Роман в стихах Жди меня глава 16

1
Не ждал другого я ответа.
Хотя страдает мой герой,
Он излучает столько света,
Как будто истинно святой.
Посыл души его незримый,
С валютой несоизмеримый,
Вселяет чувство красоты,
Уводит тем от суеты,
От лжи, корысти, омерзенья.
Хотелось именно так жить:
Великим помыслам служить
И быть восходом просветленья
Там, где во тьме укрылось зло!
На миг хоть вспыхнуть бы светло
2
И разогнать все злые силы
Во имя мира и любви;
Душа бы птицею парила,
Раскинув крылышки свои
В воздушном синем поднебесье.
Что может быть ещё чудесней,
Чем в людях чувства пробуждать,
Добром, любовью осыпать,
И видеть свет ещё взаимный? -
То наслажденье, благодать.
И не устану я писать
Весной и летом, в день ли зимний,
Иль под осенний листопад:
Всегда я музе очень рад.
3
О, это дивное свиданье
Самих воздушнее небес -
Сердец незримое слиянье!
То чудо, право, из чудес.
Со мною муза как играет:
То вдохновеньем озаряет,
То сладко рифмы говорит;
Душа моя за ней летит.
Как светел миг таких признаний!
В нём смех, и слёзы, и любовь,
И сладострастный музы зов.
Но тяжек миг наш расставанья:
Когда иду ложиться спать,
Она волнуется опять.
4
Разлукой тяжкою гонима,
Ко мне является во сне.
Я слышу зов её любимый,
И снова шепчет рифмы мне.
(Сама легка, как озаренье!)
И эти сонные мгновенья,
Как наяву, боготворю.
Встаю — стихами говорю.
Но муза милая ревнива:
Она со мной наедине
Поёт лишь только страстно мне.
При посторонних так пуглива!
Вдруг вздрогнет — тут же замолчит,
Легко вспорхнёт и улетит.
5
И я такой же смертный «малый»,
Как все: слов рифмой не свяжу
И на закат, вечерний алый,
Без восхищения гляжу.
Повсюду, взгляд куда ни кину,
Однообразную картину
Я вижу: серый люд и злой,
Работа, спешка - и домой…
Душа задавлена делами,
Красу закрыл житейский быт.
Вопрос один: быть иль не быть?
Жизнь окупается деньгами -
Они возвысились над ней.
Сдаёт сокровища Андрей.
6
По безналичке, но за деньги,
С большой гарантией - в ломбард:
Там бриллианты, жемчуг, серьги
И самородки. Он богат
Неописуемо, как в сказке.
Так, с безналичкой, без опаски,
Андрей с друзьями, те же с ним,
Идут к хозяевам другим,
Туда, где есть сельхозмашины:
Комбайны, жатки, трактора;
Там заключив договора
На их поставку, в магазине
Берут рабочий инвентарь
И спецодежду. Был январь.
7
Они готовятся к работе,
Облюбовав «тмутаракань».
Взвалив громадную заботу:
Отдать селу земную дань
В благоустройстве жизни новой.
Завод кирпичный уж готовый,
Штампуют красный там кирпич,
Исправить чтобы вечный бич
Людского тяжкого страданья:
Вопрос жилья для молодых,
Ну и, конечно, для других.
Ведут работу с пониманьем.
В село к ним едет молодёжь,
И каждый труженик пригож.
8
Да кто ж не хочет дом красивый,
Благоустроенный иметь?
В том прилагают все усилья.
Находят время песни петь
И физкультурой заниматься;
Задорно, весело смеяться.
И цель одна — устроить быт,
Что в перестройке был забыт.
Андрей у них как самый главный,
Как основатель всех идей.
Живут без выборных вождей,
В правах свободы каждый равный,
И даже кушать в пищеблок
Идут все вместе точно в срок.
9
Дом престарелых тож готовый:
Уют полнейший, как в раю;
Красив с наружи, светлый, новый;
Здесь всё бесплатно выдают;
И душ, холодный и горячий;
Ну а питание — тем паче.
Купайся, старость, ешь и пей,
Живи сто лет и не болей!
