Загадочный клоп

Люди, далёкие от биологии, при слове «клоп» представляют себе исключительно клопа постельного. На самом деле разных клопов на свете живёт превеликое множество, и подавляющее большинство из них для человека совершенно безопасны. Ну, взять хотя бы того же яркого и красивого клопа-солдатика, которого все на самом деле не раз видели. Если он чем и плох, так только тем, что сельскохозяйственный вредитель.
 
Довольно многие клопы живут в водоёмах. Клопы-водомерки, к примеру, научились удерживаться на поверхностной плёнке воды и очень ловко по ней бегать. Другой пример – знаменитый водяной скорпион. Этот, наоборот, живёт на дне и медленно ползает по подводной растительности, сам притворяясь подпревшим серым или коричневым листочком. Кстати, к скорпионам он никакого отношения не имеет, укусить в принципе может, но для человека не ядовит и не опасен, хотя и, действительно, внешне своими передними ногами немного напоминает скорпиона. То, что несведущие люди принимают за его скорпионье жало, на самом деле – всего лишь невинная дыхательная трубка. А есть ещё среди водных клопов гладыши. Эти, как и водомерки, плавают, держась за плёнку поверхностного натяжения. Только водомерка держится за неё сверху, а гладыш – снизу. И плывёт он спиной вниз, а брюхом – вверх, охотясь на насекомых, упавших на поверхность воды. Гладыш, кстати, как раз из тех клопов, что больно кусаются. Сам он на вас первым вряд ли нападёт – он не питается человеческой кровью, но брать его в руки, не имея к тому особой сноровки, я бы не советовал. А ещё есть такие маленькие водяные клопики из семейства гребляков, которые называются сигарами.
 
Гладыши и сигары друг другу не родственники (ну, кроме того, что и те, и другие – клопы), но сходный способ движения сделал их внешне очень похожими. При этом гладыш – активный хищник и плавает в поисках добычи, как я уже говорил, спиной вниз, держась снизу за плёнку поверхностного натяжения. Сигара сочетает питание как растительной пищей, так и животной (например, личинками комаров), плавает спиной кверху и хорошо ныряет. Так что в живом состоянии отличить их не проблема. Другое дело, когда перед вами не живой клоп, а заформалиненный. Тут уже возникают некоторые проблемы. На первый взгляд вроде бы отличить их просто: гладыш крупный и чаще всего со спины довольно светлый. Сигара – мелкий и обычно тёмный, на глаз – почти чёрный. Так их на самом деле и различают. Однако в отличие от жуков (а также бабочек, мух и ос), клопы – насекомые с неполным превращением. Это значит, что у них нет стадии куколки, а личинка выглядит, как уменьшенная копия взрослой особи. Если у жуков или бабочек личинка – это гусеница, которую вы не перепутаете со взрослым насекомым даже при большом желании, то личинка клопа выглядит как просто маленький клоп (та же история, к примеру, и у кузнечиков) и к тому же ведёт сходный образ жизни. Это значит, что вам вполне может попасться гладыш размером с сигару – просто потому, что он ещё не взрослый и не успел вырасти. С окраской тоже можно ошибиться, она очень даже может отличаться в зависимости от конкретного вида, характера водоёма, да и просто в силу индивидуальной изменчивости. Поэтому «по науке» гладышей и сигар нужно, конечно, различать не по цвету и размеру, а по строению. Например, по строению ротового аппарата.
 
Но одно дело, когда вам нужно определить одного отдельно взятого клопа. Нет проблем рассмотреть его под бинокуляром. Может быть, не будучи специалистом, вы и не определите его до вида, но уж гладыша от сигары отличите легко. И совсем другое дело, если вы разбираете заформалиненную пробу, в которой у вас тех и других клопов десятки. Тут уже рассматривать под бинокуляром каждого бывает немножко лень, и вы возвращаетесь к не вполне научному, зато простому и быстрому способу: крупные светлые – направо, маленькие чёрные – налево.
 
