Инстинкт Убийцы 2. Глава 3. 7

7
Сколько же в этом городе полиции, думала она, сидя за высокими мусорными контейнерами в квартале от посольства. Она уже сбилась со счета, пока ехала на такси от кафе «Бремен», казалось, полицейских на улицах больше, чем ночных гуляк, пешие и конные, на машинах и мотоциклах, стражи порядка неспешно прохаживались или проезжали по ночному городу, при этом внимательно глядя по сторонам. А ведь возле посольства их наверняка больше, чем мух, подумала Фатима, такое положение дел ей очень не нравилось. Паспорт она взяла, но не могла допустить, чтобы он где-то засветился, поэтому, выйдя из такси за два квартала от посольства, она старалась выбирать самые темные улочки и не попадаться патрульным на глаза. Она уже приметила себе место для переодевания, когда гуляла днем, и теперь просто шла к нему, прислушиваясь к каждому шороху и внимательно глядя по сторонам. Один раз она едва успела спрятаться за толстым стволом дерева, днем такое укрытие ее бы не спасло, но ночь надежно укрыла ее своим темным крылом, Фатима замерла и затерялась в тенях в своих черных одеждах. Когда патрульная машина скрылась, она осторожно вышли из укрытия и бегом проделала оставшийся путь.
Контейнеры, которые она приметила стояли как раз на соседней улице и как раз на той же стороне, что и фонари, поэтому тени там были плотные и густые, к тому же за ними буйной растительностью помогал палисадник перед каким-то административным зданием, что тоже было очень кстати – никто там не жил, а значит, не мог ее увидеть.
Укрывшись за ними, Фатима наконец смогла перевести дух, здесь она была невидимкой. А если даже какому-то патрульному взбредет в голову заглянуть за эти аккуратные жестяные коробочки, она сможет заползти в кусты, а там уж тени и ветки надежно укроют ее даже от фонариков полицейских. Здесь она планировала оставить свое длинное легкое пальто, лезть в нем через заборы было невозможно.
Ночь выдалась сырой, и, расставшись с пальто, она впервые почувствовала неприятное прикосновение холодного воздуха. Но его пришлось оставить, а это место было самым подходящим и самым близким, на набережной контейнеров не было, только урны, и те на открытом пространстве, не спрятаться не скрыться, все продумано, да еще эти бесконечные патрули. Но она знала – нет ничего невозможного, по крайней мере из того, за что она берется, и если она сказала, что сделает, значит, она сможет, значит, это все же возможно. Если не для всех, то для нее точно.
Со свернутым пальто в руках она пролезла в густые заросли, стараясь не испачкать его, пятна от сырой земли будет крайне трудно объяснять, тем боле для такой «гламурной» девушки, какой ее знают в отеле. Оказавшись в зарослях, она положила пальто на плотное переплетение веток, решив, что пыль на листьях все же лучше, чем мокрая трава, теперь оставалось только переобуться и приступать к делу, было уже за полночь, нужно было торопиться. Сапоги она оставила под теми же ветками, где лежало пальто, аккуратно пристроив их поближе к основанию куста, из сумочки достала балетки и быстро надела, сразу ощутив приятное чувство комфорта. Все же каблуки не созданы для меня, подумала Фатима, еще раз тщательно проверяя оставленные вещи, или я для них. Вслед за балетками из сумки появились перчатки и маска, причем маску она доставала с особой осторожностью, чтобы случайно не выронить фотокамеру с линзами в темноту, мало ли что могла скрывать эта густая травка в ночных тенях, линзы вполне могли удариться о камень или головку поливочной установки и – не дай Бог! – разбиться.
Когда она натянула маску, в ночной тишине отчетливо послышался шум мотора, опять патруль, подумала Фатима, прижимаясь к земле, она не опасалась, что ее могут заметить, просто нервничала из-за потерянного времени. Звук все нарастал, приближался, а потом яркий свет фар заставил ее прищуриться, машина ехала крайне медленно, и из своего укрытия Фатима видела, что в окне с пассажирской стороны полицейский светит фонариком на свою сторону улицы. Какие добросовестные работники, с раздражением подумала она, замирая в переплетении веток, прямо каждую щель им надо проверить, под каждый камень заглянуть, и что они там хотят увидеть, Бен Ладана? Она пригнулась к земле и опустила голову, так что лицом почти уткнулась в зеленый ковер газонной травы, она не боялась, может, зимой луч фонарика и мог бы пробиться сквозь эти дебри, но теперь листва и темнота надежно укрывали ее.
 Казалось, прошла вечность, пока машина с патрульными наконец поползла дальше по улице и, доехав до поворота, завернула и поехала от реки. У меня не так много времени, поняла Фатима, ровно до следующего патруля. Терять драгоценные минуты она не стала, ловко выползла из зарослей и, оглядевшись по сторонам, быстрым шагом направилась к забору, отделявшему ее от самого главного ночного дела. Сумку она повесила через плечо, благодаря маленькому размеру она не мешала, зато в ней лежал в ожидании своего часа фотоаппарат и волшебные линзы.
