Странные мысли

Странные мысли иногда посещают человека. Странные не потому, что они чем-то оригинальны и никогда никому не приходили в голову, но потому, что мысли эти не свойственны данному конкретному человеку.
Человек этот до сих пор верил в необозримую мощь, скрытую внутри него и вот – на тебе! – обстоятельства дня начинают довлеть и над ним тоже!

Он верил и верит, что только согласившись с возможностью смерти ты умираешь. Он верит, что болезнь происходит оттого, что человек в какой-то роковой момент соглашается с этой кашляющей и хромающей немочью, которая одолела не только его, но и многих других, живших неправильно, не так, как он, верящий в свое избранничество перед обстоятельствами и судьбой.

В один прекрасный день этот полубог садится в автобус, едет на работу. К концу дня он ощущает, что внутри у него что-то не так, а еще через пару дней его одолевает – откуда только она взялась! – одна из многочисленных болезней, которые терзают самого обычного человека.

Человека, который так внезапно для себя заболел, звали Сергей Николаевич Лаврушин. От роду ему было тогда тридцать пять лет, жил он большую часть времени один, так как своей семьи у него не было. Жизненный путь, который он прошёл не был простым, хотя и проходил среди событий обычных.

Первое время к своему недомоганию он относился несерьёзно. Болезни, как и многие слабости, свойственные большинству из нас, Сергей привык игнорировать. Относясь с недоверием к представителям «официальной» медицины, он мнил себя этаким «стойким оловянным солдатиком», спокойно перенося на ногах свои незначительные хвори.

Но в этот раз всё было не так. Кашель, сухой удушающий кашель, раздирал грудь и горло, по ночам бешено колотилось сердце. Слабость и пот довершали общую картину физического недомогания.

Лихорадочно перебирая в уме всё, что предшествовало хвори, Сергей вспомнил, как дуло из неплотно прикрытого автобусного окна. Вспомнил и другое. В ту субботу он должен был написать пару модулей новой программы управления, которую они делали вместе с Андреем. Желание сделать эту часть работы по-своему, не так, как учили, подогревалось лёгким чувством собственной значимости и было вполне обычным в их среде. Молодые, способные ребята за три года ухитрились внедрить такое количество своих идей, что родное предприятие невольно попало в зависимость от их разгоряченных успехом голов и рук.

Поначалу всё шло хорошо. Опрос контроллера он наладил, благо Андрей все внешние переменные «прописал» еще в пятницу. Но дальше – как застопорило!  Созданная с помощью немецкого инструментария программа не желала глотать уже готовые к обработке данные. В поисках решения Сергей попробовал выйти в Интернет, но в субботу доступ к Паутине у них был закрыт. Поиграл настройками программы – результат тот же. И вот тут Сергей совершил ошибку.

Надо сказать, что этот, обычно спокойный и ровный с окружающими молодой человек временами впадал в гнев. Причинами вспышек могли быть несправедливость или барственные манеры начальства, давняя, непреходящая обида или еще что-то, но самое главное – и он это знал – было чувство бессилия. Бессилия перед обстоятельствами жизни, бессилия сделать - именно сейчас! – то, что так было нужно – и не ему одному.

Сергей битых два часа просидел за клавиатурой, чувствуя, что решение проблемы где-то рядом и на все корки костеря несчастных немцев, создавших такой корявый инструментарий. Поняв наконец, что сегодня ничего не выйдет, он оделся и вышел из душной лаборатории.
 
Миновав турникет проходной, Сергей вдруг остановился. «И что это я так раскипятился?» - подумал он. Горячая волна стыда окатила его с головы до пяток. Все те слова, которые он произносил сегодня мысленно и вслух вспомнились ему и встали перед мысленным взором горячей, клокочущей стеной. Где-то там, в районе сердца послышался укол. «Вот, опять не сдержался.» - пришла вторая мысль, но тут надо было успеть на автобус и Сергей что было прыти понесся на остановку.

Как всегда, стоило ему миновать проходную и, казалось бы, забыть о работе - при-шло решение нависшей проблемы. Такое свойство ума часто наблюдается у людей творческих профессий, благодаря ему делается большая половина самой трудной работы, но как оно непредсказуемо! Нет, чтобы появиться раньше, хотя бы на пять или десять минут, так ведь идеи приходят к нам в самой неподходящей обстановке! «Ну да ладно, в понедельник попробую», - решил Сергей и, порадовавшись за себя, поехал-таки домой.

