Михаил Шульга. Воротникова Е. Р. По мужу - Каменск

                М И Ш Е Л Ь


                Глава I


   Широки просторы Северного Кавказа. Испокон веков люди селились в этих краях из-за тёплой земли, дающей большие урожаи пшеницы, ржи, подсолнухов, арбузов и дынь. Привлекали людей полупустынные песчаные земли, покрытые ковылями и полноводная река Дон.
   Поднимается над рекой добротными домами, садами, золотоглавыми храмами старинный город Воронеж. Именно в этих местах, вернувшись с войны, поселился кавалерист Андрей Иванович Шульга. Спустя 2 года по его инициативе была построена школа верховой езды, а около неё постепенно вырос посёлок Маковка. Андрей Шульга с детских лет любил лошадей, и теперь, став директором спортивной школы, научился различать породы лошадей и ценить их красоту. Распорядился Шульга по-хозяйски построить просторные конюшни для лошадей, огромный двор для их выгула и сеновал. Тогда же около школы был вырыт колодец. До сих времён жители посёлка пользуются его чистой водой.
   В праздничные дни парни и девушки приходили полюбоваться на лошадей. В просторных конюшнях стояли лошади: кахетинская  Белка, донской породы – Нарцисс, английская верховая Зарница, арабская скаковая Орёл и тяжеловоз жеребец Прогресс.
   Лошади были обучены самим Шульгой. Он любил каждую, как своего ребёнка, следил, чтобы конюхи их вовремя кормили, поили и водили в кузницу менять подковы, а в дни купания лошадей жителям Воронежа и Маковки выпадало удовольствие присутствовать при этом завораживающем зрелище.
   Внук Шульги, Мишутка, оставленный родителями в посёлке с бабушкой, рос крепким, смышлёным и бойким мальчишкой. Из года в год он всё больше интересовался не только лошадьми, но и техникой, и был частым гостем у трактористов и комбайнёров колхоза, а с годами вырос в рыжеволосого и стройного красавца. Бабушка Зося, любуясь своим внуком, всё чаще и чаще называла его «Мишель».
   Шли годы. От тяжелых болезней и фронтовых ран Андрей Шульга ушёл в мир иной. Родители Мишеля уехали на заработки на целину, окончательно оставив Мишеля на попечение бабушки Зоси.
   После того, как Мишель успешно окончил школу и поступил в Тимирязевскую академию, Зося решилась отпустить внука, давно мечтающего увидеть другие страны, на Всемирную конную выставку в Канаду. И проводив старшего конюха и Мишеля на Ростовский аэродром, осталась совсем одна.
    Своё одиночество Зося коротала с подругами Соней и Катериной. Они частенько встречались на скамейке у речки Росинка, чтобы обсудить последние новости в мире, да пожалеть Катерину, страдающую от пьющего мужа Ивана.
   Дождавшись дня возвращения Мишеля из Канады, она встретила в аэропорту лишь одного конюха, который печально сообщил ей о том, что Мишель решил остаться в Канаде, чтобы заработать на машину, но обещал скоро вернуться.
   Без внука Зося уже не смогла справляться с управлением «Конноспортивной» школы, и, скрепя сердцем, начала продавать одну лошадь за другой. Но со своей любимицей кахетинской Белкой, подаренной мужем, расстаться не смогла и оставила её в своём дворе, как память об их любви.
   Именно сегодня, выведя Белку ранним утром на прогулку, Зося почувствовала, что с трудом садится в седло, да и сама прогулка, хоть и медленным шагом, утомила её. Она решила передохнуть и остановилась под тенью раскидистого дуба.
    Вдруг Белка вздрогнула – из-за поворота внезапно выехала легковая машина. Водитель остановился и, увидев из окна белую лошадь с наездницей, не выдержал, и вышел из машины. Пристально всматриваясь в лицо женщины, он узнал в ней свою давнюю знакомую – разведчицу их кавалерийского отряда давно минувших военных лет.
   - Зося, ты ли это?!
   Она взглянула в лицо мужчины и узнала в нём однополчанина. Дрожащими от счастья руками ухватилась за гриву лошади и спустилась на землю.
   - Ты ли это, Паша?! Откуда ты?! Как ты нас нашёл?
   Павел не мог выговорить ни слова. Радость от встречи со старой подругой  времён великих боёв  лишила его голоса.
   - Я это, я, Зося. Я столько лет вас искал. А где Андрей, как он? Жив ли?
   - Паша, родной ты мой, - сквозь слёзы произнесла Зося, - нет его с нами, умер он.
   Паша опустился на пенёк сосны, обхватил голову руками и прошептал:
   - Андрей, Андрей. Как же так, друг ты мой дорогой? Я наконец-то тебя нашёл, а ты меня не дождался.
    Из машины вышли женщина и три маленькие девочки.
   - Вот, познакомься, Зося. Моя дочь Роза и внучки Вера, Надежда, Любовь. Это моя семья. Устали они от духоты в машине, пусть подышат донским воздухом. Веди их к своему дому, а я поеду за вами на машине.

   Через час Зося и Павел были у могилы Андрея.
   - Зося, милая, разреши мне побыть одному рядом с другом?
   Зося, положив цветы на могилу мужа, молча кивнула и оставила Павла одного.
   Бывший солдат сел на покосившуюся от времени скамейку у заросшей травой могилы, и стал вспоминать тяжёлые годы войны и их крепкую дружбу.
   - Друг мой, - начал разговор Павел, - я пришёл к тебе через много лет после нашей последней встречи. Мы с тобой пол жизни отдали своей Родине. Благодаря тебе, твоей силе и смелости, я до сих пор живу и никогда не забуду, как ты меня тянул на своей спине через Таганрогский залив при отступлении нашего отряда. Твои сильные руки несли меня, а я всё просил тебя: «Брось меня, брось! Спасайся сам! Я уже не могу, брось меня!» Но ты не бросил и держал меня крепкой рукой, и мы доплыли до берега Приморки… Никогда я не забуду, Андрей, как ты меня вытащил на берег и еле выговорил: «Ну и тяжелый же ты, чертяка». А ведь сколько погибло тогда наших солдат… Только и слышались крики: «Спасите, тону, скорее!» А немецкие самолёты расстреливали нас. Мы все могли погибнуть. Видимо Господь нас спас обоих… И вот я живу. У меня семья и своё дело… А тебя нет… Но ты многое успел сделать… Вечный тебе покой, друг мой. А о Зосе не беспокойся, я о ней позабочусь.
    На следующий день, рано утром, Павел съездил в Воронеж за материалами, вернулся на могилу друга, установил ограду, соорудил новую скамейку и поставил деревянный крест.
   К вечеру, закончив работу, Павел снял шапку, поклонился могиле друга, и ушёл с кладбища.


