразу же будете свободны.
Добирались в наёмном экипаже. Мирослав переживал из-за того, что его будет ждать и искать Виола, а он не имеет возможности сообщить ей о случившемся.
Когда они вошли в серое здание на город уже навалилась ночь.
В кабинете с крашеными зелёными стенами, при свете лампы, среди кипы бумаг сидел худой человек в потёртом чёрном пиджаке, полы которого блестели. У него был один искусственный глаз, а другим он с издевкой смотрел на собеседника. Рядом в полутени сидел толстячок - секретарь и скрипел пером.
- Я имею честь говорить с Мирославом Липским, чиновником департамента...?
- Да, я Мирослав Липский. Хотелось бы узнать на каком основании я был задержан.
Хозяин кабинета холодно посмотрел на него:
- На том основании, что вы убийца. Ваш плевок в сторону законов общества и привёл вас к аресту.
Мирослав чуть не задохнулся от такой наглости.
- Вы что, с ума сошли? Кого и когда я убил по-вашему? Разве что мух летом. А может мышей, которых полно в подвале. Помнится, я ставил на них мышеловку!
- Ну - ну, вы не ёрничайте! Вам лучше сразу сознаться!
- В чём? Мне признаваться не в чем...
- А вы подумайте. И может быть вспомните, господин картёжник. И чем быстрее вы сознаетесь в преступлении, тем больше шансов у вас облегчить своё дальнейшее существование.
Мирослав вскипел:
- Да кто же убит? Вы можете сказать, в конце концов?
Человек со стеклянным глазом ухмыльнулся криво, глянул в раскрытую на столе папку и проговорил:
- Вы убили барона Эрнеста фон Габора. И прошу вас в этом сознаться немедленно.
Мирослав в изумлении открыл рот.
- Как, барон убит?
- А как будто вы не знали! Ну что, будем признаваться, Мирослав Липский?
Мирослав смешался. Потом проговорил сдавленным голосом:
- Если это так, то мне жаль барона. Но к его смерти я не причастен.
Человек со стеклянным глазом улыбнулся:
- Я гляжу вам нужно всё хорошенько вспомнить... Камера освежит вашу память...
И он кивнул конвоиру, стоявшему с винтовкой в руках.
- В камеру его!

***
За мутноватым стеклом, закрытым решёткой, был виден лишь кусочек серого неба.
Мирослав лежал на деревянных нарах, на грязном матрасе, набитом соломой. В камере стоял кислый дух – смесь запаха пота, мочи и старой одежды.
 Снизу слышалось храпение. Это спал его собеседник – старик со слипшимися волосами и спутанной бородой. Он задушил свою жену в припадке пьяного бешенства и теперь ожидал суда. Его присутствие было особо неприятно Мирославу, но он даже радовался оттого, что остальные нары пусты, ведь, по слухам, бывают соседи и похлеще. Ещё двоих преступников – воров увели вчера и похоже навсегда.
Немытое тело время от времени чесалось. Настроение было унылое, мысли путались.
Мирослав заставил себя собраться. Итак, его обвиняют в убийстве барона Габора.
Вчера его вызывали на допрос. Вели  по длинным серым коридорам мимо железных дверей. Конвоир – немолодой мужчина с винтовкой иногда подгонял его лёгким ударом приклада в спину.
Помнится, Мирослав злился – перспектива вновь увидеть мерзавца со стеклянным глазом бесила его.
Но за столом в знакомой комнате с зелёными стенами теперь сидел пожилой крупнолицый человек с седеющими вьющимися волосами, зачесанными назад. Нос с небольшой горбинкой, под ним – аккуратные усы.
Его спокойный сдержанный взгляд слегка успокоил Мирослава.
- Садитесь! - махнул большой рукой хозяин кабинета. - Для начала я представлюсь. Комиссар уголовной полиции Фридрих Майнер. Я курирую это дело.  Итак, вы господин Мирослав Липский?
- Я! – ответил Мирослав с некоторым вызовом. – И я готов заявить протест против моего задержания. Я здесь уже трое суток! На меня вешают какое-то убийство, которого я не совершал.
Бросив усталый взгляд,  комиссар долго листал какие-то бумаги, внимательно вчитываясь в отдельные фрагменты.
- Господин комиссар, поймите, я не виновен, - напомнил о себе Мирослав тихим голосом.