*

К концу дня у Сергея воспалилось горло. Дня через три банальнейшая простуда перешла во что-то вроде бронхита. Такое с ним уже случалось, осенью или зимой Сергей заболевал – ненадолго. Неделю он чихал и кашлял, потом - максимум полмесяца его мучил насморк и, в конце концов, хворь оставляла молодого человека. Однако в этот раз всё оказалось гораздо серьёзнее, и вот теперь он лежал, совершенно измотанный болезнью…

Отчего же так прицепился к нему этот кашель, откуда слабость и глупые мысли о смерти? Интуиция подсказывала ему, что причиной странного эксцесса был конфликт, давний и затянувшийся конфликт со всем миром. Это был не просто спор за право вести себя, нет, скорее это была трещина или рана в самой глубине человеческого существа, мешавшая ему, Человеку, быть самим собой.

«Оглянись не во гневе, а в смущенье и горести…» - слова поэта, когда-то всколыхнувшие не одну душу, сегодня вызвали волну неприятия. «Что толку от чувства вины, если я и так знаю, что был неправ» - подумал Сергей.

«Неправ?» - удивилась совесть - «Да ты, парень, неправ всегда!» И тут же, смягчившись, добавила: «Ну или почти всегда…».

«Похоже, я слишком резко сужу обо всех, кроме себя», - пришла новая мысль - «Стремление к чему-то светлому плохо сочетается с привычками жить, как все. И дело даже не в том, что раздражаться по пустякам непрактично, что надо жить так или иначе. Всё дело в том, что ты не даёшь вырасти в себе тому, что составляет самое главное в твоей жизни. Ты похож на пловца, усиленно гребущего к берегу с пудовой гирей в руке.»

Перед внутренним взором Сергея возник шершавый, словно камень, груз старых страстей и привычек. «Можно ли усилием воли расколоть эту глыбу?» - спросил ум. «Наверное, можно», - ответило сердце, – «но лучше сделать вот так…».

Тихое, золотистое тепло стало подниматься из глубин существа. Оно не было ни внутри, ни снаружи, оно не принадлежало этому существу, но было неразрывно связано с ним. По мере того, как оно поднималось к поверхности осознаваемого бытия, навстречу ему устремлялся поток чего-то невообразимого. Этот невидимый поток нёс в себе такую Любовь, о которой можно было только мечтать, но совершенно невозможно коснуться. Она имела огромную силу, но сила эта была так нежна и ей не было нужды заявлять о себе, она просто проявилась везде и во всём.
Через несколько минут Сергей заснул.

*

Когда Сергею Лаврушину исполнилось тридцать, он стал замечать, как все события его жизни, происходящие, казалось бы случайно и по разным причинам  - всё это многообразие выстраивается в линию***. Геометрия этой кривой была ещё неясна, но было очевидно, она связана с поступками и мыслями Сергея.
 
Знание это пришло к нему не столько из книг, сколько из собственного опыта. Будучи знакомым с некоторыми теориями насчёт воздаяния за те или иные дела, он пытался разобраться, как же на самом деле всё это происходит.

На первый взгляд, теории не имели ничего общего с реальностью. Богатые оставались богатыми, бедные влачили нищенское существование. Сильный торжествовал над слабым, самодовольно потирая руки.

Затем возник вопрос – а почему, собственно, последствия должны наступать сразу? Сергей поймал себя на мысли, что воздаяние за дела человеческие неизбежно ассоциируется у него с наказанием. А  должно ли это быть именно наказание?

Вспомнилась школа, Мария Ивановна, лупившая линейкой то по парте, а то и по рукам «особо выдающихся» учеников, вспомнилась «Эвелинушка» - учительница немец-кого, которую ребята боялись, как чёрт ладана. Однако-ж стоило «училке» выйти – ну хотя бы на пару минут! - как весь образцовый порядок обращался в полнейший бедлам.

И в то же время были уроки Софьи Сергеевны, на которых даже самые отчаянные ухари сидели тихо, как мыши, во все глаза глядя на царившую над классом математичку! Кстати именно тогда дела у Лаврушина и пошли в гору, хотя интерес к точным наукам возник у него давно.

