Я пью за отцовГорькая быль

ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://proza.ru/2020/07/05/1746
СБОРНИК "ОСТОРОЖНО!ДЕТИ..."

Я ПЬЮ ЗА ОТЦОВ, КОТОРЫЕ БРОСАЮТ СВОИХ ДЕТЕЙ!..

Пётр Иванович в нашем небольшом городке был большим человеком. Он заведовал городским коммунальным хозяйством. Доверили ему такой ответственный пост не спроста. Он был заслуженный человек, коммунист с большим стажем,  майор в отставке, прошедший не только Великую Отечественную, но и в гражданской имел большие заслуги. Его бы теперь мы  и рукой не достали бы, если бы в начале Великой Отечественной войны не выяснилось, что жена у него немка из наших, поволжских  и есть сын совместный, уже   подросток… А тут к немцам, хоть они вроде и российские, но высшее руководство проявило большое недоверие, вплоть до высылки в места… отдалённые. Было предложено Петру Ивановичу – развод и отказ от родства с сыном и женой. Или вместе с ними в места ещё более отдалённые!.. Пётр Иванович принял первый вариант. Пётр Иванович успешно отвоевал, демобилизовался, женился, родился сын, которого жена уговорила назвать тоже Петькой, так как очень любила мужа. Жили они в своём собственном доме с усадьбой, в которой было кроме сада, ещё и много виноградника. Пётр Иванович был трудолюбивый мужик. Кроме своего земельного участка, он ещё прихватил и «неудобье» на склоне большой балки. Винограда и вина у него было завались. Любил он выпить, но не злоупотреблял. Жена у него была торговый работник. Имея хороших знакомых в руководстве, он её пристроил на «злачное место». Пивом она торговала и при чём,  одна во всём городке. Было ещё пиво в Чайной и в стационарной пивнушке, которую все звали «Гадюшник». Но на вывоз с бочкой была только Валентина. Всё вокруг было схвачено, жил Пётр Иванович как помещик, хотя всё своим трудом, без эксплуатации чужого. Через несколько лет сын в школу пошёл, учился не плохо и родилась у них ещё маленькая дочка, которую теперь уже по настоянию Петра Ивановича, назвали Валентиной, как маму. И всё бы хорошо, но…  нашёл папу старший сын, о котором Пётр Иванович, как-то вроде бы и подзабыл….
   Нашёл сын Георгий через адресное бюро своего  папу или «бывшего папу», так как тот от сына в своё время отказался.  Приехал сын посмотреть на папу, без упрёков, просто узнать, как живёт. Сын сообщил, что жили они с матерью в г. Самарканд в Узбекистане. У матери работы не было, он в его 15 лет подрабатывал где мог, кормил мать, но мать болела желудком, есть было нечего, она  умерла, хотя он даже кошек ловил по ночам, чтобы сварить для матери бульон, выдавая мясо за кроличье. Сам он выжил, отслужил в Советской Армии, получил образование, преподаёт в средне-технических заведениях, имеет семью, живёт в большом городе соседней области. Фамилию он носит отца, а национальность у него в паспорте записана по матери – немец. Он не хочет иметь такую национальность, поэтому просит отца дать нотариально заверенную справку о том, что он является его отцом  и национальность его - русский. Отец дал справку и сын уехал.   С сыном от второго брака, Петром,  они обменялись адресами и время от времени переписывались. В основном ограничивались поздравительными открытками к праздникам, а когда подросла и пошла в школу младшая дочь, Валюша, то она тоже стала писать поздравительные открытки дочкам сводного брата, которые оказались ей ровесниками. Пётр закончил школу, поехал в областной город и поступил в институт. В том институте он познакомился с симпатичной девушкой Илоной, завязались отношения, а потом и любовь. Дело шло к свадьбе, родители познакомились. Родители Илоны были не в восторге от родства с начальником коммунхоза заштатного городишки и торговки пивом, но перечить дочери не стали, хотя папа невесты был очень большим начальником