Улица, по которой она шла, была прямо перпендикулярна набережной, и Фатима могла видеть, как блестит в свете фонарей река. Она старалась идти как можно быстрее и ближе к теням, а когда была возможность, она и вовсе терялась в них, но чем ближе к набережной она подходила, тем меньше укромных мест оставалось. Сквозь прорезь для глаз в маске она стреляла взглядом по сторонам, но, насколько позволяла увидеть обманчивая ночь, она была одна. Только бы не появился очередной патруль, крутилась в голове мысль, и еще хорошо бы не наткнуться на охранника какого-нибудь офиса, добавила она, подходя к высокому забору из прутьев, за ним скрывался в темноте двор того самого офиса, что граничил с банком, а банк уже соседствовал с посольством. Этот офис был угловым зданием, с двух сторон был улица, с третьей забор банка и с четвертой – фасад высокого дома, тоже бывшего когда-то поместьем, что там было теперь, Фатима не знала, главное, что там не было толпы охранников.
Поравнявшись с забором, она еще раз посмотрела по сторонам и, снова никого не увидев, быстро полезла через забор, цепляясь руками и ногами, как черная кошка. Она выбрала самое начало забора, где он упирался в высокий белоснежный фасад заднего соседа, поэтому, спрыгнув с той стороны, она сразу прижалась к стене, став в тень от растущего рядом дерева. Несколько секунд она стояла, не шевелясь и почти не дыша, ей казалось, что сейчас вдруг завоют сирены и непонятно откуда взявшиеся люди начнут бегать и кричать что-то на непонятном языке и тыкать в ее сторону пальцами. Все же работать в чужой стране ей еще не приходилось, здесь все было по-другому, все как в первый раз.
Но прошла минута, две, никто не прибежал и не начал кричать, сирены не завыли, только на набережной послышались голоса, компания смеялась, гуляя по ночному берегу реки, да где-то гудели моторы, больше никаких звуков ее слух не уловил. Ну что ж, подумала Фатима, первая часть прошла вроде нормально. Но расслабляться было нельзя, все только начиналось, и если здесь охраны почти не было, то банк хорошо охраняли, так что там ей еще придется попотеть, это она знала, поэтому быстро взяла себя в руки и, не выходя из тени, осмотрела двор.
Над дверью заднего входа ярко горел фонарь, заливая большую часть двора своим холодным синим светом, там же Фатима увидела камеру, как она и предполагала, камера была всего одна, но она все же была, а значит, нужно было рассчитать траекторию своего движения так, чтобы никак не попасть в кадр. Больше камер она не заметила, как и фонарей, зато в окнах на первом этаже горел свет, наверняка там коротали ночь охранники здания, не то чтобы она их опасалась, просто чье-то присутствие немного нервировало.
Ладно, мне не привыкать, подумала Фатима, бесшумно отделяясь от стены и двигаясь по направлению от забора улицы к противоположному забору, за ним начиналась территория банка, там уже придется быть крайне осторожной, но ведь и то, что она делает сейчас – далеко не прогулка, и она ни на секунду не забывала об этом. Не выходя из теней, она медленно продвигалась в глубь двора, то и дело бросая осторожные взгляды на дверь и на камеру, но все было тихо. Она уже почти дошла до середины, прячась за деревьями и кустами и радуясь тому, что здесь так любят зелень, будь двор абсолютно голым, она бы так просто не прошла.
Прямо напротив двери черного хода в кустах стояла беседка, там персонал офиса курил и обменивался слухами в перерыв, Фатима не раз видела курящих и оживленно беседующих людей сквозь переплетения веток, у многих вместо сигарет в руках были высокие бумажные стаканы, которые теперь она видела в свете фонаря смятыми и оставленными на скамейках. Круглая беседка оказалась идеально чистой, ни окурков, ни заплеванного пола, и Фатима поняла, что стаканы, оставленные на лавках, принадлежат не дневным сотрудникам, а охране. Значит, они недавно выходили на перекур, подумала она, заходя за беседку, сверху как купол ее накрывали ветви высоких и старых деревьев, может, они были здесь еще при первых хозяевах двора.
Не успела она закончить мысль, как со стороны здания раздался характерный звук отпираемого замка, а потом тяжелая дверь открылась и под ярким светом фонаря появились двое охранников. Фатима замерла, почему-то ей стало смешно, и она прикусила губу под маской, чтобы не хихикнуть. Прямо в лучших традициях жанра, подумала она, внимательно наблюдая за ночными гостями сквозь ветки кустов, окружавших беседку, стоило мне ступить во двор, как им тут же захотелось подышать воздухом. Оба остановились прямо под фонарем и о чем-то тихо заговорили, Фатима, конечно же, не понимала их разговор, единственное, что ее интересовало, так это то, скоро ли они уберутся обратно в здание. Но они не торопились, один достал сигареты, предложил напарнику, через секунду оба закурили, выпуская дым в темное ночное небо, казавшееся абсолютно черным из-за фонаря. Покурят и уйдут, надеялась Фатима, скорчившись за беседкой, одно радовало – в такой момент она оказалась в укрытии, причем самом надежном, она бы, конечно, предпочла, чтобы они вообще не выходили, или чтобы она была уже на другой стороне, на территории банка, но все сложилось как сложилось, и совсем не плохо для нее. А вот для вас может быть плохо, подумала она, глядя на охранников, даже не подозревающих, что с ними находится кто-то третий.