                Глава 2

    Посёлок шумел от новости, что приехал старый друг на могилу Шульги. Да и Зосю кто хвалил, кто ругал, что распродала она лошадей и много денег отправила на целину сыну для постройки дома, да что внука, Мишеля, отпустила в Канаду.
   - Да что там эта заграница, - говорила Соня своим подругам Катерине и Матрёне, - Читала я вот в журнале «Вокруг света», на наших-то Курилах живёт вместе с рыбаками брошенный родителями мальчик, Корней звать. Родители уехали на Аляску, а сына взять не смогли – опасно было тайно переправлять паромом Так вот, парень и сети плетёт с рыбаками, и по берегу ракушки собирает, да всё придумывает что-то и изобретает.
    Подошла к ним Зося, присела на край скамьи послушать о чём говорят подружки и услышала интересную, забавную историю о Курильском мальчике.
   - Ой, бабочки, и вон что изобрёл-то, - Продолжила Соня, - Сопатку на нос придумал! Из рыбьей кожи и жёлтой глины. Надеваешь на нос и ноздрёй-то правой кислород вдыхаешь, а левой выдыхаешь углекислый газ. Вот и экономия кислорода. Учёные удивляются смекалки парня и думают о пользе изобретения для народа. Вот вам и Курилы! Да что там Канарские острова или Канада!
   - Да что там сопатка! Вот мне конюх Константин, когда вернулся из Канады, рассказывал, что там изобрели такой счётчик, который измеряет количество израсходованной за день воды. Вот скорее бы и к нам такое завезли! – ответила ей Зося.
   - Ой, бабоньки, как же велика наука сегодня! Сколько счётчиков, и все нужны! И жить будем по науке…- сказала Соня и, поглядев на Зосю, спросила, - Подружка, ты чего такая грустная? Обидел кто или заскучала одна?
   - Да нет, Соня, нет, девочки, думаю я продавать Белку, Белочку свою милую. Она ведь у меня с самого рождения. Вырастила её, выкохала… Как же мне теперь с ней расставаться?
   - Зачем же ты её продаёшь? – удивились подружки.
   - Как зачем? И себе хочу квартиру купить, ты ж видишь мою полуразвалившуюся хатёнку – как там жить? Да и постарела я за Белкой ухаживать… Вот и надо её продать, да вступить в кооператив. Хорошие в Воронеже квартиры строят. С удобствами, -сказала она и замолчала, - Сын давно на целину зовёт. Хочется и хозяйство их посмотреть, да и внученьку мою. Интересно, на кого она похожа. Ведь не видела я её ещё с рождения…
   - Ой, девочки, а я вот что вам скажу. Люблю я своего Ивана до невозможности. Наглядеться за всю жизнь не могу. А он же больной у меня. Как придёт с работы, с порога кричит: «Катенька, миленькая, сними с меня штаны!»… Ведь мокрые всё время… Почки пропил… А я ж его очень люблю, Ванечку своего… Вот бы обратиться к учёному миру да политикам – изобрести такой счётчик – чтоб выпил рюмку – и хватит… Ан нет… Пьют и пьют на работе… Приходит домой, падает на кровать и всё… Господи, ну дай ума нашим великим грамотным людям счётчик в горло придумать, чтоб не могли они водку глотать…
    Матрёна и Соня молчали. Не было у них своих мужиков. А хотелось. Хоть бы таких, как Ваня. И пусть бы пил, да мучил их души.
   - Вот я ещё вчера вычитала, - сказала Соня, - Изобрели код для машины. Подходит хозяин и говорит: «Милая, я готов», а она на голос-то реагирует и открывает двери, говоря при этом: «Садись хозяин дорогой». Садится брюхоногий и жмёт кнопку – куда ему ехать-то угодно. Вот она и везёт сама, хоть на работу, хоть в ресторан «Сухая вобла». А у другого хозяина иной код: «Голубушка, подвези». И она ему что-то отвечает, открывается и везёт. Так вот представь себе, как же будут жить угонщики – ведь не сдвинут же с места машину – вот тоже полезная штука.
    А Матрёна усмехнувшись, добавила:
   - А я бы счётчик для порядка неразумным бабам придумала бы. Нарожают ведь и бросают, да в детские дома сдают! Вот им бы счётчик поставить кое-куда!
   Засмеялись подружки-пенсионерки над своими выдумками, поднялись со скамейки, и в хорошем настроении разошлись по домам.







                Глава 3


   - Не волнуйся, Костя, я не пропаду, и бабушке передай, что скоро вернусь. Вернусь с машиной! – убеждал Мишель конюха, - Уезжай без меня.
   Проводив земляка, внук Зоси, её надежда и опора, долго смотрел другу вслед, а потом медленно, с тяжелым сердцем, вышел из здания аэропорта. Куда идти он не знал. Молодому человеку некому было высказать своё волнение, и не мог он ни у кого спросить с чего начинать устраивать свою новую жизнь. Не знал он и местного языка. Сев в первую подошедшую маршрутку, Мишель поехал в неизвестном направлении.
 Через час маршрутка остановилась на окраине города Оттавы и, высадив всех оставшихся пассажиров на небольшой площади, уехала прочь. А Мишель с маленьким чемоданом побрёл по незнакомой местности.  Он увидел светящиеся витрины магазинов, маленькие будки с водой и сладостями, но его внимание привлекло здание, из которого доносилась весёлая музыка и приятно пахло едой. Голодный, не знающий куда ещё идти, он поднялся по ступенькам и вошёл внутрь. Оглядевшись по сторонам, Мишель направился к свободному столику. Тут же подошедший официант спросил на английском языке:
   - Что предпочитаете заказать?
   - Можно ли тут пообедать? – спросил Мишель на русском языке.
   - Вот ещё один из наших пожаловал. Это ресторан, дорогой земляк. Здесь отменно кормят. Ты как? Насовсем или проездом? Ты один или с друзьями?
   - Я один. А насовсем или проездом, зависит от меня самого.
   -  Ох и смельчак ты… - протянул официант, - Как же ты тут будешь один? Где жить, работать? А деньги у тебя есть?
   Мишель достал из кармана несколько канадских монет и положил на стол.
   - Этого не хватит даже на стакан кока-колы. Ладно, земляк, я сейчас. Подожди.
    Официант быстро принёс Мишелю огромную булку с котлетой внутри и бутылку кока-колы. Непривычная по запаху и вкусу пища утоляла голод, а мысли Мишеля становились всё тяжелей и тяжелей, но именно в эти минуты в нём рождался терпеливый, сильный, разумный и смелый человек.
   Поблагодарив официанта за щедрый обед, Мишель вышел из ресторана и обошёл все улочки незнакомой площади. Солнце уже уходило за горизонт, и надо было думать о ночлеге. За углом здания Мишель увидел железные контейнеры, доверху набитые бумажным мусором, газетами и картонными коробками.
   Он нашёл укромное местечко около здания и застелил его картоном. Своё единственное богатство – чемодан – положил под голову. Опустился туман и задул ветер. Мишель лёг на импровизированную кровать и заснул тяжёлым сном.
     Так начались суровые дни его жизни в далёком городе Оттава.

    Рано утром Мишель снова посетил ресторан. К нему подошёл уже знакомый официант и строго спросил:
   - Зачем тебе эта Канада? Езжай домой. Тяжело тебе здесь придётся.
   Мишель, оставив вопрос без ответа, спросил официанта:
   - Как Вас звать?
   - Кирилл Адамович Белов. Я с Урала, из Красноярска. Был арестантом. Бежал. Вот и забрался в эти края. И где ты ночевал?
   - Да тут вот, у стены этого здания.
   - И что мне прикажешь с тобою делать? Я ведь тут уже давно. И работу нашёл и на жильё заработал… А ты как? В первую очередь тебе нужна работа. Сколько тебе лет?
    - Девятнадцать. И фамилия моя Шульга. Михаил Захарович Шульга. Я из-под Воронежа. С Дона.
    - Давай начнём с работы, - сказал Кирилл, - Вот тебе первое задание: приведи в порядок двор вокруг ресторана. Чтобы от мусора ничего не осталось. Давай, приступай.

    Через некоторое время Мишель, пристроив свой чемодан в подсобке и взяв метлу, лопату, и надев длинный фартук уборщика, приступил к работе. Трудился он, пока не стемнело.  Весь мусор был собран, трава, торчащая между тротуарными плитами, вырублена, разбросанные доски аккуратно сложены. Работал Мишель с удовольствием и так ловко, как будто всегда этим и занимался. К вечеру почувствовал, что проголодался. Именно в этот момент, как будто кто-то услышал его мысли, из ресторана вышел элегантно одетый мужчина и увидев Мишеля с метлой, удивился и спросил о чём-то на английском языке. Мишель пожал плечами и жестами дал понять ему, что не понимает ни слова.
   - А, русский, - произнёс незнакомец на ломаном русском языке, - Ты кто и что здесь делаешь?
   - Я уборщик. Мня наняли двор убирать.
   - Какой уборщик, кто назначил? Я ничего не знаю. Я здесь хозяин.
   - Вы лучше не кричите на меня, а дайте мне поесть. Я это заработал.
   - Вот ещё чего. Кормить тут каждого! – усмехнулся хозяин.
   - Я не каждый и я всё сделал. Распорядитесь меня покормить, раз Вы начальник.

    Оглядевшись вокруг, управляющий увидел чисто выметенные дорожки, скошенную траву и убранную стоянку для машин.
   - Ну, хорошо…- подумав, сказал управляющий, - Иди, тебя покормят.

   Поев, Мишель вышел на улицу и посмотрел по сторонам. Приближалась ночь и он, уставший от работы, снова побрёл к месту вчерашней ночлежки. Добавив сверху сухой картон, юноша лёг и заснул под открытым пасмурным небом.
    Среди ночи Мишеля разбудили шум и крики, доносящиеся со второго этажа ресторана.
   Мишель решил посмотреть, что там происходит. Поднявшись по лестнице, он увидел подвыпившую компанию, которая ругалась с официантом и лезла в драку. Управляющий пытался выпроводить их, но один из выпивших был настолько пьян, что уже лежал на полу. Увидев Мишеля, официант попросил его помочь. Втроём они быстро выволокли пьяного вниз и оставили спать под лестницей. Всё успокоилось, ресторан закрылся. Гости ресторана разошлись по домам, а Мишель пошёл досыпать на своих картонках.
    На следующий день Кирилл Адамович увидел из окна ресторана бесцельно слоняющегося Мишеля, и вышел на крыльцо.
   - Мишель, ну слушай, друг, что же мне с тобой делать? – с тревогой в голосе сказал Кирилл Адамович, - Мучаюсь, не сплю. Как тебя и куда определить. Жалко мне тебя… Уезжай домой. Я даже тебе билет куплю. Уезжай!
    Мишель угрюмо молчал.
   - А не поселить ли тебя под лестницей, - оживился Кирилл Адамович, - Там сегодня ночевал пьяный футболист.
   - А разрешат ли? – прошептал Мишель.
   - Разрешат! Ты вот видишь магазин через дорогу? Вечером товар привезут. Помоги разгрузить. Они сразу деньги платят. А вечерком охраннику доллар дашь, он и пропустит тебя.
   Мишель обрадовался и, не переча, побежал делать то, что подсказал ему Кирилл Адамович.
    Поздним вечером, лёжа в сухом и тёплом месте под лестницей, укрывшись старым плащом своего нового друга, Мишель чувствовал себя уже не таким одиноким и жалким, каким был в первый день после отъезда Константина на Родину.