- Не торопитесь, - буркнул комиссар не отрываясь от чтения. - Моя задача не упечь вас за решётку, а выяснить истину. Ладно. Изложу вам вкратце дело. Барон Габор был убит. И это произошло после вашего свидания с ним. В тот день вы встречались с бароном?
- Да.
- Где это произошло?
- В Вояновых садах.
- Габор должен был вам денег после карточной игры?
- Да.
- И он с вами расплатился?
- Вполне.
- Чем?
- Деньгами.
- А потом что произошло?
- Мы сели в машину, и он подвёз меня к дому.
 Комиссар замолчал, доставая сигаретку из пачки.
Закурил, пуская дымок. И тут же ткнул начатой сигаретой в пепельницу, сломав её. Махнул рукой, разгоняя дым.
- Следующим утром его нашли мёртвым. Неподалёку от вашего дома. В Вояновых садах. Труп был брошен за кустами. Вероятно убийство произошло ночью. У нас есть основания подозревать, что убийцей могли быть вы.
И комиссар впился холодным взглядом в Мирослава.
- Но почему? – развёл руками Мирослав. -  Я был дома, спал...
Комиссар ухмыльнулся, качнувшись на стуле всем крепким телом.
- Ну как почему? Допустим, барон не рассчитался с вами. Вы же требовали немедленной уплаты долга. Наконец, Габор пообещал, что найдёт деньги. И вы могли договориться с ним о новой встрече.
- Ночью?
- Ну, а почему нет? Быть может вам были срочно нужны деньги! ... Кстати, если быть точным - Габор был убит, по мнению криминалистов, около одиннадцати вечера. Труп сбросили в канаву, поэтому он пролежал там до утра незамеченным.
- Скажите, а как его убили?
- Он был задушен.
- Но я не убивал!
- Вы были последним, кто встречался с ним. У вас есть алиби? Кто-то видел вас в это время дома или в каком - либо другом месте? Может был рядом с вами? – быстро спрашивал Майнер.
Мирослав задумался, а потом медленно покачал головой.
- А теперь – снимите вашу одежду! – вдруг повелительно сказал Майнер.
- Что?!
- Разденьтесь на минуту до пояса.
Мирослав медленно снял полосатую тюремную одежду.
Майнер подошёл и осмотрел его.
- Да..., - произнёс он, покачав головой. –  Тяжёлый случай! А теперь можете одеваться.
Отправив Мирослава в камеру, комиссар вызвал своего помощника – инициативного и расторопного Карла Шипку.
Войдя в кабинет, Шипка снял фуражку и пригладил чёрные вьющиеся волосы.
- Что дал обыск в доме барона Габора? – резко спросил Майнер.
- Практически ничего, - с готовностью ответил Шипка, хорошо зная переменчивый характер своего шефа. -  Ни денег, ни бумаг, ни какой-либо переписки. Либо Габор не хранил ничего дома... Либо он, иль кто иной успел всё уничтожить.
Майнер вздохнул и задумался.
- Будут какие-то приказания господин комиссар? - спросил Шипка.
- Ты вот что... Найди мне хотя бы ... какой-либо образец почерка этого барона, - попросил комиссар.
- Будем проводить экспертизу?
- Пока не знаю. Быть может пригодится когда-нибудь.


***
Мирослав играл в карты со стариком и новым заключённым – худым прыщеватым юнцом, начинающим карманником, который к тому же в ссоре убил своего подельника.
Юнец в большом (явно не по росту) арестантском халате, бросил грязноватую карту и сказал:
- Значит придушил барончика, а Липский? Конечно, он был тебе должен кругленькую сумму. Прикончил его, а денежки припрятал. Не поделишься?
- Ты сначала выйди отсюдова, - буркнул длинноволосый старик. – Тебе за убийство каторга светит, так что не скоро свободу увидишь.
Мирослав молчал. Ему вообще говорить не хотелось. Он вспоминал Виолу, думал о том, каково ей сейчас, думал о том, что если сказать комиссару, что был с нею, то это может бросить тень на её репутацию, а она ... такая нежная, добрая, воздушная... Он не мог переступить через неё!
Оставив в дураках обоих игроков, он, залпом выпив из кружки ту бурду, что им принесли, зажевал оставшейся от обеда коркой хлеба. Затем подошёл к решётке окна и прижался к ней лицом.