Она внимательно следила за ними своими блестящими черными глазами, как ночной хищник следит за возней мышей, они ему не интересны, они - не его добыча, но они могут помешать охоте, а значит, за ними нужен глаз да глаз.
Наконец сигареты полетели в урну, стоящую рядом с дверью, ну теперь-то они уйдут, обрадовалась Фатима, но ушел только один, что-то тихо сказав напарнику, Фатима уловила вопросительные интонации, второй только тряхнул головой в ответ и – о ужас! – пошел прямо к беседке. Здорово, подумала Фатима, просто отлично, и что мне теперь делать, не могу же сидеть с ним тут всю ночь, если ему так захочется, и убить нельзя, тогда можно поставить крест на всей операции. Чудно, с раздражением подумала она, снова закусив губу, но теперь ей было совсем не смешно.
Охранник прошел в беседку, по дороге, казалось, глядя прямо на нее, но она знала, что он ее не видит, хотя ощущение было крайне неприятным, потом он повернулся к ней спиной и сел на лавку всего в нескольких сантиметрах от нее, их разделяли лишь пара горизонтальных деревянных балок беседки и зеленые ветки кустарника. Ну один он тут не засидится, решила она, надеясь на лучше, но тут из двери вышел его напарник, неся в руках два высоких бумажных стакана с крышечками. О нет, только и успела подумать Фатима и прижалась к земле, стараясь не шуметь и даже не дышать. Второй зашел в беседку и так же невозмутимо уселся прямо перед глазами Фатимы, протягивая напарнику стаканчик. Они опять принялись беседовать, правда теперь разговор прерывался звуками втягивания жидкости и возгласами – видимо, кофе, или что они там пили, был горячий.
Они явно никуда не торопились, а вот Фатима торопилась, поэтому каждая секунда, потраченная зря, давила на нее тяжелым грузом. Они никогда не свалят, думала она, сучьи отродья, они решили всю ночь тут просидеть. Они оставили дверь открытой, и в ночной тишине было слышно, как работает телевизор в их комнате, но еще лучше Фатима слышала, как они рыгают, пердят и смеются как дурные дети, когда у кого-то из них получалось очень уж громко или закручено. Ее тошнило от них, ничего кроме отвращения они не вызывали, а веселья - тем более, и она поняла, что с трудом удерживается от того, чтобы тихо не посворачивать им шеи, удерживала ее только целеустремленность, ведь если тут завтра найдут два трупа, весь ее план пойдет под откос.
Ситуацию спас неожиданный звонок, где-то в здании, скорее всего в их дежурке, резко и пронзительно зазвонил телефон, Фатима не представляла, кто и зачем может звонить в такое время, может, это был их начальник, проверяющий на месте ли они. У нее закралось подозрение, что выходить сюда и вот так вальяжно попивать кофе им было запрещено, этот вывод напрашивался, из-за того, как они шли к беседке – по изогнутой траектории, явно стараясь не попасть в поле зрения камеры, а вот курить им, видимо, разрешалось, потому что стояли они, ничуть не прячась, прямо под стеклянным оком электронного наблюдателя.
Один из охранников резко подскочил, что-то негромко, но со злостью сказав, и бросился к зданию по той же изогнутой линии, второй лишь усмехнулся и продолжил наслаждаться свежим ночным воздухом, шумно втягивая свой горячий напиток. Звук телевизора стал тише, зато хорошо был слышен разговор охранника по телефону, теперь Фатима не сомневалась, что это начальство – короткие четкие реплики, серьезный голос, никаких смешков. Через минуту разговор закончился, из двери снова показался охранник, только на этот раз он не вышел, только крикнул что-то напарнику и скрылся в здании. Тот крикнул что-то в ответ, потом тихонько выругался, интонации и эмоциональная окраска позволяли в этом не сомневаться, быстро допил кофе, смял стаканчик и, не глядя, швырнул его назад, попав прямо Фатиме в голову. Она даже не шевельнулась, но внутри поднялась волна смеха и грозила вырваться наружу. Вот он, нелегкий труд наемника, подумала она, мало того, что приходится не спать ночью, слушать их пердеж и отрыжку, так еще и мусором обкидают.
Когда дверь за вторым охранником захлопнулась, она не удержалась и тихонько захихикала, зажимая рот руками, просто не могла удержаться. И слава Богу, что я не понимаю, о чем они говорят, думала она, смеясь как сумасшедшая почти беззвучным смехом, поскольку у них, вероятно, с обоих концов выходит примерно одна песня.
Она подождала еще пять минут, а когда убедилась, что никто больше не выйдет, продолжила путь к забору банка. Прежде чем перелезть, она остановилась и стала внимательно вглядываться в разгоняемую фонарями темноту. Света на территории банка было гораздо больше, как и камер, но все же она разглядела несколько тенистых уголков, там вполне можно было укрыться и слиться с темнотой в своих черных одеждах. Плохо было то, что основную часть пути ей предстояло проделать по свету, и тут все зависело от везения или веления судьбы, если ее кто-то заметит и поднимет тревогу… А может, все пройдет гладко, надо только повнимательнее обходить камеры на фасаде, на деревьях никаких камер не было. Да, и еще она очень надеялась, что охрана банка относиться к своим обязанностям примерно так же, как и эти два увальня. Европа или Россия, подумала Фатима, карабкаясь на высокий забор из прутьев, а люди везде остаются людьми, и это очень помогает таким, как я, в работе.
