Запись сто двадцать девятая. Барабанщик

9.06.07 Вчера провели последний в сезоне "Автограф". Собралось человек десять, два – новых. Один – поэт, фамилию не запомнила. Пишет в скабрезной манере. Талант явный, но у него пунктик – если «эти» слова есть в русском языке, то они – часть нашей культуры, и нет оснований не включать их в тексты.
Ольга договорилась, что он прочтет несколько самых «безобидных». Сарказм, ирония, ёрничество – вот ощущение. Темы: сюжетики из артистической богемной жизни (режиссер и актерочка); натурная зарисовка – слушать  (в парке, наверное) «ноктюрн дождя с матами»; что-то публицистическое; мираж обнаженной женщины: груди, лобок, пошел обнимать, а то дерево – покарябался.

Ну, что. «Складывать» умеет, наблюдательность… Но если бы не эта «балансировка» на грани дозволенного, то по таланту - как наши Юрьев, Устинов, тот же Мастеренко. То есть - не "талантище". Ну, и его тяга  к «этому» - тоже отталкивает (нас, во всяком случае). Ольга, чтобы не очень его обнадеживать, сослалась, что мы – в стенах библиотеки, и если здесь будут звучать стихи с ненормативной лексикой и эротикой на грани порно, то нас быстренько попросят «освободить».

Следом Майя Андреевна «отчиталась» о поездке в Читу «на цветение багульника». Очень хороший рассказ, много интересных фактов – по декабристам и их роли в развитии города, по культурной жизни, по городскому транспорту. Она, видно, очарована городом и его жителями: население 350 тысяч, но жизнь очень наполненная и целесообразно устроенная. Принесла много иллюстраций: открытки, буклеты, газеты.
А потом Ирина Киселева такой нам ошеломительный экскурс сделала по странам Европы!.. Она побывала в Италии (по дороге посетила Париж, Стокгольм, Амстердам, Ниццу – автобусный тур). В Италии – Флоренция, Рим и Венеция. От последней она просто в восторге. Тоже буклеты, открытки, фото. Живой рассказ в Ириной юмористичной манере, стихи...
Она ездит по цветаевским местам и пишет какую-то исследовательскую работу. «Откуда деньги, Зин?» - ссылается на благотворителей.

С вечера ушли Свешников, Валечка, ещё кто-то – на открытие «Чеховских пятниц» (на Набережной Томи по пятницам собирается тусовка с гитарами, стихами, танцами…). Ольга Геннадьевна объявила о закрытии «сезона» - до сентября, я думаю – из-за нежелания соперничества с «Чеховскими пятницами».

 20.09.07 В «Каменном мосте» помещен фрагмент повести Галины Ивановны Климовской «Ну вот и всё».
Вообще-то, я её полностью прочла ещё летом: она повесть в рукописи принесла на «Автограф», и я попросила дать почитать.…
Прежние её публикации были серьёзнее что ли.

Всё же это очень далеко от полновесного литературного произведения.
Повесть – как бы из бытовых фрагментов, чередующихся отступлениями и поверхностным, не детализированным описанием внешних событий: вот знакомство Ильи и Наденьки на балу, вот дачные посиделки, вот мимоходом какие-то персонажи, исчезающие тут же – сестры, братья, дядья и тёти.

Характеры почти не прописаны, мотивировка поступков – тоже. Отъезд семьи из Иркутска совершенно не убедителен по указанной в повести причине (на семью стали «коситься» из-за происхождения).

И не выверены даты: Илья на 10 лет старше Надежды, только что окончившей гимназию (пусть 18 лет, ему - 28), а через 4 года после свадьбы он уже старовато выглядевший мужчина в 40 с лишним лет. Костя, сын, родился в 1910, а в 1929, в год переезда в Ковальск, он - пятнадцатилетний подросток. Семья, отправившаяся невесть куда, уже 20 лет существует, а муж и жена проявляют какую-то юношескую беспечность, растерянно глядят, как их обворовывают на станции…

Публикация в «Каменном Мосте» не развеяла мои недоумения, а усилила. Галина Ивановна очень требовательна к авторам, хотя её литературные предпочтения иногда меня немного удивляли, но…
И вот (конечно, ей не скажу) вынуждена признать её снисходительность в отношение себя самой, как это ни печально.

БАРАБАНЩИК

Барабан был еще хоть куда.
Барабанщик имел чувство ритма.
Бог не бог, но звучало солидно,
Правда, всех раздражал иногда.

Он любил по дворам постучать,
Гость незваный, нежданно пришедший,
И кричали ему: «Сумасшедший!
Уходи, не мешай отдыхать!»

Без скандалов и слов уходил
Да еще улыбался при этом.
Он и впрямь был немного с приветом
И зачем-то людей изводил.

По ночам он стучал про рассвет,
Средь зимы - что весна на подходе.
И росло недовольство в народе
Много дней, а быть может - и лет.

На призывы зажить «по уму»,
На недобрые крики и стоны
Отвечал: «Не могу по-другому,
Если вдруг замолчу, то - умру.

Но покуда есть силы в руках,
Невзирая на всех несогласных,
Барабан мой, такой громогласный,
Будет слышен во всех уголках!»

А народ про «умру» уловил,
И однажды зимою, под вечер,
Приглашенье на важную встречу
Барабанщик в письме получил.

И ушел с барабаном в поход,
И затих где-то в темном подлунье…
И с тех пор в этом городе люди
Не встречают весну и восход.

2015 г.