Больше черного продолжение 25

–25–

Патрисия не любила балов, не любила незнакомых людей, растягивающих губы в фальшивой улыбке, не любила светских пустых разговоров. По долгу службы лорд Уорбрук прибыл на Багамы с проверкой, и губернатор в честь высокого гостя устроил сей пышный бал. Леди Уорбрук, сопровождающая супруга, просила Патрисию поехать с ними, и девушка не смогла отказать ей.
Патрисию утомила дорога, утомила суета, утомили приготовления к балу. Она выглядела белой вороной среди напудренных париков, выкрашенных белилами и румянами лиц с мушками по последней моде. Девушка с живой прической из рыжей пены волос, с вплетенными в них свежими маргаритками, в зеленом платье и со всеми своими веснушками напоказ, вызывала только усмешки и недоумение.
Она стояла возле окна и с грустью наблюдала за движущимися парами в англезе. Воображение девушки рисовало огромную табакерку, отрытую чьими-то могучими руками для того, чтобы полюбоваться прелестными куколками, танцующими под писклявые звуки скрипок.
Вдруг ее взгляд зацепился за одного высокого джентльмена, разговаривающего очень эмоционально с губернатором Салливаном. Молодой человек был, вероятно, прекрасным рассказчиком, потому что через некоторое время к ним присоединилось еще несколько гостей. Его улыбка показалась ей очень знакомой. Парик по последней лондонской моде, лицо густо набелено, на щеке мушка. Платье, великолепно сидящее на его идеальной фигуре, было родом из Парижа, пена тончайшего кружева мягко обволакивала его запястья.
Но нет! Её не обманешь! Она уже пристально смотрела на него, чтобы он это заметил.
И он заметил.
Девушка немного улыбнулась, изящно повернул головку, приподняв брови. Молодой человек стал делать попытки вырваться из цепких лапок губернатора. Патрисия решила прогуляться по залу, единственное, что ее здесь привлекало, это звуки оркестра.
– Нас не представили друг другу, мисс, – услышала она за спиной очень знакомый баритон. Девушка обернулась.
– Какое упущение, – лукаво произнесла она. – Тогда представьтесь сами, сэр. Я, правда, приняла вас за другого, но ошиблась, похоже.
– Люис Гилдой, – поклонившись, произнес молодой человек. – А вы мисс Кленчарли, я знаю. Девушка, которой плевать на этот бал, на общепринятые нормы, да и вообще на все.
– Вот значит, как я вижусь вам, сэр? – вскинула глаза на лже-Гилдоя Патрисия. – Я подозреваю, что весь этот маскарад не ради светских развлечений. Кстати, где-то здесь находится чета Уорбруков. Хотите я вас представлю? Сэр Джонатан, думаю, будет тронут, столь неожиданным знакомством.
– Лорду Уорбруку не до меня, уверяю вас, мисс Кленчарли, – улыбнулся молодой человек. – И, хотя цель с милордом у нас одна, боюсь, к достижению результата мы с ним идем разными путями. Кстати, менуэт у вас не занят?
– Нет, я вообще свободна сегодня. Я попала сюда совершенно случайно, просьба миледи, знаете ли.
– Дайте мне вашу руку. Гендель ждет. Я хочу танцевать с вами.
Они вышли в центр бальной залы, где все пары уже стояли в ожидании менуэта. Заиграл оркестр.
– Боже, вы еще и танцуете! – удивилась Патрисия. – Чего я еще не ведаю?
– Я брал несколько уроков, для такого случая, – ответил молодой человек. – Сказать по правде, я не ожидал встретить здесь вас, мисс Кленчарли.
– Да, неловко получилось, – заносчиво выпалила девушка. – Вероятно, для осуществления, ваших планов вам необходимо кого-нибудь соблазнить? Во всей вашей команде только вы один герой-любовник?
В танце они соприкоснулись предплечьями. Молодой человек воспользовался фигурой менуэта и едва заметно рванул к себе девушку в этой позе и придержал. Он наклонился к ней и прошептал:
– Не угадали, мисс, сегодня моя цель губернатор Салливан, а он мужеложец. Теперь скажите, что вас от меня тошнит.