И пашут землю безотвально.
Земельный пай даёт доход,
Знать, экономный там расход.
Молва летит волной похвальной
В округе быстро, там и тут:
Богато люди, мол, живут.
10
Что характерно — не воруют:
Всё для земли и для села.
Работу так организуют -
Гремят в округе их дела.
Но почему такая милость,
Ведь в жизни есть не справедливость?
И как же это понимать:
Себя во благо отдавать?
Вот чудеса! Народ не верит,
Что бескорыстно можно жить,
Добро вот так селу вершить.
И едут ту молву проверить,
Но, раз взглянув, восхищены,
И остаются там они.
11
Летело время быстротечно.
Дел на селе невпроворот.
Трудились искренно, сердечно -
Иной к работе был подход.
А почему? Да цель имели —
Красиво жить они хотели.
А где достаток - там и рай,
Хотя работы через край.
И нету зла. Зачем им злиться,
Когда с утра душа поёт
И устремлён твой взгляд вперёд,
Улыбка счастья золотится!
Прекрасен юный твой настрой -
Душа сияет красотой.
12
Вершинин - истинный новатор -
К тому повсюду впереди -
Энтузиаст и агитатор,
На помощь вмиг готов прийти.
Живёт один, девчата липнут.
Попытки их мгновенно гибнут:
Ведь в сердце лишь жена и сын —
Его душевная твердынь.
В работе день его, а ночью
Все думы только лишь о ней.
Бушует страсть ещё сильней,
Волнует тягостно, нет мочи.
На передачу «Жди меня»
Он пишет, свет любви храня,
13
От сердца, с болью и подробно:
Афган и плен; всю тяжесть мук;
Как жил он в племени свободно;
Писал о горести разлук
С Галиной, сыном и Иваном;
И о его тяжёлой ране —
Со слов Шавло так описал -
На грани плача, так страдал,
Приняв душой увечье брата;
Да написал и об отце,
О том трагическом конце;
Как мать кричала в мир набатом,
Кляня войну, да померла.
Послал письмо он из села.
14
А сам задумался глубоко,
Взглянув на пройденный свой путь.
На сердце стало одиноко:
Что пережил он — просто жуть.
И где Галиночка родная?
Андрей промолвил: «Ты святая».
И право, где сейчас она,
Его законная жена?
Она в Израиле. О други!
Шесть операций на счету.
В ней не узнать Галину ту -
В конец измаяли недуги.
Радзинский взять её хотел,
Но, всё обдумав, охладел:
15
За ней ухаживать ведь надо.
А будет толк с неё ль потом?
Навряд ли станет той усладой.
Привёл уже другую в дом,
Куда моложе Али, Гали;
Во взоре нет совсем печали -
Амур пока что в голове.
Но жалко очень Галю мне.
Она лежит ещё в больнице.
Письмо пришло её назад:
Из Вёшек выбыл адресат.
В ногах торчат стальные спицы,
И ни поехать, ни пойти.
С ума так можно ведь сойти…
16
Галина в мыслях жизнь вращала
Туда-сюда, вперёд-назад.
Она Радзинского прощала,
Что тот женился наугад.
Да хоть была бы и здорова:
Андрея ждать она готова
До самой смерти, до конца,
Не ради красного словца.
Вершинин - просто упоенье!
Галинку нёс ведь две версты.
Забудешь разве это ты?
«И в нём одном моё  спасенье.
Он мне кричал: «Не умирай!»
Люблю тебя, Андрейка, знай».
17
Под впечатленьем дум шептала,
Слезу со щек смахнув рукой.
О сыне тут загоревала:
И где, и как, теперь какой?
И в самом деле, что с ним стало?
Судьба Стэпано же ласкала:
Милан, Венеция и Рим
Восхищены так были им.
Рукоплескало и Торонто,
Услышав скрипки дивный звук,
Зал не жалел в признанье рук.
Играл он даже и экспромтом,
Хотя был, в общем, конкурсант.
Всех покорил его талант.
18
Снимали даже журналисты,
И на обложке он блистал.
Взгляд удивительно лучистый,
С «подругой»-скрипочкой стоял.
