Об архитектуре

 Питер чем хорош? Выйдешь из дома на улицу – и ты уже в музее. В архитектурном.  Вот и Лёшка Барсуков. Только выйдет из дама и вот тебе пример конструктивизма – Промка (Дом культуры Промкооперации), дальше, на площади Льва Толстого – знаменитый Дом с башнями.  Такого дома больше нигде не увидишь, ну разве что в Англии. Немного пройдёшь – красивый модерн в виде особняка  Ксешинской. Рядом голубой купол Татарской мечети. Дальше больше. Выйдешь на Кировский мост и перед тобой Петропавловский собор, Биржа, Зимний дворец, Мраморный дворец. Кругом красота.

        Да Барсуков и сам жил в красоте, в необыкновенном пятиэтажном здании, которое располагалось  на Кировском проспекте (ныне Каменноостровский проспект) под номером 44б. Это было единственное здание в Ленинграде, облицованное дорогим мрамором, добытым на Урале. В этом факте нет ничего удивительного. Финансировал постройку  дома повелитель благородной Бухары, а у восточных владык, как известно,  денег куры не клюют.

        Здание украшали колонны, сложенные из попеременно повторяющихся  цилиндров  и параллелепипедов. Завершали колонны не капители , а большие каменные шары.   

     Правую  и левую части дома  разделяла до третьего этажа трех арочная аркада, открывая вид на двор. Арки опирались на описанные выше колонны.    Над  первой аркадой располагалась вторая аж до пятого этажа. Её три арки опирались на высокие колонны коринфского ордера.  За аркадой располагалась, соединяя левую и правую части дома, двухсветная лоджия.

     Лицевой фасад был обильно декорирован.  Кроме карнизов, навесов, декоративных выступов, по всему фасаду в проемах между окнами располагались полуколонны, в нижней части составленные все из тех же параллелепипедов и полуцилиндров с шарами наверху, а в верхней – цилиндрические с коринфскими капителями.    И внутри лепота: мрамор, поделочные камни, красное дерево, лепнина, мозаика, зеркала.      Сейчас-то всё это испортили и растащили, а в довоенные годы Лёшка входил в свою парадную как во дворец.

•       Спроектировал и построил дом эмира Бухарского (как и Татарскую мечеть) молодой, но талантливый архитектор  С.С. Кричинский.  Кроме указанных объектов он возвел ещё 25 зданий, в тои числе такие заметные как Торговый дом Гвардейского экономического общества (ДЛТ),  дворец  Е. А. Воронцовой-Дашковой, Фёдоровский городок в Царском Селе, Николо-Мирликийскую церковь.

            В Санкт Петербурге было много способных архитекторов, поэтому почти все здания  в городе, возведённые до революции очень интересны, даже доходные дома.

       На Руси очень долго не было своих собственных архитекторов. В чём причина?  В отставании России от Европы в музыке, живописи, скульптуре Барсуков винил православную церковь: мол попы тормозили развитие этих видов искусства. Развитию же архитектуры никто не препятствовал, а православная церковь была даже очень заинтересована в наличии архитекторов для возведения каменных церквей, колоколен, храмов. Никто не мешал развитию архитектуры, а архитекторов не было.

      Русичи умело складывал из брёвен оборонительные стены, крепостные башни, княжеские хоромы, избы, а вот каменные строения возводить не умели. Правда, псковичи и новгородцы складывали из известняковых плит примитивные церквушки, но это была не архитектура: простая каменная коробка и куполок сверху.

     Вообще-то, архитекторы были. Ну не в полном смысле этого слова, но авторы, проектировщики, которые кроме «коробок» возводили в Пскове и Новгороде довольно сложные в архитектурном  отношении и красивые культовые сооружения. Все эти церкви и соборы по наитию не возведёшь. Нужен проект или чертёж, или эскиз , на худой конец. Кто-то эти чертежи, эскизы выполнял, т.е. у каждого сооружения был свой автор. Кто эти авторы – неизвестно. В статьях по архитектуре туманно называется пара имён, достоверность которых очень сомнительна. Более или менее достоверны имена московских Бармы и Постника (хотя некоторые специалисты считают, что это один человек). И только при Борисе Годунове появилось конкретное  имя архитектурного мастера, Это был Фёдор Конь),  создатель величественной Смоленской крепости. И не только 

     Для возведения соборов и других каменных сооружений русские князья приглашали зарубежных мастеров. Так древний Киев и другие города Киевской Руси каменно обустраивали мастера из Византии.  Ими в Киеве  был построен Успенский собор (Десятинная церковь), а так же  церковь св. Ирины, грандиозный  пятиглавый Софийский собор, Золотые ворота с надвратной церковью и др.

