Отчаянье

    Вела с температурой и больным горлом, который день маялась дома. Девчонка так скучала за Аркашей, что места не находила! И не понимала, почему он к ней не зайдёт? Она сидела в беседке и перебирала кучу мелких ракушек.
    Ей так и хотелось тихо удрать от зоркого пригляда соседки, на попечение которой оставила её мама. Соседка сидела в плетёном кресле-качалке на крыльце и, покачиваясь, читала толстый роман о любви, то плача, то хихикая.
- Тёть Сонь, что пишут? – подсела к ней Вела на ступеньку.
- Про любовь, Куколка, - улыбнулась Соня и встрепенулась: - Ну-ка, кофточку застегни-ка! Горлышко закрой!
    Вела послушно застегнула верхнюю пуговицу, встала и потянулась.
- Я в дом, - притворно зевнула она и наврала: – Очень спать хочу.
- Хорошо, Куколка. Иди, поспи. Сон тоже лечит, - обрадовалась Соня.
   Няньке хотелось читать интересный роман.
   Девочка вошла в дом. В дверях она исподтишка посмотрела на Соню, как та опять погрузилась в чтение. Затем осторожно открыла шкаф. Быстро надела джинсы, носки, кеды, завязала на затылке волосы в хвост, натянула на голову кепи и тихо вылезла в окно с другой стороны дома.
   Приседая и крадучись, она сбежала с сопки, поглядывая в сторону дома. Отойдя на приличное расстояние от дома, девочка во весь дух припустила к лесу.
   Вбежав в лес, она спокойно побежала по знакомой тропе, расставив руки в стороны, словно летящая птица. Касанием пальцев по веткам и листьям девочка будто здоровалась с деревьями и кустами. С ветвей испуганно взлетали гаечки и перелетали на другое место. Девочка неслась с надеждой найти Аркашу.
   Но пляж, на котором он обычно находился, так как его полюбил, встретил её пустотой и молчанием. Она бегала по всем местам, где он мог бы быть, но Сазонов, как сквозь землю провалился.
    И Ставицкая отважилась прийти к Сазонову домой. Но дома тоже никого не оказалось.
    Напротив комнаты Беловых открылась соседняя дверь. Вела сразу узнала мальчика, с которым Аркаша был на пляже. Это был Истомин Стасик.
- Здравствуй, - крепко схватила она его за руку и решительно вытянула из двери в коридор. – Скажи мне, пожалуйста, где твой товарищ?
- Какой товарищ? – вытаращился Стасик, во все глаза разглядывая её.
- Аркаша, - присела перед ним Вела, пристально глядя в его глаза. – Ну?
   У неё были такие яркие красивые зелёные глаза, розовые щёки и красные губы, что Стасик даже застеснялся. Конечно он не знал, что Вела прибежала совершенно больная, да ещё с температурой, поэтому щёки её горели. Он стеснительно заморгал и произнёс:
- А я не знаю, где он. Я его сам давно не видел.
- Как давно? Что значит «давно»?– тревожно забилось её сердце.
- Он, наверное, уехал, - вдруг сказал Стасик и добавил: - Вчера машина ночью их всех увезла, и они уехали.
   Ставицкая не верила своим ушам! Уехал и даже не попрощался?! Что-то не так! Она заметалась в душе, как в колючих кустах терний, встала и вдруг от отчаянья со всей силы, высоко маханув ногой, шарахнула по стене!
   Истомин восторженно ахнул, а из дверей вышла полная женщина. Увидев детей в коридоре, она сердито спросила:
- Это что за безобразие?!
- Извините, - тихо попросила Вела и медленно побрела по коридору, опустив голову.
    Женщина с упрёком покачала головой и зашла в комнату.
    Стасик подбежал к девочке, взял её за руку и, заглядывая в красивые глаза, с удивлением спросил:
- Ты плачешь?
   Она, молча, кивнула головой, зажмурила глаза и тихо сжала его руку, с горечью думая за Аркашу.
- А вдруг он не уехал? – предположил Стасик.
   Вела посмотрела на него, улыбнулась, пожала его руку и тихо спустилась в овраг. Она исчезла словно какое-то видение.
   Стасик сел на крыльцо, подпёр руками щёки и, глядя на овраг, куда ушла красивая девочка, задумался. Он сам не знал, куда делся Аркаша. И когда увидел Таню, шедшую домой из садика с Катюшкой, он сразу подбежал к ней и спросил:
- Тётя Таня, а Аркаша где?
- Да гуляет где-то, - просто ответила она.
- А разве они не уехали? – удивился Стасик.
- Что ты! – засмеялась Таня. – Они на всё лето приехали!
   А дома, у Велы, мама Света, придя с работы вечером, нашла свою дочь крепко спящей в постели, но почему-то в кофте, джинсах и грязных кедах. Окно в комнате было приоткрыто и на полу брошена ракушка и кепи.
- Негодница ты моя, - покачала головой Света, ласково глядя на дочку.
   Она осторожно сняла с её ног кеды, накрыла пледом и закрыла окно. Потом положила кепи на тумбочку и села на кровать, держа в руках ракушку. Девочка во сне развернулась, и Света увидела её заплаканное лицо.
- Значит, всё будет хорошо, - глядя на дочь, прошептала она и, приложив ракушку к уху, довольно повторила: – Раз стала плакать и смяться, всё хорошо!
   А в памяти всплыл образ синеглазого доброго мальчика, который словно сдвинул огромную глыбу, придавившую своей силой хрупкую душу её дочери.
    

продолжение следует -----------------------
(рис.Сёстры Рудик)