Рукав короткий у рубашки.
И на руке, как будто бляшка,
У локтя - родинки пятно,
С рожденья там всегда оно.
Как говорят: «Судьбой помечен».
Не зря ж природный дан талант.
А сам красив, на шее бант,
Лауреатом был отмечен.
Журналы брались нарасхват;
Степано очень этим рад.
19
Охотно брали и туристы,
Настоль красив был мальчуган,
Манил к себе он светом чистым.
Кудрявый, смуглый, как цыган;
Глаза, представьте, голубые;
Ресницы длинные, густые.
Ему бы девочкою быть.
Не будем Бога мы гневить:
Всевышнему всегда виднее,
Кем быть нам в мире, как и что.
Уж не исправит нас никто.
В России б жил куда беднее,
А в перестройку, на селе…
Какой скрипач? Ты что, в уме?
20
А сколько их, в селе, талантов!
Красивых, сильных, молодых.
Но ведь без денег и без блата
Жить до волос тебе седых
В забытой богом деревушке.
Как далеко нам до верхушки!
В одном Стэпано повезло,
Но жить на Родине должно
Куда милее. Боже, Боже!
Порой тупой, но впереди.
Как Бог сказал: «Ты не суди,
Да несудимым будешь тоже».
Прости, прости меня, Господь,
Но освяти младую плоть.
21
Она и даст рассвет России!
О, как хочу ей в том помочь
И прилагаю все усилья.
Но мне кричат порою «прочь»
Сынки, дочурки и внучата,
Живут что сказочно богато
(Порой не знают дважды два),
Хоть грубовато — не беда,
А в руководство, право, метят!
О, что они там натворят!
Метлой таких бы гнать подряд.
Вот кто душой и сердцем светит,
Горит, как яркая звезда,
Запалом должен быть труда.
22
Его энергия природы
Теплом сияет и бурлит.
Он массы грустные народа
Своим примером вдохновит:
И всколыхнёт, и тьму развеет,
Преграды махом одолеет.
То наш бесценный капитал.
Блажен, талант кто свой отдал
Для процветания России,
Для человечества земли.
И коли  свет души вдали,
То и тогда незримой силой
Летит их свет, как от звезды,
И жизни смысл увидишь ты.
23
А в чём есть смысл? Прожить красиво
Не означает, что легко.
Трудиться надо всем на диво,
Чтоб победить земное зло.
Иван Вершинин на распутье,
Отвергнут видом он, по сути.
И зло вскипало: мстить и мстить.
Чеченцев больше истребить
За свой позор, увечья, боли,
За друга, брата и ребят.
Жестоким мщением объят,
Другой не мыслил в жизни доли.
Опять в Чечню, туда, громить!
И не желал иначе жить.
24
Да и не мог, его невеста
(В одной учились школе с ней)
Его ждала. Но он… без «места».
Где жар любовных всех страстей?
И жуткий вид, ожесточённый,
Как будто в маску облачённый:
Оскал звериный, взгляд жесток,
И рот рубцами стянут вбок.
Его ужасно искаженье.
Обросший, с чёрной бородой,
Решает: «Нет пути домой».
И как святое озаренье
К нему приходит давний сон,
И в нём слова вдруг вспомнил он:
25
«Законы божии храните,
Они продлят вам ваши дни».
Слова распутывал, как нити,
И понял, что несли они.
К нему приходит покаянье
И сути жизни пониманье.
Над ним свет ауры, добра
Восходит, словно бы заря.
«Зачем чеченцам,— мыслит,— мщенье?
Ведь зло на зло — уже два зла.
И в том прогресс его числа».
И выбирает он моленье
И за своих, и за Чечню,
Свести борьбу войны в ничью.
26
Ведь это ж надо, едет снова
Иван в чеченские края.
И, как апостол, божьим словом
Войну, чеченцев не кляня,
Там обо всех решил молиться,
От дел мирских тем отрешиться.
Пришёл один под Гудермес.
Построил скит. В округе - лес,
Огромный камень на поляне —
Его священный пьедестал.
