Предисловие

Мертвые сильнее живых

Начинаем публикацию книги, посвященной теме Гражданской войны в Югославии 1941-1945 годов




Наряду с тем почтением, которое оказывается святителю Николаю во всём православном мире, нарастает голос людей, относящихся к почитанию св.владыки резко отрицательно, даже враждебно. Отчасти это обусловлено причинами духовного порядка, что вполне понятно. Но есть и другие причины.

Дело в том, что многочисленные тексты «кратких житий» святителя, которые в последние десять лет перекочевали в наши русскоязычные предисловия, изобилуют не только «белыми пятнами», т.е. умалчиванием о целых периодах непростой жизни святителя, но и, прямо скажем, неправдой.

Дело в том, что гражданская война в Югославии 1941-1945 годов, до сих пор воспринимаемая в русской читающей аудитории исключительно как «национально-освободительная война народов Югославии против иностранных оккупантов».

Малообъективное отражение реалий гражданской войны вкупе с обилием эпических штампов, принимаемых агиографами в качестве житийного канона, делают эпосы о владыке Николае весьма уязвимыми для западноевропейских бушковых.

В качестве примера приведу фрагмент текста Милорада Томанича «Сербская церковь в войне и войны в ней». Кстати, бумажный вариант книги издан в Белграде в издательстве «Круг». [1].

 «Сербам <не позволяют знать того, как конкретно относился вл.Николай к Гитлеру, зато> не забывают повторять о том, что «по словам генерала фон Лера, Адольф Гитлер лично распорядился арестовать патриарха Гавриила Дожича, митрополита Петра Зимонича и епископа Николая Велимировича». Особенно упирают на то, что вл.Николай, вместе с патриархом Гавриилом «был в зловещем лагере Дахау». <Этим предложением обычно исчерпывается освещение жизни владыки в конце Второй Мировой>.

Пребывая в концлагере Дахау вл.Николай написал книгу под названием «Послание сербскому народу из темницы».

Один из выводов, к которому можно невольно прийти от сопоставления двух тезисов гласит: «Всё, что сказано об ужасах нацистских концлагерей - чепуха. Из лагерей смерти выходили живыми даже те, чьей изоляции требовал лично Гитлер. И что ещё важнее, принудительного труда в лагерях или не было вовсе, или он был не настолько изматывающим, что заключённые могли позволить себе заниматься научной и культурной деятельностью, т.е. могли писать книги!?»

К такому гротескному заключению можно дойти, если руководствоваться полуправдами.

Правда же заключается в том, что владыка Николай в лагере Дахау провёл около трёх месяцев - от начала сентября до декабря 1944 года в качестве «почётного заключённого». «Был помещён в отдельной части лагеря, вместе с другими высокопоставленными заключенными из других стран. Им выдавался тот же рацион питания, что и немецким офицерам, разрешался выход в город под немецким присмотром.

<...> Изменил ли владыка своё отношение к Гитлеру, как изменил отношение ко многому другому? Или же продолжал его считать «святителем, гением и героем, подобным свт.Савве»? Тяжко сказать. Он сам никогда не отрекался от утверждений, изложенных в книжице «Национализм Святого Саввы». Между тем, безусловно одно: владыка до конца жизни оставался единомышленником Гитлера в еврейском вопросе».

На этом я цитирование прерву, т.к. дальше начинается классическая манипуляция - т.е. вытаскивание цитат из одного контекста и перенесение их совсем в иной. Дабы именно контекст определил интерпретацию.

Вот, как выглядит схема манипуляции:

1. Владыка относился негативно к дехристианизаторам Европы, имеющим в подавляющем большинстве иудейские корни;

2. Владыка в 1935 г. отозвался с симпатией о Гитлере;

3. Гитлер не уничтожил владыку, а кормил его офицерскими харчами как «почётного заключённого».

Вслед за этими тезисами в дело вступает тяжёлая артиллерия эмоций и Холокоста, и читатель подталкивается к выводам:

1. Владыка был единомышленником Гитлера, следовательно, одобрял преступления против человечества, совершённые нацистами;

2. В Хорватии тоже были нацисты-усташи, но это были отморозки, а их духовник, Алозий Степинац был тайным защитником евреев. Зато у православных сербов антисемитов не только не обличают, но и почитают в лике святых.