Его сокамерники, шурша матрацами, укладывались спать, а он ещё долго стоял и глядел на небо.
Сегодня их выводили на прогулку в тюремный двор, где полагалось ходить кругом. Посреди двора стояло старое ветвистое дерево.
Снег хрустел под грубыми башмаками. Высоко в холодном небе летела оранжевая лента, подхваченная ветром. Мирославу казалось, что эта лента от Виолы.
Он отпрянул от окна, лёг, прислушиваясь. Слух обострился – было слышно каждое движение в коридоре, каждый шорох. Вероятно там ходил надзиратель. Господи, неужели он упрятан сюда навеки?



Глава 4. Смерть идёт по пятам

Перед Виолой стоял бледный и трепетный Ариэль. Он был одет достаточно легко но, казалось, не ощущал холода.
Его прозрачные светлые глаза загорались теплом когда он смотрел на девушку, а когда оглядывали комнату – становились холодными и бесстрастными.
- Госпожа Виола, отец очень просил разыскать вас. Он очень переживает из-за вашего долгого отсутствия. Уже шесть дней от нет никаких вестей! Сложно было отыскать...
- Ах, Ари, я рада, что ты всё же нашёл меня. Понимаешь, в моей жизни произошло нечто такое, что заставило не подавать о себе вестей. Передай отцу, что я вернусь в ближайшие два дня, - ответила взволнованная Виола.
- Но, ясная моя госпожа, давайте полетим прямо сейчас... Мы быстро домчимся по ветру до дома! Сегодня я в силе.
Виола дотронулась до прохладной руки юноши:
- Ари, лети к отцу с весточкой обо мне, успокой его. Я постараюсь скоро быть у него.

***
Набравшись решительности Виола вошла в полицейский департамент. Серые стены, тусклый свет в коридорах. Ей показали комнату дежурного.
Девушка робко постучала и, приоткрыв дверь, попросила разрешения войти.
Стоявший у окна полицейский Якуб Кучера окинул хмурым взглядом вошедшего:
- Что угодно господинчику? Ой, простите, пани... Проходите, прошу вас!
Он стоял, насвистывая, держа руки за спиной, выпрямив грудь в новенькой форме. Якуб старался по возможности не поворачиваться к дамам спиной, чтобы не демонстрировать образовавшуюся в чёрных кудрях лысину.
- С чем пожаловали дамочка? У вас что-то произошло?
- У меня беда, - взволнованно сказала Виола. – Пропал человек...
Её щёки порозовели под взглядом полицейского, а руки нервно сжимали платок.
- Кто пропал? – поднял брови Якуб, и глаза у него сразу сделались похожими на куриные яйца.
- Некий пан Липский. Мирослав Липский.
- Оп-па! И как давно? Какие последние сведения о нём?
Виола замялась, не зная, как объяснить.
- Дело вот в чём... Я узнала, что его задержала полиция. Его обвиняют в тяжком преступлении.
- Вот значитца как, - сказал, покачиваясь на стуле и грызя семечки весёлый, с озорными глазами рыжеватый Франтишек Колаш, помощник Кучеры. – Это значит, пани, что он арестован, а не просто пропал. Но мы обязательно вам поможем, обязательно... Не так ли, Якуб?
Якуб сдвинул губы в тонкую улыбку и неохотно кивнул:
- Конечно поможем...
И пристально посмотрел на девушку.
- Постойте, кажется пани Миранда? Оп-па, какой сюрприз! Это вы танцуете в «Монмартре»?
Виола улыбнулась:
- Да, я...
Франтишек подскочил:
- И я что-то припоминаю.
Он щёлкнул острыми пальцами в веснушках и подошёл к Виоле.
- Номер со змеёй? Точно?
- Есть такой!
- Слушайте, у вас здорово получается! Это же надо! Такая гостья заглянула к нам!
Лицо Франтишека сияло от восторга.
Якуб незаметно кивнул своему помощнику.
- Так вы поможете мне? – спросила девушка. – Господин Липский...Узнать о нём...
- Конечно поможем, - уверял девушку Якуб Кучера. – Но и вы помогите нам...
Виола с готовностью кивнула:
- Конечно, я готова помочь, если нужно! В каком вопросе?
- В очень простом, но и важном, -  сказал Франтишек, играя медовыми глазами.
Он мягко подошёл к двери и повернул ключ. Затем подмигнул Якубу.