Вот на него Иваний встал
(Теперь монах он, россияне)
И к небу руки как вознёс!
С душой, от сердца, произнёс:
27
«Внемли, о Боже всемогущий,
Смиренный мой молящий глас!
Прошу тебя за всех живущих:
Спаси от зла, помилуй нас!»
На камне том монах молился,
Усердно лбом к нему клонился,
И слёзы святости текли.
Понять его не все могли.
Просил он Бога ежедневно
И час, и два, и три — порой
Не прекращая даже в зной.
Чеченцы знали, что он евнух,
Но не глумились, иногда
Несли питание сюда.
28
Монах Иваний дни и ночи
Пред Богом ратовал за мир.
Не просыхали светлы очи,
И скромен трапезный был «пир»:
Орехи, ягоды, картофель.
Так худощав его был профиль:
Со стороны — совсем старик.
Надел страх-маску и парик
Лесного злого человека,
Но свет его души лучист -
Он, как никто, пред Богом чист.
Иваний, праведный калека,
Порою думал о родных,
Перебирая в мыслях их.
29
Давно не видел он Андрея,
Любил его, боготворил.
В душе светло надежду грея,
Сердечно Господа просил:
«О Боже наш ты милосердный,
Услышь мой звук к тебе усердный,
Верни Андрея к маме в дом»,—
О камень слёзно бился лбом.
За мир в лесу один молился,
И руки к небу поднимал,
И слёзно к Богу  воззывал.
Вдруг свет в ночи ему явился,
Сияньем божьего креста
Неподалёку от куста.
30
Иваний тут же окрестился,
Идёт к нему - а там родник.
Он на колени опустился,
В воде Христа увидев лик.
О, как возрадовался: «Боже!
Вознаградил меня ты всё же
За все страдания мои.
Приму явления твои
Как освящение в святые.
И не страшна теперь мне смерть:
В душе моей есть божья твердь».
И в те минуты золотые
Дрожа крестил рукой родник
И до него любя приник.
31
И пил святейшую водицу,
И святость духа принимал.
Легко так стало: словно птица
Душою ангельски летал.
И от святого очищенья
С него отринуло мученье.
Избранник он теперь небес,
И путь его в моленьях весь.
С колен Иваний приподнялся,
Направил в небо враз глаза.
О, Боже правый, чудеса:
Там крестный свет тот удалялся.
Пал на колени и в слезах
Молился так о мирных днях.
32
О, эти дни! Земли блаженство.
Земля не рада ль тишине?!
Живи, народ, и благоденствуй,
Забыв на время о войне.
В труде какое наслажденье,
Души какое там стремленье!
Чтобы уют земной создать,
Вкусить трудов тех благодать,
Андрей работает с отдачей,
Горяч в работе и пригож,
А с ним друзья и молодёжь.
Они мечтают жить иначе:
Красиво, честно и светло,
Чтоб сердце будто расцвело.
33
Село совсем преобразилось.
Порядком домики стоят —
Тем молодёжь всегда гордилась,
О том постройки говорят:
Больница; школа; цех колбасный;
Дворец культуры - вид прекрасный;
Музшкола;  и спортивный зал,
Для игр любых совсем не мал;
И зал для танцев расчудесный,
Всего там комнат двадцать пять,
Где можно всяк себя занять,
Как говорят, по интересам;
Молочный комплекс-комбинат.
Всему Андрей Вершинин рад.
34
Поля под солнцем золотятся -
Хороший будет урожай.
Глаза от радости искрятся.
«Земля, голубушка, рожай!» —
Он шепчет ласково и нежно
И смотрит вдаль. Поля безбрежны.
Как море крупною волной,
Качает колос наливной.
Сдают зерно-то за границу,
Через таможню — протеже.
И всё отлажено уже,
Цена на месте не годится —
Посредник дурит, не до смеха:
Убытки, долг, везде прореха.
35
И вот поэтому «Земляне»
Создали общество своё.
Их давят «инопланетяне»,
Кричат: «И нефть, и свет — моё!»
Работай им, хотя бесплатно:
Уходит всё почти возвратом.
