Минута славы

Шестое августа для нас томаровцев - знаменательная дата. В этот день в нашем посёлке всегда большой праздник. 
Зал поселкового ДК заполнен зрителями «под завязку», как сейчас бы сказали полнейший аншлаг. Но тогда, в семидесятых годах прошлого двадцатого столетия, слово это не произносили, толи потому, что его не было ещё на Руси, толи потому, что отдавая предпочтение своему русскому, иностранных слов люди просто не произносили.
Мы учащиеся 7 «Б» класса были взволнованы и в тоже время горды тем, что именно мы будем защищать честь школы перед односельчанами на празднике, посвящённому Дню освобождения посёлка Томаровка от немецко-фашистских захватчиков.  Мне предстояло не только участвовать в нескольких номерах концерта, но быть ещё его ведущей. Классный руководитель была уверена, что у меня к этому талант.
Ну, так вот, начался наш концерт, и проходил нормально до тех пор, пока на сцену в роли ведущей заставили выйти мою подружку, чтобы объявить, что следующий номер – стихотворение «Мать» и читает его Клавдия Ширяева. Не могла же я объявить саму себя. Как-то некрасиво получилось бы. И, как оказалось, зря… Лучше бы объявила, потому что, то, что сделала подружка, было для меня куда хуже. Не вписывалось, как мне тогда казалось, ни в какие рамки.
Хотя, благодаря находчивости, вписалось в юморные. А номер-то у меня был серьёзным. Я должна была читать  стихотворение о том, как мать, жертвуя собой, спасала от фашистов свою дочь-подростка.
Мне стало не по себе: когда я услышала, как на сцене испуганным голосом звучат слова: «Стихотворение «Мать» читает Ширявдия Кадя».
  Зал мгновение молчал. Потом люди поняли, в чём дело, и начали смеяться.  Вы только представьте моё состояние. Как мне выходить на сцену и читать стих, после такого представления меня. Когда подруга вернулась за кулисы, я готова была «не знаю, что с ней сделать», но взглянула в её перепуганные и, полные слёз глаза, сказала ей, что ничего страшного не произошло: смеются – не плачут. В те считанные секунды, не было время думать, как мне -ведущей концерта поступить. Надев улыбку на все свои тридцать два зуба, я вышла на сцену и сказала, что представлена так не случайно, потому, что номер будет весёлым, и зал нужно было настроить на соответствующую волну.  И что у нас это получилось. Мне пришлось читать стихотворение шуточное. Всё вышло так, как вроде, было задумано.
Подруга была мне благодарна и всегда старалась защитить меня от тех, кто меня обзывал, потому, что это «Ширявдия Кадя» потом ещё долгое время меня преследовало.
       А как могло бы быть, поступи я в этой ситуации по-другому? Не зря говорится, что важно всегда вовремя принять правильное решение! А мне тогда его сам Господь, видимо, подсказал.