3. Страшнее сербского национализма ничего нет. Опаснее его идеологов, главным из которых является владыка Николай, никого не сыскать.

По мысли Милорада Томанича послабление гитлеровцев по отношению к владыке было связано с тем, что Гитлер якобы воспринимал Николая Велимировича не как врага, а как единомышленника, с которым возникли разногласия. Свою идею публицист подкрепляет предположением, что относительно благожелательное расположение гитлеровцев к владыке основано было на том, что святитель Николай был нацистом и антисемитом.

Собственно говоря, владыка Николай сказал о Гитлере в своем выступлении буквально следующее:

 «Борьба за национальную Церковь, которая является основой настоящего, евангельского и органичного национализма, велась в Европе на протяжении последних 700 лет. Цель этой борьбы ещё не достигнута. Но борьба ещё не окончена. <...>

Никто из европейских народов не достиг в совершенстве того, чего достиг святитель Савва. Ни англичане, ни скандинавы. Наконец, Европа утомилась от страшной многовековой борьбы и напряжения физического, морального и интеллектуального, и в этом изнеможении многие  сыновья её отпали не только от Церкви, но и от веры Христианской.

Тогда интеллектуальные и политические вожди европейских народов сделали отчаянный шаг: отделили ненациональные церкви от государства и в основу национального строительства поместили национализм без веры

В жалком заблуждении пребывают те люди, которые мыслят, будто бы отделение национализма от веры и государства от Церкви есть результат некоего «прогресса». Никакого прогресса, - но лишь отчаяние и только отчаяние.

Чего же добились сыны Европы?

Отделили церковь от государства, а себя - от народа.

Итак, в тех западных государствах мы видим непреодолимую пропасть между интеллигенцией, которая не верует ни во что,  и народом, который хочет во что бы то ни стало сохранить веру.

<Но, пока властители дум европейских народов метались в отчаянии безверия, в одной из европейских земель ее вождь не делал таких ошибок. Речь идет о Третьем рейхе и его фюрере Адольфе Гитлере> *).

Надо отдать должное нынешнему немецкому Вождю (Гитлеру. - Прим. ПТ), который как человек из народа увидел, что национализм без веры - аномалия, холодный и ненадежный механизм.

И это в ХХ веке он пришел к идее святителя Саввы; и, как лаик, подвязался на такую работу, которая приличествует лишь святителю, гению и герою.

Нам эту работу свершил св. Савва, первый среди святителей, первый среди гениев, первый среди героев нашей истории. И он справился с этой задачей в совершенстве, завершил её без борьбы и без крови, и не вчера или позавчера, а уже 700 лет назад. Отсюда и сербский национализм - действительно, старейший в Европе». [2].

Конец текста.

Итак, в выступлении владыки Николая перед белградскими студентами говорится всего-то о том, что Гитлер пытается заложить основы немецкого национального строительства на основе специфики германской религиозности. Подобно тому, как это сделал в своё время свт.Савва.

Т.е. Велимирович написал, что Гитлер пытается делать дело свт.Саввы.

Манипуляторы же перекручивают дело так, будто православные святые делают дело Гитлера.

Кстати, ещё раз напомню, текст был написан в 1935-м, а выступление, которым нынче любят попенять, происходило в 1937-м. Никаких крематориев тогда не было и в помине. Зато было много такого в европейской повседневности, что любой враг моего врага невольно почитался почти как друг.

Точнее, не как друг, но как бич Божий, сокрушающий мерзость умножившегося беззакония.

Кроме того, с нацистами тогда находили возможность общаться не только в Москве, о чём нынче не забывают напомнить по случаю и без оного, но и в Мюнхене.

Тем не менее, одним из препятствий для общецерковного прославления владыки в лике святых была его дружба с Димитрием Льотичем и единомыслие с ним по ряду принципиальных вопросов.

Димитрия Льотича многие почитают в качестве «сербского Власова».

Это крайне некорректно. Об этом мы обстоятельно поговорим ниже.