О сколько  там таких «галчат»
Сидят, разинув рот, галдят?
«Свои энергии-ресурсы
Иметь я должен. Где же взять?
Без них нам сёла не поднять!»
И разошлись здесь братства узы.
Вот дикий наш капитализм!
Пока мы видим эгоизм.
36
Андрей шёл полем, рассуждая.
Его задумчивым был взгляд.
Он шёл, о лучшем дне мечтая,
И вдруг услышал, что звонят.
Включился «сотовый» мгновенно.
Без треска, шума - всё отменно -
Раздался голос вмиг: «Алло!» —
Андрею руку вдруг свело —
Москва. На телепередачу
Вас приглашает «Жди меня».
Число, часы, такого дня».
Андрей ответил, чуть не плача:
«Спасибо. Буду». И гудок.
Не мог он ждать уже тот срок.
37
Андрей вдохнул, и так глубоко!
И выдох сделал до конца.
И стало вдруг так одиноко,
Что грусть сквозила от лица.
И он сказал: «Ну что, судьбина,
Ужель готовишь вновь дубину -
В Москве меня совсем добить?
Иль дашь в любви с семьёй дожить?»
Судьба молчала. Только ветер
Пшеницу ласково качал,
Да ворон где-то прокричал.
Клонилось солнышко под вечер.
В запасе был недельный срок,
Но ждать, сидеть Андрей не мог.
38
Идти, бежать, лететь иль ехать —
Скорей, скорей, сейчас, сейчас!
Ничто не станет мне помехой.
И вот настал отъезда час.
Была посадка в Себряково.
Не проронив в пути ни слова,
Он жизнь свою припоминал.
Смотрел лишь вдаль и понимал:
Ушли года его златые,
Их никогда уж не вернуть.
Пытался даже и уснуть.
Пришли попутчики «крутые».
Гитарой бряцали не в лад,
И пели, в общем, невпопад.
39
Сейчас Вершинин наслаждался:
В окно разглядывал пейзаж.
И незаметно улыбался
Да повторял: «Ведь лучше наш!»
Андрей любил Россию страстно.
Она, как женщина, прекрасна.
«Мадонной Росси» называл,
Стихи любви ей посвящал.
Просил художника Фролова
Портрет «мадонны» сей создать,
Такой, чтоб сердцем просиять.
Не говоря худого слова,
Тот сел его, друзья, писать,
Да не закончил, будем ждать.
40
Вот поезд прибыл на «Казанский».
Андрей выходит на перрон.
Клюёт ворона сыр «Голландский»,
Андрей весьма тем удивлён:
Клюёт себе, как так и надо;
Народ вокруг; во рту услада;
Удар — и крошку разом в рот;
Спокойно смотрит на народ.
Привыкла как, ишь, городская.
Народ торопится, бежит,
А ей, родимой, надо жить.
Лети в село, там жизнь другая:
Простор там, воздух, тишина.
Ворона: «Кар!» - (зачем она?)
41
«Ответ понятен, будь здорова!»
Андрей сегодня не спешил.
Сказал вороне лишь два слова —
Всегда с природою дружил.
Вот в парк Измайловский приехал
И не петлял, нашёл с успехом —
Да-да, гостиницу. Друзья,
Бывал когда-то в «Веге» я.
Вершинин наш на двадцать третьем,
В уютном, чистом этаже,
Без всяких даже протеже.
Андрей доволен был всем этим.
Вошёл в свой номер. Тишина.
Он посмотрел вниз из окна.
42
И огляделся. Всё прекрасно:
Удобства все, есть телефон.
Переживал Андрей напрасно:
И как, и что?.. Под душем он.
Взбодрил себя водой с дороги
И лёг в постель. А сам в тревоге
Ждёт не дождётся дня того,
Когда покинет грусть его.
Теперь же думает о сыне:
«Наследник мой Степан, казак.
Как получилось всё не так?
И нету вести от Галины.
Жива ль она? И брат Иван
Скрывает где-то тягость ран».
43
Терзал себя он дни и ночи.
В Москве ходил по тем местам,
Бывал где с Галей, часто очи
Его блестели слёзно там.