    Потянулись серые однообразные осенние дни. Мишель постепенно начал выполнять поручения управляющего, официантов и просьбы женщин. Он помогал рабочим разгружать машины, носил ящики с пивом, минеральной водой и виски, получая за это ежедневную оплату. А спустя пару недель, Кирилл предложил ему снять крошечную недорогую квартиру в соседнем квартале. Новая жизнь Михаила была нелёгкой, и ежедневные мысли о выживании постепенно оттеснили воспоминания о доме, о родных и о покупке машины.

   Так прошло полтора года. Однажды, в один из тёплых весенних вечеров, когда туманы опускались на землю, и просыпалась природа, украшая себя зеленью и цветами, у Мишеля внезапно заволновалась душа, он как будто что-то ждал.
   Поднявшись в ресторан, он увидел девушку, белокожую, со светлой косой и голубыми глазами, удивлённо рассматривающую всех вокруг.
    Он несколько раз проходил мимо неё, но не решался заговорить. И лишь когда она пошла к выходу, Мишель догнал её и спросил:
   - Вы почему так рано уходите?
    Она удивилась чистейшему русскому говору на далёкой чужбине и, мило улыбнувшись, спросила:
   - Откуда Вы?
   - Я из Воронежа, - ответил Мишель.
   - Жаль, не была там никогда, - ответила, уходя, девушка.
   - Приходите к нам ещё, - крикнул ей вслед Мишель.
    С тех пор он часто вспоминал её и мечтал о новой встрече.
    Однажды в ресторане один пожилой господин попросил Мишеля, проходящего мимо, открыть бутылку шампанского. Юноша взял её и запросто одним ударом ладони о дно выбил пробку, и она взлетела до самого потолка, за что господин, удивившись, поблагодарил его пятидесятицентовой монетой. А зал ахнул и загудел: «Ах и сила! Какой молодец!». Всем это так понравилась, что многие стали подзывать Мишеля и полетели пробки, как хлопушки, над каждым столом. Всех так удивляла сила и ловкость рук русского молодца, что никто не скупился бросить ему в карман пару монет. Это были вечерние забавы. А днём Мишель выезжал в город, и доставлял напитки и продукты в ресторан. Иногда выдавался час-другой, и Мишель гулял по городу Оттаве, любуясь ровными красивыми улицами, старинными парками и фонтанами.
    Однажды в разговоре с Кириллом Адамовичем юноша был немного расстроен и печален.
   - Что ты время тратишь на эту мелочь? – спросил его официант, - Зачем ты бьёшь руки за центы? Ведь так и будешь всю жизнь копейки собирать!
   - Адамыч, я же машину хочу купить! – воскликнул Мишель.
   -О-о-о, какой деловой! – удивился Адамович, - А ты подумай-ка, машину-то ты купишь, а вот на переправку в Россию никогда на пробках не накопишь. Ещё раз говорю, езжай домой! Родные у тебя есть?
   - Есть…- протянул юноша и поглядел в сторону.
   - А они знают, где ты?
   - Знают, что в Канаде, но адреса у них нет…
   - О, плохо дело, сынок, неправильно… - вздохнул Адамович.
   Вечером, с тяжёлым сердцем придя в ресторан, Мишель уже не стой же лёгкостью, как раньше, отвечал на просьбы посетителей позабавить их, и уже как будто не радовался центам, летящим в карман, а даже стыдился этого.
    Уже ушли последние посетители, и утомлённый вечерним шумом и звуками музыки, Мишель побрёл к съёмной квартире. На рассвете он внезапно проснулся и вспомнил сон. Ему приснился дед, строгий, как обычно, и спросил его: «Где бабушка?».
   Мишель вскочил с постели и от волнения заметался по квартире. Он выбежал из здания, и ноги сами понесли его к переговорной будке. По дороге у него звучал лишь один вопрос: -«Что же я ей скажу? Что я ей скажу?»
    Мишель схватил трубку, нетерпеливо набрал номер и с волнением ждал ответа. Услышав её голос, Мишель только и смог сказать:
   - Бабушка…
   - Мишель, это ты? – вскрикнула Зося, - Это ты? Ты где?
   - Я в городе Оттава…
   - Ты что ж там делаешь?
   - Зарабатываю деньги на машину…
   - Внучек, ты всё такой же глупый мальчишка! Ой, ты мой мальчишка! Возвращайся домой, у меня есть деньги, купим тебе машину, возвращайся домой! Я так тебя люблю, Мишель! И родители волнуются, не зная, что с тобой и где ты! Я соскучилась по тебе! Приезжай домой, родненький, я жду тебя.
    Зося плакала, полились слёзы и у Мишеля.
    Время кончилось, а он всё прижимал трубку к груди и не мог прийти в себя. По пути в ресторан, взволнованный Мишель, вытирая слёзы, думал о том, что не вернуться ли ему домой. Душа рвалась к бабушке, к ипподрому, к своим друзьям… Но что-то удерживало его здесь, может быть привычка, а может и та девушка, которую он видел всего один раз.


                Глава 4


  Народ посёлка Маковка в который день суетится вокруг старых бараков, собирая вещи и ища машины. Сдан дом в Воронеже. Многим предстоит переезд в новые квартиры. Вот и Зося бегает с документами в руках, что зовут её в организацию недвижимости получить двухкомнатную квартиру. Счастливая и будто помолодевшая, бежит она к своим подругам.
  - Катя, Катя! – кинулась Зося к Катерине на грудь, - Я получила квартиру!
  И то ли плакали, то ли смеялись, обнимались и что-то кричали друг – другу от счастья.
   - Матрёна, милая! Радость-то! –побежала Зося к соседке – помогать иди!
  А побежав к Соне, она уже не могла ничего вымолвить и лишь схватила подругу и потащила за собой.
   Забежав к себе во двор, Зося оглядела свою хатёнку и, вздохнув, сказала:
   _ Сколько радостей было в этом месте! И семья, и любовь была! Сына с внуком вырастила! Но всё-таки расстаюсь я с этим домиком без сожаления!
   Обе комнатки были забиты кроватями, табуретками, большим столом и полками с кухонной утварью. И когда зашли подруги в её изношенную хатёнку, удивились и воскликнули:
    -Ой, Зося, и что с этим твоим добром теперь делать? Неужели потянешь всё это в городскую квартиру?
    - Не знаю, бабоньки. Всё сердцу дорого. Но заберу самое необходимое… Оглядеться надо бы, - ответила Зося и заглянула в кладовую.
   В кладовой занимали своё место мешки, заполненные ячменём и овсом, торбы для лошадей и разная другая утварь.
   Матрёна, увидев зерно, крикнула:
  - Зося, зерно ж теперь тебе не нужно? Давай заберу для цыплят?
   - Забирай, дорогая, забирай, конечно! Угостишь потом свячёными яйцами на Пасху! – весело ответила Зося.
   Катерина и Соня пошли по посёлку искать ящики для упаковки и перевозки вещей, а оставшееся зерно Зося с Матрёной потащили во двор к птичнице.

   На улицах посёлка суета не прекращалась ни на час. Радостные жители не могли уже больше ждать и скорее вели свои машины по строительным обломкам и по глинистым замусоренным дорогам вперёд к новому дому. Народ шумел, будто это был самый счастливый день в году.