Получалось, что кнут не есть орудие Судьбы. Равно как и пряник. Тогда может быть свобода воли и есть тот основополагающий принцип, согласно которому всё в этом мире развивается, достигая некой зрелости и радикально меняясь впоследствии? Но, глядя на охвативший страну хаос 90-х, многие люди поняли, что вольность и свобода воли – не одно и то же [1] .
 
Как беззастенчиво и лихо растаскивались по углам богатства некогда могучей империи!  В такие времена человек, ранее ничем не примечательный, внезапно обретал лицо. Один становился бизнесменом, другой вором, третий удивлял мир внезапно открывшимися ораторскими способностями. И хотя для окружающих эти перемены часто были неожиданны, каждый поступал именно так, как вели его скрытые от непосвященных силы.

Эти силы были самыми разными. Одни из них представляли собой более или менее незаметные группы людей, предпочитавших оставаться в тени, играя роль серых кардиналов, цели которых были так же неясны, как и цвет их одежд. Вторая группа действовала как будто открыто, пользуясь всецело поддержкой властей и саму эту власть как будто представляя, пытаясь что-то реформировать посреди торжественного развала. Но, как сказал один знаток русской словесности, «…хотели сделать хорошо, а получилось, как всегда». И это было именно так.

Третья группа сил немного напоминала те, что управляют жизнью муравейника. Беспощадность к чужакам и неуклонное стремление к росту, к росту через поглощение тех или иных даров Земли. Однако же, именно эти силы еще как-то поддерживали целостность страны [2] , утверждая некое подобие порядка – не идеального, но порядка. И эта же группа сил, менее антропоморфных, чем первые две, не давала людям потерять надежду в то, что всё может быть устроено иначе, по-человечески, без чрезмерных мук и потерь.

----------------------------------------------
[1] - Свобода воли предполагает наличие оной у каждого существа. Воля же есть качество, способность концентрированного мышления, при которой материя мысли выстраивается так, что образует в Пространстве мосты, по которым идёт решение проблемы, занимающей ум. При этом обязательно единство ума с другими аспектами Существа, иначе рука не будет делать то, что велит ум, и сердце также будет противиться движениям ума и рук, ибо оно болезненно реагирует на дисгармонию. Бедное сердце, кто тебя слушает ?!
Воля одного существа не должна ограничивать свободу воли другого, но, коль Существо пытается эволюционировать, воля становится такова, что она согласуется с миром, находя в нём родственное себе.

[2] - Надо сказать, что эти силы характерны не для одной России. То же и в других странах – по всей Земле. Каждый народ по-своему проявляет в себе эти силы, ведь они – всего лишь аспекты Силы, более могучей…
----------------------------------------------

На уровне «отдельного» человека силы эти вели к проявлению скрытых до поры способностей, действуя, как селекционер, стремящийся вырастить невиданный ранее сорт. Несмотря на происходивший повсеместно отбор глупых или послушных, чаще все-го просто безвольных людей, на этом сером фоне вспыхивали то и дело звёзды…

*

По мере обретения опыта, в поисках истины Сергей всё более и более углублялся в свой собственный внутренний мир.
Из книг ему было известно, что причины нужно искать прежде всего в мире внутреннем. Но прочитанное оставалось в плоскости чисто теоретических знаний, пока Лаврушин не понял, что та линия, вдоль которой выстраивается вся жизнь его, восходит ко временам детства.

С детства начиналось всё, привычки, привязанности, черты характера – словом, всё, что, как принято считать, отличает одного человека от других. Повышенная чувствительность и музыкальность натуры, любовь к природе, к огню и теплу, стремление узнать об этом мире – как всё устроено и отчего дела обстоят именно так, а не иначе.

Этот набор качеств вполне обычен для большинства детей. Но как, когда мы утрачиваем ту ясность глаз, что отличает ребёнка, почему гаснут искорки любознательности, а непосредственность уступает место притворству и чёткое следование условностям мира людей становится залогом успеха среди себе подобных?

Может быть дело в нескольких узловых моментах жизни, моментах счастья или горя, очень важных для человека в любом возрасте, а для ребёнка и подавно. В череде обычных и как будто серых дней горят они, как огоньки и каждый из них имеет свой цвет. Чем ярче горит огонёк, чем чище его цвет – тем богаче человек. И только отвернись, забудь о них среди повседневности – придут и напомнят о том, что действительно важно, что не проходит с годами и не исчезает бесследно.
Но откуда берутся они, эти чудные маяки? Из какой почвы вырастают цветы радости и печали ?

