Бог и библиотекарь 19 - Новизна бытия

Параллельная вселенная выглядит по-другому! Каждый знает.

В ней должны быть странные существа (ладно, это присутствовало – Волс как раз вывернул из-за сосен и теперь парил над дорожкой, вертя глазищами), странные пейзажи (это тоже имелось) и странные загадочные события (уж этого-то было навалом).

То есть, если подумать, три десятка шатров, расположенных кругами вокруг одного, побольше – на том месте, где утром стоял восьмистенный дом – вполне укладывались в картину.

Над острыми верхушками из связанных бичевой жердей в темнеющее небо поднимались узкие струйки дыма. Солнце золотило выбитую траву. Где-то плакал ребенок.

Далеко на противоположном берегу, опоясывая зеленую сопку, тянулся давешний долгий поезд с блестящими на закате окнами.

Францишек прислонился к стене и болезненно глубоко вдохнул, глядя на импровизированное стойбище алеутов, выросшее за несколько часов вместо мегалитического особняка. Водовороты реки за ним, черные как пропасть, как жерла древних колодцев, населенных духами-кровопийцами, манили ночным кошмаром. Хотелось заглянуть в них, почувствовав на лице холодное дыхание пустоты, как бы говорящее: «Ты замечен… Ты не спасешься…». Почувствовать, как напрягаются ноги. Как легкие пустеют от последнего крика…

Он хотел домой. В Краков. Хотел стать маленьким и зависимым существом, единственные обязанности которого – ходить в школу, не хамить и совершенствоваться в завязывании шнурков, потому что «не всю жизнь родители будут рядом, милый». И еще… Господи, как он проголодался!

Есть вещи, к которым невозможно подготовиться[1]. В каждом из нас то личное, за что нас так ценят (прежде всего, мы сами – и, как правило, этим все ограничивается), мало приспособлено к переменам. Единственный способ – стать другим человеком, для которого это новое органично формируется из привычного. Или, стиснув зубы, терзаться тридцатью тремя способами, переваривая будущее по крошке. Любимое занятие человечества.

Студенческий подход, работающий с экзаменами – прочитать учебник и будь что будет – тут не слишком годиться. Во-первых, сначала кто-то должен написать учебник, издать его, отправить в библиотеку, а затем позаботиться об абонементе в твоем кармане. А во-вторых, знать и мочь – не одно и то же[2]. Но желание велико… Поэтому и велика популярность такого рода «учебников» и их толкователей[3].

Сейчас Францишек бы взял с десяток, объемных как труд Ромена[4], чтобы отгородиться ими ото всего. 

Книжку о вечных истинах, теплую постель и коньяк под бараний окорок. Аспирин можете оставить себе.

Когда ни того, ни этого, в крайнем случае, всегда можно сказать: «Это сон во сне». Фраза, дающая фору логике Аристотеля.

– Это сон во сне, – промямлил Францишек, сползая по стене на траву.

Кто-то над его ухом издевательски хмыкнул.

_______________________

[1] Знание этого факта уже как-то помогает – по крайней мере, можно пофилософствовать и отвлечься. Разве не это утешительная суть философии?

[2] Однажды я прочитал рецепт соуса «моле», но вы бы не стали так рисковать, если бы я предложил попробовать авторское блюдо (плюс укроп, без которого на Руси никак). По крайней мере, перед долгой дорогой. Не думайте, я бы из ваших рук тоже поостерегся.

[3] Продолжение читайте в Статье 148 УК РФ. Но только сами, пожалуйста, без участия автора – человека мирного и законопослушного до приторных мурашек на же.

[4] Жюль Ромен (1885 – 1972) – французский писатель, поэт и драматург, автор самого длинного из известных романов «Люди доброй воли», содержащего 27 томов и более 2 млн слов.


Далее http://proza.ru/2020/07/12/1610