    К вечеру все вещи были уложены и вынесены во двор. Хозяйка закрыла дверь своей старенькой, но такой родной хатёнки и, подойдя к Матрёне, отдала ей ключ.
   - Посматривай, подружка, за моим двором, - попросила Зося, - От всей души спасибо вам, дорогие. Как же грустно мне с вами расставаться, хоть и еду недалеко…
   Ожидая машину, подруги то смеялись, то грустили, вспоминая Зосину жизнь, 30 годочков, прожитых в этом доме, её радости и печали.
    Приехала машина и женщины, посадив Зосю с вещами в кузов, проводили её, счастливую, на новое место жительства.
   Оставшись одни, подружки, грустно склонив головы, молча пошли к своей заветной скамейке. Сели и тут только они почувствовали, что не хватаем им кого-то… Кого-то? Зоси не хватало им, её смеха, рассказов о своём цыганском детстве и о красавице Белке. И каждая из подруг, всплакнув, погрустнела. А Соня, помолчав, сказала:
   - Буду снова нам журналы читать, будем новости узнавать… И о счётчиках, и о сопатках… Не пропадём! И ведь с нами наш барак и наша речка Росинка…

                ГЛАВА 5

   Вернувшись в Ростов, Павел всё думал, как же найти Андреева внука в огромной стране Канада.
   И однажды, сидя в кабинете над отчётом, Павел вздрогнул от резкого телефонного звонка. Он взял трубку и долго не мог сообразить, кто это кричит ему: «Паша, милый друг! У меня счастье! Мишель мой отозвался, Паша!».
   - Зося, это ты? – очнулся Павел Петрович, - Ты откуда звонишь? Как ты?
   - Я счастливая, я получила квартиру! У меня теперь есть телефон! И Мишель звонил, мой Мишель! Он в Канаде, в городе Оттава! Я звала его домой, но он домой не собирается. Всё хочет заработать на машину.
   - Он приедет, Зося! Он обязательно приедет! Я завтра же пошлю своего помощника за ним. Зося, мы его вернём домой, в Россию. Слышишь меня? Вернём! Жди, Зося, от меня звонка.
    Положив трубку, Павел Петрович срочно вызвал к себе своего помощника Николая Говоркова. Через пару минут дверь открылась, вошёл высокий худой молодой мужчина и, немного ссутулившись, спросил:
   - Вызывали? Что с Вами, Павел Петрович?
   - Николай, друг мой, брось всё. У меня к тебе срочное дело! Я знаю, ты напорист и, откровенно говоря, человек-душа.  Такой человек мне сейчас и нужен.
   - Да что случилось? - присаживаясь, спросил Николай.
   - Нужно лететь в Канаду.
   - Зачем нам туда? – удивился Николай.
   - Да затем, что болтается там, как ненужная солдатская портянка, внук моего военного друга, спасавшего меня ни один раз во время войны… Николай, бери билет на самолёт и скорее же лети.
   - И что мне сделать?
   - Забрать его оттуда надо! Никому он там не нужен. Кто его спасёт, если не я? Взять его там под белые ручки и привезти обратно!
   - Деньжат-то откуда взять на такое путешествие? – спросил Николай, - За один день не провернёшь такое. Может он и вовсе не поедет со мной, а денег-то истратим…
   - Не думай, Николай, езжай. Есть у меня деньги. На такое не жалко, - громко произнёс Павел и вытащил из ящика стола пачку ассигнаций, - Звони, узнавай, сколько стоит билет, виза. И не спрашивай, откуда они у меня, а то передумаю. Иди, иди скорее. Да, постой. Забыл у тебя спросить. Ты вообще-то согласен?
    - Павел Петрович, конечно согласен. Самому хочется посмотреть, что там за город такой Оттава и что за мальчишка такой смелый.

    Через несколько дней, одетый в самый красивый костюм, Николай с маленьким чемоданом в руках, летел в Канаду.
    Выйдя из аэропорта, Говорков пошёл той же дорогой, что и Мишель два года назад. Но у Николая уже был адрес ресторана, и он уверенно сел в автобус и поехал по незнакомой улице к городу.
   Оттава ошеломила его бесчисленным количеством светящихся витрин, шумом машин, красивыми парками и множеством полицейских, следящих за порядком в городе.
    Следующее утро встретило его пасмурным небом и он, надев свой красивый костюм, отправился к Мишелю, уверенный, что справится с заданием Павла Петровича.
    В ресторане Николай не застал ни Мишеля, ни управляющего. Ждать пришлось долго. Когда же во двор ресторана въехала грузовая машина, Николай увидел высокого, крепкого телосложения парня, одетого в джинсовый костюм. Николай подошёл к нему.
   - Добрый день, молодой человек. Вы случайно ни Михаил Шульга?
   - Добрый. Да, это я. Но, простите, я очень занят. Освобожусь и подойду к Вам.
    Мишель освободился через пару часов и подошёл к Говоркову.
   - Так, Вы кто и что Вам от меня надо? – спросил Мишель.
   - А ты присаживайся, Мишель. Разговор у нас длинный будет, - предложил Николай, и Мишель присел на скамейку рядом с незнакомцем, - Меня прислал за Вами мой начальник, Павел Петрович.
   - И зачем это ему? – спросил Мишель.
   - Он военный друг твоего деда. И предлагает тебе вернуться. Обещает учёбу и работу в своих мастерских. Мать твоя зовёт, бабушка плачет. Вот и прислали меня за тобой.
   - Быстро же вы всё решили за меня. Нет, не поеду я в Россию.
   - Это почему же? – спросил Николай.
   - Ещё не время. Да и друзья у меня здесь, работа, дела, одним словом.
   - Ну, хорошо. Давай пообедаем и познакомь меня с этим красивым городом, - согласился Николай.
    Говорков думал подружиться с Мишелем, стать ближе ему, и потом…. Мало ли… Может и уговорит его вернуться.

    В который раз, прогуливаясь по городу с Николаем, Мишель думал: «Как же расстаться с этой красотой, с друзьями? И как я здесь оставлю одного Адамовича?»

    На третий день Николай сказал Мишелю и Адамовичу, что ему пора возвращаться.
   - Чужаки вы здесь, чужаки. Без рода и племени… Неинтересная работа на посылках, без семьи… И что дальше? Не завидую я вам… Я за билетом и домой, к семье, к работе. Адамович, а Вы что тут? Неужели в России семьи нет?
   - Есть, голубчик, есть. Жена, дочь… Взрослая уже. Наверно.
   - Хотите, письмо передам?
   - Нет. Искать начнут… Мне в Россию нельзя… Опять тюрьма…
   - Ну, прощайте, друзья, - сказал Николай, - Не поминайте лихом.

   Вернувшись из Канады, Говорков доложил Павлу Петровичу о неудавшейся поездки.

   А в далёкой Оттаве у Мишеля в голове постоянно звучали слова Николая: «Чужаки вы здесь. Без рода и племени…», и не мог успокоиться. Всё валилось из рук.

                ГЛАВА 6

   В ресторане, где работал Мишель, неожиданно сменился управляющий. Это был тучный мужчина с седой шевелюрой и хриплым голосом. Обойдя складские помещения первого и второго этажей, он спустился по лестнице и столкнулся с Мишелем.
   - Уважаемый, Вы что тут бегаете? Вы кто? – спросил управляющий.
   - Добрый день. Я Мишель. Помощник управляющего.
   - К сожалению, уже нет. У меня есть свой, давно испытанный, помощник. А Вам, уважаемый, придётся поискать себе другую работу. Вы уволены, - хриплым голосом произнёс мужчина и поспешил дальше по своим делам.
     Мишель остался стоять на ступеньках, ошеломлённый известием и не понимая, что теперь ему делать дальше. Поднявшись в ресторан, он сел за столик и попросил принести ему рюмку водки. Адамович, заметив друга, подошёл к нему и, удивившись его понурому виду, спросил:
   - Что случилось, сынок? Что с тобой?
   - Адамович, дружище, новый управляющий меня уволил. У него есть свой помощник, - со вздохом ответил Мишель, - Что мне теперь делать? Искать новую работу надо.
   - Домой ехать, домой, - убеждал Адамович Мишеля.
 
     Придя домой в квартиру, Мишель, усталый и грустный, лёг на диван и уставился в потолок. Потеря работы заставила его серьёзно задуматься и решить, что нужно что-то делать.
    На следующий день первым делом он пошёл на стадион расспросить о девушке, воспоминания о которой уже больше полугода не давали ему покоя. Идя по мокрой тропинке вдоль забора, Мишель размышлял, к кому бы ему обратиться. На входе он столкнулся с одним из работников стадиона.
   - У кого мне узнать, чья команда в прошлом году в мае месяце играла на этом стадионе? – спросил Мишель.
   - Очень надо? – медленно спросил парень, - Ну и пивка потом выпьем? Надо бы в журнал заглянуть. Пошли со мной.
   - Выпьем, выпьем! – быстро ответил Мишель.
   