Развлекались мы этим в школьные годы в кружке гидробиологии Дворца Пионеров. Правда, к тому времени Дворец Пионеров уже успели переименовать в Городской дворец творчества юных, а кружок гидробиологии назывался ни в коем случае не кружком, а Лабораторией. Типа потому, что всё по взрослому, и это, мол, вам не детские развлечения, уточек там кормить и котят гладить, а вполне себе серьёзная наука. Да, и если вы вдруг в теме, не путайте нашу Лабораторию гидробиологии с нинбурговским ЛЭМБом, мы даже находились тогда в разных частях Питера. Правда, как раз именно в тот год, когда я в эту самую лабораторию записался, её многолетний руководитель взял, да и уехал в Америку. В смысле насовсем. Я его всего пару раз только и видел. Но лаборатория не развалилась – дело подхватили её выпускники, которые к тому времени были уже студентами Университета. Хотя только первого, хорошо если второго курса. Они-то и вели у нас занятия – и лекции, и практики, что, кстати, для Дворца дело вполне обычное. Всего их было трое или четверо, но в данном случае нашим руководителем был один.
 
Мы, как я уже сказал, были школьниками с восьмого по десятый класс (я в тот год был в девятом и как раз готовился поступать в Аничков лицей – тогда всего только три года назад созданный при Дворце творчества юных), а наш шеф был студентом: то ли первокурсником, то ли второкурсником. Держался он очень серьёзно, обращались мы к нему исключительно по имени-отчеству, и он категорически настаивал на том, чтобы каждого клопа мы определяли не иначе, как рассмотрев его ротовой аппарат под бинокуляром. И за определение на глаз по цвету и размеру нас гонял и отчитывал. Потому что типа наука – это вам не в бирюльки играть. Ну и в какой-то момент созрела у нас хулиганская затея. Попался нам в пробе мелкий гладыш – видимо ещё личинка – размером как раз с взрослую сигару. Мы взяли, да и покрасили его чёрной тушью, что предназначалась для написания этикеток к пробам. Да не просто покрасили, а ещё и закрепили краску в спирту – тушь, как известно, взаимодействует со спиртом и после такой обработки уже не отмывается и не расплывается в воде годами.
 
И вот несём мы этого покрашенного в радикальный чёрный цвет мелкого гладыша своему начальнику. Все уже отсмеялись, так что лица сделали правдоподобно серьёзными, озадаченными и даже несколько растерянными.
 
– Вот, – говорим. – У нас проблема. Не можем клопа определить.
 
Шеф от нас сперва пробовал отмахнуться, мол, что с вас, школьников бестолковых, взять. Глянул на клопа. Сигара сигарой. Гребляк как гребляк. Не морочьте мне голову.
 
– Да, – говорим мы. – Мы его тоже за сигару сперва приняли. Но мы же, как Вы нам велели, теперь каждого клопа обязательно под бинокуляром рассматриваем. И, если по ротовому аппарату определять, то получается, что это гладыш. Да Вы вот сами на его ротовой аппарат взгляните.
 
Не хотелось нашему начальнику возиться, но делать нечего. Взял у нас клопа, сел за бинокуляр. Смотрел-смотрел. Вертел-вертел. Да, ротовой аппарат гладыша. Да и вообще по строению гладыш. Но ведь мелкий, а главное – чёрный. В общем, необычный какой-то гладыш, непонятно даже какого вида.
 
Пришлось нашему шефу, хоть и очень нехотя, признать, что школьники – всё же молодцы, нашли нечто и вправду необычное, в чём даже он сам не до конца уверен. В итоге взял он нашего крашеного гладыша и понёс в Университет на кафедру зоологии беспозвоночных тамошним крутым специалистам показывать. Что уж там ему сказали – не знаю, но в последующие дни был он мрачнее тучи, а тему про то, как правильно определять водяных клопов, старательно избегал.