Врата Вечности. Часть 1

В год, который был назван Годом Великой Катастрофы, на планете неожиданно началась ужасающая засуха. Водные резервы планеты исчезали с катастрофической быстротой: в считанные недели погибли растительность и животный мир. Никто не мог дать объяснения происходящему, реальность давала понять, что планета умирает. В течение следующих четырёх месяцев планета превратилась в сухую и мёртвую пустыню.
Засуха стала причиной смерти миллиардов жителей. Истерия, хаос и отчаяние охватили континенты. Государства были вынуждены объединиться в поисках путей выживания. Позднее стала очевидной необходимость централизации власти на планете. Правительства создали единый орган управления — Ассамблею. Постепенно границы стёрлись, независимые правительства исчезли. Ассамблея установила жёсткую диктатуру.

Технический прогресс дал людям возможность искать ресурсы поддержания жизни на других планетах. Разбросанные по всей Вселенной огромные корабли-разведчики искали космические объекты, содержащие полезные ископаемые, необходимые для жизнедеятельности человеческой расы.

Спустя несколько столетий колонисты, осевшие на отдалённых планетах — наиболее богатых и пригодных для жизни — отказались подчиняться Ассамблее. Не желая терять столь ценные месторождения, Ассамблея попыталась овладеть ими силой. Однако новые цивилизации уже успели объединиться в Военный Союз Независимой Расы. Завязалась полномасштабная война между старым и новым миром, названная Войной Рас, которая завершилась полной победой Ассамблеи.


                * * *

Межгалактический корабль-разведчик начал спуск на небольшую планету. В капитанской рубке трудилось четверо. Они следили за снижением корабля, контролируя автоматический режим работы.

Дэниэл Дор поправил на лбу лихую кепку с неуставной надписью «КЭП». Такая же надпись, только крупнее, красовалась на груди форменного комбинезона, подтверждая значение погон.

— Ты все ещё уверен, Фрэнки, что это не пустая трата времени? — обратился он через плечо к пилоту-аналитику — бородатому широкоплечему малому, возившемуся с поверхностным сканером.

— Уверен, сэр. Спектральный анализ показал выход на поверхность полезных минералов. Зонд передал любопытную информацию. Проник он, правда, всего на тысячу футов, но успел засечь кое-что.

— А по мне — ещё одна мертвечина, — вмешался в разговор третий член экипажа. Он сидел справа от капитана, наблюдая за траекторией снижения.

— Ну, Гарри, зачем ты так? Возможно, нам повезёт, — сказал капитан, поворачиваясь к нему. Строгий профиль штурмана был напряжён. Чёрные волнистые волосы слегка спадали на лоб, прикрывая едва наметившиеся морщины.

— Нам не везло тридцать раз за эти четыре года. По мне так эта система пуста. Надо переносить поиски куда-нибудь в Кинтан, или в 38-е созвездие. Вчера в сводке новостей говорили: в системе Дорса группа разведчиков обнаружила залежи урана. Там и нужно искать, а не здесь.

— Гарри, когда ты купишь свою разведывательную станцию, то будешь искать там, где хочешь, а пока давай доверимся нашему гению, — с иронией сказал капитан и подмигнул Фрэнку.

Гарри Олтон, штурман корабля, презрительно скривил губы и опять уставился в мониторы.

— Что за окном? — обратился КЭП к метеорологу, так же как и Олтон не сводящему взгляда с приборов.

— Если сказать проще — атмосфера поганая, — отозвался Алекс Крофт, — кислорода мало, немного аргона и водяного пара. 85% углекислого газа. Перемещение воздушных масс незначительное, с этой стороны три неглубоких циклона. Местами перистая облачность, местами — чисто. Несколько горных систем, но никакой сейсмической активности не наблюдается. Я согласен с Гарри: ещё один мертвяк. Только зря время теряем.

— Спасибо, Алекс, за дополнение. Фрэнки, ты слышишь?

— Да-да, слышу... — равнодушно ответил аналитик и добавил, — первый раз слышу, чтобы форма облаков говорила об отсутствии белка или о содержимом пластов. Нет, нет, господа, здесь мы точно что-то найдём.

— Что ты имеешь в виду? — спросил капитан.

— Начинку я имею в виду. Её составляющие удивляют сочетанием и насыщенностью. Уверен — это то, что мы ищем. Пока трудно сказать что-то более определенное. Нужно спуститься.

— А вот мне не трудно! Минус 50 днем, минус 120 ночью, минус 140 на полюсах! — воскликнул Алекс — Как вам такая определённость?

— Ну, это не так уж и плохо, — произнёс Дэниэл Дор со знанием дела, — По сравнению с последней высадкой — мы на курорте.

— О’кей, КЭП, кажется, нашли площадочку, — Гарри ткнул карандашом в плато на экране, заменяющем полстены. — Плюхнемся туда?

— Добро. Сажаем.

Через несколько минут все могли видеть через толстое стекло рубки широкую долину, открывающуюся за скалами.

— Внимание! Всему персоналу! Производим посадку! — объявил капитан по общей связи.

Он отключил автопилот и взялся за штурвал. Когда скалы остались позади, Гарри сообщил:

— Включаю тормозные.

Корабль затрясся и замедлил движение.

— Ненавижу посадки, — вцепившись в ручки своего кресла, процедил Фрэнк Нортон.

— Базовые выпущены, аварийные не горят, — доложил Олтон.

— Продолжаем спуск, — спокойно сказал Дор.

— Крен вправо 0.01, назад 0.03, горизонтальная скорость: ноль, — продолжал помогать капитану штурман.

— Сажаю, — произнёс капитан.

Гарри стал давать отсчёт высоты:

— 50-30-20-15-10-5...
 
Двигатели взвыли. Вибрация усилилась. Корабль завис над самой поверхностью. Штурман прилип к монитору.

— Поверхность устойчивая. Похоже — не провалимся, — сказал Алекс.

— Пусти два зонда на всякий случай, — скомандовал Дор.

Алекс открыл небольшую панель справа от себя и нажал на одну из многочисленных кнопок. На днище корабля отворились две шахты, из которых через мгновение вылетели маленькие ракеты. Физик считал информацию с монитора:

— Камень, КЭП, сплошной камень.

Дэниэл повернулся к Олтону. Тот показал большим пальцем вниз. Корабль задрожал ещё сильнее. Сильный удар. Потом всё стихло.

— Ну что, господа, все целы? — спросил капитан.

— Все о’кей! — отозвались все трое.

Дор включил систему внутренней связи.

— Эй, там, внизу! Сели удачно?

Под капитанской рубкой находились кабины техников. Два человека полулежали во взлётно-посадочных креслах. Их глаза были закрыты.

Капитан не услышал никакого ответа:

— Такое впечатление, что я разговариваю сам с собой. Подумаешь — невидаль, — добавил он сердито, — двое суток ремонта.

И, набрав в лёгкие воздуха, крикнул:

— Торанс, Крис, подъём!

Один из техников подскочил в кресле и от неожиданности запутался в ремнях безопасности.

Другой лениво отрапортовал:

— Нормально все, КЭП.

— О’кей! Фрэнк, прими доклад у «хирургов», пусть готовят оборудование. Всё как обычно, — сказал Дор, имея в виду команду, обслуживающую буровую установку. Он не любил давать им указания, понимая, что с момента касания корабля о грунт основные роли играют поисковики.

Через полчаса пять членов основного экипажа корабля-разведчика сидели на камбузе — большом, но уютном помещении, стилизованном под старый сигарный клуб. Говорили только о последней посадке. Немного погодя на камбуз вошёл Фрэнки в сопровождении буровиков. Как и члены основной команды, никто из них не носил униформы. Капитан поприветствовал вошедших.

— Ну что, ребята, время поработать!

— Очередного мертвяка дырявить будем, КЭП? — заметил один из них.

— Кто знает? Ответ даст время. Одно радует: за окном минус 100, так что готовьте солнечные очки и крем для загара.

— У меня кожа нежная, крем вряд ли поможет, — подхватил другой и, шутливо отдав честь капитану, прошёл вглубь столовой к буфету.
 
— И какого чёрта нас занесло в Три Пикс? Насколько я знаю, в последнем докладе Ассамблеи говорилось, что это самая пустая система. Кроме камня здесь ничего нет! — буйствовал Торанс.

— У нашего Фрэнки совершенно противоположное мнение. Он считает, что именно эта планета богата всякой всячиной, — ответил Дор.

Торанс недовольно посмотрел на пилота-аналитика. Тот перебирал бумаги и не обращал ни на кого внимания.

— Эй, умная голова, почему Три Пикс?

Нортон оторвался от чтения, и взгляд его встретился с пятью парами внимательных глаз.