И ждал с тревогой извещенья.
Какое всё-таки мученье!
И вот настал решенья час.
Читатель мой, веду я вас
Так осторожно за Андреем
На передачу «Жди меня»
И говорю от сердца я,
Что сам, пожалуй, чуть робею.
Причин здесь много. Ну, пошли!
И вот мы в студию пришли.
44
Здесь атмосфера ожиданья
На грани слёз в надежде встреч,
Неописуемых свиданий.
Успокоительная речь
Ведущих Игоря и Маши.
Глаза сейчас направлю ваши,
Читатель мой, где наш Андрей.
Сидит и думает о ней,
О милой Галочке любимой.
И сердце сильно так стучит,
Что чуть рубашку шевелит.
И пальцы сжал с такою силой,
Чтобы не крикнуть: «Где она,
Моя красавица-жена?»
45
Он напряжён и на пределе,
Зрачки расширены, горит.
Сейчас, как будто лава, в теле
Бушует, булькает, кипит.
И рук, и ног не ощущает
И часто-часто лишь вздыхает.
А пальцы сжаты так, хрустят.
Но вот о нём здесь говорят.
Душа волнуется в тревоге,
И на мгновенье замер зал,
Лишь слышно было, как дышал.
И в каждом слове, в каждом слоге -
Судьба его, семьи, жены,
Как будто жуткие шли сны.
46
Кошмаром шли с телеэкрана,
Войной и пленом страшных мук,
И казнью нашего Ивана,
И горем тягостных разлук
С женой и сыном! Боже правый!
«Андрей, смотри сюда, направо», —
Кваша спокойно тут сказал.
Экран мгновенно показал:
Стоит монах в лесу, обросший,
Лицо ужасно; рядом скит,
Убог его и жалок вид.
Монах как ветвь в коре засохшей.
Вдруг молвит: «Я и есть Иван.
Мне Богом путь другой уж дан.
47
Молюсь за брата я, Андрея,
За мусульманский весь народ -
Пред Богом так благоговея -
За православный весь наш род
Я бью челом, молю прощенья».
Экран погас. «В каких мученьях
Мой брат страдает и живёт,
Да не щадя за мир живот!»
Андрей за голову схватился,
Сейчас как будто в шоке был.
По-братски Ваньку он любил.
И слёзы тут же покатились,
И зал слезился и вздыхал,
Душой судьбу воспринимал.
48
«В письме о сыне вы писали,—
Ведущий молвит, — так, Андрей?
И мы его портрет в журнале
Нашли. Вот здесь, смотри, он с ней —
Со скрипкой, видишь, на обложке?
И видно родинку немножко
На правом локте. Вот пятно —
Дало уверенность оно.
И мы концерт его засняли.
Андрей, смотри-ка на экран.
Концерт в Венеции был дан».
И звуки скрипки зазвучали
Духовной чудной высотой,
Какой-то лёгкой чистотой.
49
Пленила скрипка исполненьем.
Сын в сердце, в душу проникал.
И больше не было сомнений,
Андрей смотрел и ощущал
Родные чувства обаянья.
В нём шло душевное слиянье:
Степано вылитый портрет,
Как в детстве он. И рост, и цвет…
Сейчас готов его со скрипкой
Носить, кричать: «Вот мой Степан!»
Но слёзы, словно бы туман,
Экран затмили влажной сеткой.
Лишь только звуки слышал он
И счастьем радости был полн.
50
«Андрей, смотрю, вы очень рады,—
Ведущий дальше продолжал.—
Но вот от нас ещё награда.
И я бы, кажется, желал,
Чтоб вы узнали на экране…»
(И всё в загадочном том плане)
Андрей глядит. «О боже мой,
Да это друг мой золотой,
Радзинский! Здравствуй, мой дружище!»
А тот спокойно излагал:
«Я неожиданно узнал,
Что ты живой и Галю ищешь.
Я очень рад, она у нас,
Но так слаба ещё сейчас».
51
Андрей дрожит, его колотит:
«Да что же с ней, ну, говори!»
Друг продолжал, ответ уводит:
«Андрей, ещё чуть подожди».