этой области. К свадьбе готовились основательно и не торопливо. Сводного брата на свадьбу приглашать не планировали, но сестрёнка Валюша известила дочек сводного брата Георгия о том, что планируется свадьба. Георгий сам обратился письменно к сводному брату и спросил разрешение прибыть на свадьбу в областной город соседней области. Пётр не смог отказать брату и даже сделал вид, что собирался его пригласить, но тот его опередил с письмом. Свадьба была не шикарная, а шикарнейшая на тысячу человек и надо полагать, что не рядовых, а больших и очень больших областных начальников. Ресторан был расположен на высоком берегу одной знаменитой российской реки и в громадные окна  было видно, как на реке готовятся к свадебному фейерверку корабли и катера речной флотилии.
   После первого поздравительного тоста, родителей невесты, грохнули первые залпы фейерверка! После второго тоста ещё залпы фейерверка! Родители невесты подарили «молодым» квартиру в элитном микрорайоне. Родителям жениха, хоть и понятно было, что квартиру подарили не горбом заработанную, но ударить лицом в грязь не могли и подарили деньги на «Жигули» последней модели. Все тосты сопровождались серьёзными  подарками и фейерверками. И, вдруг, попросил слово для тоста сводный брат Георгий. За длиннющим свадебным столом, поставленным буквой «П», гости зашушукались и чуть не сломали шеи.
 Георгий, изрядно уже выпивший, но, тем не менее, поднявший большой винный фужер с водкой, сказал:
- Не мучайтесь, гости, дорогие! Я старший брат нашего дорогого жениха! Я женат уже давно и у меня есть три дочки. Моя свадьба была, конечно, как небо от земли, по сравнению с этой свадьбой. Да то была и не свадьба, а просто отметили с соседями по семейному общежитию заключение нашего брака. Без подарков разумеется. Я же своему сводному брату должен сделать подарок самый ценный, выстраданный моею жизнью! Подарок завещание! Я поднимаю этот бокал за будущую семейную жизнь моего сводного брата, чтобы он не повторял ошибок своих родителей. На моей свадьбе не было родителей. Мать к тому времени уже умерла от голода, в узбекском городе Самарканде, куда нас сослали, как врагов народа за немецкую национальность. Не помогло ей то, что я ловил по ночам кошек, чтобы сварить матери бульон, выдавая мясо за кролика. Болезнь была запущена, а у нас не было даже хлеба. Нам хотел помочь сосед-булочник, представитель коренной национальности, но он хотел от меня, пятнадцатилетнего, доступ к моему телу. Мать моя, когда догадалась, что ему нужно, выгнала его, хотя была лежачая, и запустила ему вслед вкусные булочки и лаваш. Отец мой родной,   присутствующий здесь этого не знал, потому что официально отказался от нас с матерью, спасая свою жизнь и карьеру. А меня звали «фрицем»,   били, как немца, только за то, что я ходил по улице. Били камнями, палками, ногами. Я был не силён, но зол и порой давал сдачи шпане, но тогда за них заступались взрослые. За меня заступиться было некому…
   Жених Петя сидел, нагнув голову, с красным лицом. Георгий подошёл к нему, положил ему на плечо руку, от чего Петя вздрогнул, почти подпрыгнув…
-Брат мой Петя! – сказал Георгий, - Я пью сейчас за отцов, которые бросают своих детей! Но пью  в надежде, что ты , брат, никогда так не поступишь!
   Он выпил фужер водки и в наступившей тишине,  тихо сказал:
- Салют! – и грохнув фужер об пол, вышел из зала.
     Пётр Иванович, отец жениха, медленно поднялся и сгорбленный тяжёлым страшным грузом тоже вышел из зала, но в другую сторону…
ПОСТСКРИПТУМ: Пётр Петрович, не долго прожил со своей Илоной. Что между ними произошло, я не знаю, но они разошлись, несмотря на то, что у него родилась дочь. Ребёнок, конечно,  не бедствовал при высокопоставленном дедушке…   
ЛЕОНИД КРУПАТИН, МОСКВА, ИЮЛЬ 2020 г.