Оказавшись на стороне банка, она тут же попала в свет, чувствуя себя какой-то букашкой на стекле микроскопа, быстро и бесшумно она метнулась за ближайший ствол одинокого дерева, там даже дышать было как будто легче. Из укрытия она еще раз отметила все камеры, осторожно выглядывая и быстро прячась, похоже, полностью исчезнуть из поля зрения не получится, она подозревала, что какое-то движение камеры все же уловят, оставалось только надеяться, что охрана в это время будет играть в карты или смотреть ТВ.
Глубоко вдохнув, она собрала волю с кулак и решительно вышла в яркий свет фонарей, двигаясь максимально быстро и тихо вдоль высокого бетонного забора, отделявшего банк от заднего соседа. До следующего ствола она бежала, по ощущениям, вечность, как будто он был не в паре метров, а в паре сотен километров, все время ей казалось, что ее заметят, что сейчас из здания побегут вооруженные охранники. Но она шла вперед, такой уж у нее был характер, без него она не была бы тем, кем стала, а без этого дела она не сможет удержать статус, поэтому, переведя дух, она снова вышла из тени.
Так короткими перебежками она добралась до заветного места. Никто не вышел покурить или попить кофе, все было тихо, пока ей удалось остаться незамеченной. От посольства ее теперь отделял высокий забор из бетона, никаких прутьев, поэтому она не видела, что творилось на той стороне, но у нее был способ заглянуть за этот высокий забор - прямо возле него, не совсем впритык, но для ее цели достаточно, росло высокое дерево, с него-то она и собиралась сделать снимки. Никаких кустов во дворе банка не было, зато деревья были такие же старые, толстые и высокие, как и в предыдущем дворе, поэтому она могла спокойно укрыться за стволом и быть абсолютно невидимой.
Но на это дерево надо было еще залезть, ближайшие к земле ветки были довольно высоко, ей пришлось подпрыгнуть, и не раз, чтобы ухватиться наконец за толстую ветку. Как только ее руки сомкнулись вокруг ветки, она быстро и грациозно, как кошка, подтянулась и начала свой путь к вершине дерева. Она не знала, что это за дерево, то ли каштан, то ли что-то похожее, но лезть по нему было неудобно, ветки росли на большом расстоянии друг от друга, и иногда ей приходилось вытворять просто настоящие акробатические номера, чтобы подняться на следующую ветвь.
Когда Фатима поднялась настолько, что поравнялась с третьим этажом бывшего дворца, она остановилась и позволила себе оглядеться. От восхищения она чуть не ахнула, прямо перед ей как на ладони лежал большой двор посольства, а за ним еще какие-то здания и дворы, но главное, прямо над ней было небо, облака разошлись, и в промежутках мерцали звезды, далекие и безучастные к земным делам и проблемам. Налетевший ветер раскачивал ствол, заметно утончившийся к верхушке, и Фатима покрепче схватилась за ветки, подставив лицо ветру, пусть его ощущала только область глаз, не скрытая тканью маски. Вот что должно быть чувствуют кошки, подумала она, не подозревая, что сама похожа на громадную черную кошку, хотя вряд ли они любуются звездами, а в остальном, наверное, похоже.
Она видела, как из-за здания посольства вышли двое мужчин в черных костюмах, на глазах у одного из них было нечто вроде маски, но она сразу поняла, что это – прибор ночного видения, к охране здесь подходили весьма серьезно. Мужчины прошли, внимательно оглядывая вверенную им территорию, и исчезли за фасадом, Фатима снова осталась одна. Держась ногами за ветки, она прижалась телом к стволу и начала расстегивать сумку, она решила сделать то, за чем пришла как можно быстрее, а потом, если ничто не помешает, понаблюдать. Со своего места ей было прекрасно видно вентиляционное отверстие, как она и думала, оно было в боковой части здания. А насчет лучей правильно ли я думала, спросила она себя, вытаскивая из сумочки камеру, тут же налетел новый порыв ветра, и Фатима прижалась к стволу, хватаясь за него как будто самой кожей, но камеру она держала крепко, мертвой хваткой, ведь это был ее единственный шанс. А внизу ветерок поласковее будет, подумала она, когда снова воцарилось затишье, и она смогла немного ослабить хватку. Снова держась лишь ногами, она быстро включила фотоаппарат и тут же снова ухватилась за ветки – ветер как будто играл с ней, то налетая внезапными порывами, то исчезая быстро и неожиданно. Этот же ветер гнал по небу облака, то открывая промежутки звездного неба, то снова пряча их под тучами. Но была от этого ветра и польза – он раздвигал листву и значительно улучшал Фатиме обзор.
