Больше черного продолжение 14

–14–

Представьте, вы в утлой лодочке посреди, ну скажем Атлантического океана. На многие мили одна вода, ничего кроме воды. Ваши ощущения? Конечно, вы жалкая песчинка, пылинка или еще нечто мелкое. Где-то там за пределами океана, жизнь рисуется чрезвычайно важной и многоцветной, даже если до сего времени она представлялась вам никчемной и унылой. Еще недавно вы посылали проклятья роду человеческому, а сейчас, оказавшись в полном одиночестве, отчаянно тоскуете по людям и будете рады встретить хоть пигмея, лишь бы ощутить чувство локтя. Даже самый дрянной человек на земле теперь представляется милейшим созданием.
Но есть и другая сторона. Вы все в том же океане, но единственное желание скрыться от всех, в общем, и от определенных знакомцев, в частности, навязчиво. Но вот за кормой мелькнет очертание, не внушающее надежды, что это мираж. Отборная брань вырывается из вашей груди. Гордый океан представляется жалкой лужей, а люди собранием темных личностей, недружелюбных и жаждущих встречи с вами не для выражения вам почтения.
Посреди водной массы, суденышко ваше как на ладони у Господа Бога. Мир сужается, встреча неизбежна. Брань становится вычурнее, когда, вглядываясь в горизонт, вы обнаруживаете, что корабль, наплывающий вам на пятки, именно тот, который меньше всего хотелось встретить. Надежда скрыться даже не рождается, красавец фрегат противника быстроходен и идет в бакштаге. Кожей вы ощущаете агрессивный восторг и радостный трепет преследующих вас, чувствуя себя насекомым, разглядываемым сложной комбинацией увеличительных стекол. Поднимающееся над горизонтом солнце, играет в оптических приборах оппонентов издевательски легкомысленными «зайчиками».
***
– А-а, Джез, проспорил! Гони песо, – передавая подзорную трубу Дэмпиру, и не скрывая победной интонации, констатировал Биглз. – это «Долли»!
– Она самая, – буркнул старпом. – Надо же, на плаву. Там еще один. Похоже бриг, здорово изрешеченный. Что делать будем, Дэйв, когда нагоним?
– Черт, капитана в известность поставить надо, – сплюнул боцман, уже забыв о пари, заключенном со старпомом. – Совсем плох, он то бредит, то его от боли «заворачивает». Как бы дьяволу душу не отдал.
– Может на свой страх, пощекочем старину Доджсона, если он все еще капитаном на шхуне, – не унимался Дэмпир.
– Нет, – мотнул головой Биглз. – Пойду к капитану. А то ведь ты его знаешь. Еле жив, а устроит нам порку за самодеятельность. Пойду, гляну, в сознании ли?
Через минут двадцать оба, капитан и боцман уже были на верхней палубе. Блэкмор держался за левый бок, где из-под плохо наложенной повязки сочилась кровь. Его природная смуглость отступила, кожа приобрела удручающе серый оттенок, его трясло от лихорадки. Он опирался на грубо сделанную трость и, не имея сил подняться на мостик, остался на шканцах.
– Зайдите ему в левый борт, мистер Дэмпир, – прохрипел Блэкмор. – И дайте сигнал лечь в дрейф, не подчинится, пусть Хорнблоу всадит ему пару ядер ближе к ватерлинии.
Столь решительных мер не потребовалось, шхуна, а также следовавший с ним бриг, беспрекословно подчинились после первого же выстрела.
– Пойдешь сам, Блэк? – С сомнением спросил боцман, когда на воду были спущены шлюпки.
– Коль уж подняли меня, так пойду, – проговорил Блэкмор. – Столько лет не виделись. Не разрыдаться бы. – Боцман усмехнулся.
Когда часть команды во главе с Блэкмором взошли на борт «Долли», их встречал сам Доджсон.
