Владимир Владимирович и его грустинка

Владимир Владимирович и его грустинка

Вообще-то, изначально я хотел назвать эту статью: - «Путин и его печалька». Но что-то Дзэн стал ко мне – в последнее время – откровенно придираться, мол: - «Картинка не та выбрана, название опуса не грамотное и излишне пафосное, значит, и «в ленту» выставим по минимуму. Извини, братец, но сам виноват…». Так что, обойдёмся сегодня без этого словечка фольклорного – «печалька», пусть будет она, филологически-грамотная и нейтральная – «грустинка»…

Что-то загрустил (и уже очень-очень давно) наш Владимир Владимирович. В том плане, что по моим личным ощущениям – загрустил. И грусть-печаль эта очень чётко ощущается в его шутках-прибаутках незабвенных.

Вот, например, про «мочить в сортире». Так и слышится в этих словах скрытый сакральный смысл, мол: - «Так хочется – всяких и разных гадов – замочить. Ну, до колик желудочных мечтается. Хотя бы в сортире, по-тихому, если публично и громко нельзя. Но не дают, увы…. Кто – не даёт? Да есть тут – всякие-разные и жутко влиятельные персоны. Не разрешают, морды лощёные…».

А шутка (сопровождаемая светлой улыбкой) о «женщинах облегчённой социальной ответственности»? Так и читается – в контексте: - «Всё я, девчонки, понимаю. Безрадостная экономическая ситуация в стране. А выживать-то как-то надо. Детишек кормить. Стареньким родителям помогать. За квартиру, в конце-то концов, изредка платить…. Всё понимаю. И помочь, честное слово, рад бы. Новые рабочие места, к примеру, создать. Причём, высокооплачиваемые. Но, видит Бог, не дают. Кто – не даёт? Да, есть тут – всякие и разные. Жадные, лицемерные, говорливые и ужасно беспринципные…».

Были и другие – бесконечно-грустные высказывания, причём, с нотками откровенного сожаления и искреннего сочувствия. Про средний класс, который получает аж по 17 000 рублей в месяц. Про переводы «больших» денег в офшоры, с которых «снимается» два процента вместо справедливых пятнадцати. Про банковские вклады россиян, проценты с которых необходимо обложить налогами. Про чиновников, которым не рекомендуется выпячивать своё немаленькое благосостояние. Про Миллера и Сечина, которые «слегка перегнули» со своими зарплатами. Ну, и так далее…. А ещё был цирк – «Референдум по поправкам». Печальный такой, с чёткой философской направленностью, а ещё с лёгким налётом романтической ностальгии и классической сатиры: клоуны очень-очень старались, но слезу из народа так и не выжали. Бывает…

А последние слова Президента – это просто крик души наболевший. Сказано было примерно так: - «Все люди, входящие в моё окружение, любят Россию и, безусловно, верят в неё…». И с такими печально-ехидными интонациями в голосе было это озвучено, с такой кривовато-беспомощной улыбкой, что так и слышится иное, мол: - «Не верьте им, ребята. Эти лицемерные «окруженцы» не Родину, вовсе, любят, а свои шикарные особняки, находящиеся как в России, так и за её пределами. А ещё комфортабельные яхты, шикарные поля для гольфа и личные горнолыжные курорты. И, понятное дело, золото-брильянты и многомиллионные счета в разнообразных офшорах. И не в Россию они верят. Отнюдь. А в то, что всё так и останется. Вот, как сегодня есть («в ёлочку» – для них), всё так и останется. Навсегда. Эх, отвести бы всю эту мутную зажравшуюся братию в первый попавшийся придорожный сортир, и…. Мечты-мечты, несбыточные. Только что и осталось – мечтать о вас, мечты. В том скорбном плане, что это они, «окруженцы», кого-угодно нынче в тот сортир отведут, со всеми вытекающими. Силы набрали – и не измерить. Сговорились, объединились, спелись, перебратались, перекредитовались, пересговорились. Так его и растак. Ох, тяжко мне. Ох, тяжко…».

Президент – грустен. И я – с ним за компанию – взгрустну. Сейчас, вот, выпью компота креплёного, возьму в руки гитару, да и спою:

С чего – начинается Родина?
С надежды, что скрылась вдали.
Со всяких и разных товарищей,
Погрязших в офшорах своих…