— Думаю, что именно здесь у нас хорошие шансы. Зонды кое-что добавили. Результаты просто удивительные. Не стану, если можно, всё перечислять: слишком долго. Но кому интересно, может заглянуть в оглавление любого химического справочника.

— Мой бог, Фрэнки нашёл планету изобилия, — сказал Крис и залился хохотом.

— А по мне — взорвать этот кусок камня и дело с концом, — вернул разговор к началу Олтон.

— Эй! Смотрите-ка: Гарри заскучал по временам «Зачистки горизонта». Сколько ты тогда уничтожил планет? — спросил Фрэнк.

— Не твоё дело, — спокойно ответил штурман, — Этот воздушный шарик крадёт у нас время.

— Да! Великий первопроходец.

— А у Гарри большой опыт в уничтожении небесных тел? — спросил Алекс у капитана.

— Олтон работал в отделе «Зачистки горизонта». Ты, наверное, слышал: во время Семилетней войны: они взрывали планеты на пути колонистов. Вам в школе об этом не говорили, должно быть. Дело в том, что Ассамблея не желала отдавать врагу планеты, на которых были обнаружены богатые месторождения или уже проводились разработки. Во время отступления их просто уничтожали. Гарри считает, что война была выиграна лишь благодаря применению этой тактики.

Дэниэл Дор встал из-за стола.

— Итак, господа, завтра начинаем бурение, а теперь всем отдыхать. Следующая неделя покажет — оставить нам Фрэнка на этой планете или взять с собой.
 
Крис хотел вставить какую-то реплику, но капитан опередил его:

— Напоминаю, что именно Нортон пять лет назад нашёл в Турпе Ланне залежи сырья для клония. И тогда все тоже кричали о бесполезности высадки. Все свободны, — сказал капитан и вышел из столовой.

Команда ещё немного посидела за столом. Затем разошлась по каютам.


                * * *

Следующий бортовой день совпал со световым днём облюбованного разведчиками плато. Скорее оно походило на русло очень широкой реки, бегущей из ниоткуда за горизонт. Один берег занимали пологие холмы, чуть присыпанные снегом. На другом — словно застывшие в момент взрыва — в высоту устремлялись острые сопки. Облака, боясь уколоться об их вершины, плотным одеялом нависли над равниной. Никто, впрочем, не обращал на это внимания. Техники занимались профилактикой двигателей. «Хирурги» монтировали гигантскую буровую установку, которая без труда могла вспороть «брюхо» любой планеты, каким бы жёстким ни был грунт. Инструкция требовала от основной команды оставаться на борту. Только буровики могли работать на открытой поверхности.

— О’кей, малышка готова, КЭП, — сказал Фрэнк.

— Хорошо. Пусть начинают понемногу. Посмотрим, как пойдёт.

Буровая ожила. Огромная штанга вошла в зажимной механизм и, врезавшись в поверхность, начала, вращаясь, уходить вглубь.

— 400 футов. Все нормально. Идёт как по маслу! — рапортовал Фрэнк Нортон.

— Хорошо, Фрэнки — ответил капитан.

Сверло уходило все глубже и глубже, как вдруг установка замерла. Дор увидел на пульте красный сигнал.

— Эй, Фрэнки, что там происходит?! — настороженно спросил капитан, наблюдая за мониторами внешнего обзора.

Но Нортон не ответил; он пытался пробиться сквозь помехи к командиру бригады буровиков:

— «Хирург-5»! Я вас не слышу! Что там у вас, чёрт возьми?!

В динамиках слышался шорох, бульканье и обрывки фраз.

— У нас аварийный сигнал! — крикнул Фрэнк в микрофон.

— Здесь какой-то... — бригадир не успел закончить фразу: сигнал оборвался. Сразу же пропал видеоконтакт с буровой. Дор и Нортон попытались перейти на аварийную связь, но электроника будто взбесилась. Экраны то гасли, то слепили разноцветным снегом. Напряжение скакало.

КЭП сорвался с места и подбежал к обзорному стеклу. Буровая стояла перед ним, как на ладони. Через её прозрачный купол он видел, что из того места, где проводилось бурение — из скважины — изливается, словно жидкость, плотный зеленовато-голубой туман. Он затапливал плато, светясь и мерцая.

— Гарри, связь!!!

— Не получается, КЭП! Я не могу связаться с ними! Всю периферию выбило!

— Переходи на аварийное снабжение.

— Аварийное отказало...

Дор схватил в руки микрофон Фрэнка и приказал:

— Все назад! Повторяю: всем — назад!

Внезапно со стороны «датчиков здоровья» послышался тихий монотонный свист.

— КЭП!!! — прокричал Фрэнк Нортон. Капитан взглянул на него. Тот с ужасом показывал на приборы, передающие состояние людей на поверхности. Все они вырисовывали прямые полосы.

— Они мертвы, — прошептал Фрэнки.

Дор несколько секунд не сводил широко раскрытых глаз с фатальной зебры полос. Затем отдал приказ:

— Всё, уходим! Двумя капсулами! Немедленно!

Капитан кинул прощальный взгляд на Гарри, Фрэнка и на застывшего в недоумении Алекса Крофта. Обернувшись к окну, он увидел, что сверкающий туман с огромной скоростью приближается к ним.

В ту же секунду Дэниэл ударил по кнопке экстренного отлёта. Массивные титановые перегородки мгновенно отсекли капитанскую рубку от корабля. С оглушительным выстрелом взревели ускорители. Вспышка от них ударила в обзорные стёкла. Всё затряслось. Катапульта вышвырнула капсулу. Она стала быстро набирать высоту. Первые секунды капитан сидел, зажмурившись и сжав зубы, преодолевая мучительные перегрузки. Когда он открыл глаза, ужас овладел всем его сознанием: мерцающий туман заполнил капсулу и как будто ждал его.


                * * *
                Спустя 3 месяца
                Планета Клонг. Главная база войск внешней защиты.
 
Бригадный генерал Грег Тейлор рассматривал содержимое большой кожаной папки. Возле окна стоял директор Департамента спасательных операций Джефри Ллойд. Посетитель изредка откусывал от полоски сухого бисквита и попивал кофе из большой чайной кружки. Он любовался видом зеленеющего свежего леса, небольшой полянкой, усыпанной первыми цветами. В ожидании реакции генерала, Ллойд с удовольствием вдыхал весенний тёплый воздух, струящийся в открытое окно, пропитанный хвоей и прелой листвой. Казалось, ему совсем не хотелось отвлекаться от птичьего гомона и шума деревьев. Наконец, он не выдержал:

— Ну, что ты думаешь? Я никогда ничего подобного не встречал.

Генерал не торопился с ответом, как будто и не слышал вопроса. Он продолжал перекладывать рисунки, фотографии, листы с диаграммами и текстом. Наконец, он оторвался от документов и ровным голосом спросил.

— Кто ещё об этом знает?

Грег Тейлор был высоким широкоплечим крупным мужчиной, с военной выправкой. Генеральская форма идеально подчёркивала достоинства его фигуры. Даже сидя, он как будто возвышался над собеседником и говорил свысока.

— Только те, кому положено было передать это по инстанции, — немного волнуясь отвечал Джефри Ллойд, чувствуя неловкость перед генералом за свою полноту и чуть мешковатый костюм. — И то — разрозненно. Разведчики типа «Эрроу» гибнут очень редко: дело сразу засекретили. Все бумаги в сборе видел только мой помощник — человек надёжный. Материалы не выходили за пределы ведомства. Я даже не делал доклад Ассамблее...

— А почему ты его не сделал? Судя по всему, твои действия там можно расценить как несогласованную с центром активность. Похоже, ты преследовал, какую-то одному тебе понятную цель. Ты знаешь лучше меня, чем это грозит...

Реплика генерала не застала собеседника врасплох.

— Сделать доклад Ассамблее ещё не поздно... И даже в самый раз. До пропажи спасателей история выглядела вполне тривиально. А вот сейчас... В конце концов, можно сослаться на неясность ситуации.

— Ладно-ладно, не напрягайся, Джефри. Ты лучше скажи, почему эта папка лежит на моём столе? — монотонно спросил Тейлор.

Ллойд помолчал, сделал глоток кофе, отломил кусочек сухаря и бросил его маленькой желто-серой птице, ковырявшейся в корнях дерева. Но та лишь испугалась и перелетела на ветку.

— Я знаю тебя, Грег, достаточно давно, чтобы... полностью доверять тебе. Собственно, ты единственный, к кому я могу прийти с этим... кроме Ассамблеи, конечно, — Джефри Ллойд, тщательно подбирая слова, осторожно продвигался вперёд, точно по минному полю. — Своими силами я не могу поднять это дело: мои люди попытались, но... последнее, что от них слышали — два коротких «SOS». Почему я не доложил Ассамблее — сам, наверное, догадываешься. Ты же видел снимки и доклады зондов. Если только нам удастся накинуть уздечку на этого «мустанга»...