Патрисия не отпрянула в ужасе. Она только улыбнулась.
– Что ж! Не страшно! Вам и так уж уготовано самое жаркое место в аду. Одним грехом больше, одним меньше.
– А ты злюка! – опять прошептал он ей на ухо, уже перейдя от официальности.
– А ты гадкий, распутный и черствый! – также шепотом произнесла девушка. – Твой губернатор ищет тебя глазами. Ты его покорил! – И Патрисия, перестав танцевать, быстро развернувшись на своих каблучках, стала удаляться из залы.
Блэкмор уже хотел бежать за ней и послать все к черту. Ему хотелось прижать эту трепыхающуюся птичку к груди и целовать ее рыжий теплый затылок. Он действительно рванул к ней, но на дороге, некстати, вырос губернатор Салливан.
Господин губернатор считал, что перехитрил всех! Он умыкнул алмазов на двести тысяч фунтов из-под носа английских властей, чтобы пристроить своего племянника губернатором на одном из островов Карибского бассейна. И Блэкмор не мог оставить это дело. Да, сегодня он поставит точку в своем пиратском ремесле.
Салливан закрыл дверь в комнату, куда он проводил своего гостя. Просторный покой, наполненный древним оружием, восточными коврами и изысканными бронзовыми статуэтками, располагался в дальнем крыле дома. Ценитель прекрасного, губернатор «приютил» молодого и красивого путешественника, который просил его о недолгом пристанище, пока корабль будет отремонтирован после стычки с пиратами. Молодой человек, представившись Льюисом Гилдоем, просто околдовал господина Салливана своим изяществом, античной красотой и любезным обхождением. Губернатор изнемогал от вожделения и был несказанно рад, когда заметил, что мистер Гилдой отвечает ему взаимностью.
– Вы очаровательны, мой друг, вы так чувственны! – пел губернатор. – Я так истосковался здесь, дорогуша. Это треклятое место. Хочу в Лондон.
Салливан подошел к Блэкмору вплотную. Обнял молодого моряка и в вожделении потянулся с поцелуем к губам пирата, при этом он в нетерпении пытался содрать с Блэкмора его прекрасный парижский жюстокор.
– Вы с ума сошли, что это? – губернатор почувствовал, как нечто холодное уперлось ему в горло.
– Если, ты, сволочь, скажешь хоть одно слово, – проговорил Блэкмор на выдохе и снимая с головы своей парик. – Ты труп. И плевать мне на все алмазы!
– Господи, кто вы? – проблеял Салливан.
– Почти угадал, – грубо толкнув губернатора в кресло, сказал пират. – Я кара небесная на твою голову. Ты сейчас напишешь бумагу и распишешься в том, что податель оной берет на себя ответственность за груз на шхуне «Тигр». Затем ты поможешь мне безопасно покинуть твой дом, и, если что-то выйдет не так, я выпущу твое поганое нутро наружу прежде, чем ты успеешь выдохнуть. Ты меня понял?
Губернатор стал так энергично кивать, что, казалось, голова его оторвется. Блэкмор взял канделябр и посветил им в окно, будто подавал кому-то условленный знак.
– Так вы пират? – осторожно спросил губернатор, памятуя об обещании Блэкмора убить его.
– Да, – последовал короткий ответ.
– А это не вы дрались на дуэли в голом виде с адмиралом Хэнсоном? – осмелел Салливан.
Блэкмор посмотрел на него с удивлением, черт, столько славных «подвигов», интересных перевоплощений, а люди помнят только про эту дурацкую дуэль.
– Да, – буркнул он. – Вставай, пошли. Можно сказать, я спасаю твою шкуру. Если лорд Уорбрук тебя подцепит, сидеть тебе в зиндане, как бы сказал мой друг Агшин-бей. Поэтому лучше, если алмазы найду я. А не он.


«Скиталец» уходил в море. В его трюмах лежали ангольские алмазы, губернатор Салливан, прогнанный по доске подплывал, рыдая, к берегу. Блэкмор стоял на юте, и провожал взглядом Багамы. Он только сейчас понял, о чем Патрисия хотела ему сказать, о чем кричал ее взгляд.
«Милая, взбалмошная моя девочка! А я дурак чертов, дурак. Упустил, упустил…»

Продолжение следует