Держась одной рукой, она навела фотоаппарат прямо на вентиляционное отверстие идеально круглой формы и стала ждать очередного порыва, чтобы сделать максимально удачный снимок. Пока она ждала, она заметила лесенку, спускающуюся от вентиляции до половины здания, до земли было еще далеко, но она знала, что стоит потянуть за последнюю ступень, и лесенка превратиться в длинную и удобную. Но до нее не допрыгнешь, отметила она, придется брать с собой крюк. В этот момент втер снова зашевелил листву, и Фатима, не дожидаясь следующего шанса, одновременно прижалась к дереву и, нацелив объектив, нажала на кнопку. Ей было очень любопытно, что же получилось, но узнать она могла, только вернувшись в гостиницу, а пока надо было собирать материал, поэтому она немного изменила положение и стала снимать двор, а потом сделала на всякий случай еще пару снимков вентиляционной шахты.
За это время еще две пары мужчин в черном прошли вокруг дворца, недостатка кадров тут явно не наблюдалось, это она тоже отметила, подумав о том, что они наверняка проходят через какие-то примерно равные промежутки времени, и узнать это ей было так же важно, как и определить наличие скрытых лучей. Поэтому, закончив снимать, она осторожно убрала камеру обратно в сумку и приготовилась наблюдать. Она дождалась, пока очередная пара показалась из-за здания и начала считать, стараясь не ускорять и не замедлять темп. Так мимо нее прошли три, потом четыре, потом и пять пар, и каждый раз она успевала достичь примерно до 120 от того момента, как они исчезали за фасадом и до того, как появлялась новая пара. Значит, у меня примерно 2 минуты, думала она, сидя на дереве, успею ли я пробежать от забора до здания, да еще вытянуть лестницу, влезть по ней наверх и снова привести ее в исходное состояние? А еще ведь нужно что-то сделать с решеткой на вентиляционном люке, и хорошо, если там еще только решетка, в чем она сильно сомневалась.
Что ж, придется разбить действия на этапы, а для этого надо хорошо изучить территорию и понять, где можно будет укрыться не только от глаз этих мужчин в черном, но и от их приборов, тут уж тени не помогут, придется искать укрытие понадежнее. И еще стоило учесть, что сейчас они патрулируют двор в обычном режиме, а во время проведения бала могут его изменить, и скорее всего так и будет, и что ей делать тогда? Ну, может они просто больше людей поставят у ворот, а может, и по всему периметру, все же здесь соберется весь цвет нескольких государств.
 - Ох не нравится мне все это, - одними губами пробормотала она, - совсем не нравится.
Но она дала согласие, а значит, признала, что ей это по силам, и отступать теперь было некуда, оставалось только идти вперед. Она продолжала считать, но, похоже, ее расчет был верным, каждые 120 секунд +- 10 секунд из-за угла здания выходила новая - или все та же, хотя, вряд ли - пара охранников.
Наконец она убедилась, что время точное, и прекратила счет, теперь надо было повнимательнее рассмотреть двор, второго такого шанса у нее уже не будет. Она снова достала камеру и сделала несколько снимков, может, лучи есть не только на решетке, в такого рода заведении это было бы совсем не удивительно, а даже если их нет, у нее будет возможность изучить двор, не рискуя больше свернуть себе шею или попасть под прицелы камер наблюдения.
И все же живое впечатление ничто не заменит, это она знала, поэтому, прежде чем спускаться, решила еще раз внимательно все рассмотреть и запомнить.  Двор большой, но слишком светлый, да и растительности мало, во всяком случае такой, за которой тебя не заметят - всего пара каких-то кустов, напоминающих пальмы, и всё, деревья только в передней и задней частях двора. Хотя нет, парочка киках-то великанов все же росла недалеко от боковой стены, и это все. Значит так, прикинула Фатима, от забора я могу добежать до этих псевдо-пальм, там переждать очередной патруль и дальше рвануть к стене, там могу спрятаться за стволы, а в следующее окно уже заниматься лестницей и вентиляций.
Ее размышления прервал яркий свет, обрушившийся как будто с неба, после темноты он ослепил ее, и она в состоянии близком к панике прижалась к стволу, ничего не видя, у нее оставался только слух. Она зажмурила глаза, но они все равно болели, неужели вот так глупо попалась, думала она, мертвой хваткой вцепившись в ствол, значит, они все же заметили мня. Или, может, не меня, сказала голос внутри, а просто какое-то движение.
Свет, казалось, был повсюду, весь мир превратился в этот ослепительный свет, но она ничего не слышала, ни шагов, ни криков, ни сирен. И это позволяло надеяться на лучшее.
Она не могла открыть глаза, не могла пошевелиться, чувствуя себя кроликом посреди трассы, когда яркий свет фар вот так же обрушивается и парализует, может, и меня вот так раздавит, думала она, может, сейчас из этой тишины раздастся громкий командный голос, а потом оглушительно громкие в ночной тишине выстрелы, и все…
Но, конечно, она верила, что все будет хорошо, это ведь она, а с ней все всегда бывает нормально, в ее деле без удачи нельзя, а она все же стала лучшей, это о чем-то говорит.
Сколько она пробыла в этом световом коконе, она не знала, но вдруг свет исчез, так же внезапно, как и появился, просто секунду назад он был, а в следующее мгновение воцарилась тьма. Фатима поняла, что опасность миновала, и только теперь смогла наконец вдохнуть, тишину по-прежнему нарушал только ветер, шелестящий в деревьях, но больше ничего не было. В глазах у нее плясали яркие пятна, круги, завитушки всех цветов радуги. Она попыталась открыть глаза, и снова вместо мира увидела радугу. Ничего удивительного, подумала она, снова закрывая глаза и приходя в себя, прожекторы тут очень мощные, и включают их – это надо же! – без предупреждения.