Экран потух, и в зале тихо.
Андрей тут вскакивает лихо:
«О Боже! Небо! — он кричит. —
Зачем? О чём мой друг молчит?
Она одно моё спасенье,
О ней я плачу по ночам,
И тяжек свет моим очам.
Когда же кончится мученье?
Так Галю милую люблю!
О встрече Господа молю!»
52
«Андрей, не надо, успокойся»,—
Кваша тихонько говорит.
Тут Маша молвит: «Дверь, откройся!»
(У Шукшиной чудесный вид)
Затем добавила спокойно:
«Жена твоей любви достойна.
Минуты ждать там не могла,
Любовь ей силы придала.
Встречай, Андрей, свою Галину!»
Он не ослышался, бежит.
Душа и сердце — всё дрожит.
Какая светлая картина:
Андрей!.. Галинка!.. Обнялись…
И слёзы градом полились.
53
Она от чувств уже слабеет,
Тихонько валится назад.
Андрей целует и лелеет,
Он встрече с Галей очень рад.
Берёт любимую на руки
И так целует — слышны звуки.
Над головой её поднял.
И плачет сам, и плачет зал,
И плачут люди у экранов,
И плачет Маша, Игорь, я,
И плачет вся моя семья.
И слёзы эти так желанны —
То слёзы радости, любви!
Но успокоитесь ли вы?
54
Когда Кваша сказал, всё плача:
«Андрей! Галинка! Сын ваш здесь!», -
От слов волной прошла отдача.
Как ахнул разом зал вдруг весь,
Услышав голос звонкий: «Мама!»
Какой был тембр, какая гамма
Вдруг прозвучала над землёй!
Какой же в слове том покой!
И будто Троица Святая
Соединила стук сердец.
Друзья мои! Пришёл конец
Страданьям горьким. Жизнь другая
Взошла над милою  страной.
Прощай, прощай же, мой герой!
55
Прощай и ты, моя Галина.
О, сколько слёз с тобой пролил!
Передо мной прошла картина
За двадцать лет. Я вами жил.
Кормил семейство, но творенье —
Мой миг святого упоенья.
И вот окончил я роман.
В душе построил новый план
Другого ёмкого творенья.
Донскою вольною строфой,
Что вдруг пришла сама собой,
В каком-то светлом озаренье,
И предвкушая новый труд,
Уж рифмы вновь меня зовут.


         КОНЕЦ. 

 
Комментарии:
 nadegdada#18 ноября 2010 года
В душе горит огонь свеченья,
И я огнём тем до конца
Обвенчан с музой в два кольца.

Поистине обвенчаны
Очень хорошо написано, очень легко читается ...И самое главное захватывает, как
любовный роман. Спасибо ВАМ, Юрий!
 
 Вали#18 ноября 2010 года о 
СПАСИБО !!!

 ивушка#19 ноября 2010 года
поэт пишет:
Когда ж, друзья, мы поумнеем,
Навек от зверства отойдём?
Книг, не читая, мы тупеем,
За телевизором идём.
Самцы за самочку дерутся,
То есть животные — пусть бьются,
Они на стадии такой,
Где разум божий за чертой.
Но мы ведь — высшее созданье:
Мышленье, быт, культура, честь.
Что сможем детям приподнесть?
Природы дикое сознанье?
Цивилизации рассвет?
Помилуй, Боже, нет и нет!

Ох, как зацепило!
Благодарю за удовольствие прочитанного!



 Руслёна#21 декабря 2010 года Роман великолепен! Надо еще и еще читать! Спасибо!

 smeiana#9 января 2011 года
поэт пишет:
Какая пылкая натура,
Какая сильная черта,
Его заметная фигура,
Степенность, взглядов высота,

Великолепно, чудный дар

 Helena Bel#23 января 2011 года
Юрий, дочитала Ваш роман в стихах "Жди меня" и даже стало грустно: жаль расставаться с героями! Придется перечитать снова! Роман очень понравился, спасибо огромное за Ваш уникальный талант! Всего Вам доброго и новых творческих успехов