- Вот значит так. Мы здесь одни... Без тепла и любви. Будь с нами поласковей.
И с этими словами он грубо облапил девушку.
- Что вы делаете! – воскликнула Виола. Ловким движением она освободилась от объятий.
- Оп-па! – только и сказал удивлённый Якуб.
- Вот значит как. А ведь ничего особенного не было, - произнёс невозмутимый Франтишек, разводя руки, поросшие колечками рыжих волос. – Вы же хотите, чтобы вам помогли?
- Мне нужно узнать о господине Липском, вот и всё..., - дрожащим голосом сказала Виола. -  Я прошу вас помочь мне... без всяких таких штучек...
Якуб слегка поднял брови:
- Как вы не понимаете... Мы вам поможем, но сначала вы должны удостоить нас своим вниманием...
И не давая девушке опомнится Якуб внезапно шагнул вперёд.
- Оп-па! – одной рукой, словно железным обручем он охватил девушку, а другой зажал ей рот. И тут же Франтишек ловко запустил  руки под одежду девушки, жадно обвёл её бёдра, стал мять зад.
- Крошка моя, - замурлыкал он.
И вдруг Якуб Кучера подскочил и заорал как ошпаренный.
- Ты чего? – недоумённо спросил Франтишек, поневоле отпуская девушку.
Якуб дул на руку, из которой капала кровь.
- Эта дрянь меня укусила!
И он грязно выругался.
- Вот значит так, да! Ах ты тварь! – произнёс хищным голосом Франтишек. – Мы к ней по-хорошему, а она...
И тут же сделал попытку грубо поцеловать Виолу.
Девушка закричала, и в этот момент кто-то постучал в дверь.
Оба полицейских замерли. Воспользовавшись замешательством Виола быстро освободилась от объятий Франтишека и крикнула:
- Помогите!
- Рот закрой! – прошипел Франтишек Колаш.
 В это время Якуб, залив рану водкой из шкафа, быстро стал заматывать руку носовым платком. Одним глазом он приметил, как за оконной занавеской мелькнула чья-то тень. На миг было явственно видно лицо, изборождённое шрамами.
- Садись и молчи! Ни слова! - велел Виоле Франтишек и погрозил кулаком. Потом указал на стул.
В дверь продолжали настойчиво стучать, и Виоле показалось, что это стук её сердца.
Франтишек кивнул Якубу - тот отпер дверь.
На пороге стоял седой мужчина крепкого сложения в штатском. Его массивное лицо со щепоткой усов было багровым. Бледно-синие глаза строго оглядывали комнату.
- Что здесь происходит, чёрт возьми? Тайное заседание масонов? Или  дом свиданий?
- Никак нет, господин комиссар, - отрапортовал Франтишек Колаш, стоя перед начальником навытяжку. –  Значит так... Тут пани пришла...
- Хотела узнать... о пропавшем мужчине..., - сквозь зубы добавил Кучера.
Он замялся  не договаривая.
Комиссар обвёл всех присутствующих мутным взглядом. Кажется, что он прекрасно понял и представил всю ситуацию.
- Пойдёмте со мной, - сказал он Виоле. – Прошу в мой кабинет.
Когда они вышли, Франтишек заговорщически посмотрел в лицо Якубу.
- Она нас выдаст, - произнёс он.
- Не думаю, - ответил Якуб. – А вот в окно нас кто-то видел. Я заметил, как мелькнуло и исчезло чьё-то лицо. Кто-то подсматривал...
- Неужели кто-то из наших? – спросил оторопелый Франтишек.
- Непохоже, - пробормотал Якуб и шипя стал разматывать окровавленную повязку на руке.


***
Майнер смерил Виолу взглядом. Затем пробормотал что-то, опустив взгляд в кипу бумаг на столе, легонько хлопнул ладонью по столу.
- Что же привело такую куколку в наше тёмное царство, где в пору быть Гадесу?
Он поднял лицо, и она заметила лукавые искорки в его глазах. Она почувствовала его внутреннюю доброту. Страх и нерешительность куда-то улетучились.
- Как приятно видеть в вашем департаменте человека, знакомого с античной мифологией, - сказала Виола, заставив себя улыбнуться.
- А вы прибыли чтобы принять экзамен у меня? Тогда вы в роли учительницы и прошу вас садиться, - подхватил её игру Майнер.