*

С детством Лаврушину повезло. Стоило только обернуться, перед глазами возникали родной посёлок Сергея, старый бревенчатый дом, добрые руки бабушки.
 
Маленький Серёжа любил смотреть, как в большой русской печи горит огонь. Огромные языки пламени жаркими струями подпирали свод печи. Синеватые у основания и оранжево-красные на концах, они вырывались через цело [3]  и, постепенно теряя яркость, исчезали  в дымоходе.

На дворе стоял трескучий мороз. Каждый раз, когда открывалась входная дверь, в дом врывался холод. Клубы пара стремительно бросались в комнаты, но на их пути была кухня, в которой безраздельно царила ПЕЧЬ и они, так же, как и пламя, исчезали, не смея нарушить покой и уют старого дома.

На смену зиме приходила весна, с её капелями и ручьями, запахом мокрой земли и первыми подснежниками. Эльвира Семёновна – учительница младших классов, была, как ни странно, не слишком-то грамотным и справедливым человеком. Однако в памяти Сергея он осталась вовсе не из-за своих дурных качеств, а совсем наоборот.

На протяжении всей жизни Лаврушин любил вспоминать, как в середине апреля шагал он по проталинам и зелёным лесным лужам вместе со своим классом. Маленькие детские сапоги шлёпали по оттаявшей земле, портфель и брюки были в брызгах грязи, но это было совсем неважно – ведь в воздухе носилась Весна !

----------------------------------------------
[3] -  так называется выходное отверстие русской печи, через которое закладывают дрова.

----------------------------------------------

Вслед за зелёным огоньком весны вспыхивали алые, синие и золотые огни лета. В конце июля, когда на полях уже стояла высокая – в Серёжин тогдашний рост пшеница, выдался  как-то вечер.

Сергей с мамой вдвоём шли вдоль кромки леса. Ветра почти не было, только время от времени по полю будто волна пробегала и тут же начинали шуметь ели.

Мама напевала «А степная трава пахнет горечью…» [4] . Слова и мотив песни, закатное ясное небо, тропа, убегавшая вглубь пшеничного поля – всё звучало таинственно и тревожно.

И где-то рядом были мысли о полёте, сказочном непредставимом полёте сквозь эти лучи и траву, над полем и верхушками деревьев, душа неслась и неслась навстречу – чему ? – с щемящим чувством свободы и чего-то такого, о чём мальчик Серёжа тогда ещё не думал.

Полёт, полёт, откуда эта странная мечта ? И эта уверенность в бессмертии человеческой души, в изначальной, присущей человеку, но сокрытой мощи, уверенность при-шедшая сама собой, когда Лаврушин учился в 9-м классе…
*

Мысли эти вернулись к нему через 20 лет. Будучи уже взрослым, Сергей часто обращал свой взгляд в прошлое, в котором были эти и другие мгновения счастья. Но сколь бы ни был счастлив человек, мгновения так и остаются мгновениями, а повседневность – повседневностью. Жизнь каждого из нас, за редким исключением, устроена подобно ожерелью, в котором наряду с розовыми встречаются жемчужины черные, как ночное небо.

Говорят, что в счастье все люди похожи, а в горе каждый по-своему одинок. Утверждение это, как и многие высказывания о человеческой природе, можно истолковать и наоборот.

Достаточно заметить, что и в горе почти каждый человек склонен к печали и печаль эта проистекает от чувства бессилия перед обстоятельствами, сложившимися в данный конкретный час неблагоприятно для него, перед обстоятельствами, которые противоречат намерениям и планам человека.

Счастлив же человек бывает по-разному: в зависимости от привычек, образования, тех или иных пристрастий, в зависимости от воспитания. Тем не менее, в приведенном нами высказывании имеется некоторая доля правды, состоящая в том, что счастливый человек, как правило, находится в ладу с самим собой и с окружающим миром. А несчастье приносит ощущение одиночества пе-ред лицом неведомой и грозной силы, имя которой – Неопределенность.

*

В тридцать лет Лаврушин попал в безнадежное положение. Женщина, которую он любил, поставила условие: «Или я или…».

Ситуация банальная до безобразия, но выхода из нее Сергей не видел.
С одной стороны этого уравнения была желанная, наконец-то обретенная семья, женщина, на которую он смотрел два года, никак не решаясь подойти и так неожиданно ставшая его женой.