– Ба! – протянул он радостно. – Не может быть! Малыш Блэки, ты ли? Обнимемся?
– Была б у меня чума, я бы даже поцеловал тебя, Боб, – ответил Блэкмор. – Надо возвращать долг.
– Блэк, – простодушно развел руками Доджсон. – Какой долг? Согласись, все было честно. Я воспользовался шансом и вернул свою шхуну. С компенсацией.
– Твоя компенсация не отвечала ущербу, – кинул в ответ Блэкмор. – Ты не забыл, что бросил нас подыхать на острове.
– Полно, Блэки, вы это заслужили, – пожал плечами «морской волк». – К тому же я оставил вам шлюпку. Ну, без весел, ну, на шестерых. Но ведь ты-то выкрутился, доказал, чего стоишь.
– Я помяну тебя в своих молитвах, приятель, – опираясь рукой о борт, проговорил капитан «Скитальца». – Но ты здорово меня разозлил, а я злопамятный. Так что наказания не избежать. – И, обращаясь к своим матросам, приказал: – Обыщите эту лоханку. Взять бы хоть что-то, знаете ли, справедливости ради.
– Послушай, Блэки, сынок, – примирительно произнес Доджсон. – Что с меня взять? Ты сам видишь, моя «старушка» совсем плоха. И посмотри на себя! Прекрасный фрегат, удача тебя жалует, команда умелая! Чувствую свою причастность. Я всегда знал, малыш, что из тебя выйдет отличный капитан, даже торжественно вручил тебе свою шпагу. Я ж нарочно увел шхуну. – Он таинственно подмигнул Блэкмору, – Если бы не мой рискованный маневр, ты до сих пор бы по вантам матросом прыгал.
– Моё почтение, – буркнул Блэкмор, он хотел сказать еще что-то, но увидел, что матросы выводят на палубу группу людей. Капитан «Скитальца» окинул их взглядом, хмыкнул и как-то хищно осклабился. Биглз, стоящий у него за спиной, произнес: «Гляди-ка, трофей!»
Среди пленников заметно выделялся седовласый мужчина, статный и красивый, держался он с достоинством и презрительной холодностью, выдающий его высокий сан. При нем была дама, с удивительно спокойным выражением красивого лица и рыжеволосая девушка, скорее раздраженная, нежели испуганная. Вслед за ними появились еще пара женщин и пара мужчин, один из которых был в мундире британского морского офицера.
– Что, Доджсон, – небрежным жестом, указывая на пленников, спросил Блэкмор. – Людишками приторговываешь?
– Бог с тобой, Блэкмор! – с невинным видом произнес Доджсон. – Это просто ошибка. Взял на абордаж судно, думал испанцы, оказалось англичане.
– И предложил прогуляться, – проронил капитан «Скитальца».
Седовласый джентльмен, сверкнул гневным взором на Доджсона.
– Мистер, как вас там, – Джентльмен с надменной доверительностью обратился к Блэкмору. – Этого мерзавца следует придать справедливому суду и повесить. – Доджсон при этом уж очень весело засмеялся.
Блэкмор окинул приверженца справедливости с ног до головы равнодушным взглядом и холодно произнес:
– Вам бы остыть немного, сударь. А то, придется охлаждать вас за бортом. – Пират развернулся и направился к трапу, отдавая распоряжение из-за плеча: – Этих ко мне на борт, с Доджсоном кончайте.
– Блэки, сынок, – «пропел» Доджсон. – Неужели ты и в самом деле меня повесишь как беднягу Бэнсона?
Блэкмор, спускаясь в шлюпку, проронил:
– Я разумею, что тебе и впрямь на покой пора, старик. Тупеешь на глазах. Речь шла о наказании, а не о казни. Заметь, кстати, предлагая тебе прогуляться по морю в шлюпке, я вручаю весло. Ты должен благодарить меня за щедрость. Adieu!