Успокоившись, она поняла, что произошло, ее мозг тут же выстроил картину происходящего: кто-то из охраны все же не спал и не резался в карты, кто-то заметил краем глаза – а иначе они давно бы включили свое «солнце» - движение на мониторах, доложил старшему, после коротких разбирательств они решили включить прожектора и все проверить от греха подальше. И вот проверили. А если бы они включили их в то время, когда она перебежками двигалась по двору, не защищенная ничем, кроме темноты? Надо быть осторожнее, решила она, надо собраться.
Она все еще не могла ясно видеть как раньше, но глаза понемногу начали привыкать к темноте и оправляться от такой резкой смены яркости. Дождусь, пока все пройдет, решила она, а потом быстренько уберусь отсюда, уже пора. Все было тихо, и она уже начала спускаться, но тут из-за банка показались огоньки, кто-то шел на задний двор с фонариками.
 - О черт! – Прошипела она и быстро полезла наверх, туда, где ветки были погуще и могли ее укрыть.
Двое охранников с рациями и фонариками приближались к ней, переговариваясь с теми, кто остался за мониторами. Почему они не включают свой адский свет, возник в голове вопрос, может, не хотят привлекать внимание полиции и сеять ненужную панику, все же тут рядом посольство. Света хватало, чтобы рассмотреть, что они в бронежилетах и с пистолетами, направленными в небо, значит, моя фантазия про выстрелы в ночи не была такой уж далекой от реальности, мрачно подумала Фатима, снова прижимаясь к дереву.
Охранники двинулись вдоль забора, светя своими фонариками в самые темные уголки, так они прошли по всему периметру, посветив даже на территорию соседнего двора, туда, где был офис, а потом… У Фатимы замерло сердце, когда один из них встал прямо под ее деревом и что-то начал говорить по рации, будь это по-русски, она смогла бы сориентироваться и принять какое-то решение, но она ничего не понимала, а поэтому не знала, как действовать, чтобы не сделать хуже. Она решила ждать, до последнего сохранять невидимость, этот вариант всегда был наилучшим.
Пару минут охранник постоял, даже не глядя вверх, а потом что-то крикнул напарнику, поднял фонарик начал просвечивать ветки, второй последовал его примеру, медленно двигаясь от дерева к дереву. Не заметят, думала Фатима, снова еле дыша, я слишком высоко, они не увидят... И не увидели, после бесконечно длящихся секунд, когда яркий луч буквально касался ее ног, охранник двинулся к следующему дереву. О результатах проверки они тут же доложили по рации, а потом один рассмеялся и покачал головой, что-то сказав напарнику, тот пожал плечами и развел руки в стороны – еще один элемент всемирно понятного языка.
 - Мяу-мяу-мяу! – Позвал один из мужчин, светя фонариком в темноту.
Фатима улыбнулась под маской, они даже не представляли, какая кошечка забралась к ним во двор, так ведь они предположили. Не дождавшись, пока кошечка появится, они повернули обратно, переговариваясь и тихонько смеясь, должно быть, над собой, что из-за какой-то кошки пришлось покидать свою удобную дежурку и лазить по двору с фонариками. А Фатима, как кошечка-переросток, начала быстро спускаться с дерева, следующего сюрприза она решила не дожидаться, в эту ночь адреналина она получила сполна.
Двигаясь легко и бесшумно как втер, она прошла через двор, напрягая все свои способности, чтобы снова не вызвать движение в кадре. На территории офиса можно было немного расслабиться, но она все равно сначала внимательно осмотрела двор, вдруг эти два пердуна опять вернулись в беседку и как ни в чем не бывало попивают кофе и портят воздух. Но двор был пуст, только тени шевелились от легких дуновений ветерка. Час уже был поздний, на улице тоже не было ни души, Фатима дождалась, пока проедет очередной патруль, а потом перемахнула через забор и быстро прошла в свое первое укрытие, где оставила плащ и сапоги. Там она быстро переоделась и вышла на оживленную улицу, по дороге прячась от патрулей, ее не должны были здесь видеть.
В центре жизнь по-прежнему кипела, как будто был день, а не ночь, молодежь гуляла, перемещаясь из клуба в клуб, туристы сидели в ресторанах и казино, спуская за считанные часы то, что зарабатывали месяцами. Она зашла в ресторан, ей не хотелось есть, просто нужно было добавить одну мелочь к образу, чтобы он казался правдоподобным. Она съела легкий салат и запила его вином, как будто нечаянно пролив содержимое бокала на себя. Официант тут же подоспел с салфеткой, она поблагодарила его и сама стала оттирать пятно, не слишком при этом стараясь. Все, теперь от нее пахло вином, этого она и хотела, ведь в гостинице ее наверняка будет встречать проводник, пусть не сомневается, что она отлично провела время. А если он уже спит, персонал наверняка доложит ему утром, Фатима знала, что он предупредит их, и знала, что они все запоминают и отмечают, хотя всегда прикидываются равнодушными и безучастными.
