Глава 16

Глава 16
Саша молча слушал Тину, кажется, он прожил с ней все эти тринадцать лет за один час. Она говорила, не скрывая подробностей и на этих самых деталях он каким-то шестым чувством осознавал, что сидящая перед ним Тина заливается краской. Из ее слов можно было понять, что этот самый Тимур – крепкий орешек, он не остановится. Саша четко понимал, что как только фотографии окажутся у Волкова, Тина автоматически перестанет быть нужной и плавно перейдет в разряд мертвых свидетелей. 
- Почему ты молчишь? – спросила Тина отчего-то шепотом.
- Раскладываю полученную информацию по полочкам, - Саша потер подбородок.
- Рано или поздно он найдет меня и что тогда?
- Давай думать. Твои предложения?
- Пластическая операция, смена паспорта и побег за кордон, - с горькой усмешкой произнесла она.
- Хороший вариант, только есть пара оговорок.
- Каких же?
- Первая: у тебя слишком красивое лицо для пластики, вторая: это длительная процедура, третья: ты долго не протянешь за кордоном.
- Горькая, но объективная правда.
- У меня есть один вариант, но он тебе не понравится.
- Может, стоит позвонить Крестовскому?
- Отцу? Ты уверена, что хочешь услышать его варианты?
- Уверена, звони.
Крестовский, выслушав вопрос, дал необычный ответ:
- В доме находится человек, который сливает информацию Волкову. Сейчас Волков за границей, ему не до Тины, но как только он вернется, то сразу же навестит вас.
- И что делать? – Тина пыталась сдержать свое волнение, но легкая дрожь в руках ее выдавала.
- Его нужно вывести из себя, он должен признаться в том, что сделал.
- Как? – девушка нервно перебирала в руках край шали.
- Он ревнивый у тебя, если я не ошибаюсь? – загадочно бросил Саша.
- Уже не меня…
- Не важно.
- Да, ревнивый.
- Вот и отлично! – раздалось из трубки, - играйте любовников.
- Зачем? – это вопрос прозвучал в унисон.
- Ревнивец будет в ярости, узнав, что у Тины есть партнер. Сначала попытается разобраться с ним, а потом с ней. В порыве гнева он может рассказать многое. Тина должна его раскрутить на признанку и все. Ловля на живца. Опасно, но факт.
- Как я его раскручу?
- По ходу дела придется разбираться самой. Другого варианта я не вижу.
- Я вижу, - Саша пересел к Тине, - давайте просто отдадим снимки Щирому. Пусть он с ним разбирается. Мы решим несколько проблем сразу.
- Ты знаешь, что Тимур – это внебрачный сын Щирого? Он в сыночке души не чает, и ни за что не поверит в эти снимки.
- Но он же убил его дочь! – не выдержала Тина.
- Дочь, как бы тебе сказать, немного не его.
- В смысле немного не его? – не понимал Саша.
- Падчерица. Он женился на женщине с ребенком. Не особо так он падчерицу и любил. Пообещал покойной жене присматривать, но не досмотрел.
- А как же тот звонок? Человек, который со мной говорил, утверждал обратное. 
- Видимо, он не знал всех тонкостей. В общем, играйте возлюбленных, тяните на «ТЭФИ», актеры-самоучки.
На этом разговор был закончен. Тина и Саша сидели на диване и пытались переварить услышанное.
- И как мы все это будем делать? – начала Тина.
- Можем постепенно, а можем и сразу.
- Что ты имеешь в виду?
- В доме есть и новая прислуга и старая, которая знает и тебя, и меня. Соответственно, они знают о наших прежних отношениях. Приехали, увиделись и все сначала.
- А еще вариант?
- Симпатия бизнес-леди к обычному телохранителю.
- Первый.
- Что «первый»?
- Первый вариант мне нравится больше.
- А второй значит не по статусу? – съязвил Саша.
- Нет, просто не хочу переигрывать. Должно же быть в наших выдуманных отношениях хоть что-то настоящее, например, предыстория.
«Выдуманных отношениях»… пусть так, лишь бы она не совала свой нос куда не надо. То, что предложил отец, решало несколько проблем сразу, но подставляло Тину под удар. Ее придется использовать в слепую.