Команду «Долли» усадили в шлюпки, и обеспечили всем необходимым для того, чтобы они смогли добраться до ближайшего берега. Некоторых матросов Доджсона, внушающих доверие старпому и боцману, приняли на борт «Скитальца». Выяснилось, что бриг, кочевавший вместе со шхуной, оказался английским торговцем, именуемым «Сент-Джон». На нем, собственно, и путешествовало, освобожденное семейство. Судно изрядно пострадало во время абордажа, а команда его томилась в трюме «Долли». Капитана «Сент-Джон» и его матросов Блэкмор распорядился вернуть на их судно, а благородную фамилию со слугами доставить на борт «Скитальца».
Блэкмор, оказавшись на родной палубе, уже еле держался на ногах. Ему не доставало сил разбираться ни со своими невольными гостями, ни со свалившимися на его ответственность кораблями. Седовласый джентльмен уловил возможность воспользоваться недомоганием капитана, вновь подступил к Блэкмору.
– На каком основании вы распоряжаетесь нашими судьбами? – повелительно, не спросил, а потребовал объяснений, бывший пленник. – Кто вы?
– Посейдон, – устало промолвил Блэкмор, обескуражив пленника ответом.
– Что? Кто? – не понял джентльмен.
– Бог морской, – съязвил, начиная раздражаться, Блэкмор. – Трезубец где-то обронил, не взыщите.
– Но … – здесь пленник замялся и приподнял брови, будто его осенила догадка. – Постойте, вас зовут Блэкмор?
– Ну, – подтвердил капитан. – Да и вам бы представиться не помешало, приличий ради.
– Я лорд Уорбрук! – с едва скрываемым пафосом ответил джентльмен.
– М-м, теперь все ясно, – оглядывая своих гостей насмешливым взглядом, протянул пират. – Вам и вашему семейству отказала удача, милорд. Попали из огня да в полымя. Мистер Кэрри, – прохрипел Блэкмор, отворачиваясь от своего титулованного собеседника. Проводите наших «властителей судеб» в кают-компанию и… – договорить ему не удалось.
Коварная простуда, крепко и бесцеремонно поселившаяся в ослабленном капитанском организме, решила нанести подлый удар. Дыхание перехватило, вырвавшись вскоре на волю душераздирающим чиханьем. Под рукой оказался только его кружевной манжет, не поменянной сорочки. Рыжеволосая девушка, вынув из-за корсажа белоснежный батистовый платок, протянула его Блэкмору.
– Возьмите, сэр «рыцарь», – произнесла она с легкой иронией.
– Патрисия, – одернул ее лорд. – Твой сарказм не к месту.
Блэкмор без церемоний приняв дар, не преминул сразу в него смачно высморкаться.
– Красивое имя, мисс…, – он не договорил и пошатнулся. Сзади его подхватили заботливые руки Биглза.
Маленькая, но сбитая женщина, в белом накрахмаленном чепце и в христианском порыве рванула к раненому.
– Мистер, – обратилась она к Биглзу, недоуменно приподымая борт жестокюра Блэкмора и окидывая взглядом повязку. – У вас на корабле есть лекарь?
– Э-э, мистер Титч, мэм, – фыркнул боцман. – Он как-то листал книгу по этой, ну, как ее… там еще люди с содранной кожей нарисованы…
– Листал? Все ясно, – деловито ответила женщина. – Можете его не звать. Какой он лекарь, я вижу по повязке, наложенной чудовищным образом. Вы, что, решили угробить своего капитана?
– Боже упаси, мэм! – отпрянул Биглз.
– Позвольте мне им заняться, – произнесла она.
– Есть, мэм! – удивленно протянул Биглз. Подняв друга на руки, он отнес его в каюту.
***
Блэкмор пришел в себя от острой боли. Он лежал в своей каюте в гамаке, а какая-то женщина, чистенькая и источающая запах ванили, пыталась развязать бинты, так неумело наложенные на рану.