А пока отметим, что как это не покажется парадоксальным, «линия раздела по отношению ко Второй мировой войне («пророссийские» элементы - те, кто за партизан и Красную Армию, и «антироссийские» элементы - те, кто против партизан и Красной Армии) не является универсальной. <...> Участие во Второй мировой войне, получившей в советской истории название Великая Отечественная война, заслуженно стало важным элементом государственной пропаганды в Российской Федерации и Белоруссии. И наоборот. Силы, выступающие против русских, как в России, так и в бывших республиках СССР, поднимают на щит традиции пособников немецких оккупантов. <...>».[3]

Да, эта схема работает в Прибалтике и Западной Украине.

Однако, она не приемлема для Сербии. Дело в том, что сербы восприняли победу сил антигитлеровской коалиции как победу, которую в гражданской войне 1941-1945 гг. хорват Тито одержал над сербами Михайловичем и Льотичем. При этом Красная Армия вовсе не демонизируется - как сила, навязавшая коммунизм. Но воспринимается в качестве тех, кого коварный Тито переиграл и заставил работать на свои интересы. Отчасти именно так и было. И то, что Югославия стала коммунистической страной, вовсе не является «следствием того, что в Белград вошли танки Т-34».

Тито взошел бы на престол, даже если бы в Белград вошли «Шерманы». Обо всем было договорено еще в Тегеране. Именно Тито устраивал Черчилля, на чем мы подробно остановимся в одной из глав книги.

И именно Тито для подавляющего большинства сербов является олицетворением того унижения, которое испытали сербы в 1945-м - как «пособники фашистских оккупантов», и в 1948-м - как «сталинисты», и в 1990-х  как «великосербские гегемонисты».

«Великосербство» заключалось в оспаривании административных границ, навязанных Тито. Границ, которые превратились в государственные, и отделили от Сербии сербские земли, доставшиеся Хорватии, Федеративной Боснии и Герцеговине, а также «Албанскому Косово».

Более того, когда «мавр хорватского экстремизма» сделал свое дело, он был уничтожен, а в Хорватии на государственном уровне началось возрождение мифологии хорватского антифашисткого движения. Хорватский антифашизм трактуется в качестве приверженности идеалам демократии, а коммунистическая ортодоксальность и террор, который осуществляли бывшие партизаны против политических противников, преподносится делом рук «сербских сталинистов».

Кремль из каких-то своих соображений награждает в честь 50-летия Победы президента Хорватии Франьо Туджмана - закоренелого идеолога усташества - юбилейной наградой.

В это самое время в Сербии начинает возрождаться культ четничества. Четническими партиями преподносят себя и радикалы Шешеля, и национал-демократы Вука Драшковича. При этом Шешель трактует четничество в качестве возрождения славных боевых традиций противоборства исламизации и окатоличивания, а Драшкович делает акцент на антикоммунизме и приверженности атлантическим ценностям.

Естественно, что после того, как атлантисты показали себя в конце 90-х во всей своей красе, разговоры о славном союзническом прошлом не могли вестись без сарказма.

Более того, к концу 90-х годов в сербском национальном сознании стала крепнуть мысль о том, что корень бед вовсе не в коммунизме, но глубже - в югославянском эксперименте, который и погубил вековые завоевания сербов. Главным идеологом «интегрального югославянства» был первый югославский король Александр из сербской династии Караджорджевичей. Именно на амбиции короля Александра возлагают вину те сербские историки, которые корень сербских бед видят в «югославянском эксперименте». А легендарный командир четников (точнее, не четников, а «равногорцев», но об этом - позже) Дража Михаилович как раз и преподносил себя - в силу политической необходимости - именно воплощением пусть и королевской, но Югославии. А не Сербии.

И сербские патриоты начинают внимательнее присматриваться к таким вроде бы одиозным личностям, как Милан Недич и Димитрий Льотич.

И если Льотич был и остается фигурой несколько спорной, то Недич был воплощением именно Матери Сербии для сотен тысяч обездоленных граждан, изгнанных из краев, присоединенных к Хорватии, Албании, Венгрии, Болгарии...