   Бумаг на столе в кабинете были целые горы, и увалень с отёчным лицом после пьянки, долго перелистывал страницы журналов и под конец, издав звук, похожий на хрюканье, довольно сказал:
   -О, нашёл! Играла команда Ростова-на Дону. Крепко они тогда продули! Проиграли, голубчики. Ну, пошли, промочим горло.
   - А что же не промочить? Обрадовал ты меня ответом! Пошли, друг! – заулыбался Мишель.
   Вернувшись из бара, он пошёл искать Адамовича. Уж очень хотелось ему поделиться с ним новостями о девушке и мыслями о доме.
    Мишель завернул за угол ресторана и увидел Адамовича, сидящего на скамейке у порога. На лице этого человека давно уже не было улыбки. Неуловимая тоска и грусть читалась во всём его облике.
   - Адамович, милый мой друг, как же я раньше не замечал! Ты так постарел в тоске по дому, - прошептал Мишель, - А я решился. Я решил ехать домой. Возвращаюсь в Россию.
   - Сынок, ты молодец! Молодец! – воскликнул старик и закрыл ладонями лицо, стыдясь своих слёз.
    Раздался колокольный звон из церкви, стоящей недалеко от ресторана. Адамович запел, и Мишель подхватил песню. Они сидели обнявшись, и пели:
                «Вечерний звон, вечерний звон!
                Как много дум наводит он о
                Юных днях в краю родном,
                Где я любил, где отчий дом.
                И как я с ним, навек простясь,
                Там слушал звон в последний раз…»

    Закончив петь, друзья помолчали, думая каждый о своём. А потом Мишель рассказал Адамовичу о том, что узнал на стадионе про девушку, о которой каждый день мечтал. И что живёт она в городе Ростове-на Дону, куда так звал его Николай.
    - Ух ты, какая удача! Тебе везёт! Значит сам Бог тебе помогает. Поезжай домой и не думай! Скорее за билетом! – засуетился старик.


                ГЛАВА 7

   Оторвавшись от земли, самолёт взлетел над городом, и вновь, как несколько лет назад, Мишель взглянул на яркие огни красивого города и почувствовал, что оторвалась его душа от чужой страны и что несёт его самолёт к русской стороне и к родным.
   Мотор гудел, солнце садилось, и в скором времени в небе появились звёзды. Мишель смотрел в окно и с улыбкой вспоминал своё детство. Как с мальчишками они любили разглядывать чистое звёздное небо над посёлком, любовались млечным путём, искали туманность Андромеды, Венеру и любимое созвездие Стожары.
   Рассветало и первые лучи солнца осветили уже до боли знакомые леса и поля, извилины рек и маленькие домики деревень.
   Самолёт то качало из стороны в сторону, то он проваливался в воздушные ямы, а Мишель уже не мог усидеть на месте и мысленно торопил пилотов.
    Приземлившись, Мишель с трепетом в душе шагнул на родную землю. Он чуть не плакал от переполнявших его чувств и шёл вместе с толпой людей на выход. Спросив у прохожих дорогу, Мишель вскочил в автобус и поехал на завод к Павлу Петровичу Цыплакову.
    Двери проходной хлопали, пропуская рабочих, и дежурный, переписав паспорт Мишеля, направил его к директору. Нерешительно постучав, он открыл дверь и шагнул в кабинет.
   - Здравствуйте, я Мишель.
   - И что? – медленно спросил Павел Петрович, не поднимая глаз от бумаг.
   - Я Мишель Шульга, - увереннее повторил молодой человек.
     Павел Петрович резко поднялся, вышел из-за стола и подошёл к Мишелю.
    - Шульга? Михаил? Да в кого же ты такой? Андрей-то красавцем-брюнетом был, и сын у него такой же, а ты рыжий и конопатый стоишь. Не похож… А брови-то какие золотые! Да какой ты Шульга!?
   - Самый настоящий, Михаил Захарович из Маковки!
   Несмело обняв парня, Павел Петрович вдруг почувствовал крепкие сильные руки и вспомнил Андрея, тащившего его через Азовский залив при отступлении во время войны. Вспомнил и понял, что перед ним родной человек, внук его друга.
   - О-о-о, ты какой! Вырос, настоящий мужик! Молодец, сынок, молодец, что вернулся! – расчувствовался Павел Петрович.
   - Дядя Паша, я тоже рад Вас видеть! – радостно ответил Мишель.
   
   Слёзы немолодого мужчины удивили и растрогали парня, и долго они так стояли, вспоминая родного деда и друга.
    - Дядя Паша, бабушке ведь надо позвонить! Ждёт она, наверно…
 
      И снова Зося плакала, но уже от счастья.
   - Я еду, еду! Завтра же буду у вас! – в слезах только и повторяла она.

   Положив трубку, Павел Петрович перезвонил своей дочери и попросил отвезти Мишеля к ним домой. Через полчаса в кабинет вошла изящная красивая дама и подошла к Цыплакову.
   - Знакомься, Роза, это Михаил Захарович Шульга – внук моего друга Андрея. Помнишь их хуторок на Дону? Мы ездили туда к его бабушке.
   - Нашёлся? – улыбнулась Роза, - Ну пойдём со мной.

    Навстречу Розе и Михаилу в коридор выбежала девчушка лет шести, остановилась, внимательно оглядела незнакомого парня и, засмеявшись, побежала по комнатам, крича:
   - Какой дядя пришёл! Модный! Модный дядя!
   - Почему модный, Любушка? – удивлённо спросила Роза и посмотрела на Михаила.
   - Так блондин же! Все девушки в блондинок красятся! Модные! И он модный! Модный дядя! – с серьёзным видом объяснил ребёнок и побежал дальше.

   А Роза с Михаилом рассмеялись и прошли в комнату. В комнате сидела Вера, а увидев Михаила, застеснялась и убежала.
   Хлопнула входная дверь и на пороге появилась Надя. С интересом поглядев на гостя, она поздоровалась и пошла помогать матери накрывать на стол.
    Мишель, смущённый вниманием женщин, неловко сел за стол и принялся за обед.

    Впереди был ещё целый день и, немного отдохнув, он решил пойти на стадион и попытаться что-нибудь выяснить о той девушке, встретившейся ему в далёкой Оттаве.
   На стадионе шла тренировка. Футболисты бегали по полю, а несколько человек сидели на трибуне. Подойдя к ним, Мишель спросил:
   - Скажите пожалуйста, где мне найти девушку, медсестра она, с косами. В Оттаву с футболистами в позапрошлом году приезжала. В мае…
   - А-а-а, помню медсестричку… Ангелина звать. Ангелочек наш. Но её тут нет. Она в отпуске, - немного подумав, ответил один из сидящих на стадионе.
   - Она в Ростове живёт? Где её можно найти?
   - Улица Пушкина, кажется, на окраине, первый дом… А тебе зачем?
   Но Мишель не ответил, а только коротко поблагодарил и побежал к остановке. Там же, недалеко, он увидел женщину с ведром красивых и свежих цветов.
   «То, что надо» - радостно подумал парень и купил целую охапку ромашек. В соседнем магазине, выстояв очередь, он добавил к цветам шампанское и коробку конфет, и прыгнул в трамвай.
    Не просто было найти и улицу, и первый дом. И только к вечеру подошёл Михаил к старому двухэтажному зданию и постучал в первую попавшуюся дверь. Ему открыла пожилая женщина и спросила:
   - Вы к кому?
   - Мне нужна Ангелина. Вы, случайно, не знаете, где она живёт?
   - Здесь живёт. Подождите.
   Не решаясь впустить в квартиру, она позвала Ангелину в коридор. В тусклый свет лампы вышла женщина совсем не похожая на ту девушку, которую Мишель помнил все эти месяцы. Перед ним стояла и внимательно на него смотрела беременная молодая женщина с короткой стрижкой.
   - Вы Ангелина? – удивлённо спросил Михаил, - Вы медсестра футбольной команды?
   - Да-а…
   - Возьмите, это Вам! – с улыбкой протянул Михаил подарки и спросил, - Вы помните меня? В Оттаве… Вы приходили к нам. В наш ресторан.
    Ангелина не спешила брать цветы из рук Михаила. А вспомнив Оттаву и ресторан, удивилась.
   - А… Ну так что? Что Вы хотите?
   Мишелю было неудобно признаваться, но он всё-таки сказал:
   - Я Вас ждал. Ждал, что приедете снова. Но не дождался и, прилетев в Ростов, решил Вас найти.
   - Зачем же? – спросила Ангелина.
   - Хотел предложить Вам руку и сердце. Но я, видимо, опоздал. Вы замужем…
   - Я не замужем, но я люблю своего Василия. Он в Шотландии, и я буду ждать его, отца моего ребёнка, - спокойно ответила девушка.
   - Да… Я очень и очень сожалею, - печально ответил Мишель, - Я опоздал, но, знайте, Ангелина, быть может я Вам ещё буду нужен, позовите меня тогда. Обещайте! Желаю Вам дождаться Вашего Василия.