Генерал сделал знак рукой, чтобы человек прервался, затем откинулся на спинку кресла и задумался. Думал он долго, не сводя глаз с собеседника.

— Ты в своём уме, Ллойд? Что ты говоришь? Даже не хочу об этом слышать. Ишь, чего вообразил! А как же Ассамблея, что они об этом подумают? — Тейлор выждал паузу и продолжил. — В любом случае мои действия не смогут выйти из её поля зрения. А это чревато последствиями, — заявил генерал и, встав с кресла, направился к окну. Оказавшись рядом с Ллойдом, он заложил руки за спину, потянулся и вдохнул полной грудью лесной воздух.

— Если мы сработаем как надо, — скороговоркой заговорил Ллойд, — через некоторое время Ассамблея будет волноваться о том, что ты думаешь о ней. В противном случае просто уничтожим все улики: этому тебя не учить. А сейчас нужно представить им доклад в выгодном для нас свете, чтобы избежать подозрений. Тогда все наши действия будут заочно одобрены. К тому же это позволит выиграть время...

— Ты разговариваешь со мной так, будто я уже согласился.

— Послушай, Грег, — не унимался Ллойд, — с нашими возможностями, с теми ресурсами, что у нас есть, ответ мы найдем быстро. И быстро его применим. Если же нет — гори оно всё синим пламенем! Мы выиграем, если сыграть правильно. В любом случае — мы ничего не теряем.

Генерал прошёлся по кабинету. Было видно, что он колеблется и не хочет давать окончательного ответа. Ллойд отвернулся к окну. Две белки с разных сторон устремились к кусочку бисквита, но птица, которая поначалу испугалась его, камнем слетела с ветки и проворно схватила сухарь, унося провиант из-под носа зверьков. Те вскочили на задние лапки, изумленно глядя друг на друга. В их позах было столько сожаления и взаимного упрека, что Ллойд рассмеялся.

— Нравится? — спросил Тейлор, — У тебя нет такого?

— Жена предпочитает морские пейзажи: волны, парусники, дельфины.

— Оставь материалы. Я свяжусь с тобой. Сейчас я не могу тебе ответить. Могу лишь обещать одно: разговор останется между нами, — генерал подошел к столу и тронул пару кнопок на пульте электронной климатической системы. Окно тут же погасло, ветерок исчез. Наружу выплыла микросхема надписью «Текущий календарь. Смешанный лес».

— А вообще, надоел мне этот птичий базар, — сказал генерал. — Хочется чего-то основательного, вечного, — он кивнул в сторону папки, — как заснеженные вершины гор.

Ллойд не прощаясь, вышел из кабинета. Когда дверь закрылась, генерал вернулся к столу. Сев в кресло, он уставился на папку, буравя титул взглядом так, будто хотел уничтожить её усилием воли, но с ней ничего не происходило: папка всё также лежала на столе, соблазняя содержимым. Наконец Тейлор аккуратно придвинул её к себе, открыл первую страницу и опять начал просматривать материалы. На этот раз он делал это гораздо внимательнее. Генерал должен был осознать всё, что там было, не пропустить не одной детали, ни строчки, ни мысли.

Спустя три часа Грег Тейлор поднял трубку и набрал номер Ллойда.


                * * *
                Планета Больга. Центральная база Департамента особых расследований

Роберт Брандт — темноволосый мужчина лет 45, засунув руки в карманы брюк, стоял у окна своего кабинета и смотрел на звёздное небо. Чёрный пуловер плотно обтягивал его хорошо тренированное тело. Загорелое лицо, холодные серые глаза, решительный подбородок производили впечатление скрытой силы. Брандт был привлекательным мужчиной и казался бы моложе своих лет, если бы не седые виски, уставшие глаза и две глубокие морщины на лбу.

Персонал отдела только разошёлся. Брандт ждал каких-то людей из Генштаба, которые через секретаря договорились о встрече с ним. Заканчивался день — такой же, как вчера, какой будет завтра — наполненный рутинной работой и пустой, как дырявый кокос.

Тишину нарушил стук в дверь. Брандт оторвал взгляд от звёзд и воскликнул:

— Войдите.

Дверь открылась. В кабинет вошли двое: один в штатском, другой в военной форме межгалактических сил. Военный держал в руках небольшой кейс. Немало удивлённый, Роберт подошёл к гостям и протянул руку.

— Чарльз! Не может быть! Каким ветром столь высокую особу занесло в наш мусоросборник? — иронично спросил Роберт, пожимая руку высокому блондину в элегантном костюме.

— А ты, Роб, всё так же остришь, — приветливо заметил Чарли и одарил его белоснежной улыбкой. При помощи этой улыбки, блестящего интеллекта и безукоризненных манер Чарльз Хопкинс творил чудеса коммуникабельности.

Он повернулся вполоборота к военному:

— Полковник, хочу вам представить Роберта Брандта, ныне начальника отдела Первичной обработки данных этого департамента. А ты, Роб, конечно, знаешь полковника Павера — заместителя командующего первого дивизиона внешней защиты.

— Конечно! Весьма наслышан! Очень приятно познакомится лично, полковник, — сказал Роберт, чувствуя, как крепко сжал Павер его руку, — Большая честь для меня! Прошу вас садиться, — Брандт указал на диван. Хопкинс и Павер сели. Роберт расположился в кресле напротив. — Чем обязан такому вниманию со стороны Генштаба? Чарльз, уж тебя-то я в последнюю очередь ожидал здесь увидеть.

— Давай отложим наши личные разборки, — предложил Чарли. — Полковник и я пришли по другому поводу. У нас есть работа для тебя.

— Работа? Для меня? — искреннее удивление отразилось на лице Брандта.

— Полковник, прошу вас, — сказал Хопкинс, уступая слово Паверу.

Офицер вытащил из кейса папку, и, не раскрывая её, начал говорить:

— Около пяти месяцев назад в системе Три Пикс потерпела аварию разведывательная станция «Эрроу 21 10». В момент аварии станция работала на одной из планет этой системы. Позже мы окрестили планету «Верда». Пока неизвестно, что стало причиной аварии, но весь экипаж корабля пропал без вести...

— Полковник, это не ко мне, — поднял руку Брандт. — Это — в соседнее здание — поисково-спасательный департамент...

— Постойте, Роберт, я не закончил. После принятия сигнала SOS, туда, как и положено, отправилась поисково-спасательная группа. Первое, что они нашли — спасательную капсулу. На орбите планеты. Но она оказалась пустой. Следом был...

— Пустой? — удивился Брандт. — На «Эрроу», по-моему, две капсулы. О какой именно идёт речь?

— О капитанской.

— Капитанской? Её может запустить только капитан и только изнутри. Как же она оказалось пустой? На ней были какие-нибудь повреждения?

Павер отрицательно покачал головой:

— В том-то и дело, что нет. Спасатели разыскали разведывательный корабль — на поверхности — тоже пустой. А через две недели пропала связь и со спасательно-поисковой группой. Дело передали в отдел военных операций, и расследованием этих происшествий занялись мы. Туда была направлена военная экспедиция. На планету высадилось несколько взводов. Нашли и «Эрроу 21 10», и корабль спасателей. Но поиски экипажей оказались безрезультатны, — закончил Павер и затем добавил — Они как будто испарились.

— Возможно, так и произошло, — пошутил Роб.

— Мне непонятен ваш сарказм, Брандт: бесследно исчезло почти полсотни человек. К тому же должен напомнить, что система Три Пикс находилась под контролем Колонистов. События на этой планете могут трактоваться как акт агрессии.

— Со стороны кого? Насколько я знаю, война кончилась восемь лет назад. Или что-то изменилось? — поинтересовался Роберт.

Павер и Хопкинс переглянулись.

— Нет-нет. Ничего не изменилось. Но, как это не странно звучит, мы полагаем, что опасность исходит... от самой планеты, — серьёзно сказал военный.

— Вы шутите, полковник?

— Хотел бы, но нет — не шучу. После анализа всей информации, снятой с кораблей, мы так и не нашли причину исчезновения людей. Но можно с уверенностью сказать: это не было прямым нападением. То, что там произошло, не оставило никаких следов ни в помещениях кораблей, ни в памяти компьютеров. Видеоархив мог бы очень помочь, но он бесследно исчез. Какая-то неизвестная нам... — Павер сделал паузу, подбирая нужное слово, — сила... действует там. Ассамблея не любит загадок. Особенно, когда по неизвестно чьей воле исчезают её люди и движимое имущество. Дело произвело огромнейший резонанс.