Впрочем, разочарование в либерально рыночном устройстве и национал-демократии в интерпретации «четников Драшковича» пробудил в среде сербских консерваторов интерес к идейному наследию Димитрия Льотича. Кстати, Льотич был единственным югославским королевским министром, который пытался проводить политику, мотивированную христианским мировоззрением. Вокруг перебравшегося в Белград издательства «Нова Искра», распространявшего идеи льотичевской части антикоммунистической эмиграции, собирается православная молодежь, настроенная антилиберально и монархически. Точнее сказать не монархически - в легитимистском смысле слова, - но самодержавно.

Это я к тому, что у нас, в России, даже в кругу людей, обязанных быть в теме, не всегда адекватно воспринимают сам факт возрождения в Сербии интереса к идейному наследию Льотича. «Сербским Власовым» обзывают...

Впрочем, немудрено. Ибо существует идеологическая схема отождествления руководителей сербского марионеточного правительства с вождями хорватского усташеского клеро-нацистского государства. Согласно этой схеме - Льотич и Недич отождествлялись с Анте Павеличем, а святитель Николай, соответственно, с архиепископом Степинацем.

Для того, чтобы разрушить традицию отождествления святителя Николая со Степинацем, почитатели владыки решили «отмыть» его от Льотича.

Острый угол обычно обходился так:

1. Сам факт проповеди владыки Николая над гробом Димитрия Льотича преподносился «фальсификацией и провокацией». (Позиция бывшего еп. Захолмско-Герцеговинского Афанасия);

2. В целом мировоззренческая позиция владыки во время гражданской войны обходилась до времени умолчанием. (Позиция бывшего еп. Рашко-Призренского  Артемия);

3. Добрые слова владыки Николая над одром Льотича истолковывались как добрая традиция не говорить о покойнике плохо. При этом оговаривалось, что владыка знал довоенного Льотича, который был тогда непримиримым противником лжелиберализма и псевдодемократии, а вот с Льотичем периода оккупации владыка не имел ничего общего, поскольку Льотич стал фашистом и т.д.

Между тем, у почитателей владыки Николая из числа правящих архиереев СПЦ было иной способ решить это недоумение: вместо того, чтобы обойти острый угол, можноь общественному мнению пересмотреть отношение к власти Недича и Льотича.

Льотича клеймят «гитлеровцем» уже давно, так что такой друг, наверное, может дополнительно скомпрометировать владыку?

Был ли Льотич «гитлеровцем»?

В Гитлере Льотич видел Голема, который вырвался из под контроля его создателей, и превратился в бич Божий. Кстати, в современном западноевропейском обществе подобные мысли отнюдь не являются уделом эксцентричных маргиналов. Например, оскароносный режиссер Оливер Стоун в интервью сказал, что если Гитлер был чудовищем Франкенштейна, но это значит, что имелся и сам доктор Франкенштейн, в роли которого выступали «германские промышленные круги, многие американцы и британцы».

/images/2012/23000.jpgЛьотич в своей книге «Драма современного человечества» предупреждал, что Европе угрожает колоссальный пожар, который будет разожжён с целью окончательного сокрушения остатков христианского консерватизма. Этот пожар будет подожжен Гитлером, а глобальность войны будет обеспечена схваткой с другим Голиафом - Сталиным.

«Сперва они разъярили того, кого заранее объявили зверем. Все возможные унижения, которые действуют на психику - особенно такого гордого, дисциплинированного и самоотверженного народа, - все унижения, какие только могут служить стимулом к новой борьбе, - все это они подготовили и внедрили, чтобы немецкий народ никогда не забыл версальский диктат.

С другой стороны, когда нужно было сковать разъяренного зверя, они не нашли иных уз, кроме паутины. Когда нужно было оставаться сильными, они расслабились до предела. И это не случайно. Была дана команда: расслабляемся, долой силу, да здравствует слабость!

Вы думаете, я шучу, и это - всего лишь карикатура? Это не карикатура, господа, это схема, из которой проистекает наша драма. Это - пролог ее». [4].

Миротворцы-пожарники и будут, по мысли Льотича, теми, кто станет выстраивать подлинно Новый Порядок на пепелище порядка традиционного.

***

Мне кажется, что давно уже настало время задаться вопросом: а был ли Льотич таким злодеем, что необходимо изощряться в изобретении обходов острого угла?

