Я русский!

- Вела, завтра будет мультфильм «Кот в сапогах». Пойдём? – шепеляво предложил Аркаша.
- Пойдём. Я мультики обожаю! – обрадовалась Вела и спросила: - А тебе наш кинозал понравился?
- Да, красивый, большой, - ответил Аркаша и стал рассказывать, слегка пришепётывая: - А у нас в Москве очень много кинотеатров и все разные, по-разному называются. Названия вечером цветными огнями горят.
   Они уже поднимались по лестнице, как вдруг Ставицкая замедлила шаг. Навстречу, не спеша, спускался долговязый с вихрастым, нарочно загородив весь проход.
- О, о, о! – насмешливо стал разглядывать Пашка девочку, потянулся к её косам, цепляя пышные серые банты, и едко припомнил укол в зад: - А где же это наша острая шпага?
   Ставицкая сердито отдёрнула голову, закинула косы за спину и сердито в упор уставилась на долговязого немигающими холодными глазами.
- Не трожь её! – сразу загородил Аркаша девочку, оттолкнув его руку.
   Долговязый притворно заморгал глазами и удивлённо обратился к вихрастому:
- Дубина, а чё он шепелявит?
- А ты чё, язык не проглотил? – начал куражиться Колька, едва сдерживая смех, и дурашливо поправил Аркаше воротничок: - А зря. Говорят, язык под кровавым соусом очень даже вкусный! Раз эдак попробуешь, за уши не оттянешь!
   Вела недовольно засопела, поджав глаза. Она поняла, что Аркаша не признался ей насчёт прокушенного языка! А виновники его боли и сейчас куражатся теперь над ним.
- Дурак! – оттолкнул Аркаша руки Кольки.
   Вела, было, дёрнулась, но Сазонов упорно не пускал её, загораживая собой и сдерживая рукой. Он не желал, чтобы за него страдала девчонка. Он может постоять за себя сам! И Велу обижать никому не позволит!
- А за оскорбление личности бьют, – язвительно улыбаясь, склонил голову набок Красавчик, не уступая дорогу.
- И плакать не дают, – вторя ехидно ему в тон, сделал услужливо-лакейский вид Дубинин, наигранно отряхивая с рукава рубашки Сазонова невидимую соринку.
- Уйди с дороги! – снова оттолкнул руку вихрастого Аркаша и бросил долговязому: - Дай пройти!
    Он был злой, так как язык ещё болел.
- Тюк! – неожиданно сильно щёлкнул Пашка в нос Аркашу.
- Оборзел что ли?! – схватился за нос мальчишка.
   Вела заметалась за спиной товарища, не зная, что делать. Упёртый Сазонов ни за что им не уступит! Она бы уже давно удрала, как сын Чингисхана. Между тем, долговязый потянул руки к Сазонову, сердито нахмурил брови и наделано строго произнёс:
- Детка, ты что это выражаешься тут? Ремня давно не получал? Так это мы живо сейчас исправим! Уши так надеру, что будешь ходить, как слон в зоопарке!..
- Колька!!! – вдруг раздался громкий сердитый окрик за спиной мальчишек.
   Долговязый отдёрнул руки от Аркаши, словно сильно укололся! И оба хулигана живо повернули головы, как стеганутые!
- Тёть Галь, иду, иду, - заворковав вдруг ангельским голоском, заспешил вихрастый.
   Сазонов от такой перемены его голоса, аж оглянулся на Ставицкую. Брови его от удивления улетели на лоб! Ох, и артист, однако ж!!!
- Где тебя носит?! За смертью только посылать! Я чем тебе, паршивцу, велела заниматься?! – уперев руки в боки, орала на вихрастого толстая тётка, красная от гнева.
- Уже иду, тётя, иду-у! – суетливо-угодливо побежал Дубинин вверх по лестнице так торопливо, что спотыкнулся.
   Долговязый насмешливо проводил вихрастого взглядом, нахально подмигнул девочке и, грубо потрепав за щеку Сазонова, как холуя, приветственно поднял руку:
- Пока, малявки! - по ходу наклонился  к Сазонову, взял за уголок воротник его рубашки и с тихой злобой ласково прошептал в ухо: - Бить буду сильно. До лучшей встречи, Москва.
   И совсем уже не обращая внимания на то, что Сазонов в ответ его толкнул, хулиган сдвинул кепи на глаза, очень мирно засвистел песенку енотика «Улыбка» и вразвалку пошёл по лестнице вниз.
- Чего они от тебя хотят? – тревожно вцепилась в Аркашу Вела.
- Да я почём знаю! – нервно дёрнул плечами Аркаша, потерев щёлкнутый нос, и буркнул: - Дураки, они и в Африке дураки!
- Но он намного сильнее тебя! – запереживала Вела и сердито сдвинув брови, дёрнула его за руку и повысила голос: - Почему ты меня сегодня обманул?! Почему ты честно не скажешь, что им от тебя надо?! Ты знаешь, как они колотят всех! А этот длинный вообще на учёте в милиции стоит! 
- Замучается меня бить, – поджав глаза, злобно процедил Аркаша и взмолился, приложив руки к груди: - Ну не знаю я, чего им от меня надо! Ну, честное слово не знаю! Может где-нибудь дорогу перешёл!
- Прости, Аркаш, - виновато опустила голову подружка и, с неприязнью посмотрела в след долговязому. Затем поспешно расплела косы и скомкала ленты со словами в адрес Красавина: - Вот так! Надоел уже цепляться!
- Зря ты так, - с сожалением посмотрел Аркаша на смятые ленты.
- Аркаша, ты их действительно не боишься? – удивлённо спросила она, наматывая на руку ленты.
- Нет. Не боюсь. Они же трусы и слабаки.
- Почему слабаки?
- Потому что к сильным никогда не полезут! – и он протянул руку: - Давай сюда свои ленты, у меня карман есть.
   Вела не знала, что ответить. По сути Аркаша был прав. Лицо его было недовольное и даже обиженное. Он сунул ленты в карман и упрямо сказал:
- Никогда не пасуй перед такими. Они всё равно об тебя же сломаются. А банты свои носи. Ты красивая с бантами…
   Поглядывая на Аркашу, Вела увидела в нём отчаянного, упрямого, смелого мальчишку, какого прежде сильно не замечала.
- Я читала как-то про сына Чингисхана, что отец его учил убегать от врагов и даже бросать товарищей, чтобы потом вернуться с новым войском… - начала, было, Вела.
- Тха-ха-ха!!! – не дослушав её, злобным смехом закатился Аркаша.
- Почему ты смеёшься? – остановилась она.
  Он прекратил хохотать, взял её за плечи, посмотрел в глаза и твёрдо с нажимом произнёс:
- Вела, я – русский, а не татарин. А тот татарин был хан. Я – простой пацан! И не хочу, чтобы этот долдон об меня вытирал ноги! Понимаешь меня? Я - русский!
- Я поняла, - тихо прошептала она, зажмурив глаза от его синего горящего обидой взгляда.
    Она поняла, что ни за что никогда он никого не бросит, и ни за что, унижаясь, не станет бежать!

продолжение следует ----------------------
(рис.Сёстры Рудик)