— Знаете, господа, Вселенная бесконечна. Всегда где-нибудь ждёт нас загадка. Не всё ёще можно объяснить, — Брандт никак не мог понять, чего хотят от него гости. — При всём моём уважении к вам и Ассамблее... Ежедневно я получаю сообщения об авариях и исчезновениях кораблей. Почему именно этот случай вас так встревожил? В этом мире много тайн, которые мы так и не раскрыли, несмотря на высокие технологии и прогресс...

— Извини, Роб, что отвлекаю тебя от важных размышлений, — раздражённо перебил его Чарли. — Мы с полковником забежали к тебе на минутку — так, по плёвому дельцу. Ещё пара слов, и мы оставим тебя в покое — размышлять над бесконечностью.

— Я хочу сказать, что Ассамблея не намерена вести длительного расследования, — продолжил военный. — Одна из теорий, выдвинутых военно-научным крылом, предполагает, что на планете разрабатывалось или испытывалось энергетическое оружие нового поколения, о котором нам ничего не известно. Похоже, мы не можем тягаться с враждебной аномалией, которая стала или была изначально неотъемлемым свойством планеты.

— Сама планета содержит в себе явную и серьёзную опасность, — попытался объяснить Чарльз. — Она вошла в категорию «Территорий, представляющих угрозу для человечества». Нам нужна твоя экспертиза для её уничтожения.

Роберт удивленно вскинул брови, усмехнулся. Выдержав паузу, он сказал:

— Насколько я знаю, Ассамблея осудила этот метод. Уничтожение планет было запрещено девять лет назад. Эту практику назвали варварской.

— Это был политический шаг. Надобность в зачистке отпала с окончанием войны. Ты знаешь это не хуже меня. Но в данном случае Ассамблея готова изменить свою точку зрения.

— Я тоже её изменил, Чарли. Девять лет — большой срок. Сомневаюсь, что операции, которыми я руководил, были необходимы.

— Послушайте, мистер Брандт, я понимаю вас и вашу обиду, — полковник взял инициативу в свои руки, — Но нам нужна ваша помощь. Вы были лучшим, точнее сказать — единственным специалистом. Те знания, которыми вы обладаете, могли бы помочь сберечь людей, а возможно и предотвратить катастрофу. Ассамблея не останется в долгу: вы получите внушительное вознаграждение. И вы должны сами понимать, что за такую услугу откроются перспективы блестящей карьеры в любом направлении.

Последние слова Павера сильно заинтересовали Брандта. Он осторожно стал прощупывать почву:

— Вы допускаете, что после моих исследований я могу не одобрить уничтожение. Ведь экспертиза включает в себя не только расчёты подрыва, но и анализ его целесообразности. Ассамблея готова дать мне такие полномочия?

Полковник посмотрел на Хопкинса.

— Такие полномочия Ассамблея не делегирует никому, — Чарльз нервно откинул назад чёлку. — Ты как бывший военный должен это знать. Твоя задача — экспертная оценка, рекомендации, подготовка и проведение операции, если таковая понадобится.

— Но если ваши доводы будут основательны, — поспешил добавить Павер, — и вы дадите логическое объяснение происходящему, которое удовлетворит Ассамблею, планету объявят «Зоной красной полосы». Но ещё раз подчеркну: только в случае убедительных доводов.

— Я не учёный, чтобы давать объяснения аномальным явлениям.

— Объяснений не надо. Ещё раз, мистер Брандт: Ассамблее нужна экспертиза по уничтожению планеты.

— Чтобы избавиться от неё?

— Можно выразиться и так.

Роберт внимательно посмотрел на полковника, поднялся с кресла и подошёл к окну. С высоты его кабинета улица была не видна — только стены административных и жилых зданий смутно отражались друг в друге. Ярко освещённые изнутри эскалаторные переходы и лифтовые шахты сплетались, в замысловатые развязки. Линии коммуникаций бесконечными змеями извивались рядом с транспортными эстакадами, отливая влажным металлическим блеском. Всё это непрерывно двигалось, но казалось мёртвым. Город походил на игрушку — модель для сборки — и насыщенно жил.

— Роби, ты ничего не теряешь, — заметил Хопкинс. — В худшем случае тебе останется твой тихий отдел. Во всех остальных — стремительный взлёт. Официально — ты — в командировке.

— Я хочу, чтобы в моём распоряжении было столько людей, сколько мне понадобиться, — принял решение Брандт. — Свободное перемещение. Возможно — личный шаттл. И если это военная операция, мне нужна бумага от Генштаба о назначении меня в ней главным консультантом. Я не хочу подчиняться никому, кроме непосредственно Ассамблеи. Мне необходима полная свобода действий, а также столько времени, сколько будет нужно, чтобы прояснить картину, — Роберт отвернулся от окна и посмотрел на сидящих Хопкинса и полковника в ожидании ответа.

Первый встал с дивана и, подойдя к Брандту, протянул ему руку.

— Добро пожаловать на борт, — Роберт пожал руку Чарльза и, не спеша отпускать её, спросил, — Ассамблея действительно так заинтересована в этом куске камня?

Хопкинс приблизился вплотную к Брандту и произнёс почти в самое ухо:

— Не столько заинтересована, сколько напугана. Постарайся вынести утвердительный вердикт как можно быстрее, и тогда все двери «большого дома» будут открыты для тебя. Отрицательный — не сыграет большой роли в твоей карьере.

— На столе — информация об этой планете, а также отчёт военных. Посмотрите на сон грядущий, — прощаясь, сказал Павер.

— Хорошо, полковник. Обязательно.

Посетители вышли из кабинета. На столе осталась лежать папка. Брандт сел в кресло и стал внимательно изучать содержимое.

— До сих пор не могу понять, почему Ассамблея настаивает именно на его кандидатуре, — проворчал Хопкинс на ходу, — Впрочем, ваш довод о том, что он единственный специалист, покорил даже меня!

— Не ёрничайте. Главное — результат.

— Я знаю этого человека, полковник. Он ещё подкинет нам сюрпризов.

— Время покажет. А то, что он лучший специалист в этой области — чистая правда. Я полностью одобряю выбор Ассамблеи.


                * * *

«...система Три Пикс, планета 21-88-96 Верда, — повторял, перечитывая бумаги, Роберт. Он всматривался в каждую строчку доклада в надежде зацепиться за что-нибудь, но не находил ничего сверхъестественного. Планета была четвёртой в обычной системе звезды малой величины. Все астрофизические характеристики соответствовали вечным законам природы.

«Поверхность — самая ординарная, — размышлял Брандт. — Даже скучно: скалы, ледяные пустыни, пересохшие русла. Жизни нет. Вот это единственное, что странно: кислорода мало, но он есть, и вода есть, углерод тоже. Могли бы хоть простейшие завестись. На том морозе, правда, без спирта не прожить, — он посмотрел на свет через полупустую бутылку, — На этом, впрочем, тоже...»

Верда не отличалась ничем от тех планет, которые в свое время уничтожал отдел «Зачистки горизонта». И всё же она была другой. Ни одна до неё не беспокоила так Ассамблею. «Что ж в тебе такого особенного?» — думал сквозь дрёму Брандт. Он так и заснул с папкой на животе.


                * * *

— ...Сорок восемь исчезли бесследно? — пытался перекричать шум бара сидевший напротив Роберта лысый мужчина лет пятидесяти весьма крепкого телосложения с умными глубоко посаженными глазами.

— Ты ещё взберись на стойку бара, Сетти, и спроси оттуда. Здесь не все тебя слышат.

— Извини, — Сетт Каплан придвинулся поближе к Брандту. — Роб, по Вселенной разбросано десять тысяч кораблей-разведчиков. Почему именно эта планета встала у Ассамблеи поперёк горла?

— Ты сам ответил на вопрос: бесследно! Пожар, астероиды, колонисты — противник, который известен: с ним легко бороться, если знаешь как. С неизвестностью воевать сложнее. Таинственность страшит Ассамблею больше всего на свете. Не в силах подчинить её себе, она чувствует смертельную угрозу.

— Насколько я знаю, всё, что происходит на корабле и окрестностях, фиксируется. Тем более — показания приборов.

— В том-то и дело. Военные сняли всю информацию. Ничего! Всплеск энергии и — тишина. Пропал видеоархив. Ассамблея весьма озадачена. Им нужно либо знать, что там произошло, либо, — Роб изобразил пальцами взрыв, — как говорится, «в век великих достижений» нет места для необъяснимых загадок. Плюс — отголоски войны крайне нервируют наше начальство.

— А что же научное крыло?

Брандт отрицательно покачал головой.

— Они не хотят подпускать к этому учёных. Причины не спрашивай.

— Ну, и что им нужно от тебя? — спросил рассеянно Сетт.