Виола послушно села, а он достал жестяную баночку из-под монпансье и бросил в рот леденец. Затем протянул баночку Виоле – угощайтесь. Но та отрицательно покачала головой.
- Ваши подчинённые не так любезны, - сказала она.
- Что эти прохвосты хотели от вас? Я заподозрил нечто чёрное.
- Это так. Когда людям не хватает любви, они...
Нахмурившийся комиссар взглядом остановил её речь и попросил:
- Для начала представьтесь, кто вы и откуда?
Девушка кашлянула и гордо сказала:
- Виола Висконти. Простите, а с кем я говорю?
- Фридрих Майнер, комиссар... Кхм... Хорошо. Так где же вы проживаете?
-  Постоянное место жительства -Тухомержице.  Там живёт мой отец. Отсюда – километров пятнадцать.
Майнер кивнул.
- Знаю. Тёмный и забытый край.
- Да нет, сейчас не такой уж забытый. Практически околица Праги.
- Ну да, место обитания тёмных людей и злющих собак...
- Нет, почему же, отец купил там прекрасный дом. Недалеко от леса.
- Вы итальянцы?
- Да.
- И судя по всему родовитые.
- Есть такое.
- Что же привело вас, такую нежную и солнечную пани, к нам?
Виола набралась решительности, кашлянула в кулак.
- Господин комиссар. У вас в заключении находится дорогой для меня человек. Я пришла, чтобы узнать о нём.
- Вот как. И кто же он?
- Господин Липский.
- Мирослав Липский?
- Да.
- Прекрасно. Есть такой. И я с удовольствием побеседую с вами о нём.
Комиссар открыл одну из папок лежащих на столе и стал рассказывать, временами переворачивая страницы.
Выслушав его, Виола с облегчением вздохнула.
- Господин комиссар, у вас за решёткой находится совершенно невиновный человек.
Майнер громко хмыкнул и бросил в рот ещё один леденец.
- О, невиновность людей вы слишком преувеличиваете. Никто не рождается невинным ягнёнком. Жизнь заставляет быть волком и показывать зубы.
- Приятно в вашем лице видеть ещё и философа. Поверьте, господин комиссар, тот за кого я прошу – вовсе не волк! Скорее добрый и благородный лев...
- Лев? Тоже нашли благородного... Хитрый лис... И вот вы идёте ради него на всё, лишь бы спасти его?
- Он не хитрый лис, поверьте!
- И что вы скажете мне толкового?
Виола выпалила:
- Мирослав действительно невиновен, и вы напрасно томите его в камере. Он не мог убить барона Габора!
- Хм, вы уверены так, как будто уже знаете, кто его укокошил! Так кто же это сделал, чёрт возьми?! – проревел Майнер. Он стукнул по столу кулаком, так, что вздрогнули папки, а одна из них упала на пол.
Виола испуганно во все глаза смотрела на разъярённого комиссара.
- Короче, какие у вас есть доказательства, что Липский не волк и не лис, а мирная овца?
- А такие... Те вечер и ночь, когда убили Габора, Липский провёл со мной. Клянусь! – воскликнула Виола.
- Свидетели? – рявкнул комиссар.
- Моих заверений вам мало? Хм... Хорошо! Консьержка Алзбета и дворник Игнац! Если нужно – они подтвердят.
- Ладно, возьмём показания..., - кивнул комиссар. - Ну, а ... если он выходил ночью... Скажем так – тайком покидал квартиру.
- Нет, - удивлённо посмотрела на него Виола. – Он спал...
- Где?
- В моих объятиях!
Её лицо стало багровым.
Майнер нахмурился и встал.
Виола тоже поднялась со стула.
- Почему Липский сам не рассказал об этом? – спросил комиссар.
Виола замялась:
- Мне трудно объяснить... Быть может не хочет ввязывать меня в это дело...
- Представьте себе, я догадливый, - буркнул Майнер в прокуренные усы. – Как же вы попали в лапы к этому ... барону Габору?
Виола вздохнула и села на стул.
- Я пыталась спасти отца, - промолвила она. – Барон не простил бы ему долг.
Майнер тоже сел, скрипнув стулом, вынул из конторки лист бумаги.
- Сядьте за тот столик и вообразите себя писательницей Боженой Немцовой. И обо всём подробно напишите, только без словесных выкрутасов и эпитетов.
Виола кивнула.