Льотича встроили в один смысловой ряд с лидером хорватских нацистов Анте Павеличем и, соответственно, с преступлениями усташей. Манипуляция, повторим, заключается в том, что если владыка Николай будет ассоциироваться с Льотичем, то, автоматически, он займет ту смысловую нишу, которую занимает Степинац. Дабы такой ассоциативный ряд разрушить, почитатели владыки пытаются всячески «отмыть его от Льотича», вместо того, чтобы оспорить тождество Льотича и Павелича.

Из того, что человек входил в состав администрации оккупированной немцами Сербии вовсе не значит того, что он был палачом своего народа и прихвостнем агрессоров.

По крайней мере, неоспоримым является тот факт, что в Сербии власть Недича-Льотича никаких погромов не проводила, Недич согласился служить при немцах вовсе не из-за страха за свою шкуру, и уж тем более не за корзину печенья, а на Восточный фронт не было отправлено даже символического подразделения. Когда же Красная Армия вошла в пределы Югославии, то все вооруженные формирования Недича-Льотича отступили в Словению именно для того, чтобы не стрелять в русских, пусть и красных.

***

В 1941 году после сокрушения Югославии, сербские патриоты попали в лабиринт с тремя тупиками.

Часть патриотов влилась в четническое движение, которое провозглашало верность югославскому правительству в изгнании. Это движение в себе заключало ряд взаимоисключающих идейных установок: с одной стороны четники были сербскими родолюбивыми монархистами, с другой стороны, они были олицетворением верности не сербской, а именно югославянской державе. Державе, которая строилась на либеральных общеевропейских ценностях.

Другие патриоты были убеждены в том, что сокрушение гитлеровцами масонской Югославии является первым шагом на пути к бесповоротному размежеванию с хорватами и, т.о. возрождению собственно Сербской державы. Они были убеждены в том, что версальский «югославский эксперимент» погубил Сербию. Трагическим заблуждением части сербских (равно как и части русских) патриотов была надежда на то, что Германия, разрушающая Югославию (Советский Союз), таким образом, делает первый шаг на пути воссоздания исторической Сербии (России).

Наконец, третьим путём в этом трагическом лабиринте было партизанское коммунистическое движение. Я говорю о коммунистах как о тупике вовсе не из-за критического отношения к экономической системе по Карлу Марксу. Нет ничего дурного в отстаивании социальной справедливости, если, конечно же, эта справедливость трактуется не Швондерами и не по Шариковски. Дело в том, что решение национального вопроса в духе Владимира Ильича привело сербов не в тупик, а в пропасть...

Сербская молодёжь откликнулась на призыв коммунистов к вооружённой борьбе. Молодые борцы за свободу своего края недоумевали, наблюдая бездействие четников и сотрудничество чиновников с немцами. Ещё раз напомню, немцы сокрушили не Сербию, а Югославию. Сербию в Первой Мировой немцы так и не смогли сокрушить окончательно, об этом говорилось неоднокрано. Молодые горячие ребята полагали, что четники олицетворяют обветшавшую псевдосербскую монархию и власть иноземного капитала, а образ недичевцев вообще соединял в себе всё худшее: прогнившие бюрократы и, к тому же, чуть ли не союзники немцев!

Между тем, миссия Недича заключалась в том, чтобы удержать за сербским народом хотя бы небольшую резервацию и, тем самым, спасти сербов от биологического уничтожения.

Как часто говорят сейчас о сотнях тысячах беженцев из Хорватии и Косова, но мало кто задумывается о том, что этих людей накормила и дала кров именно недичевская власть. И что не будь в природе этой самой сербской резервации, сотням тысяч беженцев просто некуда было бы бежать! Но этот хлеб и этот кров стоил Недичу очень дорого.

Пришлось первому стрелять в своих. Речь идёт о следующем:

Когда югославские коммунисты подняли национально-освободительное восстание в Сербии, которое должно перерасти в социальную революцию, Гитлер отреагировал быстро и жестко. Гитлеровцы считали Сербию опасным очагом анархии, и в ультимативной форме предложили недичевскому правительству ликвидировать анархию. В противном случае, сербское восстание было бы подавлено силами преданных союзников Рейха: хорватами, венграми, албанцами и болгарами. С последующим разделением земель сербской резервации между собой.