- Не снимаешь? – Саша коснулся кончиками пальцев горячего кулона в виде сердца, того самого, который однажды подарил ей.
- Красивая вещь, - Тина посмотрела на телохранителя изумрудными глазами и его сердце дрогнуло как у мальчишки.
- Только поэтому?
- Тебе так важно услышать ответ?
- Важно, особенно в свете недавних событий.
Тина вздохнула, будто бы собиралась с силами, и уже было хотела ответить, как в дверь настойчиво и громко постучали.
- Стой, - он остановил девушку жестом и направился к двери.
На пороге стояла Алена и кажется она плакала. Тина зажгла в комнате свет – так и есть, девушка была в слезах.
- Алена, что случилось? – спросила Тина из-за Сашиной спины.
- Элеонора… - всхлипывала девушка, - Там Элеонора…
- Что с Элеонорой? – твердо спросил Саша.
- Она выбросилась из окна… - выпалила уборщица.
Саша бросил на Тину тяжелый взгляд и сказал:
- Сиди здесь, я сейчас приду.
- Нет, я пойду с тобой, - потухшим голосом ответила она.
- Ты уверена, что готова увидеть ее труп?
- Пойдем.
- Где она? – спросил он у Алены.
- В саду.
В кромешной темноте живым оставался только свет фонарика, который вел их в сад. Прямо под окнами собственной комнаты, в окружении белых роз Элеонора вовсе не была похожа на мертвую. Рыжие волосы с серебряными нитями седины вуалью покрывала кровь. По-детски распахнутые карие глаза смотрели за звездное небо с непонятной никому облегченностью.
Опустившись перед телом, Саша отбросил с тонкой Элеонориной шеи волосы и увидел цепочку. На цепочке был точно такой же кулон как и у Тины. Быстрым движением кулон перекочевал в ладонь. Уже холодный метал, уже не алый рубин…
- Алена, вы уже вызвали милицию?
- Нет, решила сначала вам сказать, - вытирая платком мокрое от слез лицо сообщила девушка.
- Вызывайте, Алена, - Саша отпрянул от тела, обхватил за плечи Тину, которая безучастно стояла в стороне, - пойдем, не надо тебе здесь быть, - шепотом произнес он, увлекая девушку подальше от места происшествия.
- Ты думаешь, она сама? – спросила Тина, уже сидя в комнате, сжимала в руках чашку кофе.
- Сомневаюсь, - ответил он, устраиваясь напротив, -  Элеонора не похожа на человека, который готов был покончить жизнь самоубийством. Тем более, у нее не было мотивов для этого поступка.
- Тогда кто ей мог помочь?
- Тот, кто сливает информацию Волкову.
- Зачем? Чем Нора могла помешать?
- Она проработала в доме много лет, могла знать что-то важное или…
- Или что?
- Она могла услышать или увидеть то, что не должна была. Будь осторожна с домочадцами. Особенно с новоиспеченными родственниками.
- Тот кулон, который ты снял с шеи Элеоноры, он ведь такой же, - Тина коснулась ворота рубашки, под которой скрывалось украшение.
- Да, такой же, - на стол лег кулон.
- Холодный, мертвый, - констатировала она, потирая кулон в руках.
- Тебе Элеонора ничего не рассказывала? – спросил Саша, потягивая горячий кофе.
- Нет. Да мы как-то и не успели пообщаться. Я приехала и сразу же встретилась с дедом, потом Элеонора поселила меня в комнату, затем ужин, а на утро умер дед. Вот все общение.
- А дед ничего не рассказывал?
- Мы не говорили о работе.
После минуты молчания Тина повернулась к Саше и выпалила:
- Завещание!
- Что за завещание? – Саша повернулся в ответ.
- Когда мы ехали сюда, Крестовский говорил мне, что Элеонора сломала ногу и по его предположению подстроить это могли родственнички, потому что Нора внесена в завещание. Если Норы не станет, то доля каждого из наследников вырастит.
- Логично, только это сущая подстава. Если выяснится, что самоубийство сымитировано, то подозрения падут на всех наследников.