- Но вы отпустите господина Липского? – со слезами спросила она.
- Терпение, как известно, приносит розы, - поднял брови комиссар. - Пишите!
И он встал, поднял папку с пола, положил на стол. Затем быстро вышел из кабинета хлопнув дверью.
Зашёл  в комнату помощника – инспектор Карл Шипка при его появлении встал.
- Господин комиссар, я как раз к вам собирался. Тут вы просили...
- Что? – нахмурился комиссар.
- Да индивидуальный автограф этого Габора.
- Ах да. Нашёл что-нибудь?
- Да вот - открытка. Лежала в книге. Судя по всему отправлена не была. Адрес пражский. Адресовано некоей ... Фульвии Серра.
Комиссар механически взял открытку в руки.
- Что? Кому?
- Какой-то женщине.
Майнер прочёл:
«Я тебе обязательно помогу. Ты только держи язык за зубами. Я думаю, мы с тобой поладим».
- Хм... Фульвия Серра, значит. Странное имя. Вроде как итальянское. О чём же она должна молчать?
- Я тоже думаю, что какая-то иностранка.
Майнер пронзил Шипку строгим взглядом.
- Узнай об этой женщине побольше. Любые сведения.
- Слушаюсь! – ответил Шипка. -  Адрес имеется. А как скоро это нужно?
Майнер махнул рукой.
- Не думаю, что это срочно. У тебя тут можно закурить?

***
Оставшись одна Виола устроилась поудобнее за столом, придвинула лист бумаги. Взяла перо, макнула в чернильницу и посадила кляксу.
Растерянная и смущённая, она стала искать промокательную бумагу. А потом встала, осторожно открыла ящик стола комиссара и достала новый лист. Напрягла память, пытаясь всё припомнить...
Через полчаса, когда вошёл Майнер, у неё был уже исписан лист с двух сторон.
- Кто вас учил лазить по чужим ящикам? - громко спросил комиссар, заметив испорченный скомканный лист.
Потом, махнув рукой, не слушая оправданий, стал читать.
Закончил, пошевеливая губами, открыл папку и аккуратно положил показания Виолы внутрь.
Майнер лично проводил девушку до порога. На крыльце, глядя на осыпавшийся снегопад и на тучи, промолвил:
- Вы, пани, мало что сказали мне нового. Но, молодец, что пришли, благодарю... Просто вы подтвердили мою догадку. Я уверен, что Мирослав Липский не убивал барона Габора.
Она загадочно смотрела в его лицо.
- Габора задушили с дьявольской, жестокой силой. Каковой у пана Липского нет и в помине...


***
На улице рассыпался белый с синевой снег. Лёгкие крупинки падали прямо за воротник, когда Якуб Кучера, нагруженный покупками, вышел из магазина, и зашагал по сугробам напрямик к трамвайному кольцу.
Он шёл, с усилием веселя себя, на самом деле на душе было скверно. Какой-то подросток – оборвыш проскочил мимо, больно задев раненную руку. Покупки свалились на снег.
- Осторожнее...Дьяволёнок... – проворчал Якуб.
Он собрал упавшее и поскрипел по снегу к трамвайной остановке.
Здесь топталось несколько человек. Якуб стоял, высматривая трамвай, пряча щемящую руку в карман, а коробки с покупками положив просто на снег.
Снежинки летели в лицо, глаза слезились. Люди вокруг стояли тенями.
Ощутив чей-то взгляд Якуб обернулся, но приземистый человек с сером, помятом пальто уже растворился в растущей толпе...
Трамвай с глухим звоном мчался мимо покрытых снегом деревьев и зданий. Фонари бросали синие тени на сахарный снег.
Стоя на задней площадке трамвая Якуб вновь заметил страшного человека в грязном пальто. Его лицо было обезображено жуткими шрамами.
Якуб отвернулся и стал смотреть в окно. А когда повернул голову – страшного человека уже не было.
Жена возилась на кухне с кастрюлями, а дети ползали в комнате по полу, играя с паровозиком.
- Ты чего? - тихо спросила жена, когда Якуб стал искать аптечку.
- Да вот руку нужно забинтовать, поможешь?
- Ого, какая рана, - удивилась жена. – И где тебя так угораздило?
- Да одна тварь на допросе, - пробормотал Якуб. Его лицо стало свекольным.
- А чтоб ему... – воскликнула жена, заливая рану йодом.