       Когда возвысился Владимир, то Андрей Боголюбский для каменного обустройства навой столицы Руси пригасил немецких мастеров. Император Фридрих Барбаросса, друг великого князя Андрея, прислал во Владимир большую артель специалистов каменного дела, которые возвели и величественный Успенский собор, и узорчатый Дмитриевский собор, и церковь Покрова на Нерли.   Кстати,  этот «шедевр древне-русского зодчества» чуть не уничтожили попы. Когда доходы церкви на Нерли упали, местный владыко испросил разрешения у церковных властей на разбор церкви для возведения из разобранного материала колокольни в Боголюбове. Церковные власти дали разрешение. К счастью  вандализма не случилось. Владыко не сошёлся в цене с подрядчиком на разбор церкви.   

   После монгольского нашествия каменное строительство на Руси застопорилось на двести лет.  Ну разве что новгородцы возводили кое-что.

    Когда великий князь Иван Третий (1462-1505) разошёлся с Ордой и решил укрепить  столицу Руси и украсить её каменными строениями, то он из-за отсутствия собственных мастеров пригласил  итальянских зодчих. Сначала-то Иван позвал псковских умельцев. Те возвели Успенский собор до сводов,  а он возьми и рухни. Пришлось поручить строительство собора итальянцу Аристотелю Фиорованти.

       Итальянцы в Кремле построили:

Марк Руффо –Грановитую палату, несколько башен Кремля, в т.ч. Спасскую.
Пьетро Солари --  несколько башен Кремля в т.ч. Боровицкую.
Алоиз Новый – Аохангельский собор.
Алоиз Старый – Большой кремлёвский дворец, несколько башен Кремля, в т.ч. Троицкую.
Антон Фрязин – несколько башен Кремля, в т.ч. Водовзводную.
Бон Фрязин – Колокольню Ивана Великого.
      И ещё много чего п о мелочи типа церквей и палат. Теперь всё это – «жемчужины московского зодчества», полюбоваться на которые  приезжают туристы со всего мира.

        Когда столица России переместилась в Санкт Петербург , Птр решил застроить её каменными домами:  обрыдла ему вечно горевшая деревянная Москва. Решить-то решил, а где взять специалистов по каменному строительству? В своём отечестве таковых нет. Те немногое русские умельцы, которые складывали простенькие церквушки и возводили оборонительные сооружения, для строительства светских объектов были непригодны.  Пришлось обратится за помощью к Западу.
     По приглашению Петра в Россию  из Швейцарии прибыла солидная команда (около 150 человек) строителей и архитекторов. В их числе бвли уже известные тогда Доменико Трезини и Джованни Фонтана. Швейцарцы хорошо обустроили первоначальный Петербург, однако большинство их творений до нас не дошло. Однако, наиболее значимые из них уцелели и до сих пор украшают Северную Пальмиру.

        Это такие работы Д. Трезини как Петровские ворота Петропавловской крепости, в строительстве которой принимал участие швейцарский архитектор, Летний дворец Петра в Летнем саду, здания 12-ти коллегий и главная доминанта Петербурга – Петропавловский собор, а также Меншиковский дворец, спроектированный и построенный Д. Монтаной.

       Барсуков в детстве мог вдоволь налюбоваться  видом Петропавловского собора. Этот вид просто подавлял мальчика.    Генка, друг Лёшки Барсукова, жил в Петропавловской крепости, на втором этаже Комендантского  дома, окнами на собор. Лёшка и Генка, вместе с другими пацанами, жившими в крепости, днями мотались по бастионам и куртинам крепости, проникали через Княжескую усыпальницу внутрь собора, который после блокады был ещё закрыт для посетителе. И если в соборе для мальцов ничего интересного не была, то Княжеская усыпальница служила им полем боя, где в качестве метательных снарядов использовались книги какой-то научной библиотеки, которые штабелями возвышались в зале.  Но во всех случаях суровая архитектура крепости и собора влияла на умонастроение пацанвы.