- Для начала нужно доказать, что это не самоубийство. А тот, кто это сделал, явно не дурак. Что нам теперь делать?
- Тебе – играть роль и никуда не совать свой нос, - отчеканил Саша.
Тина перевела на него взгляд и спросила:
- А что будешь делать ты?
- Буду пытаться разобраться во всем этом и оберегать тебя.
- Что мы будем делать, когда приедет милиция?
- Будем говорить правду – что мы провели ночь вместе.
- А все остальные?
- Все остальные меня волнуют. Главное, чтобы ты оказалась вне подозрения, - Саша подошел к окну, распахнул створку и в комнату ворвался влажный воздух, - попробуй поспать.
- Не могу, - она подошла к нему, - Саш, почему все так? Почему тогда все так получилось? – она искала ответ на дне его сине-холодных глаз, в которых плясали снежинки.
- Так нужно было, Тина, - он осторожно убрал с ее лица прядь, - никто не хотел, чтобы так получилось.
- Ты тогда ушел… - она положила ладонь ему на грудь и почувствовала, как бьется сердце.
- Если бы я остался ты бы умерла.
- О чем ты говоришь? – взгляд зеленых глаз стал внимательным.
- Расскажу, но не сейчас. Когда все закончится. Ты так и не ответила: почему ты не снимаешь кулон? С ним связаны не очень хорошие воспоминания.
- Для кого как, - Тина улыбнулась, - лично у меня с ним связано очень хорошее воспоминание.
- Ты в ту ночь могла умереть…
- … умереть счастливой, - закончила она.
Тина перевела взгляд и хотела убрать руку, как на ее запястье сомкнулись прохладные пальцы:
- Тина, я не хочу тебя снова потерять.
Девушка подошла ближе.
- Давай действовать сообща, - продолжил Саша, - пообещай мне.
Она подошла опасно близко и сказала:
- Обещаю.
- В глаза, Тина, - и приподнял ее лицо за подбородок.
- Обещаю.
За окном серело, из-за леса показалось солнце, в комнате запахло свежей травой и дождем. Они смотрели друг другу в глаза и отчетливо понимали, что играть в любовь не получится. Нельзя играть с настоящими чувствами.
- Не уходи сейчас пожалуйста, - тихо сказала девушка, касаясь головой его скулы.
- Я никуда не уйду, - он поцеловал ее в макушку.
Тина подняла взгляд и встретилась с ярко-синими, похожими на море в шторм, глазами. Теперь в них не плясали снежинки, от них не исходил дикий холод. От это взгляда становилось тепло и спокойно. А еще от него исходил запах мяты и волосы казались мягкими, к ним хотелось дотронуться. Тина не сдержала себя. Теплая ладонь легла на его затылок, выбивая все мысли прочь, кроме одной – он больше никогда ее от себя не отпустит, она больше никогда не заплачет. Сейчас Саша отчетливо понял, что перед ним стоит та самая девочка, которую он знал тринадцать лет назад. Только сейчас эта девочка старательно прячет себя настоящую под образом железной леди. От ее губ, также как и тогда, пахнет земляникой, а волосы – фиалками. Именно сейчас ему хотелось снимать слой за слоем эту оболочку поцелуем. У Тины с каждым вздохом возникало ответное желание. С каждым выдохом они становились ближе, с каждой секундой сердца бились в унисон. У них уже было одно дыхание на двоих, когда в дверь постучали.
- Черт, - тихо с горькой улыбкой бросил Саша.
- Тогда было также, - бросила Тина, но все-таки легкий поцелуй коснулся его щеки, - войдите.
На пороге, как и два часа назад, стояла Алена.
- Там милиция приехала, вас ждут.
- Мы спускаемся, - ответил Саша за двоих.
Как только за Аленой захлопнулась дверь, он спросил:
- Ты сможешь?
Тина молча кивнула. Через несколько минут они спустились в гостиную.
В комнате, расположившись за журнальным столом сидел тот самый следователь, который был в их доме несколько дней назад.
- Здравствуйте, - Волохов поприветствовал пару, - соболезную. Насколько мне известно, Элеонора была для вас почти родным человеком.