    Возвращаясь к Цыплаковым, погрустневший Мишель всё думал и удивлялся, как быстро меняются люди и что Ангелина была уже совсем другая, не похожая на ту милую русскую девушку в Оттаве. Мучился он всю ночь, не спал, размышляя о своей жизни и решая, что ему дальше делать, куда податься и с чего начать.
    Утром все собрались за завтраком. Сидя в окружении весёлых и славных дочерей дяди Паши и красавицы Розы, Михаил заглянул в себя, и защемило у него сердце от одиночества.
   - Дядя Паша, поедемте в Маковку, я хочу скорее увидеть бабушку. Она уже вся заждалась!
   - Быть тому! – тут же согласился Павел Петрович, - Роза, милая, я ненадолго. Туда и обратно.
   Мишель позвонил бабушке и радостно сообщил ей, что они сегодня приедут.

                ГЛАВА 8

    Сидят Зося, Михаил и Павел Петрович у могилы Андрея Ивановича Шульги. Сидят и ни промозглый ветер, ни срывающийся первый снег, не мешают им вспоминать тяжёлые фронтовые дни.
    - А помнишь, Зося, свои походы в разведку? А тот, последний раз? Когда мы чуть было не решили, что уже потеряли тебя, и не ели, не спали, а только лишь молились Богу, чтобы он помог тебе вернуться…, - с болью в голосе спросил Павел.
   - Ой, друзья мои, разве можно это всё забыть? Такой ужас. Иной раз до сих пор сниться, что я иду в эту последнюю разведку считать фашистские самолёты в Ворошиловград… Шла я туда иногда пешком, иногда кто-то на повозках подвозил меня, молодую, черноволосую, похожую на цыганку, деваху. Добралась быстро, за три дня. И, побродив по городу, опасаясь часовых, переулками, вышла на окраину. Не так далеко был старый, разрушенный дом, и поднявшись на второй этаж, я увидела вдалеке в степи аэродром, на котором стояли белые, как лебеди, с чёрными крестами самолёты, приготовленные к взлёту. Пересчитала я их и, дождавшись вечера, поспешила обратно. Возвращалась я глубокой ночью, шла по полям, ночевала в стогах сена, в копнах скошенной пшеницы, и наткнулась на рассвете на стадо коров и на пастушек, присматривающих за ними.
    - Цыганка, ты куда прёшь? Там немцы! – крикнула одна из них мне, - Коли увидят, тебе несдобровать.
    Обрадовалась я русским людям, и без сил от усталости, попросила у них поесть, хоть кусочек хлеба. Двое суток не ела.
   - Ой, да ведь нет у нас ничего! Вот только коровы, да и те немцам принадлежат уже… Ну что ж с тобой делать. Ладно, пойду хоть немного Маньку выдою…- вздохнула пастушка.
    Принесли мне полкружки молока, выпила я и тут же упала в тяжёлом сне между стеблями кукурузы. Под утро разбудили меня женщины, спросив:
    - Что ты теперь будешь делать, горемычная? Идти тебе надо, а то увидят часовые тебя, да и нам достанется.
    - Так как же мне пройти, бабоньки? – испугалась я.
    - Ну, переодевайся, да косы стриги, может и пропустят, - предложили они.
   Обстригли мои волосы, сняли юбку с меня, дали кофту и рубашку мужские, брюки рваные.
   - Ох, ну вылитый Зосим наш, молодой! – засмеялись женщины, надев на меня соломенную шляпу.
    И погнали мы всё стадо на водопой. Стала я похожа на молодого пастуха.
    - Иди теперь кустами в верховье реки над берегом, тебе километров пятьдесят пройти надо и там будет железнодорожное полотно, там, может, и подъедешь в свои места, а дальше доползёшь. Иди с Богом.

    Зося замолчала, а Павел, покачав головой, продолжил рассказ:
    - А в каком виде ты появилась… На рассвете вошла в землянку, и не поняли мы, кто это. Без волос, в рваной одежде. Упала на солому в землянке и застонала от невыносимой боли в ногах, распухших от ходьбы по дорогам. И только тут мы узнали нашу подругу Зосю, разведчицу нашу. Кинулись мы к тебе и не могли поверить счастью, что ты жива. Я скорее побежал раздобыть тебе еды, а Андрей Шульга всё успокаивал тебя, обняв, и переживал за тебя всей душой. Я тогда уже сразу понял, что он влюблён в тебя. Сложилось у вас всё, уставших от войны, но влюблённых друг в друга.
    - Бабушка, а почему ты об этом мне не рассказывала? - спросил Михаил.
    - Что тут хвалиться? Да и об этих годах военных вспоминать тяжело… До сих пор аукается мне, ноги болят… Да, Паша, и прожили мы с ним в ладу 40 лет. Сколько трудился он тут, сколько полезного сделал. Сколько радости людям и лошадям принёс… А не стало его и всё прахом пошло… Разве ж я хозяйка… Э-э-эх…
    - Ехать мне пора. Ну что, Михаил, ты со мной? Учиться будешь? На завод мой пойдёшь работать?
    - Да нет, Павел Петрович, не брошу я бабушку. Здесь останусь. Здесь мой дом. Буду память деда восстанавливать, ипподром поднимать. Шульга я и это моя обязанность. А завод не для меня. Вы уж простите меня, дядя Паша. Меня жизнь учила и будет учить дальше.
   - Ты прав, Миша, ты прав… Кажется, что Андрей всё это для тебя и оставил, - сказал грустно Павел Петрович.
   - Спасибо тебе, родной. Как я рада, - сквозь слёзы произнесла Зося.

   Михаил приобнял за плечи Зосю и Павла Петровича, и запел:

                «Лишь только подснежник распустится в срок,
                Лишь только приблизятся первые грозы
                На белых стволах появляется сок –
                То плачут берёзы, то плачут берёзы.

                Как часто, пьянея средь ясного дня,
                Я брёл наугад по весенним протокам,
                И Родина щедро поила меня
                Берёзовым соком, берёзовым соком.


                Заветную память храня обо всём,
                Мы помним холмы и просёлки родные.
                Мы трудную службу сегодня несём
                Вдали от России, вдали от России.

                Где эти туманы родной стороны,
                И ветви берёз, что над заводью гнутся,
                Туда мы с тобой непременно должны
                Однажды вернуться, однажды вернуться.

                Открой нам, Отчизна, просторы свои,
                Заветные чащи открой ненароком-
                И так же, как прежде, меня напои
                Берёзовым соком, берёзовым соком…»

   Ещё немного посидев около могилы, друзья поднялись, тепло попрощались друг с другом и проводили Павла Петровича к машине.


                ГЛАВА 9

     Войдя в новую квартиру бабушки, Михаил увидел красивые комнаты с красивой мебелью, занавесками и статуэтками, в изобилии стоящими на полках. Заметил он и счётчики, установленные то тут, то там.
    - Ну что, хозяйка, как тебе живётся с этими счётчиками? – улыбнувшись спросил Михаил.
    - Ох, внучек, не смейся. За год поднакопила денег. Может, и лошадку сможем купить, - загордившись, ответила Зося.
    Оба засмеялись, и тут Михаил увидел красного цвета телефон.
     - Ой, я же ещё не позвонил жене Адамовича! Как же я забыл? – стукнул себя по лбу Михаил и кинулся к аппарату, - Дай - ка я сейчас наберу!
   И, заказав переговоры с Ольгой Семёновной Беловой из хутора Красновка Краснодарского края на восемь вечера, Мишель продолжил осматривать новую квартиру и свою комнату.
   Зося хлопотала по хозяйству, а Михаил уже разговаривал с женой Адамовича.
   
   - Ах, объявился, бродяга! И чего он хочет? Домой приехать?! Да на кой он мне?! Работает, поди, сукин сын? – взвилась Ольга.
   - Работает, - подтвердил растерянный от такого напора Михаил.
   - А деньги то куда девает? Ишь ты! Я одна тут избу починила, холодильник купила, дочку вырастила, а он мне тут уже не нужён! Все мужики по домам своим сидят, а он всё шатается то по тюрьмам, то вот уехал вовсе! Не нужён он тут, не нужён! – громко закричала в телефонную трубку жена Абрамовича и повесила трубку.
     Михаил долго стоял, держа трубку в руке, поражённый разговором с женщиной. В глубине души он пожалел своего друга и ещё раз подтвердил самому себе, что правильно сделал, вернувшись на Родину.

