Месть олигарха

               
     Стоял необычный для октября жаркий солнечный день. Казалось, что в небесной канцелярии забыли перевернуть летнюю страничку календаря. Работник пера Иван Косолапов исходил потом – липким и неприятным, как и то, о чём он собирался писать: об олигархе – одном из тех, кого теперь, как считают в Кремле, больше не существует.  –   Лукавят, – не сомневался Косолапов, – говоря о них, как о вымершем виде акул финансового и промышленного капитала. – Не так уж и сложно найти затаившихся под иными названиями нуворишей, неправедно присвоивших львиную долю народных богатств и имеющих теперь если не прямое, то, по меньшей мере, опосредованное влияние на действующую власть, – через партии, парламент, правительство, деньги, наконец!
 
     Косолапов хорошо знал подноготную персонажа своей будущей статьи, поскольку тот однажды уже был действующим лицом его расследования, о последствиях которого собирался теперь тоже рассказать. Олигарх был из категории людей, которых трудно обнаружить среди тех, кто зарабатывает на жизнь физическим трудом. Они находят хлебные места там, где требуется умение использовать сложные алгоритмы. С точки зрения скромного, невзыскательного и смиренного человека их ум развращён непреходящим стремлением добиваться для себя привилегий, преференций и признания. Косолапов видел это за каждым движением своего визави: будь то экономическое, политическое, общественное или всякое иное поле жизнедеятельности. Нечестный в своих мыслях он был таким же и в поступках. Предусмотрительный, хитрый, ловкий и оборотистый, вымарывающий из своей биографии, в том числе за деньги, всё, что может запятнать его репутацию.

     История благополучия этого олигарха была сродни взлёту Генри Моргана, от которого ведёт свою родословную одна из самых богатых семей в мире, занимающаяся банковской деятельностью, нефтяной промышленностью, золотом, политикой. В 17-м веке жестокий пират Морган получил от Британского королевского дома адмиральское звание, стал губернатором Ямайки. Преступник, – превратившийся в толстосума. Нечто подобное случилось и с героем Косолапова. Его олигарх – в своё время откровенный мошенник – стал финансовым и промышленным воротилой, в услужение которому пошли уже вполне добропорядочные граждане, в том числе занимавшие прежде важные государственные посты.

     У олигарха было широкое мясистое бабье лицо с белоснежным жемчугом ремонтированных зубов, свинячьи глазки, прячущиеся за жирными веками. В них всегда была настороженность и подозрительность. Косолапова подмывало назвать его хряком, способным оплодотворять любую пакостную идею, которая в состоянии приносить деньги. Возможно, он вовсе и не был неприятной личностью, и внешность у него была не столь уж и отталкивающая, но Косолапову хотелось видеть в нём именно отрицательного героя. Почему? – В том числе по той причине, что в ту пору, когда он узнал о его существовании и соприкоснулся с этой личностью, ему пришлось вскоре пополнить армию безработных. В те теперь уже далёкие времена о непорядочности, неблаговидных делах этого толстосума рассказало не без участия Косолапова издание, на которое он тогда работал.
 
     Олигарх, хорошо усвоивший слова ещё одного зарубежного магната о том, что «деньги любят тишину», желал быть незаметным, не жаждал внимания, публичности. Предпочитал во всём камерность, но будучи российским Крезом оставаться вне поля зрения общества был не в состоянии, невротически воспринимая любое публичное упоминание о себе. А уж вступая в борьбу против инакомыслия в оценке своей личности, в его глазах тут же вспыхивал мстительный огонь, не суливший оппоненту ничего хорошего. При этом он не искал правды или справедливости, которые, по его мнению, нужны лишь беднякам, ненавидящим его за то, что у него есть всё, а у них ничего. Ему нужна была месть!

     Так вот, прочитав о себе неприятные для себя вещи, он учинил над изданием судебную расправу – в судах истцы с деньгами почти всегда выигрывали, невзирая на очевидную правоту ответчика. Доказательства достоверности и правдивости фактов, изложенных в публикации, – очень неприятных для олигарха, – были «железными», но «железо» тогда часто отступало перед золотом – золотым тельцом. Суд предложил владельцу издания выплатить олигарху громадную сумму якобы за нанесённый моральный ущерб, либо же просто закрыться. Владелец выбрал второе.
 
     Такой была расплата за журнальную публикацию. – Какой же, случись, может оказаться месть некогда избалованного вседозволенностью олигарха за лишение этой вседозволенности и своей неприкосновенности, за чиновничьи притеснения в новом времени?! – подумал Иван Косолапов. Отвечая себе на этот вопрос, он вспоминал откровения неофициальных спичрайтеров российского олигархата: будет, обещают они, люстрация по спискам «провинившихся» перед ним судей, адвокатов, прокуроров, других правоохранителей. – Будет хаос, – нервничал Косолапов. – Не дай Бог, снова вернуться в эпоху перемен!

     Олигарх выжидает, когда государство даст слабину, чтобы «воспрянуть ото сна». Благостными казались Косолапову рассуждения о взаимопонимании между властью и крупным бизнесом – слишком разные у них интересы! Он не сомневался, что в душе олигарх копит к ней ненависть, способную выплеснуться разрушительным ураганом.
 
     Косолапов услышал далёкие раскаты грома, – совсем необычного в этот столь же необычный жаркий октябрьский день. Будто резонируя с шевелением несогласных с чем-то граждан, они становились всё ближе и громче. Но их, видимо, не слышали в Кремле – нет никаких превентивных мер от грозовых неприятностей. Может там и впрямь думают, что олигархов больше не существует – по логике одного из литературных героев: «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». – Этого и впрямь не может быть, – был убеждён Косолапов, – но лишь в том случае, когда всё нажитое «непосильным» трудом олигарха окажется в руках народонаселения.

8 июля 2020 года