Память
Так, однажды, пробегая мимо и заметив уже знакомый проём входа, Аркаша на бегу так резко затормозил, что Вела, столкнувшись с ним чуть не упала.
- Велочка, смотри! – восторженно замер Аркаша.
- Военный дот, - сдержанно произнесла Ставицкая.
- Давай зайдём туда! – предложил Аркаша.
Но девочка без интереса и оптимизма скучно смотрела на тёмный проём дота.
– Ну, пойдём же! – с мольбой потянул он её.
- Пойдём, - неохотно согласилась она.
И прежде чем войти вовнутрь, Аркаша громко покашлял. Никто в рыжей шкуре из дота на этот раз не выскочил.
- Ты что, простыл? – взглянула на него подружка.
- Да нет. Что-то в горле запершило, - слукавил мальчишка.
Не рассказывать же ей, как он позорно летел из дота от лисы!
Дети осторожно вошли в проём.
Молчаливая тишина, притаившаяся в прохладе, встретила их своим звоном торжественного далёкого забвения. На стене играл солнечный зайчик, проникший через амбразуру. Вела подставила руку зайчику. Сумрак и прохлада царили в покоящейся здесь тишине. Все звуки дня, морской прибой, шелест листьев и шёпот трав - всё стихло, словно время застыло в этом доте, настораживая и никого не приглашая, в канувший суровый мир прошлого.
Вела подошла к Аркаше и, решительно взяв его за руку, вытащила из дота.
- Ну, ты чего? – взныл было Аркаша.
- Аркаш, я не хочу туда, - она без оптимизма посмотрела на дот и тихо произнесла: - Там будто войной пахнет…
Аркаша остро почувствовал, что это совершенно не её среда, что она девочка, а не пацан. Он решил не настаивать и даже в душе согласился, что она права. Он сорвал несколько рядом растущих крупных ирисов и положил их у входа.
Они постояли и тихо побрели к морю. Вела была благодарна, что Аркаша понял её.
В небе ярко светило солнце, посылая сотни зайчиков в амбразуры пустующих дотов, которые хранили следы былого военного времени в отвоёванном мире.
продолжение следует ---------------------
(рис.Сёстры Рудик)
Свидетельство о публикации №220071300618