– Милая, – прошептал он. – Нежностью ты от меня добьешься большего.
– Почтительней, капитан, – строго произнесла женщина. – Меня зовут миссис Бэйс, а не «милая» и я пытаюсь помочь вам.
– Вы врач, мэм? – просипел Блэкмор.
– В учёностях не разумею, конечно, – отчеканила миссис Бэйс, продолжая свое занятие. – Но, у меня четыре сорванца, так что приходится ведать науку врачевания прямо на деле. – Бросив, наконец, грязные бинты на пол, она осмотрела рану. – И, хотя это не разодранные коленки, я помогу вам, капитан, если будете мне подчиняться.
– Я твой, с потрохами, – прошептал Блэкмор, вымученно улыбнувшись.
– И ведите себя подобающе, капитан, – добавила она серьезно. – Я замужняя женщина.
– О, это-то для меня священно, ми…, о, простите, мэм! – последовал ответ.
Миссис Бэйс разложила что-то на табурете, бесцеремонно стряхнув с нее пистолет, пыжи, шомпол и пули, будто ненужный мусор. Проворчав: «мужчины!» она сурово посмотрела на моряка.
– Где у вас можно раздобыть кипяток, капитан? – осведомилась добрая женщина.
– Можете послать юнгу, – прохрипел Блэкмор, указав на дверь, за которой всегда дежурил молодой моряк. – Пусть сбегает на камбуз к месье Бове и принесет все самое необходимое.
Миссис Бэйс так и поступила, и вскоре получила емкость с кипятком.
– Горло у вас просто кошмар, капитан, – сказала миссис Бэйс, осмотрев рот больного. – Ну, и запах. Воспаленное горло дает сильный жар, будем лечить вашу простуду, иначе не заживет рана на боку.
Женщина приготовила несколько настоев, заставив моряка, сначала показав, как это делается, полоскать горло. Потом занялась компрессом, наложив капитану на переносицу горячую салфетку, она промыла рану.
– Гм, – сдвинула брови врач-самоучка. – Уже начала воспаляться. Придется потерпеть, капитан.
– Постараюсь, – выдавил из себя Блэкмор.
После нескольких минут процедуры, показавшимися капитану «Скитальца» вечностью, миссис Бэйс, наконец, обработала рану мудреной, источающей запах меда, мазью, приготовленную сейчас, которая пекла и щипала, но приносила облегчение. В завершении она наложила чистую тугую повязку.
Блэкмор, утомленный ураганной заботой «накрахмаленного чепца», все же чувствовал себя значительно лучше. По крайней мере, лихорадка стала угасать, а это давало надежду на спокойный сон, в котором он нуждался уже третий день.
– Скажите, миссис Бэйс, – вдруг осведомился Блэкмор. – Красотка в зеленом платье – жена спесивого мерина в парике?
– Да, капитан, – кинула ему в ответ добрая женщина, выставляя в порядке снадобья и мази на табурете.
– Бедняжка! – посочувствовал моряк. Ощутив себя лучше, он решил выяснить что-нибудь о своих трофеях. – А веснушчатая девчушка, донельзя дерзкая, результат их супружеского долга?
– Нет, капитан, – отрезала миссис Бэйс. – Мисс Кленчарли не дочь их милостей, а воспитанница. Ее отец живет на Барбадосе, куда мы и направлялись.
– Вот оно что! Значит, мисс Кленчарли, – усмехнулся чему-то Блэкмор. – Послушайте, миссис Бэйс, сделайте одолжение! Поднимитесь на верхнюю палубу, и пригласите ко мне старпома. Его зовут мистер Дэмпир, высокий, худощавый ирландец. Я должен ему дать кое-какие распоряжения.
– Хоть ваши манеры и оставляют желать лучшего, – стоя на пороге, произнесла женщина. – Так уж и быть, я выполню ваше желание. Но потом – спать!

Продолжение следует