Любушка

   Жила в нашем городе Любушка. Поговаривали, будто из детдома. Веселая, жизнерадостная была, работала штукатуром-маляром. На объект, бывает, зайдешь, а там Любушка с головы до ног в цветных брызгах. Бригада посмеивается, а она шутит без устали. Никто, кроме ее, так ярко в рабочие часы не выглядел. Семья у Любушки многодетная, муж тихий; оба они самые что ни на есть обычные люди, а вот детки у них такие красивые да умные, словно, за каждого они Богу, особо, кланялись. Глаз не отвести, как в цветнике.
   Пришло время, когда предприятия деньги людям выплачивать перестали, сокращения пошли, а потом и полный развал. Вот в те поры Любаша без работы и осталась. Сначала центр занятости неплохо помог, а потом "иди куда хочешь". А куда сунешься, если работы нет? И тут решила она на себя работать. Сельскохозяйственный труд тогда налогом не облагался.  Ездила, закупала семена; выращивала цветы и продавала. Смешно, вроде, что с цветов получить можно; а новоиспеченная огородница не отступала. Чего только у нее не было, герани всевозможных расцветок и сортов, бархатцы, петунии, настурции, рассада огурцов, помидор, клубники; всего не перечислишь. На рынок зайдешь, а там столы пестрят изобилием и коробки увесистые с семенами, выбирай, что хочешь! Любин товар раскупался мигом. Опять же, самые горячие новости узнать можно было. Одно слово, бабы... Красота любила Любушку или наоборот, не ведаю, только рынок год от  года с ее стороны становился все ярче. Площадка перед рынком засаживалась ее однолетниками и пестрела синими, желтыми и красными соцветиями. Проходишь мимо и зайдешь без надобности, полюбоваться на летнее обилие, с Любушкой поздороваться. Заглянешь, словом обмолвиться и купишь что-нибудь. Это поначалу у Любушки одни цветы были, потом и редис, и зелень на продажу пошли. Кто купить не мог по крайней нужде, тех Любава за спасибо угощала.  Любили ее.
   Лето минет, а в сентябре городские власти конкурс садоводов-огородников проводят. Ну, бывшая малярша всегда на высоте, все года только первые места занимала. То крукнек вырастит огромный, то арбуз и прочее; это за наше северное лето, короткое и дождливое, а иной год и вовсе холодное. Люба работы не боялась, держала огород и две теплицы. Зимой семена продавала и делала закупки. Люди к весне с бледно-синим загаром ходят, а она, как цыганка Аза, все время на свежем воздухе, под солнечными лучами.
   В последние-то года заполыхал рынок гладиолусами алыми,белыми,  лиловыми, карминными, шоколадными, розовыми, бордовыми... Не раз мне от нее даром доставались их луковички.  Выросли любушкины дети, "встали на ноги", обзавелись семьями и уехала она жить на черноморское побережье. Рынок сразу поблек, цветы и рассаду при входе никто не предлагает, и шуток не слышится и бабы не собираются в кружок, чтобы послушать и обсудить новости. В городе на одну любовь стало меньше.