Надежды и мечты, связанные с этим человеком были так радужны и разнообразны, что заполнили весь мир молодого человека, не оставив почти ничего. На другой стороне оказались прошлое, в котором были песни мамы, зима с домом и печкой, весна и первые ручьи. На этой же стороне оказался человек, которого необходимо было предать, попросту говоря – выгнать из дома, чтобы в этом же доме, в котором Сергей провел детство, осталась та, что пришла, казалось, как дар небес.

Но что это за дар, что это за чувство, ради которого нужно сделать такой страшный выбор?! 

Слепота, страшная слепота страсти и отчаяния, как пелена окутала сознание Сергея. Чувствуя, как мир вокруг рушится, он вяло кивнул в ответ на предложение жены. А в другой комнате тихо плакал тот человек, из-за которого, казалось и вышел сыр-бор.

Бабушка была согласна на всё: уехать к дочери (матери Сергея), исчезнуть, не быть совсем – лишь бы ему было хорошо…

----------------------------------------------
[4]  «Я сегодня до зари встану…», - песня из к/ф «Мировой парень». Она была популярна тогда. Её помнят и сейчас те, у кого кто-то погиб на войне.

----------------------------------------------

Три дня клубилась Неопределенность. За это время Сергей познал и томление, равное смертному и отчаяние от собственной ничтожности, муки совести, говорившей что-то, но не разобрать было её слов в темноте. Он ходил на работу, говорил с людьми, ел, пил и спал. По вечерам навещал жену, которая ушла к родителям сразу же после того разговора. И ничего не предпринимал. То есть он соглашался, что надо что-то делать, что так дальше невозможно, но всё в нём как будто застыло. Одиночество вдруг охватило молодого человека, охватило и не отпускало.

И вот в этой страшной темноте, так плотно обложившей сердце и разум, забрезжил свет. Не было никакого «голоса свыше», но откуда-то из глубин сердца повеяло свежестью, ароматом черемухи и весенней грозой. Когда и отчего произошла такая перемена, Сергей не мог объяснить даже через несколько лет, он помнил одно – чем плотнее была тьма, тем отчетливей горел огонёк веры, неяркий, но немигающий. Тяжесть, одолевавшая Сергея, вдруг ослабла и появилась странное, ни чем не обоснованное чувство свободы и надежды, которое переросло в иррациональную убеждённость в том, что всё будет хорошо. Надо только переждать.

Действительно, всё произошло совершенно естественно. Через две недели, со скандалом и слезами, жена оставила Лаврушина. Со смешанным чувством он наблюдал все эти метания по дому, сборы вещей, ощущая в то же время позади себя прохладную несокрушимую стену.

Чьи-то эмоции били через край, постепенно растворялись в прошлом нежные чувства. Несостоявшаяся жена и теща ухитрились наговорить о нём столь-ко, что привычный ко всему поселковый люд поговорил-поговорил, да и перестал – уж больно невероятно было то, что разнесли эти две сороки, а репутация лаврушинского семейства была высока.

Что спасло его тогда? Трудно сказать когда, но Лаврушин обрёл в себе особое свойство прочности, внутренний стальной стержень, способный сгибаться, но неизменно распрямлявшийся всякий раз, если это было необходимо.

Сколько он себя помнил, свойство это жило в нем всегда [5] . Невзирая на внешние обстоятельства, жило в нём спокойствие и какая-то детская вера в конечную справедливость Бытия, вера, сплетенная с мечтательностью, делавшая его похожим на ребёнка.

Эта вера, вначале зыбкая и бесформенная, постепенно возрастала со временем, превращаясь в крохотный, но негаснущий огонёк. Вместе с ней к Сергею пришло чувство Правды.

*

В русском языке слово мир имеет, как минимум, два значения. Одно из них связано с понятиями пространства и времени,  в котором мы живём. Другое означает состояние умиротворённости, мира, как отсутствия конфликта, не войны. Оба эти понятия сливаются воедино для человека, перенесшего катастрофу личного.

