По страницам книги. Пушкин. Арап Петра Великого

       Время написания неоконченного романа: 1827 - 1828 г.г. .
                Время действия: 1722-1723 г.г.

Другие версии:
М.Зуев-Ордынец. Царский куриоз.
Д.Самойлов. Сон о Ганнибале.

"Арап Петра Великого" и поэма "Полтава" - лишь вершины из той обширной литературы, которая появилась потоком в России о Петре и его времени в 1820-ые годы. Внимание к тому времени было не случайно - страна стояла на перепутье.
Вспомним занятие по "Борису Годунову" - к этому времени Карамзин заставил российское общество много говорить о далёких временах Руси и Московского государства, а романтики воспевают героическое и трагическое средневековье.
Историки к этому времени начали исследовать документы, доказательно обрисовывать картину состояния общества сто или двести лет назад. Это также давало пищу литераторам.
С недавним историческим прошлым связан и первый серьёзный прозаический опыт А.С.Пушкина - роман об Абраме Ганнибале, "арапе Петра Великого", его воспитанике и впоследствии - административном деятеле.
Пушкин давно задумывался о необыкновенной, как и то время, судьбе своего прадеда, чью фамилию тогда часто писали как Аннибал. В 1825 году он писал в примечании к первой главе романа "Евгений Онегин", к строчке "Под небом Африки моей":
«Автор со стороны матери, происхождения африканского. Его прадед Абрам Петрович Аннибал на восьмом году своего возраста был похищен с берегов Африки и привезён в Константинополь. Российский посланник, выручив его, послал в подарок Петру Великому, который крестил его в Вильне. Вслед за ним брат его приезжал сперва в Константинополь, а потом и в Петербург, предлагая за него выкуп, но Пётр I не согласился возвратить своего крестника. До глубокой старости Аннибал помнил ещё Африку, роскошную жизнь отца, девятнадцать братьев, из коих он был меньшой: помнил, как их водили к отцу, с руками, связанными за спину, между тем как он один был свободен и плавал под фонтанами отеческого дома, помнил также любимую сестру свою Лагань, плывшую издали за кораблём, на котором он удалялся.
18 лет от роду Аннибал послан был царём во Францию, где и начал свою службу в армии регента; он возвратился в Россию с разрубленной головой и с чином французского лейтенанта. С тех пор находился он неотлучно при особе императора. В царствование Анны Аннибал, личный враг Бирона, послан был в Сибирь под благовидным предлогом. Наскуча безлюдством и жестокостию климата, он самовольно возвратился в Петербург и явился к своему другу Миниху. Миних изумился и советовал ему скрыться немедленно. Аннибал удалился в свои поместья, где и жил во всё время царствования Анны, считаясь в службе и в Сибири. Елисавета, вступив на престол, осыпала его своими милостынями. А.П.Аннибал умер уже в царствование Екатерины, уволенный от важных занятий службы с чином генерал-аншефа на 92 году от рождения.
Сын его генерал-лейтенант И.А.Аннибал принадлежит бесспорно к числу отличнейших людей екатерининского века (ум. в 1800 году).

В России, где память замечательных людей скоро исчезает, по причине недостатка исторических записок, странная жизнь Аннибала известна только по семейственным преданиям. Мы со временем надеемся издать полную его биографию."
Тогда же, в Михайловском, поэт набросал песенку, намекающую на сюжет будущего произведения: :
Как жениться задумал царский арап,
Меж боярынь арап похаживает,
На боярышен арап поглядывает.
Что выбрал арап себе сударушку,
Черный ворон белую лебедушку,
А как он, арап, чернешенек,
А она-то, душа, белешенька.
К осуществлению своего замысла правнук арапа Петра Великого приступил через два года. Он не стал подробно писать о загадках происхождения Абрама Ганнибала (и по сей день на звание его родины претендуют как минимум 4 страны Африки!), о турецкой неволе и выкупе послом Петром Толстым в Россию, о воспитании при дворе Петра. Абрам Петрович (называемый прежним вариантом имени - Ибрагим) является в задуманном романе уже тем самым юношей, посланным царём-крёстным во Францию. Нет там и его участия в войне с Испанией, когда он был ранен - молодой человек уже принят в парижском обществе.
Источником для Пушкина послужил труд Ивана Голикова «Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России». Также Александр Сергеевич пользовался «Карманной книжкой для любителей отечественной истории» будущего декабриста Александра Корниловича, одним из первых сочинений того десятилетия о петровской поре.
Пушкин хотел дать всему роману эпиграф: «Железной волею Петра Преображенная Россия» (из поэмы Языкова «Ала»). Таким образом, это должен был быть прежде всего роман о Петре и его деятельности, а не только о личной истории Ганнибала.
Характерен эпиграф к первой главе:
Я в Париже:
Я начал жить, а не дышать.
Дмитриев.
Журнал путешественника.