    На следующий же день, не теряя времени, Михаил отправился в посёлок осматривать старый ипподром. Его встретили полуразрушенные конюшни с болтающимися на ветру дверями, скрипящие заржавевшие створки ворот и очень пострадавшая от времени огромная ограда хозяйства. А в одной из дальних конюшен, стоял немолодой исхудалый конь. Около него что-то делал старик, оказавшийся сторожем Куприяновичем, последним работником ипподрома. Поговорив с Куприяновичем и обойдя оставшиеся помещения, Михаил увидел в кладовых всю заброшенную утварь для лошадей. Печально оглядывая ещё раз некогда богатое хозяйство, Михаил размышлял, с чего начать восстанавливать ипподром.
     Решил он позвать своих старых друзей – мальчишек, теперь уже взрослых, крепких мужчин, поработать и дал объявление в газету о том, что требуется ипподрому в посёлке Маковка Воронежского района ветеринарный врач.
     Началась работа. Приходила и Зося, и её старые подруги Катя, Соня и Матрёна, с благодарностью вспоминая старшего Шульгу за колодец, из которого до сих пор народ посёлка набирает воду. Вычищали бабы конюшни, болтая о новостях, подтягивалась на ипподром и молодёжь. Строили сараи и чинили ограду друзья Михаила.
    Не более, чем через неделю, к Михаилу в сторожку ипподрома зашла молодая женщина и предложила свои услуги ветеринарного врача. Михаил посмотрел на высокую стройную женщину и спросил:
    - А какое у Вас образование?
    - Я только что закончила ветеринарный техникум в Ростове, - ответила уверенно девушка.
    Уверенный голос и строгий взгляд на бледном лице девушки понравились Михаилу, и он согласился взять её на работу.
    - Работы много впереди, как видите. Если Вас не пугают трудности, то оставайтесь. Будем работать вместе. Как Вас зовут?
    - Евдокия Михайловна Звонарёва. И трудности меня не пугают. Они есть в любом начинающем деле, - с улыбкой сказала Евдокия.
    - Ну, Евдокия Михайловна, тогда давайте начинать, -поднялся Михаил, - Пойдёмте, покажу Вам лошадь, Орлика нашего, а по пути и познакомлю Вас с нашими конюхами Семёном Сидоровым и с Шуркой Каревым.

    Оставив её с конюхами, Михаил ушёл, а Евдокия сходу так внятно и строго начала давать указания, что оба конюха не нашли, что возразить и старательно стали выполнять её поручения, уверенные, что правильнее быть не может. Семён отправился в кладовую за щётками, тряпками и вёдрами, а Шурка притащил тяжёлые железные ножницы. И принялись они расчёсывать и стричь спутавшиеся пряди гривы, укоротили хвост и чёлку, падающую на глаза коню, отмыли морду и дёгтем смазали ранки на теле животного.
    Лошадь, будто помолодевшая, смотрела на них красивыми большими глазами и фыркала от удовольствия. А Евдокия отправила конюхов найти торбу и принести коню овса.
    Приехавшая на ипподром Зося, направляясь к Михаилу, увидела невдалеке незнакомую молодую женщину, нежно разговаривающую с конём, тихо подошла и залюбовалась вычищенным красивым животным.
   - Орлик, дорогой ты наш, какой же ты всё ещё красавец! Кто ж тебя так приукрасил? – восхищённо спросила Зося и обратилась к Евдокии, - Вы кто?
   - Я ветеринарный врач, Евдокия, - приветливо ответила женщина.
   - Будем знакомы. Я – Зося. Михаил Захарович мой внук.
    Взяв торбу у подошедшего конюха Шурки, женщины одели её на морду коня и завели его в чистую конюшню.
    К вечеру, когда рабочий день подходил к концу, Мишель пошёл осматривать результаты работ. Проходя мимо старых конюшен, он заметил Евдокию, выводящую из стойла Орлика. Женщина аккуратно пристегнула на него седло, стремена и одела ему на морду уздечку. Ласково гладя коня, она отвела его в сторону и сказала:
   - Орлик, застоялся ты! Давай-ка разомнём тебя, дорогой.
    И за доли секунд Евдокия левой ногой ловко оперлась на стремя, а правой как бы перешагнула спину коня и свободно села в седло.
   - Ну, пошёл! – пришпорила она коня, подобрав узду, и Орлик послушно побежал рысцой по дороге вдоль изгороди ипподрома.
    Михаил не мог оторвать взгляд от этой красиво сидящей в седле женщины и, дождавшись её возвращения, спросил удивлённо:
    - Евдокия Михайловна, где это Вы так научились ездить верхом?
    - Да пока в техникуме училась, полюбила лошадей, ходила на ипподром, смотрела как с ними надо обращаться, там и ездить научилась, - ловко спрыгивая с коня, объяснила Евдокия.
    - А я с детства с лошадьми, но верхом ездить, к сожалению, до сих пор не умею, - признался Михаил, похлопывая взбудораженного коня.
   - Хотите научу? – предложила Евдокия и кокетливо улыбнулась.
   - Надо день рабочий распределить, а потом уж видно будет, когда свободное время найдётся. И, пожалуй, буду просить Вашей помощи, Евдокия Михайловна, - так же с улыбкой ответил Михаил и добавил, - Ну что, до завтра?

    Следующим утром Михаил Захарович приехал на ипподром и пошёл искать рабочих, чтобы отправиться с ними на конный завод за лошадьми. Идя по ипподрому, Михаил заметил, что сам того не желая, ищет глазами Евдокию – женщину, очаровавшую его вчера. И подумав, решил, что ему необходимо присутствие ветеринарного врача в таком серьёзном деле, как покупка лошадей.
   - Семён, Шурка, конюшни подготовлены? Так едем за лошадьми! – крикнул им Михаил, - И Вы, Евдокия Михайловна, тоже мне нужны. Пойдёмте, - решительно добавил Михаил.
   По дороге он обратился к Евдокии:
   - Евдокия Михайловна, а где Вы живёте, коли в такую рань уже на ипподроме?
   - У дальней родственницы на первое время остановилась, а как быть дальше, не знаю, - с сожалением ответила молодая женщина.
     Автобус, быстро доехав по раскатанной дороге, остановился недалеко от конного завода и высадил группу с ипподрома. Оформив документы и пропуска, они прошли на территорию завода и предъявили квитанцию об оплате двух лошадей.
   Надев халаты, выданные дежурным сотрудником завода, Михаил с Евдокией прошли к ограде, вдоль которой, как на показ, стояли, привязанные к яслям, молодые лошади. Среди них статью и окрасом выделялась донская порода. Дежурный подошёл к одному из таких жеребцов, отстегнул уздечку от яслей и подвёл к покупателям.
   Это был молодой, но уже объезженный конь с лоснящейся, цвета чёрной смородины, шерстью. Евдокия спокойно проверила зубы жеребчика и осмотрела нет ли на коже лишая и чесотки.
   Подвели к ним второго жеребца буланого цвета, немного старше первого. Евдокия так же осмотрела его и попросила документы на лошадей. Подписав их, и попрощавшись с дежурным, довольная группа покупателей, повела коней по дороге в сторону своего ипподрома.
    На следующий день Михаил попросил Матрёну поселить Евдокию Михайловну в домик, который принадлежал матери Михаила.
    И потекла жизнь на ипподроме в ожидании весны. Всё чаще и чаще приходили молодые парни, любовались новыми жеребцами Чернышом и Нарциссом, помогали, очищали конюшни и дорожки, ездили с Михаилом закупать сено и овёс на соседние элеваторы, разгружали мешки зерна и… ждали. Ждали, когда наступит их время учиться ездить верхом на жеребцах.
    Всё чаще и чаще, по вечерам, Михаил стал заглядывать к Евдокии, как бы за советом, но на самом деле стал понимать, что ему хочется делиться с нею планами, мыслями, ждать её одобрения и смотреть в её голубые глаза. И постепенно в душе Михаила появилось какие-то новое чувство и жажда общения с этой необыкновенной женщиной. Он не стыдился уже смотреть на неё влюблёнными глазами, и она уже не была столь строга и недоступна. Они и не заметили, как стали необходимы друг другу, Евдокия переехала к Михаилу, и они стали жить вместе. Зося радовалась изменениям в жизни своего внука, но молчала и не вмешивалась, боясь вспугнуть эту птицу счастья.
    Ипподром процветал, становился более известным и популярным. Наряду с сельской молодёжью, городские парни и девушки стали всё чаще приезжать и учиться ездить верхом. По воскресеньям на ипподроме устраивались скачки, сначала всё больше для веселья и развлечения, а потом осмелевшая молодёжь, узнав все правила, начала соревноваться   всерьёз, и казна ипподрома стала пополняться. Через год в конюшнях ипподрома стояло уже 10 объезженных лошадей, а одиннадцатого, двухгодовалого жеребчика, привела Зося в подарок своему любимому внуку ко дню рождения. И ещё один подарок получил Михаил – письмо от своего канадского друга Адамовича. Из письма Михаил узнал, что его друг живёт в семье на Урале с дочерью и женой, что она простила его и что первая любовь не ржавеет.