В холле отеля, несмотря на поздний, час было много людей, кто-то выходил из бара, кто-то входил, люди приезжали и уезжали, регистраторы непрерывно печатали имена на своих компьютерах, куда-то звонили, вежливо улыбались и зевали потихоньку, найдя укромный уголок и свободную минутку. Этот мир никогда не спит, подумала Фатима, направляясь к лифту не совсем твердой походкой, не то чтобы ее шатало, просто шла она не очень уверенно. Когда двери лифта раскрылись, ей улыбнулся знакомый портье, он помогал какой-то паре с чемоданами.
 - Вы уже вернулись, – не то спросил, не то просто констатировал он, - надеюсь, ночная Прага вас порадовала.
Ну да, как же без конвоя, подумала Фатима, тут уже, похоже, каждая собака знает, что меня не было, и где я была. Хотя вряд ли они могли предполагать, где она на самом деле провела большую часть этой ночи.
 - Ну, скажем, не больше, чем дневная, - ответила она и рассмеялась нетрезвым смехом, - пить – хорошо, но без разницы где, в Москве, в Праге, в долбаном Пекине. Вот что объединяет все страны – градусы без границ! На Северном полюсе и на Южном вы все равно одинаково нажретесь и вам будет уже все равно, на каких широтах это происходит.
Он слушал с вежливым безразличием, пьяные туристы и их пьяные рассуждения уже давно не вызывали никаких эмоций, он только автоматически анализировал тон и содержание на предмет опасности или агрессии. Ни того, ни другого сейчас он не уловил, зато его глаза профессионально уловили много интересного, дамочка явно пьяна, от нее несет вином, прическа растрепана, хотя видно, что она пыталась ее поправлять, макияж давно распрощался со свежестью, но она еще вполне себя контролирует, и это он счел похвальным, потому как большая половина туристов напивалась так, что их привозили как мешки, когда администратор какого-нибудь ресторана находил у них ключи от номера с логотипом отеля и отправлял как груз. Причем такое поведение не имело различий по половому признаку.
 - Если вам нужна помощь, я сейчас же кого-нибудь пришлю, - следуя инструкции предложил он, уже зная ответ, но он любил инструкции и правила, они были залогом стабильности, а у стабильности было много плюсов и один из них – возможность задавать вопросы, на которые точно знаешь ответ.
 - Нет, я еще хоть куда! – Ответила дамочка, заходя в лифт и хихикая, - хотя постойте, я еще не сказала вам кое-что важное.
Он слегка наклонил голову, всем своим видом демонстрируя заинтересованность, хотя ему было в высшей степени наплевать на нее и на то, что она еще может из себя выдавить, но таковы были правила, а правила он любил.
 - Есть еще одно общее на весь мир явление, - доверительно сообщила ему Фатима, высунув голову из лифта и придерживая дверцы руками, - бодун! Уж поверьте мне, и в Лондоне, и в Париже он точно такой же, как в крошечной деревеньке под Красноярском. Такое же полное… ладно, забудьте, я просто слегка перебрала.
Она снова зашла в лифт и нажала кнопку
 - Или как раз чуток не добрала, - она икнула, снова захихикала и исчезла за закрывающимися дверями лифта к великому облегчению портье, который итак отстал от пары, чемоданы которой он нес.
По коридору она шла все той же не очень твердой походкой, иногда останавливаясь и держась за стены, но зрителей не было, если только кто-нибудь не смотрел в глазок двери. Не с первой попытки она открыла свою дверь электронным ключом – никак не могла попасть карточкой в узкий проем считывающего устройства, а вот как только дверь захлопнулась, произошло поистине волшебное превращение, весь алкоголь как будто бы остался за порогом, отсеченный захлопнувшейся дверью.
 - Ничто не отрезвляет лучше, чем закрытая дверь и отсутствие свидетелей, - с улыбкой, которую никто из персонала или спутников на ее лице никогда не видел, сообщила она, - и это тоже международное явление. - Закончила она фразу и, рассмеявшись, прошла в комнату.
Там первым делом она плотно задернула шторы, и только потом включила свет. Сумочку она бросила на кровать, сняла пальто и сапоги, надоевшие до тошноты за этот вечер, хотя большую его часть она провела в балетках, а потом достала ноутбук из маленького сейфа, такие были во всех люксах, и расположилась на кровати. Не смотря на поздний час ей не терпелось взглянуть на то, что она получила. Изучить снимки можно будет и завтра, на экскурсии она не поедет, теперь у нее есть причина – тот самый международный бодун, портье может подтвердить, значит, у нее будет много времени на изучение скрытых лучей и ловушек, но сейчас она просто не могла не взглянуть на результаты своей ночной вылазки хоть одним глазком.
Облизываясь от нетерпения и предвкушения, Фатима включила ноутбук, вытряхнула из маленькой сумочки все содержимое, на мягкой поверхности кровати она могла не бояться повредить линзы, а потом достала из фотоаппарата карту памяти и вставила ее в картридер ноутбука. Ее просто трясло от нетерпения, секунды, пока загружалась программа, позволяющая увидеть скрытое от глаз, растянулись чуть ли не до тысячелетий.