Но такая операция могла иметь для немцев одну неприятную сторону. Всё-таки, будучи культурным народом, германцы заботились об экологии, а хорватские усташи поступали с телами замученных сербов достаточно негигиенично: десятками тысяч бросали тела в реку Дунай и Савву.

Поэтому немцы предупредили Недича, что в случае подавления коммунистического восстания силами союзников Рейха всё трудоспособное население Сербии будет депортировано на земли Украины, где будут формироваться крупные сельскохозяйственные фермы для снабжения Вермахта продуктами питания. Нетрудоспособные сербы будут ликвидированы силами хорватов.

Чтобы не допустить этого, Недич пошёл на то, чтобы во имя спасения Сербии стрелять в своих.

Быть может, стрелять не только в провокаторов, но и в тех молодых людей, которые давно уже ждали призыва к мести оккупантам. И этот призыв прозвучал.

Разве виноваты молодые патриоты в том, что призыв этот был озвучен людьми Интернационала?

Разве виноваты молодые патриоты в том, что в 20 лет ни о каких внуках не думаешь, ведь нет ещё в помине ни внуков, ни даже детей.

Недич и Льотич взяли на себя грех первыми стрелять в своих. Впрочем, справедливости ради отметим, что первыми жертвами коммунистического восстания были вовсе не усташи и не германские нацисты.

Первыми жертвами «национально-освободительной борьбы югославского народа против иностранных оккупантов» стали ничего не подозревающие сербы-жандармы, застреленные студентами-анархистами прямо в толпе.

О жизни и смерти сербов во время до сих пор малоизвестной гражданской войны - книга «Мертвые сильнее живых».

 

[1]. «Sli;nost izme;u Aldolfa Hitlera i svetoga Save», Milorad Tomani;, SRPSKA CRKVA U RATU I RATOVI U NJOJ - Izdava;: Medijska knji;ara Krug Beograd, Makedonska 5.

[2]. *) Эта фраза удалена из текста выступления свт.Николая, но она присутствует в более ранних публикациях.

А вот цитата и ссылка:

«Борба занационалну цркву, која је основ правог, јеванђелског и органског национализма водила се у Европи кроз свих последњих 700 година. И циљ те борбе још није достигнут. И борба та још није свршена.

<...>

Нико одсвих европских народа није успео у потпуности у том послу онако као што је успеоСвети Сава. Па ни Енглези, ни Скандинавци. Најзад се Европа уморила од страшнихи столетних борби и напора, физичких, моралних и интелектуалних, и у тојзаморености многи њени синови дигли су руке сасвим не само од цркве него и одвере хришћанске. Тада су се интелектуалне и политичке вође европских народа решиле на корак очајника, на име: на одвајање ненационалне цркве од државе и настварање национализма без вере.

У жалосној заблуди живе они наши људи којимисле, да је одвајање национализма од вере, и државе од цркве, резултат неког "прогреса".

Никаквог прогреса, него очајања и само очајања.

Шта су тиме постигли синови Европе? Одвојили су цркву од државе али су одвојили и себе од народа. Итако видимо у тим западним државама једну непремостиву провалу између интелигенције која се труди пошто пото да не верује ни у шта и народа који хоће пошто пото да одржи веру. Ипак се мора одати поштовање садашњем немачком Вођи, који је као прост занатлија и човек из народа увидео, да је национализам безвере једна аномалија, један хладан и несигуран механизам.

И ево у XX веку он једошао на идеју Светога Саве, и као лаик подузео је у своме народу онај најважнији посао, који приличи једино светитељу, генију и хероју.

А нама је тај посао свршио Свети Сава, први међу светитељима, први међу генијамаи први међу херојима у нашој историји. Свршио га је савршено, свршио га је безборбе и без крви, и свршио га је не јуче или прекјуче него пре 700 година. Отуда је национализам српски, као стварност, најстарији у Европи».


[3]. Кто и от кого освобождал Белград... Отношение к событиям Второй мировой войны в бывшей Югославии. Петр Ильченков, собкор «Столетия» в Белграде.


[4]. Д.Льотич. «Драма современного человечества». М., Палея, 1997, http://www.rus-sky.org/history/library/letich.htm