— Моя экспертиза. Они хотят уничтожить планету.

Слова Роберта привели Сетта в восторг:

— Если загадку нельзя разгадать, пусть её вообще не будет! Простое решение! Мне нравится, — веселился он. — Если ты проведёшь подрыв успешно, Ассамблея избавится от аномалии и приобретёт нового героя, а если что-то пойдет не так, то...

— Героя, врага... Сам понимаешь: от любви до ненависти... Удобно, практично, надёжно. В общем — как всегда, — Брандт махнул рукой и сделал глоток виски.

— Если честно, я никогда не доверял методам «Зачистки горизонта».

— Ты бы об этом девять лет назад сказал. Эта точка зрения тогда была очень популярна. Но не забудь, что, возможно, благодаря именно этой тактике ты сидишь рядом со мной. А так бы ковырялся где-нибудь в Ледниках Гельды.

— Ну, ладно, не кипятись, — попросил Сетт. — Так ты что, будешь взрывать её?

— Сначала я хочу взглянуть на неё. Осмотреть поверхность, взять новые пробы. В этом деле много тонкостей. К сожалению, мне не собрать свою старую гвардию. Лучшие специалисты. Кто спился, кто «занят», — Роб показал в воздухе кавычки — Кстати, вот ирония судьбы: на разведчике работал один из моих бывших людей — Гарри Олтон — прекрасный штурман... — последние слова Брандт произнёс как бы по инерции, думая о чём-то совсем другом.

Он замолчал, безразлично рассматривая посетителей бара, потом вдруг заговорил с жаром:

— Ты знаешь, я такого не помню: всему всегда находилось объяснение. Люди не исчезали бесследно. Были аварии. Газовые скопления вели себя непредсказуемо. Но, чтобы так... никогда.

— Хорошо, Роби, что ты хочешь от меня? — поинтересовался Сетт Каплан. — Раньше ты никогда о своей работе не говорил. Выкладывай, не стесняйся!

— Чувствуется хватка профессионала. Ну, хорошо. Я знаю, ты больше не работаешь в разведке. Но навыки-то наверняка остались. Интуиция — уж точно, — Роберт улыбнулся. — Людей, владеющих технологиями дознаний, найти несложно. Но мне нужен ты, человек, которому я могу доверять. И твой стиль мышления. Дело очень необычное. Мне нужен твой нестандартный подход и умение доставать материалы, как бы глубоко, — он сделал упор на это слово, — они не лежали. С одной стороны, у меня не должно возникнуть каких-либо проблем, но...

— Так к каким воротам я должен нестандартно подойти? Предупреждаю сразу: летать я туда не буду. Это твоя головная боль.

— Согласен, — кивнул Брандт. — Мне нужна информация. Археологи, историки, уфологи, аномальщики, баллистики, священники, писатели-фантасты, гадалки, чиновники, военные... В общем, все, кто мог бы хоть как-то объяснить исчезновение людей при похожих обстоятельствах. Я доверяюсь твоему чутью: ты сам решишь, за какие ниточки потянуть, а какие оборвать, не начиная. У меня у самого этим заниматься времени не будет... Ну, что скажешь?

Сетт окинул взглядом бар, хитро посмотрел на друга и сказал:

— Роб, кому это нужно? Тебе или Ассамблее? Мои услуги не дёшевы. И мне, честно скажу, есть чем заняться — без работы не сижу. С тебя лично денег я никогда не возьму. Но такая задача потребует уйму времени. Пойми меня правильно: взявшись за это дело, я обреку себя на голод.

Брандт хлопнул по плечу Сетта.

— Это нужно мне, дружище. Услугу ты окажешь мне,.. а заплатит Ассамблея, — Роберт весело рассмеялся. — Цена — это не проблема.


4 дня спустя

Брандт сидел в кабинете, приводя в порядок дела. В углу стояла дорожная сумка.
Раздался стук в дверь, и она тут же открылась. В кабинет вошёл Чарльз Хопкинс. Хозяин оторвался на секунду от бумаг, но, увидев старого приятеля, продолжил свои занятия.

— Спасибо, что хоть постучался.

— Извини, Роб, мало времени, — Чарли протянул ему папку. — Здесь вся запрошенная тобой документация, твой статус, допуск, полномочия... в общем — всё... — Хопкинс кинул папку на стол и посмотрел на Брандта, который не обращал на него никакого внимания — Ты вылетаешь...

— Через полтора часа.

— Опять к звёздам! Небось, соскучился, а, мистер Брандт?

Роберт, игнорируя Чарльза, продолжал разбирать бумаги, чиркая в них маркером и делая приписки на полях.

— Ну да, я понимаю... обида, — понимающе кивнул Хопкинс.

Брандт сунул бумаги в стол.

— Нет, Чарли, это не то. Просто воспоминания. Тяжёлые горькие воспоминания. Хотя, возможно, я должен быть благодарен тебе: ты научил меня разбираться в людях. Знаешь, какое отличие между мной и тобой?

— Приятно чувствовать себя учителем. Даже если ученик в итоге делит мир на себя самого и всех остальных. Так какое же? Не помню, чтоб мы с тобой это проходили, — иронично поинтересовался Чарльз.

— Я всю жизнь защищал свои принципы — то, во что верил и верю. У тебя их нет: твои принципы совпадают только с направлением сквозняков в коридорах власти.

— Это называется жизнью, студент. — пародируя тон преподавателя, ответил Хопкинс. — Но причём тут принципы? Закрытие программы диктовалось интересами цивилизации. Война кончилась — отдел закрыли! На что ты, собственно, обижаешься?

— Чарли, ты фактически уничтожил людей, которых по долгу службы должен был защищать: вместо героев они стали изгоями. Программу-то закрыли под соусом её «варварства», а не в связи с «победой». Чувствуешь разницу? А вот моя «армия» почувствовала... как на ней сэкономили миллиарды.

— Да кому нужно было экономить?! Впрочем, если бы ты так же умел договариваться со своими принципами, как я — многих потерь в жизни мог бы избежать. У тебя отсутствует нюх на хорошие шансы, Роб.

— Зато у тебя нюх хороший, — сказал Брандт, вставая из-за стола.

— Не нюх хороший, коллега, а шансы хорошие. Однако, спасибо. Расцениваю это, как комплимент. Но хоть в этот раз держи нос... нет, держи руки по ветру: судьба даёт тебе шанс, для которого нюх вообще не нужен. Осталось только сжать ладонь и не выпускать.

Роберт подошел к своей сумке, положил туда папку, принесённую Чарльзом, и собрался уходить.

— Спасибо за наставление, Чарли, но я просто сделаю свою работу.

Он хотел покинуть кабинет, но Хопкинс остановил его.

— Чуть не забыл, — глядя в пол, произнёс Чарльз. — С тобой полетит наблюдатель от Ассамблеи.

— Наблюдатель? — недоуменно спросил Роб.

— Да-да, наблюдатель. Это было одно из условий, в обмен на твои условия. От твоего имени я согласился.

— Только я могу что-то делать от своего имени!? — подойдя вплотную к Хопкинсу, воскликнул Брандт.

— Не нервничай так: её функция чисто наблюдательная. Ассамблея хочет быть в курсе всего происходящего.

— Её функция? Это женщина? — Роб не мог в это поверить.

— Да. Очень умная. В твои дела она лезть не будет. Но — прошу тебя — не забывай хотя бы здороваться с ней.

— А какой у неё статус? — спросил Брандт. Хопкинс поджал губы, не торопясь с ответом.

— Первый.

— Первый статус и — наблюдатель? Это что-то новое.

— Роб, это проект наивысшего приоритета. Какой ещё должен быть статус у наблюдателя от Ассамблеи? Но она лишь наблюдатель. Обещаю тебе.

— Хорошо, Чарли. Но никаких докладов я ей делать не буду, — твёрдо сказал Брандт.

Хопкинс поднял вверх ладони:

— Нет, она наблюдатель и всё. На этом её функция заканчивается. Клянусь мамой.

— Побойся бога, Чарльз! Ты был клонирован, — сказал Роберт и направился к выходу.

— Но она могла у меня быть! — кинул вдогонку Хопкинс, пожав плечами.


                * * *

Машина с номерами Ассамблеи мчала военного эксперта Брандта на космодром. Чарльз был прав: Роб действительно соскучился, но не по звёздам. Наконец-то судьба выдернула его из трясины, из отчаянного штиля. Он улыбался: больше не будет тесного, как одиночная камера, кабинета и сонных клерков. Ветер, дувший из генератора воздуха, пах свежестью и свободой. И даже Хопкинс — смотри-ка ты: сам прибежал! — уже не казался столь отвратительным. Роберт соскучился по живому делу. Он снова был востребован, чтобы снова быть на своем любимом месте — на острие атаки.
Контрольный пункт зала для VIP был совершенно пуст, если не считать вооруженных до зубов охранников, прикрывавших три узких прохода внутрь и нескольких офицеров, скучающих возле сканеров. Двое из них, не торопясь, с явным интересом изучали регалии Брандта. Задав десяток вопросов, они занялись дотошным изучением содержимого его багажа.