Тина молча расположилась на диване, прямо напротив следователя. Рядом опустился Саша.
- Ребят, я понимаю, что вам не до меня сейчас, но мне надо с вами поговорить.
- Может, пройдем кабинет? – спросила девушка.
В кабинете было прохладно или Тине казалось. На журнальный столик легла тяжелая папка следователя и протокол.
- Расскажите, Тина, где вы провели сегодняшнюю ночь? – начал Волохов.
- Сегодняшнюю ночь я провела с Александром, - ответила Тина, переводя взгляд на телохранителя.
- Кто это может подтвердить?
- Возможно, Алена, - вклинился в разговор Саша, - когда она пришла сообщить нам о случившемся, то застала нас вдвоем. Еще кухарка Марья Ильинична. Она видела как мы вместе уходили.
- Как вела себя покойная последнее время?
- Как вы знаете, - продолжила Тина, - несколько дней назад скончался дед, с которым Нора поддерживала дружеские отношения. Его смерть стала для нее ударом, но она была вменяема, никаких мыслей о суициде у нее не могло быть. Она не тот человек. Тем более, на ночь она выпила несколько таблеток снотворного.
- Откуда вы это знаете?
- По назначению личного врача я дала ей таблетки.
- Во котором часу это было?
- Около восьми вечера. Я оставила таблетки и стакан воды на тумбочке, Нора пообещала выпить, и я оставила ее.
- Где в это время были вы, Александр? – следователь с прищуром посмотрел на Сашу.
- В это время я был в саду, вместе с садовником осматривал территорию, а потом совместно с охраной проверял камеры видеонаблюдения. Можете проверить, я запечатлен на кадрах.
- Проверим, обязательно проверим.
Разговор длился, как казалось Тине еще около часа. Волохов задавал самые разные вопросы, одним из которых был вопрос о наследстве. Тина смогла парировать – на момент смерти Норы завещание еще не было оглашено и что кому причитается после смерти деда остается неизвестным, по крайней мере для нее. 
После того, как за следственной бригадой закрылись ворота, Тина выдохнула. Комната Норы оказалась опечатанной, а под окнами на белых розах и брусчатке так и остались следы засохшей крови. Тина стояла в кабинете, всматривалась в затянутое свинцовыми тучами небо, и понимала, что она осталась одна, у нее больше нет ни единой живой и поистине родной души. Крупные капли, словно невыплаканные слезы, хлынули с неба, покрывая панорамное окно рябью. Всматриваясь в крупные капли на стекле Тина увидела за стеклом силуэт, который с каждой каплей дождя становился все более реальным. Белое, словно легкое свадебное платье, русые волосы и точеная фигура. Тина смотрела на силуэт и не могла оторвать глаз. Незнакомка, медленно поворачиваясь, словно невесомая над землей, смотрит карими глазами прямо в душу, приближается все ближе и вот она уже стоит вплотную к оконному стеклу, смотрит в глаза Тине так, будто видит знакомую. Белая, почти прозрачная ладонь, ложится на стекло, полупрозрачные губы шепчут и шепот слышен в голове:
- Он мой… Навеки мой.
- Кто? – не сдержала Тина вопроса.
Добродушный взгляд сменяется яростным, лицо теряет милые черты. Теперь перед Тиной вовсе не русоволосая красавица, а седая, ужасающего вида старуха с седыми волосами. Острые ногти скользят по стеклу, царапают словно острые лезвия, оставляя следы.
- Он мой! – мерзкий крик слышен в голове, - Навеки мой!
Тина отшатнулась от окна и увидела на полупрозрачной шее светящийся алым цветом тот самый кулон. Кулон светился и бился как живое сердце. С каждым криком кулон разгорается все сильнее. Тина закрыла уши руками, чтобы не слышать этот скрипучий крик, который не заглушали даже раскаты грома. Осипший от крика голос:
- Ты слышишь, Клементина, он мой… навеки мой…
Фигура отдалялась от стекла, повторяя как мантру одни и те же слова «навеки мой». Старуха растворилась в тумане, оставленным дождем, а Тина сидела у стены, продолжая вглядываться в яркую радугу за окном.