Пока достаточно сил, пока не сломан внутренний стержень, человек способен подняться после удара, он не замыкается в своей скорлупе и не озлобляется. Подняв склонённую главу, человек видит, что мир вокруг него остался прежним, так же поют птицы, идут дожди, рождаются и умирают миллионы живых существ. Но что-то всё же изменилось, не могло не измениться, ведь он пережил такое! И тогда он обращает взгляд свой внутрь, вглубь, ещё глубже, совершая тем самым то, чего не делал ранее.

Там, в глубине он находит причины печалей и радостей своих, свои позор и достоинство. Человек видит, что не так уж ничтожен он сам, его ощущения, мысли и поступки, что даже желания чисты сами по себе, ибо они присущи ему изначально. Он видит дар самой Жизни, прекрасный, но неправильно употребленный.

Поскольку личное еще не оправилось от удара, силы природы свободно циркулируют в таком человеке и эти несколько мгновений свободы дают ему вИдение. Он зрит внутрь себя, но видит весь мир!

Событие ещё не произошло, а человек уже знает, как будет, ибо ему ведом наиболее естественный порядок вещей – он видит тысячи незримых нитей, связывающих предметы окружающего мира, ибо всё сходится в нём самом! Он понимает, что мир ведёт себя так, как его ощущает он [6] .

----------------------------------------------
[5] - Видимо это тот случай, когда человек уже рожден, имея какое-то наследство. Откуда оно происходит? – Ответ на это можно дать только приняв концепцию перевоплощений.

[6] - Получается, что границ личного и не-личного не существует. Возможно это и есть смирение, не слепая покорность судьбе, а именно смирение, мир, а не война с МИРОМ.
----------------------------------------------

И вот когда человек начинает действовать в соответствии этим, новым для него мироощущением, чувство Правды становится не просто случайным, невесть откуда залетевшим ветерком, а остается с ним на всю жизнь. Оно непостоянно, как ветер весной и уходит куда-то, стоит только оправиться от удара. Привычные вещи, такие реальные и необходимые для нашей жизни, казалось бы вытесняют это странное чувство, но не навсегда. Оно связано с миром внутри и готово прийти к нам на помощь.

*

Понимание приходило постепенно. Болезнь никак не уходила, однако Ночь, в которую Сергея охватил невиданный поток поистине вселенской любви, любви самого Пространства, стала точкой перелома.

- Ты или умрёшь, или изменишься, - сказал ему голос, – твои вспышки так же не-уместны, как и неверие в самого себя.
- Я слишком много знаю и вижу, так, что мне порой противно от этого. Я вижу мотивы своих поступков и нахожу, что они несовершенны. Я вижу, что даже тогда, когда я делаю доброе, хотя бы и совершенно спонтанно, то всё же думаю потом, как оценят сделанное мной…

- Хм! – голос недоуменно замолчал. – А разве не ты ли написал: «Всё видеть, различать, дай бог холоднокровья…»? А разве не ты делал то, что естественно для тебя, не думая о том, добро это или зло?

- Одна женщина заметила мне, что я ревнив и ревность эта не о земном. Похоже, это должно быть страшно.
- А сам ты как думаешь? Ты предпочитаешь верить всему, что говорят о тебе другие?
- Мне приятно, когда обо мне говорят хорошо и неприятно обратное, хотя я рад слышать и это. И знаешь, я не верю в неизбежность. Если что-то не так, я это исправлю.

- Вот как! Что ж тогда ты тащишься, как хромая кобыла? Ты видишь и слышишь такое, о чём не подозревают тысячи, у тебя есть талант, не способности, а талант, но нет желания жить! Если ты знаешь, но не делаешь, то ты ничего не знаешь!
Лицо и уши Сергея налились краской.

- Только не надо этого,- попросил голос, – чувство вины и самоуничижение тебе сейчас ни к чему. Давай просто жить.

- Пожалуй, ты прав. Я слишком много думаю о себе, разглядываю себя самого сквозь призму нравственности, ищу дурное в себе и окружающих. Что-то совершаю и постоянно мучаюсь, а от этого становится плохо не только мне, но и тем, кто рядом. И не только рядом. Ты говорил мне о пере птицы …  [7]

- Да, это так. Но ты даже не представляешь, насколько тесно связаны твои мысли, дела, все твои движения с этим миром…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

- А знаешь, хорошо, что Ты есть!

* * *

----------------------------------------------
[7] -   «Истинно, перо, выпавшее из крыла маленькой птицы, производит гром на дальних мирах.» ( Н. К. Рерих, Община, 3.043 )