      Только в елизаветинское время, в эпоху барокко,  вышли на архитектурную сцену дипломированные русские архитекторы. Наиболее известным из них был Франческо Растрелли (1700-1771),  сын обрусевшего итальянского скульптора Карла Растрелли. Образование получил в Европе. Работал в стиле барокко.   Его основные работы:
Большой Петергофский дворец в Петергофе,
Смольный собор, в Петербурге,
Андреевская церковь в Киеве,
Воронцовский дворец в Петербурге,
Большой Екатерининский дворец в Царском Селе,
Строгановский дворец в Петербурге,
Зимний дворец в Петербурге.

В 18 веке барокко было заменено  классицизмом. В начале 19 вошел в моду ампир, который к концу века вытеснила эклектика и модерн. Всё это время, наравне с зарубежными зодчими (Винченцо Бренна, Чарлз Камерон, Джакомо Квренги, Ф1дор Лидваль, Адвм Меналес, Жан Тома дк Томон, Карл Росси, Огюст  Монферран) успешно творили и русские архитекторы:

Василий Баженов – Михайловский (Инженерный) замок.
Матвей Казаков – Сенат Кремля,   Дворянское собрание в Москве.
Юрий Фельтон – Каменноостровский дворец, Малый и Большой Эрмитаж,  Церковь Рождества Иоанна Предтечи на каменном острове
Николай Льврв – Невские ворота Петропавловской крепости, Церковь «Кулич и Пасха», Приоратский дворец,
Михаил Земцов – Аничков дворец, Домик для ботика Петра Первого,
Константин Тона – Большой кремлёвский дворец, Храм Христа спасителя, Московский и Ленинградский вокзалы,
Андрей Захаров -- Главное адмиралтейство,
Андрей Воронихин – Казанский собор,  Горный институт.
Осип  Бове – Манеж в Москве, Городская больница в Москве.

     После революции восторжествовал авангард, но не на долго. Его смял сталинский ампир. В 1953 году  умер  И.В. Сталин. Умер Сталин – умерла и архитектура в СССР. Барсуков удивлялся: зачем в вузе учат студента на  архитектора несколько лет,  когда в стране повсеместно строятся примитивные пятиэтажки (хрущёбы). Позднее – панельные многоэтажки .А теперь – высоченные уроды.  Интересно, появится ли снова на Руси приличная архитектура?


ОБ АРХИТЕКТУРЕ. ПОДБОРКА ИЗ "ГОРОД В РАЗРЕЗЕ"

Закат, конечно же, пылал.
Игла, естественно, сияла.
Нева прохладою дышала,
И сфинксы стерегли причал.

Ну, что поделаешь? В натуре,
Всех визитеров каждый раз
Петрополь приобщал к культуре
Через обыденный показ

Картины дивной красоты,
Где на багряном небосклоне,
Как на кроваво-адском фоне,
Всплывали башни и мосты.

Колонны, шпили  и скульптуры
И возникал волшебный вид
Полу-земной архитектуры.
И алый ряд  кариатид

Да, Ленинград он весь такой
И до него, я ясно вижу,
Куда там Лондону с Парижем
Тем паче Киеву с Москвой.


Нет они не гости из заморских стран.
Вспоминаю Росси и других южан.

Строили на зависть, что дворец,что храм.
Для князей старались, а досталось нам.

Не бетон и плитка – мрамор да гранит.
Не стекло по нитке – ряд кариатид.

Не простая клетка – каменный сонет.
Не на пятилетки, а на сотни лет.

Скромные хрущевки и панельный трек
Питеру оставил  отошедший век.

Зодчим говорили: «Под ампир нельзя!»
Хорошо, что жили щедрые князья!



Постоишь на мосту Итальянском
И почувствуешь сердцем и кожей:
Петербург – это город дворянский,
Петербург --  ни на что не похожий.

Вдоль канала ни шпилей, ни башен.
Ряд домов без колонн, без излишеств
Как патриций уставший от пиршеств
Питер прост и лениво изящен.

Вновь к полудню дожди задождили.
Над Собором затучились тучи.
И зонты горожане раскрыли.
Ну а городу дождь даже лучше..

 Под дождём он легко и вальяжно,
Чуть подернутый легким туманом,
Распускается серым тюльпаном
Или розой, но это не важно.

Важно то, что в любую погоду,
В облаках  горизонт или ясен,
В Женский день или к Новому году
Питер строг и безумно прекрасен.