Перед нами - Франция в период "оттепели" после смерти всем надоевшего "короля-солнца" Людовика XIV.
"По свидетельству всех исторических записок ничто не могло сравниться с вольным легкомыслием, безумством и роскошью французов того времени...Между тем общества представляли картину самую занимательную. Образованность и потребность веселиться сблизили все состояния. Богатство, любезность, слава, таланты, самая странность, всё, что подавало пищу любопытству или обещало удовольствие, было принято с одинаковой благосклонностью. Литература, ученость и философия оставляли тихий свой кабинет и являлись в кругу большого света угождать моде, управляя ее мнениями." Пушкин, как всегда, очень точен - это начало века Просвещения.
Молодой офицер с необыкновенной судьбой стал объектом пристального внимания высшего общества столицы Франции... Это способствует роману с графиней D., чей муж абсолютно равнодушен к амурным делам супруги. Это вполне соответствует весьма свободным нравам, распространившимся в "век Просвещения".
«Обнаружилось следствие неосторожной любви». Возможно, внебрачный ребёнок графини не вызвал бы никакого скандала, если бы...да, не расовые предрассудки. Темнокожего младенца быстро отправляют в провинцию, а Ибрагим получает письмо от Петра.
Государь «предоставляет его доброй воле возвратиться в Россию или нет». «Это письмо тронуло Ибрагима до глубины сердца».
Он добивается аудиенции с первым лицом Франции в малолетство Людовика XV. Филипп Орлеанский  в сцене с Ибрагимом показан как страстный, но умный человек. Как ему ни хочется, чтобы тот оставался во Франции, в конце-концов герцог говорит:"Вы правы".
Ганнибал уезжает в Россию, написав графине D., что собирается приступить к "строгой работе".
Мы очень быстро переносимся в Россию. И - сразу встречаемся вместе с Ибрагимом с самим Петром в Красном Селе.
«Ба! Ибрагим? — закричал он, вставая с лавки. — Здорово, крестник!»
Вот перед нами юный Санкт-Петербург, новая столица, которой не исполнилось ещё 20 лет: "Ибрагим с любопытством смотрел на новорожденную столицу, которая подымалась из болота по манию самодержавия. Обнаженные плотины, каналы без набережной, деревянные мосты повсюду являли недавнюю победу человеческой воли над супротивлением стихий. Дома казались наскоро построены. Во всем городе не было ничего великолепного, кроме Невы, не украшенной еще гранитною рамою, но уже покрытой военными и торговыми судами."
Появляются "птенцы гнезда Петрова":"Ибрагим узнал великолепного князя Меншикова, который, увидя арапа, разговаривающего c Екатериной, гордо на него покосился; князя Якова Долгорукого, крутого советника Петра; ученого Брюса, прослывшего в народе русским Фаустом; молодого Рагузинского, бывшего своего товарища, и других пришедших к государю с докладами и за приказаниями."
Савва Рагузинский - ещё одна удивительная личность, черногорец, которому Абрам Ганнибал был обязан свободой и карьерой в России.
Вскоре приятель,  Корсаков, приехав из Парижа, привозит письмо герою от графини с заверение в чувствах. Ибрагим ещё любит свою парижскую подругу, но известие о её новой пассии неприятно для него. С Корсаковым Ганнибал попадает на ассамблею.
Вот картина ассамблеи, на которой ещё многие ведут себя с оглядкой, не до конца привыкнув к новшеству:"В большой комнате, освещенной сальными свечами, которые тускло горели в облаках табачного дыму, вельможи с голубыми лентами через плечо, посланники, иностранные купцы, офицеры гвардии в зеленых мундирах, корабельные мастера в куртках и полосатых панталонах толпою двигались взад и вперед при беспрерывном звуке духовой музыки. Дамы сидели около стен; молодые блистали всею роскошию моды. Золото и серебро блистало на их робах; из пышных фижм возвышалась, как стебель, их узкая талия; алмазы блистали в ушах, в длинных локонах и около шеи. Они весело повертывались направо и налево, ожидая кавалеров и начала танцев. Барыни пожилые старались хитро сочетать новый образ одежды с гонимою стариною: чепцы сбивались на соболью шапочку царицы Натальи Кириловны, а робронды и мантильи как-то напоминали сарафан и душегрейку. Казалось, они более с удивлением, чем с удовольствием, присутствовали на сих нововведенных игрищах и с досадою косились на жен и дочерей голландских шкиперов, которые в канифасных юбках и в красных кофточках вязали свой чулок, между собою смеясь и разговаривая как будто дома." Постоянные ассамблеи в Петербурге проводились ещё только пять лет (с 1717 г.).