— Сэр! — Роб был обескуражен столь длительной процедурой и начал терять терпение, — Вы ожидаете большого наплыва террористов сегодня, или вам просто нечем заняться?

— Мистер Брандт, мы работаем. Мы должны быть уверены в абсолютной безопасности вашего полёта, — улыбнулся офицер.

— Вы обратили внимание на решение Генштаба?

— Разумеется.

— Может быть, вы не смогли прочитать о полномочиях от Ассамблеи? — Роб готов был кинуться в драку.

— Прочли, мистер Брандт. Кстати, именно в соответствии с директивой Ассамблеи меры безопасности полётов усилены как никогда.

Спорить было бесполезно. Ребята развлекались по полной в соответствии с инструкцией. В это время на КП вошёл мужчина с огромным контейнером, одетый весьма неряшливо. Пестрый ансамбль из военной и гражданской поношенной одежды венчала мятая фуражка с высоченной тульей, надвинутая на самые глаза. Её украшала вышитая надпись «Эрроу» и несколько цифр, различить которые было уже невозможно.

«Ну-ка, давайте, ребята, — подумал Роб, — поиздевайтесь теперь над этим. А мне — пора».

Однако тот с полминуты постоял перед сканерами, решая который выбрать, и смело направился мимо всех — прямиком к проходам в зал отправления.

— Извините, — протиснулся он между охраной и турникетом. Никто из охранников бровью не повёл. Мужчина исчез в проходе.

«Ничего себе!» — удивился Брандт. А вслух поинтересовался:

— А кем надо быть, чтобы избежать вашей приятной процедуры дознания?

— Мы не делаем исключений ни для кого, сэр. Даже для Президента! У вас всё в порядке. Счастливого полета, сэр!

Миновав проверку Роб устремился в зал отправления, надеясь перекинутся словом с таинственным субъектом. Но зал для VIP был так же пуст, как и КПП. В полном недоумении Брандт встал на эскалаторную дорожку, которая понесла его в терминал.

Пройдя по длинному рукаву, он вошёл в боковой люк корабля, который должен был доставить его на борт крейсера, дрейфующего на орбите. Поприветствовав пилотов, пассажир предъявил необходимые документы и прошёл в салон, который вопреки ожиданиям не был пуст. На двух передних креслах по разные стороны прохода сидели двое мужчин. Военный читал газету. Второй, одетый в серый костюм без галстука, дремал. Брандт пожелал им доброго вечера, кинул на одно из пустых сидений свою дорожную сумку и уселся в соседнее. Он посмотрел в иллюминатор, желая увидеть на прощание город, в котором безвылазно проторчал последние семь лет. Но оказалось, что корабль стоял в огромном ангаре. Роб лишь заметил шесть машин дивизиона внешней защиты, готовых вылететь в любую минуту. Откинув спинку, он хотел уже закрыть глаза, когда услышал где-то за спиной женский голос:

— Роберт Брандт? — Позади него сидела молодая особа в военном комбинезоне, но без знаков различия. Странно, что он не заметил её сразу.

— Мэри Алвей, наблюдатель Ассамблеи, — представилась она.

На вид ей было лет двадцать пять. Тёмные волосы были аккуратно собраны сзади в хвост. Приветливый взгляд серых глаз сочетался с мягкой улыбкой. Комбинезон подчёркивал её стройную фигуру.

— Очень приятно, — неуверенно отозвался Роберт.

Брандт чувствовал некоторую неловкость. Конечно, он понимал, что встретит на борту корабля надсмотрщика, приставленного к нему Ассамблеей, но не ожидал, что это будет приятная юная спутница.

Она заметила его смущение и поспешила успокоить:

— Я постараюсь быть незаметной для вас, мистер Брандт.

— Нет, отчего же? — пожал он плечами. — Просто я давно не знакомился с женщинами при подобных обстоятельствах.

Загудели двигатели. Все заняли свои места и пристегнулись к креслам. Через полчаса корабль пристыковался к огромному крейсеру, висевшему на орбите. Через стыковочный отсек Роберт и Мэри перешли на борт космического судна. Их встречал капитан.

— Добрый день, — протянул ему руку Брандт. — Я Роберт Брандт и со мной Мэри Алвей. Похоже, мы — тот «груз», который вы ожидаете.

— Капитан первого ранга Гордон. Я проинформирован, — он пожал обоим руки. — Ваши каюты ждут вас. Прошу — располагайтесь. Это мой помощник Смит Гелло, он вам все покажет. После того, как вы устроитесь, навестите меня. Я буду ждать в конференц-зале.

Помощник капитана повёл Брандта и мисс Алвей в их каюты. Корабль готовился к старту, но никакой суеты заметно не было: проходы — пусты, люди заняты работой. Кое-где через прозрачные переборки виднелись небольшие отсеки, заполненные аппаратурой: некоторые безлюдны, в других — по два — три человека наблюдали за оборудованием. Гости вошли в лифт и поднялись на несколько уровней в жилой офицерский отсек. В коридор, по которому они шли, выходило множество дверей. На табло одной из них было написано «Г-н Р. Брандт», на соседней — «Г-жа М. Алвей».

Разойдясь по своим каютам, Роберт и Мэри первым делом «представили себя» приборам идентификации, и ввели пароли. Затем, оставив вещи, они прошли в конференц-зал.

— ...С того времени произошло немного, а проще сказать — вообще ничего, — вводил их в курс дела капитан. — На орбите постоянно дежурит штурмовой крейсер первой ударной флотилии войск внешней защиты, ведущий постоянное наблюдение за планетой. Было произведено несколько высадок, но безрезультатно: никого не нашли. Никакой сейсмической или энергетической активности не наблюдалось. Производится систематический анализ грунта всей территории. Уровень радиации — в норме. Силовое поле соответствует расчётно-естественному. Имеются некоторые магнитные аномалии — в строгом соответствии с залеганием металлов, — это данные зондов.

— Спасибо, капитан. Вы, очевидно, знаете о намерении Ассамблеи уничтожить планету. Передо мной стоит комплексная задача — оценка целесообразности атаки, и как результат — её проведение. Либо планету объявят «Зоной красной полосы». Пока я не склоняюсь ни к тому, ни к другому.
 
— Послушайте, Брандт. Вы ведь являлись «движущим колесом» «Зачистки горизонта».

— Да, капитан. Но скорее — винтиком.

— Не скромничайте. Я думаю, здесь и раздумывать нечего. Зачем тратить время? Мои люди знакомы с технологией борьбы с космическими телами. Вы можете начать инструктаж практически сразу.

Роб удивленно посмотрел на капитана и оглянулся по сторонам то ли в поисках поддержки, то ли пытаясь обнаружить кого-то, кто подсказал капитану эту идею.

— Такое впечатление, господин Гордон, что вы не знаете, что значит «взорвать планету». Это требует довольно длительной и тщательной подготовки, материалов и оборудования, которых у вас наверняка нет на борту. Но вы действительно считаете, что это надо сделать?

— Это моя твёрдая позиция.

— Твёрдая позиция? Вы же сами сказали, что нет данных, объясняющих случившееся. На чем тогда может быть основана ваша «твердая» позиция?

— На моём опыте, мистер Брандт. К тому же я чуть-чуть знаком с арсеналом своего корабля. У нас есть все необходимое, чтобы раскатать планету такого калибра на молекулы. Проверено. Ну, и конечно же, мнение Ассамблеи для меня — превыше всяких оценок; вы уж простите старика.

— Знаете, в своё время у меня была такая же позиция. «Зачистка горизонта» подчинялась непосредственно командующему Вооруженных Сил Ассамблеи. В нашем распоряжении был целый флот и самые высокие технологии. Мы обладали оружием безумной силы. Ощущение превосходства над природой — великое чувство. Мы осознавали свою доминанту, растворяя в космосе миллиарды тон камня, превращая Вселенную в ту, что удобна нам. Но за все время существования отдела мы ни разу не сталкивались с подобными проблемами. Эта миссия осложнена тем, что мы не уверены в своих действиях. У меня в команде был сейсмолог, который утверждал, что мёртвых планет вообще нет, они все живые и каждая имеет свой характер: одни — слабый, другие — сильный, многие из них спали, хотя, — Роб усмехнулся, — некоторые были по-настоящему мертвы.