                ГЛАВА 10

      Уже много лет открыт ипподром. Подрастает и второй сын у Михаила и Евдокии. Евдокия всё больше вникает в работу хозяйства и заменяет директора в периоды его деловых поездок. Михаил всё чаще и чаще выезжает в Ростов-на- Дону, и, в очередной раз, оббежав все канцелярии и необходимые конторы, зашёл к Павлу Петровичу на завод проведать его и узнать, как дела и здоровье его семьи.
  После оживлённой беседы, выйдя на главную улицу города, Михаил шёл по направлению к вокзалу, разглядывая по пути новые выстроенные дома, красивые аллеи и встречающихся жителей города. Всматриваясь в лица, он заметил давно как будто бы знакомую ему женщину.
    «Так это же Ангелина…» - мелькнуло в голове Михаила. И, остановившись, он окликнул её.
   - Ангелина, здравствуйте!
   Женщина посмотрела на него и, узнав, произнесла:
   - Боже мой, опять Вы? Вы всё ещё помните меня?
   - Да, помню. И забыть нашу встречу до сих пор не могу. Ангелина, Вы счастливы?
   - Жизнь не сказка, да и не всем везёт, - грустно улыбнулась женщина, - Ну а Вы как? Всё ромашки носите кому-нибудь?
   - Нет, никому не ношу. Я только Вам хочу носить ромашки. Разрешите? – заглянув в её печальные глаза, спросил Михаил.
   - Адрес прежний. Приходите. Только мне не до ромашек. До свидания, - ответила Ангелина и пошла своей дорогой.
   - До скорой встречи! – улыбнулся он ей вслед.

   «Что же я, собственно, жду от Ангелины? Ведь не принимает она меня ни душой, ни сердцем. А я, оказывается, любил её все эти годы. Поймёт ли она меня? А как же мне быть с Евдокией, матерью моих детей? Любви-то давно уже нет… Куда всё пропало?» - думал Михаил, возвращаясь домой после столь неожиданной встречи.
    Добравшись до ипподрома, Михаил Захарович пошёл осматривать конюшни и неожиданно столкнулся с Евдокией.
   - Лошадям давно менять надо подковы. К скачкам они не годны, и конюхи болтаются без дела. Завтра с утра договорись с кузнецом. И не тяни, – даже не поздоровавшись, сказала ему Евдокия и, не дождавшись ответа, пошла дальше по своим делам.
   Михаилу, смотрящему вслед Евдокии, захотелось скрыться от этой её чёрствости и бесконечной строгости.
   «Как хочется отдохнуть…, - подумал Михаил, - Поеду к бабуле».
 
    - Здравствуй, бабушка! – с порога крикнул внук.
    - Откуда ты так поздно? – удивилась Зося, выглянув из комнаты.
    - Только что из Ростова. Заходил и к Павлу Петровичу. У него всё хорошо. Но сам-то уж не молодой. Постарел заметно наш дядя Паша. Покорми меня, ба. Весь день ничего не ел, замотался…
    - Проходи на кухню, садись. У меня сегодня борщ, - с радостью засуетилась Зося, - Ты что такой грустный?
    - В Ростове знаешь кого встретил? Ангелину, мою любовь…, - задумчиво ответил внук.
    - Господи, дорогой мой, неужели ты её всё ещё помнишь? И любишь?
    - Люблю, ба. Люблю больше всего на свете! Я встретил сегодня Ангелину, и у меня вся моя жизнь встала перед глазами. Вся её никчёмность.
    - Вот скажи, пожалуйста, в кого ты такой родился? Ну никогда тебе покоя нету…
    - Ты права, я никогда не был спокоен и доволен своей жизнью. Ты, бабушка, деда моего любила? – спросил Михаил.
    - Любила, родненький, любила, - тихо ответила Зося.
    - А я кого любил? Ты видела когда-нибудь восторг в моей душе?
    - Мишель, но ведь ты же семейный человек, у тебя Евдокия, дети…
    - Никакой Евдокии у меня в душе нет уже давно. Ей всё больше командовать необходимо, а не любить. Ты разве не видишь? А детей я не брошу. Они будут со мной.
    - Дорогой мой, что же теперь делать?
    - Дождусь рассвета и снова поеду в Ростов. Буду просить её стать моей женой.
    - Мишель, делай что хочешь. Я поддержу тебя во всех твоих решениях. Только меня не бросай. Я одна уже жить не смогу. Если надо, вези её сюда.
    - Не брошу, бабушка, не брошу. И спасибо тебе за всё, - обнял Михаил плачущую Зосю.
    - Ложись спать, внучек мой любимый, а я Богу помолюсь, чтобы он дал тебе хоть самую малость счастья.

    Ранним утром Мишель уже стучался в дверь к Ангелине. Открыла ему неопрятно одетая, непричёсанная девочка.
   - А где мама? – спросил Михаил, глядя на ребёнка, как две капли похожего на Ангелину.
   - В магазин пошла. Скоро придёт, - ответила девочка и быстро захлопнула дверь.
    Михаил спустился по ступенькам крыльца и в ожидании Ангелины присел на дворовую скамейку.
     Не прошло и получаса, как во двор с тяжёлыми сумками вошла Ангелина и, тяжело дыша, села рядом с Михаилом.
     - Здравствуй. Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть, - тихо сказала женщина.
    - А я вот приехал. Давай поговорим…
    - Ну, посиди немного, я сейчас к тебе выйду. Только продукты отнесу.
      Михаил кивнул и проводил взглядом уставшую, немного пополневшую, не такую яркую и молодую, как много лет назад, но такую любимую, женщину.
     - Миша, а где твои ромашки? Ведь обещал же? – спросила, вернувшись, Ангелина.
     - Так где же я их среди ночи найду? Сегодня, прости, без них. Ты мне расскажи, как живёшь, как дочка?
    - Живу обыкновенно, без всяких рассказов видно. Мама умерла, вот Лидочка моя без присмотра учиться стала плохо, не слушается. А ей всего 10 лет. Иногда ругаюсь, а иногда думаю, что не вижу её целыми днями. Что ж хорошего ждать?
    - Ну а любовь? Отец Лиды. Вернулся?
    - Нет. У него там, в Шотландии, футбольная команда, стадион, семья… Некогда ему…
    - А ты всё ждёшь? Ангелина, я люблю тебя все эти годы и забыть не могу. Выходи за меня замуж.
    - Погоди, а о себе ты ничего не рассказываешь. У тебя – то что? Семья? Жена?
    - Я не женат. У меня два сына. Андрею уже девять лет, а младшему Максиму пять. Мать их, Евдокия, мой друг и помощник по работе. Давно уж вместе не живём. Любви большой не было.
    - Как же так, Миша…
    - А вот так. Так получилось. Все эти годы, каждую ночь я думал только о тебе, любил только тебя. Называл себя негодяем и подлецом, что позволил Евдокии родить от меня детей и тем самым подавал ей надежду на будущую жизнь с нею. Милая Ангелина, я больше не могу и не хочу так жить. Все эти 10 лет я молился и просил Бога, чтобы он указал мне дорогу к тебе, моя дорогая, моя любимая женщина. Я не приходил к тебе, потому что думал, что ты счастлива. Я люблю тебя, Ангелина, поверь мне! Не считай меня негодяем. Детей я не брошу. Ты не веришь, потому что тебя обманула твоя первая любовь? Я тебя не обману. Я счастлив, что у тебя есть дочь. Я буду любить её, как тебя, как своих детей. Я уже не мальчишка, как 10 лет назад, и я хочу быть мужем твоим и отцом наших детей.
      В эту минуту в дверях показалась девочка, дочь Ангелины. Она поспешно подошла к матери, обняла её и, глядя на незнакомого человека, спросила:
    - Мама, кто это?
     Михаил стоял молча, смотрел на дочь Ангелины и напряжённо ждал.
    Ангелина долго не отвечала на вопрос дочери. По её задумчивому лицу было заметно, что она вспоминает что-то далёкое-далёкое и не решается ответить. Всматриваясь в свою дочь, единственного ребёнка, единственную родную душу на этой земле, она как будто услышала пересуды соседей: «Безотцовщина!»
    Глубоко вздохнув, Ангелина решительно произнесла:
    - Папа.
     Это слово отдалось в душе Михаила огромной волной счастья.
    - Он что, нас в Шотландию повезёт? – спросила Лидочка.
    Все рассмеялись. Михаил, ещё окончательно не придя в себя от счастья, взял ребёнка за руку.
    - Да, милая ты моя! – сказал Михаил, - Отвезу! Но не в Шотландию, а намного ближе. Повезу вас с мамой к реке Дон. Кататься на лошадях.


      Не прошло и трёх дней, как перед Ангелиной и её дочкой Мишель открыл двери воронежской квартиры. Навстречу им вышла Зося, взволнованная, в праздничном наряде, с хлебом и солью по русскому обычаю. Низко кланяясь, пригласила долгожданную любовь родного внука – Ангелину – в свой дом.

      А на второй день, в родном посёлке Мишеля – Маковке – взрослые восторженно говорили, а дети кричали:
    
                - Мишель женится! Мишель женится!

    
                КОНЕЦ