На ассамблее Ганнибал превосходно танцует с Натальей Ржевской. На это обращает внимание сам Пётр. И тут же наказывают Корсакова за плохое знание политеса выпиванием "кубка Большого Орла".
Послушав в исполении автора в 1828 г. первые главы, поэт и друг Пушкина П.А.Вяземский заметил: «Пушкин читал нам несколько глав романа своего в прозе: герой — дед его Аннибал; между действующими лицами рисуется богатырское лицо Петра Великого, кажется, верно и живо схваченное, судя, по крайней мере, по первым очеркам. Описание петербургского бала и обеда в царствование Петра ярко и натурально».
Картина званого обеда у Ржевских.
Отец Натальи, Гаврила Афанасьевич, «был коренной русский барин, по его выражению, не терпел немецкого духу и старался в домашнем быту сохранить обычаи любезной ему старины». Сама она «была воспитана по-старинному, то есть окружена мамушками, нянюшками, …шила золотом и не знала грамоты».
Полная мешанина старого и нового царит в доме Ржевского - барская барыня, карлица, пленный швед-музыкант.
Обсуждают новую вольность женщин из высшего общества: «Жёны позабыли слово апостольское: жена да убоится своего мужа».
Ганнибал, несмотря на консерватизм, понравился отцу Натальи.  И государь тут же решает судьбу своего крестника. «Неожиданное сватовство удивило Ибрагима».
Но Пётр непреклонен в желании сделать так, как он хочет. На это указывыает эпиграф к главе:
«Я тебе жену добуду,
Иль я мельником не буду»
из комической оперы А. А. Аблесимова.
«Государь прав: мне должно обеспечить будущую судьбу мою. Свадьба с молодою Ржевскою присоединит меня к гордому русскому дворянству, и я перестану быть пришельцем в новом моём отечестве. От жены я не стану требовать любви, буду довольствоваться её верностию…»
Когда Наталье говорят о женихе-арапе, она падает без чувств. В бреду девушка повторяет имя Валериана, воспитывавшегося её отцом... «Тому два года, по его просьбе, записали его в полк».
Две недели Наташа болеет. Ибрагим много раз тщетно пытается её навестить.
Общее мнение о женихе выражает карлица: «Арап во время твоей болезни всех успел заворожить. Барин от него без ума… Жаль, что арап, а лучшего жениха грех нам и желать». «Слабой и печальной душой покорилась она своему жребию».
Вдруг в дом, к музицирующему пленному шведу, входит некий молодой человек. "Ты не узнал меня, Густав Адамыч, — сказал посетитель тронутым голосом. — Ты не помнишь мальчика, которого учил ты шведскому артикулу…» Это, конечно, любезный сердцу Наташи Валериан... Валериан, судя по упоминанию стрелецкого мятежа,  — сын стрельца, может быть казненного по приказанию Петра. Ржевскому Валериан неприятен, он называет юношу «проклятым волчонком». Намечен конфликт между этой "тёмной лошадкой" и баловнем судьбы, простодушным и неискушённым Ибрагимом, воспринимаемым частью окружающих, как чужой.
На этом - на самом интересном месте - рукопись была оборвана Пушкиным...
«Должно желать, чтобы он продолжал его» - считал Вяземский. Близкие Пушкина спорили, что должно быть дальше.
«Главная завязка романа будет неверность жены сего арапа, которая родила ему белого ребёнка, за что была посажена в монастырь» - утверждал А.Н.Вульф. Возможно, матримониальная история в произведении - сплошной вымысел. Невеста Ибрагима - это не первая жена А.П.Ганнибала (гречанка Евдокия Диопер), с которой связывали бытовавшие рассказы о её неверности и жестоком поведении с ней супруга, и на которой он женился уже после ссылки, в 1731 г.