— Мы в армии ломаем любые характеры — путём силы, — капитан встал из-за стола и, небрежно отдав честь, направился к выходу, говоря на ходу: — Прошу меня простить: нужно готовить корабль.

Когда Гордон вышел из зала, Брандт обернулся и посмотрел на мисс Алвей, которая весь разговор просидела поодаль и только слушала. Роб подмигнул ей и подошёл к кофеварке.

— Кофе?

— Спасибо, — отрицательно покачала головой Мэри, — Что вы планируете предпринять?

Брандт усмехнулся, налил себе чашку чёрного дымящегося напитка и, вернувшись к столу, сел напротив девушки.

— На шаттле я уже успел описать вам план, которого мы обычно придерживались. Вся тонкость лишь в индивидуальности планеты. Всё зависит от её массы, распределения плотности слоёв, температуры ядра и многого другого.

— А сейчас? — спросила Мэри, чувствуя по его тону, как что-то угнетает Брандта — Какие-нибудь изменения?

— Я изменился. Хотя не уверен, что человек моего возраста и профессии мог бы измениться. Просто я стал по-другому относиться ко многим вещам. Свою должность в Департаменте я получил за «выдающиеся заслуги». Должность никчемная: в основном бумажная работа. В компенсацию дефицита мышечной активности начали шевелиться мозги. Поэтому, значительную часть рабочего времени я занимался умственными упражнениями на вечные темы.

— Если я правильно поняла, умственные упражнения на вечную тему «зачистки» привели вас к сомнениям в целесообразности такой практики.

— В своё время я был более чем уверен в оправданности своих действий. В какие-то моменты мы даже переставали осознавать, что исполняем приказы. Мы физически ощущали, что играем главную роль во Вселенной. Мы считали, что для достижения нашей победы она должна отдать всё, что принадлежало ей. Мне казалось, что это я решаю, кому светить на этом полотне галактики, а кому сгинуть в огне моей мощи. Я был всего лишь продуктом своего времени с убеждениями, соответствующими моей работе... Что было — то было, — подытожил Роб. — Кстати, может, теперь вы расскажете о себе, Мэри? Ведь, кроме того, что вы — наблюдатель в этой операции, я больше ничего о вас не знаю.

Мэри Алвей улыбнулась:

— У меня ещё не было в жизни сколько-нибудь интересного. Университет журналистики, по окончании — информационный отдел Ассамблеи. После этого — отдел закрытых материалов — анализ и пути решения. Теперь — здесь.

— Ну что же, это — неплохая карьера для молодой девушки. Значит, это — ваше первое боевое задание?

— Вдали от дома — да, первый раз.

— Надеюсь, вам понравится.

— У вас есть какие-нибудь идеи — что это может быть?

Брандт встал с кресла:

— Не знаю. Все, что угодно: энергетическое поле, искривлённое пространство или провал во времени. А, может быть, действительно какое-нибудь энергетическое оружие нового поколения. В любом случае мы должны быть очень осторожны.

— Вы не производите впечатление человека, которому бывает страшно, — Мэри улыбнулась. Роберт был ей интересен, и не только по долгу службы.

— Страшно бывает всем.

— А вам? Вам было когда-нибудь по-настоящему страшно? — допытывалась мисс Алвей.

— Было, конечно. Один раз даже очень — в системе Тризара. Мы зачищали три планеты. На них нашли уран и сырой клоний. Эти планеты — как золотые жилы. Они ни в коем случае не должны были достаться Колонистам. Времени оставалось совсем мало, поэтому готовились быстро, просчитали поспешно. Взрыв вышел из-под контроля: на второй стадии сырой клоний от ударного перепада температур превратился в готовую взрывчатку... И сдетонировал... А его там было!.. Станцию разнесло вдребезги. Она стала ничем не лучше дрейфующего катафалка. — Брандт откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. — Процесс умирания, когда ничто уже не может его остановить — вот что страшно. Словно ты — живой — проснулся в глубоко зарытом гробу. Именно тогда — в темноте и холоде, смотря на бесконечную вереницу звёзд, я первый раз почувствовал свою ничтожность по сравнению с величием окружающего меня Космоса и нелепость того, что делаю. Я вдруг постиг элементарную вещь, что когда я закрою глаза и уйду из этого мира, звёзды останутся величественно светить миллиарды и миллиарды лет. Тогда было страшно, страшно смотреть в молчаливую черную бездну и знать, что ты меньше, чем ничто... — Роб открыл глаза. — На наше счастье спасательная пара подошла как нельзя вовремя. А год спустя отдел закрыли.

— Это из-за той аварии?

— Да нет. Что вы! Политика «Зачистки горизонта» стала слишком затратной и неоправданной, когда инициатива в войне перешла к Ассамблее. Но у меня работали прекрасные специалисты. Богатейший опыт, нужный и в мирное время. Но одному человеку требовалось срочно сделать карьеру. И наш собственный куратор сделал её за наш же счёт. Он закрывал нас с оглушительным треском. Вместо наград и компенсаций за годы во вражеском космосе моих ребят изобразили растратчиками средств цивилизации, «варварами», и чёрт знает кем ещё. Офицеров раскидали подальше от центров, обслугу уволили. Меня, как самого заслуженного, поместили поближе к начальству — чтоб чего не вытворил.

— Думаю, вам не легко будет снова работать под его руководством, — Мэри, догадавшаяся, что речь идет о Чарльзе Хопкинсе, сочувствовала Брандту, но перемывать косточки представителю Ассамблеи при генштабе не хотела.

— Мне кажется, дай ему волю, он бы собственноручно уничтожил половину нашей системы, чтобы успокоить Ассамблею. С другой стороны, — Роб усмехнулся, — я должен быть ему благодарен. Мне не хватало решимости уйти самому.

— Уйти? Но почему?

— Почему? Почему-почему... Я стал ощущать ошибочность своих убеждений, а это верный признак того, что надо уходить.

— Ошибочность?! Это была война, Брандт. Вы выполняли свой долг. Ваши убеждения здесь не причём.

Он обречённо закивал головой:

— Вы, конечно, правы — долг. Но я получал от этого удовольствие, Мэри! Это безумно захватывающее зрелище — планета, разрывающаяся на триллионы частиц! — Роб, не скрывая возбуждения, прошёлся по комнате и уселся на край стола. — Но я начал жалеть их. Что-то сжималось внутри, и с каждым взрывом — всё больнее и больнее... Как будто я делал шаг к смерти. Я перешёл в совершенно новое для себя состояние. Я стал бояться проснуться однажды утром и вдруг понять, что жизнь прошла... понимаете? Прошла напрасно!.. Не правда ли, странно слышать подобное от человека, сделавшего на «Зачистке» карьеру.

— Но тогда почему вы здесь?

Брандт усмехнулся:

— Всякое решение чего-то стоит. Генштаб предложил мне такие условия, ради которых стоило пойти с собой на компромисс, отложив чувства в сторону.

— Вы женаты, Роберт?

— Жена с сыном погибли, когда я только начинал работать в Департаменте, — ответил он. — Но я не хотел бы говорить об этом.

«Всему персоналу! Готовность — 60 минут» — разнёсся по кораблю голос дежурного офицера.

— Спасибо, — бросил Брандт в сторону ретранслятора, и повернулся к Алвей. — Ну что, Мэри, пора ложиться спать. Я обещаю вам, что когда вы проснётесь, наш корабль будет совсем близко от пункта назначения. Именно тогда вы и приступите к своим прямым обязанностям летописца.

Пожелав девушке приятного отдыха, Роб направился в свою каюту. Приняв душ и одев специальный комбинезон, он улёгся в спальную капсулу для дальнего перелёта. Когда прозрачный купол герметично закрыл его, он уже спал. Вскоре вся команда погрузилась в сон, отдавшись преобразователям энергии, а корабль в автоматическом режиме набирал скорость.


                * * *
                Планета Клонг
                Центральная база войск внешней защиты.

Генерал Тейлор, поджав ноги, сидел на высоком стуле. Это было недавнее приобретение, вместе с громоздким чёрным креслом, выбивавшимся из ультрасовременной гармонии кабинета. С него было удобно рассматривать происходящее под «окном». Теперь кабинет находился как бы на втором этаже дома, расположенного в центре старого города. Был вечер. Шёл дождь. Уличные фонари тускло освещали зонты прохожих. В доме напротив часть окон горели желтоватым электрическим светом. Между занавесок к генералу пробивались кусочки чужой уютной жизни. Мокрые стёкла, блестящий — в лужах — асфальт. Редкие автомобили с шумом разбрызгивали шинами воду. Автобус, проехав по сточному ручью, окатил фонтаном пустую тёмную витрину.

Голос по селектору отвлёк его:

— Сэр! Разрешите войти для доклада, сэр, — обратился адъютант.

