СНП-51. После кладбища

       Я только что вернулся от Наташи...Я не стану восклицать,подобно Мармеладову:"Знаете ли вы,сударь мой,что это такое,когда некуда податься?",отнюдь...Мармеладов был не прав - рядом с ним были живые,нуждающиеся в нём люди,и вовсе не нищета погнала Соню "на панель",её погнало равнодушие к ней её отца:ведь,согласитесь,иногда достаточно хоть маленького,хоть "малюпусенького" внимания со стороны ближних,чтоб "не умереть".
        ...Я сидел на кладбище,пил водку и почти равнодушно думал,что вот,мол - прошло уже почти 11 лет после смерти Наташи:сорнячки выросли,букетик мой,принесённый в прошлый раз,весь "съёжился" и,сорванный шальным ветром,болтался под оградкой...Почти равнодушно...Смотрел на эпитафию,взятую мной из "Гранатового браслета" - и не чувствовал ничего,абсолюшеньки ничего...
       Не то,чтобы мои чувства к умершей жене изменились или угасли,отнюдь - я просто понял,что всё,что я мог пока что ей сказать,я уже сказал - "чего же боле?",после 11 то лет,чего же боле?Но выкурил сигаретку,выпил вторую стопку под сигаретку и понял - нет,не всё:мне просто что-то нужно изменить в своём творчестве.Но что?
       Так и родилась идея "Наташиной поэмы":надеюсь,самого значительного из того,что я уже написал или ещё напишу.В прозе я уже написал "Реквием Наташе",но это,скорее,объяснение моего скотского отношения к любящей меня и любимой мной женщине (я ведь в нём не сказал ничего,умаляющего мою Наташу).
       Я просто смотрел на надпись на памятнике - "Да святится имя твоё",взятое мной из "Гранатового браслета" Куприна и думал,что нет - не всё я ещё сделал для Наташи...Вы посчитаете меня сумасшедшим,зациклившимся на том,"чего нет"?Моя последняя,третья жена,на 20 лет моложе меня,так и говорила:"Миша - отпусти её."Но как я могу отпустить - отпустить,как я слишком поздно понял,любовь действительно "всей моей жизни?"Ради чего мне тогда "доживать"?Ведь согласитесь - люди "доживают" исключительно из-за приятного прошлого:иначе они просто "живут",вообще ни о чём не задумываясь.
       Мне понятен купринский Желтиков,ещё живой,но уже осознающий ненужность своей любви;но я всё же ему завидую - он то,пока ещё живой,любит живую;а я,пока ещё живой,люблю мёртвую...Ни та,ни та "любови" не нужны:вот почему Желтиков кончает самоубийством,а я - не то чтобы из-за малодушия - не могу наложить на себя руки:я ещё не всё сказал Наташе,пусть и умершей.
       "Травка зеленеет,солнышко блестит,ласточка с весною в сени к нам летит",мда-а...И тогда я вспомнил,на том же кладбище,о Семёне Кирсанове,точнее о его "Твоей поэме",написанной сразу после смерти его любимой Клавы.Прочтите - и вы поймёте мой теперешний "зуд":я должен,я должен написать что-то не хуже,что-то такое же,насквозь пропитанное болью утраты!Только так я смогу сказать своей любимой женщине последнее "Прости".
       Для этого мне придётся кое от чего отказаться - и,поверьте,не от водки с пивом.Прежде всего придётся ограничить себя в написании стихотворных "безделушек-рифмоплёток":мне уже надоело,под окончание прилагательного в именительном падеже,заканчивающегося на "-ой",автоматически ставить рифмой "боль" или "постой",поверьте - надоело.Для Наташеньки - нужны свежие,не избитые рифмы и я их найду.Мне придётся почитать кое-кого из поэтов "серебряного века" русской поэзии,
но я верю - даже не в себя,а в силу Любви...
       И я надеюсь,что молодые мамочки,прочитавшие будущий полный вариант "Наташиной поэмы",назовут своих дочек Наташей - ей бы это было лучшим подарком.Считается дурной приметой называть детей в честь умерших:но разве плохо называть в честь тех,кого любят даже после смерти - в честь Вечных?