Итак, в произведении - много вымысла, даже совсем "против" реальных фактов. Почему? Учащиеся могут поспорить об этом.
Может быть, судьба Ганнибала здесь - некая вольная фантазия с сильными личностными приметами автора, передающими их герою-предку?
"...Многие черты характера и даже его наружности скалькированы с самого Пушкина"(С.Н.Карамзина, 1837 г.)
(Подростки могут с удивлением отметить, что невеста Ибрагима носит то же имя, что будущая жена Пушкина - а ведь с Натальей Гончаровой он ещё не был знаком!)
Почему же Пушкин не закончил "Арапа..."? Время Петра он не оставил - тут же стал писать "Полтаву". Возможно. посчитал себя ещё не искушённым в прозе - ведь не было ещё ни "Повестей Белкина", ни "Дубровского"...
Возможно, охлаждение к "Арапу" было связано с крушением надежд на преобразовательную деятельность Николая I, которому он приводил в пример Петра (стихотворение "Стансы")...
Так или иначе - это первая пушкинская попытка исторического романа "в духе Вальтера Скотта" на тему российской истории. В 1836 году появится "Капитанская дочка".
Вскоре (в 1830 г.) Пушкин вновь нарисовал образ своего прадеда в стихотворении "Моя родословная":

Решил Фиглярин, сидя дома,   
Что чёрный дед мой Ганнибал
Был куплен за бутылку рома
И в руки шкиперу попал.

Сей шкипер был тот шкипер славный,
Кем наша двигнулась земля,
Кто придал мощно бег державный
Рулю родного корабля.

Сей шкипер деду был доступен,
И сходно купленный арап
Возрос усерден, неподкупен,
Царю наперсник, а не раб.

И был отец он Ганнибала,
Пред кем средь чесменских пучин
Громада кораблей вспылала,
И пал впервые Наварин...
(Фиглярин - Фаддей Булгарин, много досадивший Пушкину и неуважительно отозвавшийся о Ганнибале в своём журнале "Северная пчела").
Многие творческие наработки пригодились Пушкину в набросках к задуманной им "Истории Петра",работу над которой прервала его гибель... По наброскам мы знаем, что Пушкин задумывал и повесть о стрелецком мятеже. Связана ли она была с сюжетом "Арапа" о Валериане - трудно сказать.
Полностью "Арап Петра Великого" был напечатан лишь вскоре после гибели Пушкина, в 1837 г. И напечатанные главы вызвали широкий интерес.
По выражению Белинского, главы романа, «из которых одна упредила все исторические романы гг. Загоскина и Лажечникова» , «неизмеримо выше и лучше всякого исторического русского романа, порознь взятого, и всех их, вместе взятых».
О судьбе прочтения творения Пушкина, о прадеде и правнуке можно много прочитать в сборнике "Пушкинская Африка".
Несколько раз Пушкина "дописывали" - и для театральной постановки по роману, и для оперы. Последний раз - при составлении сценария фильма А. Митты "Сказ о том, как Пётр арапа женил" с Владимиром Высоцким в роли Ганнибала (1976 г.) Ибрагим там показан великодушным и сверхтактичным, он пытается отказаться от свадьбы с не любящей его невестой и даже помочь ей устроить свадьбу с предполагаемым возлюбленным. Наталья потрясена благородством души арапа, полюбила его... и Пётр устраивает "пирок да свадебку". Почему здесь согласился играть Высоцкий? Арап показан независимым даже от царя, имеющим своё мнение, «интеллигентным человеком в неинтеллигентном мире». Впрочем, в фильм не попали, как было тогда часто, песни Высоцкого, а сама лента подсокращена...



Давид Самойлов. Сон о Ганнибале(1977 г.)(начало поэмы)

Однажды на балтийском берегу,
Когда волна негромко набегала,
Привиделся мне образ Ганнибала.
Я от него забыться не могу.
Все это правда и подобье сна,
И мой возврат в иные времена.
- Чего Россия нам не посылала -
Живой арап! - так, встретив Ганнибала,
Ему дивился городок Пернов.
Для этих мест он был больших чинов.
Сей африканец и поэта прадед
Напрасно, говорили, слов не тратит,
А чуть чего - пускает в дело трость.
За это в нем предполагали злость.
Портреты Ганнибала мало схожи
С оригиналом - только смуглость кожи,
Но живость черт, огонь, сокрытый в нем,
И острый ум - не вышли ни в одном.