Тейлор машинально повернул голову в сторону селектора:

— Заходи, Вэнс, — кинул он через плечо.

— Сэр! Вчера вечером крейсер «Глео» стартовал в направлении «Три Пикс». Как вы и рекомендовали Ассамблее, туда отправился Роберт Брандт.

— Превосходно! — лужи на мостовой сразу весело заблестели. — Зона Красной Полосы нашей девочке почти обеспечена. — Тейлор похлопал себя по карману.

— Позвольте всё-таки спросить, сэр, почему именно полковник Брандт? И почему сапёр, а не учёный? — попытался воспользоваться хорошим настроением шефа Вэнс.

— Всё очень просто, — сообщил генерал, продолжая смотреть в «окно», — Во-первых, случайным учёным там делать нечего: своих хватает. Во-вторых, чтобы ни у кого из посторонних и мысли не возникло приблизиться к ней, планета, как кандидатка на уничтожение, чего мы уже добились, должна войти в Зону Красной Полосы. В-третьих, экспертизу должен делать такой как Брандт, потому, что после аварии в «Тризаре» полковник стал крайне осторожен, а тут и дилетанту ясно, что бурить планету нельзя. И наконец, в-четвёртых, — Тейлор был в восторге от собственной комбинации, — зная настроение начальника отдела, можно почти не сомневаться в его рекомендациях. А чтобы не сомневаться совершенно, ребята с «Альдоры» покажут ему кое-что из того, что мы знаем — совсем кусочек. Но этого будет достаточно, чтобы Брандт... Если герой войны, лучший специалист по уничтожению планет скажет, что этого делать нельзя — что невозможно — Ассамблея не станет трогать планету и наложит на систему карантин. Всё гениальное — просто.

— Но я уверен, Брандт не уполномочен принимать решения, — усомнился Вэнс.

— Разумеется. Решение примет Ассамблея. Но Брандт — последний дееспособный профессионал в этой области — профессионал такого класса, что Ассамблея непременно очень серьёзно отнесётся к его мнению, — генерал секунду подумал и добавил. — В крайнем случае, я ей помогу это сделать.

Тейлор ожидал хоть какой-то реакции от адъютанта, но тот молчал.

— Что-то не так, Вэнс? — насторожился генерал.

— Сэр, Брандт полетел не один, — проговорил офицер, точно прочёл приговор.

Несколько секунд Тейлор сидел неподвижно, переваривая услышанное. Потом резко развернулся на стуле. Лицо адъютанта не сулило ничего хорошего

— Выкладывай!

— В последний момент в корабельный состав было введено ещё три пассажира.

— И что? — раздражённо бросил Тейлор; боевой генерал очень не любил напрасной тревоги.

— Мы проверили их. Подозрение вызвал только один человек, и мы взяли его в более тщательную разработку, — адъютант протянул шефу тонкую папку, — Вот результаты.
 
Тейлор взял папку, сел за стол и погрузился в чтение. Чем дальше он читал, тем быстрее скользили по строчкам его зрачки. Лицо хмурилось всё больше. Лоб прорезали три морщины, и на них выступили бисеренки пота. Желваки играли. Брови почти сошлись у переносицы. Закончив читать генерал перевёл взгляд на адъютанта и жестко сказал:

— Передайте по своим каналам на «Альдору», чтобы они ускорились как только возможно. У них есть только шесть дней.


                * * *

В то время, когда Роберт Брандт мчался на край Вселенной, Сетт Каплан приступил к работе. Он дни напролет копался в архивах и библиотеках, встречался с учеными. Как правило, никто не мог припомнить случаев бесследного исчезновения людей. А несколько найденных происшествий попахивали явным криминалом или были отзвуком войны. Сетт собрал целую коллекцию размышлений и теорий по поводу случившегося, среди которых попадались и совершенно абсурдные.
Интересно было со специалистами по аномальным явлениям. Они рассказывали случаи фантастические. Обычные события в их интерпретации превращались в лихо закрученный роман. Каплан от души повеселился и отдохнул с ними. Однако среди действительно реальных примеров не нашлось ни одного похожего.
Люди от религии оказались бесполезны. Каплан рассчитывал, что они укажут ему на какие-нибудь события в древности, описанные в их манускриптах или напомнят старые пророчества: он точно знал, что ничто не появляется из ничего и не исчезает в никуда. Объяснения оккультистов могли быть очень ценными для понимания случившегося. Но после того, как некий эзотерик в его присутствии попытался получить справку у куклы вуду, Сетт вычеркнул всех магов из списка.
Военные «ничего не помнили» и вообще не имели никакого объяснения.
Каплан не сдавался. Наоборот, неудачи распаляли его азарт всё больше и больше. Он перепахивал базы данных, сборники отчётов о происшествиях, летал с планеты на планету, чтобы отыскать хоть какую-то зацепку. В конце концов бывший разведчик почти исчерпал официальные пути сбора информации. «А ведь Роб не так-то прост! Знал к кому обратиться!» — посмеивался не без самодовольства Cетт.

Через три недели он отправил Брандту первый свой отчёт.


                * * *

Когда «Глео» углубился в систему Три Пикс, корабль ожил. Аппараты энергопреобразования и пробуждения сработали чётко.

Брандт только что принял душ. Аромат свежезаваренного кофе побуждал к философствованию и тихой беседе — было б с кем. Он собрался было пригласить мисс Алвей, как вдруг в каюте раздался звонок. Роберт нажал на кнопку. Послышался голос капитана.

— Мистер Брандт! Вам нужно срочно подняться в главный отсек! У нас ЧП.

Роб быстро одел комбинезон, выскочил из каюты и направился в конференц-зал. Здесь, воспользовавшись лифтом, он поднялся в командный отсек. Капитан Гордон сидел в своём кресле и просматривал информацию на мониторе. Увидев Брандта, он поприветствовал его.

— Господин эксперт, у меня очень тревожные новости. Мы не можем выйти на связь с «Альдорой».

— С «Альдорой»? — переспросил Брандт.

— Это крейсер Первого ударного дивизиона Войск внешней защиты, патрулирующий околопланетное пространство. Наш корабль находится в полной боевой готовности.
 
— Когда пропала связь с кораблём?

— 12 часов назад.

— Они предпринимали масштабную вылазку на планету?

— Нет. Хотя, взгляните сами. — Капитан повернул к Брандту плоский монитор компьютера, автоматически ведшего бортовой журнал «Глео». Там говорилось, что в 00 часов 35 минут бортового времени — во время очередного сеанса связи с «Альдорой» — контакт прервался, и восстановить связь не удалось. А бортовой журнал «Альдоры» вас интересует? — спросил капитан тоном, которым знатоки обычно спрашивают зарвавшихся новичков, и указал пассажиру на другой монитор.

— Конечно! — Роберту было наплевать сейчас, что о нём думает Гордон. Глаза быстро заскользили по изображению. Вдруг взгляд споткнулся, вернулся назад. Брандт читал внимательно: «...00.20 — командой связи установлен контакт с автоматической системой «Глео»... 00.34 — старт флофазы... 00.35 — » — в этом месте шёл явный сбой: бессмысленный набор знаков и букв, а дальше — «00.36 — автоматический запуск проверки систем...» и так далее.

— Флофаза ? С каких это пор патрулирование включает в себя флофазу ?

— Вы спрашиваете у меня? Может, у них новые руководства по борьбе с аномалиями. Я не знаю. Возможно, что-то спровоцировало их на такие действия.

— Когда мы будем на месте?

— Через полтора часа, — сказал капитан и добавил. — По-моему, самое время начать инструктаж команды.

Брандт был изумлён.

— Вы, должно быть, шутите, Гордон! У вас перед носом сообщение, что после термоядерного удара исчезла связь с крейсером. Вы тоже хотите наступить на те же грабли? — горячился Роб. — Но даже если бы я хотел начать инструктаж, у меня нет никаких исходных данных. Кроме того, что там бесследно исчезают люди, нам ничего не известно.

— Планета проявляет аномальную активность!

— Планета?! Она что — живая, по-вашему? Вот кто действительно может быть жив — так это экипажи трёх кораблей. То, что людей не нашли, ещё не значит, что их там нет! О том, что случилось на «Альдоре», вы вообще ничего не знаете. Как же вы сможете положить туда хоть одну бомбу?!

— Я настаиваю на немедленных действиях! — не сдавался капитан.

— Пока Ассамблея не пересмотрела мои полномочия, вы не можете ни на чём настаивать.

С этими словами военный эксперт направился к выходу, но остановился и примирительно сказал:

— Гордон, обещайте хотя бы предупредить меня часов за пять до начала атаки, чтобы я успел отлететь подальше: не хочу оказаться с вами в одном некрологе.

                Продолжение: http://proza.ru/2020/07/12/91