 - Ну давай же! – Нетерпеливо шептала она, не сводя глаз с монитора, где монотонно бегал по кругу курсор, призывая к ожиданию, - давай!
Наконец компьютер обработал данные, экран моргнул, и Фатима увидела знакомый вид, но теперь к нему прибавилось кое-что новое.
Сначала ей показалось, что на снимке какой-то брак, на черно-белом изображении боковой стороны посольства четко просматривались жирные черные линии, образующие сетку из ромбиков на том самом вентиляционном отверстии, но линии были такими толстыми, что скорее походили на дефект, нежели на лучи. Фатима невольно восхищенно выдохнула – получилось! Она не зря торчала на том дереве как гигантская кошка-мутант, она добыла важную информацию, так что теперь все дело в правильном оборудовании, и она проникнет внутрь!
 - Я так и знала, что они там есть! – Триумфально сообщила она пустой комнате, - и что еще важнее, я знаю, что и где достать, чтобы их не было.
Она победно вскинула руку, сжатую в кулак - получилось, все получилось, теперь только надо поспешить с заказом нужных вещиц, позволяющих ей пройти в посольство без приглашения, и полдела, считай, сделано.
Она еще раз внимательно взглянула на изображения, на этом снимке видно было только вентиляционное отверстие и стену, но был еще и двор, и забор, а там тоже могли быть сюрпризы. Она нажала на клавишу, и изображение тут же сменилось, теперь она видела забор и те самые псевдо-пальмы, и вот оно: жирная линия тянется над забором, как его невидимое продолжение. Что ж, а ведь она могла попасть в них, если бы не ее предусмотрительность, она рассчитывала на то, что лучи будут на вентиляции, но не сильно верила, что они могут быть на заборе. А они были. Но больше нигде никаких жирных линий она не увидела, и это радовало. Она быстро пролистала все снимки, просто из интереса, изображение везде совпадало, все та же сетка из ромбиков на круглой вентиляционной решетке, и все та же горизонтальная жирная линия над забором, в остальном территория была чиста.
 - Пора и мне навести чистоту, - пробормотала Фатима, с неохотой закрывая ноутбук, она могла просидеть так весь остаток ночи, но думать она предпочитала на свежую голову.
Она достала карту памяти и положила ее в сейф вместе с ноутбуком, завтра она займется работой, а сегодня она уже свою норму выполнила, пора и отдохнуть. Она расстелила постель и только тогда поняла, что на самом деле устала, но прежде, чем идти в душ, она аккуратно разложила все по местам, развесила одежду в шкаф, костюм убрала в сейф, и только потом направилась в ванную, захватив с собой специальный спрей для волос. Она уже не могла смотреть на свои желто-оранжевые волосы, но таков был ее нынешний образ, специальный спрей покрывал волосы краской, не проникая в структуру волоса, так что до мытья головы можно было щеголять любым цветом, от серебристого блонда до ярко красной шевелюры. Зато не было необходимости носить парик, и это было огромным плюсом. Она привезла с собой несколько флаконов, ее густые волосы непросто было прокрасить.
Войдя в ванную, она включила горячую воду и встала под душ, чувствуя, как расслабляются мышцы и успокаиваются нервы, обычная вода без шампуня не смывала краску, но как только она намылила голову, с нее потекла ярко оранжевая вода, напоминающая апельсиновый сок. Меняю кожу, подумала Фатима, так, должно быть, чувствуют себя змеи, сбрасывая старую личину. Выйдя из душа, она несколько секунд просто стояла, глядя на себя в зеркало и наслаждаясь собой, не кем-то другим, не выдуманным одноразовым человеком, сейчас она могла позволить себе хоть несколько минут побыть самой собой, и получала от этого удовольствие. Ее мокрые волосы напоминали черный шелк, брови, такие же черные, смотрелись гораздо лучше, чем эти жуткие рыжеватые, а красоту лица не заглушала косметика. Да, такой она нравилась себе гораздо больше, такой, какой и должна была быть.
 - Люди ничего не могут делать правильно, - вздохнула она и потянулась к фену, - а вот природа может.
Ей надо было отдохнуть, поэтому она сознательно отвела взгляд от зеркала, прежде, чем лечь спать, ей предстояло снова перевоплотиться в другого человека с рыжими волосами и совсем другими привычками и другой жизнью. Ничего, у нее еще будет время побыть собой, а пока надо работать, и даже во сне она работала, старательно отыгрывая роль, которую избрала. Прощай, моя правильная внешность, подумала Фатима, включая фен, хотя нет, не прощай, до свидания.
Из ванны она вышла уже с рыжими волосами и бровями. Вздохнула, когда увидела свое отражение в стеклянной панели на дверце шкафа, а потом убрала краску в чемодан и залезла под одеяло. Настроение у нее было отличное, она давно привыкла к бесконечному маскараду, так что на ее настроение такие мелочи не влияли, а вот работа – это да, и сегодня она очень продвинулась в этом сложном деле. Похоже, она добудет трофей, который так давно хотела, и это перевешивало все неудобные мелочи и издержки, которые приходилось терпеть. Еще много надо сделать, думала она, постепенно погружаясь в сон, но когда точно знаешь цель и путь к ней, работа становится удовольствием.
До Весеннего бала оставалось чуть больше двух недель.