Якуб зашипел. Вскоре, уже с забинтованной рукой, он, набросив старое пальто, вышел к сарайчику за дровами.
Недалеко  у дороги горел на столбе фонарь, озаряя светом серебрившийся наст. У дверей сарайчика Якуб заметил чёрного пса. Съёжившись тот отступил, а потом завыл – протяжно и душераздирающе.
Отогнав пса, Якуб отпер деревянные двери, поставил керосиновую лампу. Здесь пахло древесиной, углём, мышами и старьём.
Но к старым знакомым запахам добавился какой-то новый.
Будто пахло чем-то звериным, как в лесу, на охоте.
Не обращая внимания, Якуб накладывал на мешковину поленья.
И вдруг чья-то тень вкралась в помещение, заслонив свет.
- Кого там ещё чёрт несёт? – спросил Якуб, думая о соседях или о жене.
Он обернулся и замер.
Перед ним стоял приземистый страшный человек в старом пальто с длинными полами. Шрамы на лице отливали синей сталью.
- Я.… – вырвалось у Кучеры, и это было последнее, что он произнёс.  Ибо страшные скрюченные пальцы потянулись к шее Якуба. Он стал задыхаться. Инстинктивно ухватился за руки страшного гостя, но тот обладал огромной, почти медвежьей силой.
Тело полицейского упало на кучу дров. Одним взмахом страшный гость опрокинул лампу. Вскоре сарай запылал.

***
Марта сегодня была чудо как хороша, и Франтишек Колаш получил огромное удовольствие от щедро оплаченной любви, и от дарового «Совиньона»,  насыщенного, терпкого на вкус. Нащупав рядом тумбочку, покрытую кружевной скатертью, Колаш поставил бокал.
Он наблюдал, как за окном вьются белые снежные мухи, оседая на подоконник, будто усыпанный порошком.
Наряду с белыми хлопьями мелькали тёмные силуэты прохожих, крылатые тени каких-то ночных тварей.
Вставать не хотелось, но оплаченное время заканчивалось, да и домой нужно было идти достаточно далеко - так поздно трамвай не ходил. Ещё мечталось принять душ, выкурить сигаретку и завалиться в постель.
...Чмокнув на прощание Марту, Франтишек насвистывая вышел на улицу.
Поздний вечер был морозным. Деревья под луной чертили тени на снегу.
 У новой ратуши ему встретилась какая-то загулявшая компания. Парни и девушки медленно брели по площади, голосили песни, весело приветствовали Франтишека и даже налили ему бокал шампанского.
Довольно утирая рот, полицейский исподволь заметил, как льющийся с ночного неба призрачный свет падает на скульптуру Железного рыцаря, высившуюся на углу здания. Отсалютовав памятнику рукой, Франтишек бодро зашагал вперёд, чуть не упав на скользкой дорожке.
 Спустя время он разминулся со странным человеком с опущенной головой. На мгновение он увидел полузакрытое лицо и его охватило неприятное ощущение. Ему показалось, что это был тот самый Железный рыцарь, которого он приветствовал. Лик его был закрыт забралом.
«Вот что значит много пить», - подумал Колаш.
Он поспешил дальше. Чёрная кошка перебежала дорогу, остановилась и беззвучно открыла рот, обнажив острые клыки.
«Тьфу ты!» – пронеслось в голове у Франтишека, и он воскликнул:
- Брысь!
Зверь выгнул спину дугой и пропал за каменным зданием.
Франтишек уже приближался к знакомым местам, когда стал понимать, что за ним тенью следует кто-то неумолимый и страшный. От мысли, что его преследует Железный рыцарь бросило в пот.
Вот шаги уже за спиной и в нос ударил резкий неприятный запах, словно Колаш был в зверинце. И вот тяжёлая рука в железной перчатке упала ему на плечо.
Франтишек испуганно оглянулся. Перед ним стоял приземистый и страшный человек в какой-то длинной одежде в заплатах. Лицо его было в жутких шрамах, как будто иссечено острием меча и зашито неумело.
Полицейский рванул кобуру и ощутил холодный металл револьвера.
 Но выстрелить он не успел. Преследователь ударил его по руке, оружие выпало. Следующий удар кулака, тяжёлого, как молот, опрокинул Франтишека в острые кусты. Последнее, что он видел – склонившегося незнакомца и его ужасные руки.