Первый Кубок Европы по футболу наш

Этой победы не ждали. Не только в Европе, но и дома. Снаряжали сборную во Францию скромно, пламенными призывами постоять за честь отчизны не обременяли, живописцев успеха полками не строили. Видимо, главные ожидания связаны с Олимпиадой в Риме, которая стартует через полтора месяца, 25 августа, – вот тамошние победы должны быть расписаны и воспеты. А сейчас во Францию приехали всего три журналиста – Лев Филатов от «Советского спорта», Аллан Стародуб от «Комсомольской правды» и Николай Озеров от Всесоюзного радио. Да, последний хоть и символизирует в истории спортивного репортажа переход к телевизионной эре, в Париже работает в радиорежиме. Телевизионные трансляции с французских арен, конечно, организованы, но Советский Союз они не интересуют, и это тоже показатель.

Пройдут годы, десятилетия, и современники станут настаивать, что творческой вершиной Николая Озерова был именно радиорепортаж с «Парк де Пренс». Потому что финал первого Кубка Европы он не комментирует, а проживает. А вместе с ним его проживает вся страна. И этот день – 10 июля 1960 года – входит в национальную футбольную память именно с голосом Озерова.

Сам матч завершается, когда в Москве уже 11-е число, понедельник. Но французская столица начинать новую неделю не торопится. Андрей Петрович Старостин сообщает: «Господа-товарищи, сегодня мы отдаём Париж на ваше растерзание». Автобус подвозит футболистов на Елисейские поля: там светло как днём. Ресторанчики, бары, музыка – совершенно новый формат: в Союзе ночной жизни нет. И наши честно завоёвывают Париж до самого рассвета. Потом короткий сон – и новая порция светских утех.
На вечер 11 июля в ресторане Эйфелевой башни назначено официальное закрытие турнира. А в утренней программе возникает приём в советском посольстве. Помимо чайной церемонии, это протокольное мероприятие запоминается парням ещё двумя важными событиями. Во-первых, анекдотом про способы любви у разных народов, которым угощает их жена посла (прежде она интересуется, успели ли молодые люди посетить бульвар Севастополь, где проводят время самые красивые девушки Парижа). А во-вторых, скромными конвертами.

Глава делегации Дмитрий Васильевич Постников, который фактом европейской победы застигнут врасплох, долго выясняет с Москвой по телефону, как быть с премиальными. В результате мучительных переговоров вызревает такое решение: основе от благодарного государства выдать по двести долларов, запасным – по сто восемьдесят. Вот эти суммы и разложены сейчас в посольские конвертики.

Чуть позже ветераны сборной подойдут к руководству и объяснят, что югославы даже за второе место получили много больше. В ответ прозвучит обещание выплатить такие суммы, какие советским спортсменам и не снились, но только дома. А дома тема затухнет – со ссылкой на то, что статьи про премиальные в спорткомитетской смете нет. Поступление 57 тысяч швейцарских франков от УЕФА никто как будто и не заметит.

Виктора Понедельника потом ещё долго станут донимать расспросами, правда ли, что за золотой гол Хрущёв одарил его новенькой «Волгой». Центрфорвард будет отвечать со смехом: правда, только машины этой я в глаза никогда не видел. По сути, вот этими двумя сотнями призовые выплаты и ограничатся. Многие потратят их на ультрамодный предмет дамского туалета – искусственную шубу: надо же чем-то порадовать любимую из Парижа.

И это очень похоже на символ: вот насколько внезапна свалившаяся победа! Не зная, как её оценить, оценивают в искусственную шубу. Что поделать: не значится такая виктория ни в каких планах, а в плановой матрице это хуже всего. Для нашей системы этот европейский триумф – натуральный удар обухом в лоб. И искусственная шуба на пике июля – знак того, как сильно сейчас у системы гудит в голове.

Самооценку наших парней приводит в соответствие Сантьяго Бернабеу. Он появляется на вершине Эйфелевой башни в момент награждения лауреатов Кубка Европы. Босс «Реала», единственного клуба, который побеждал в пяти состоявшихся розыгрышах Кубка чемпионов, подходит к советской сборной, дабы засвидетельствовать своё почтение. Он говорит, что играть в испанской лиге сможет любой из этой сборной и что он готов посодействовать. А ещё – что его клубу, «Реалу», интересны Нетто, Метревели, Иванов, Понедельник, Бубукин. И ещё – что Яшину он готов предложить чистый бланк контракта, пусть сумму он впишет сам. И этот грузный сеньор действительно протягивает Льву чистый лист. Пребывая в победной эйфории и в соседстве с озорником Бубукиным, наш вратарь берёт карандаш и пишет цифру три миллиона, причём по настоянию партнёра ещё пересчитывает нули – их действительно шесть. Мельком глянув на лист, Бернабеу отвечает: «Окей, нет проблем». Кажется, кто-то из наших поперхнулся.

Впрочем, это просто шалости: перспектив у таких переговоров быть не может. И не только потому, что на Запад наших игроков никто не отпустит. Но и потому, что они сами никуда не рвутся. Вот эта медаль за победу в Кубке Европы, вот этот маленький круг жёлтого металла, в их понимании выше всех заморских контрактов. Потому что означает победу родной страны.

Домой сборная отправляется в среду, 13 июля. Вечером в «Лужниках» играют «Спартак» и «Локомотив» – на этом матче и запланировано чествование чемпионов. Самолёт приземляется в Шереметьево, где только-только, месяц назад, открыт аэровокзальный комплекс международного аэропорта. Здесь пока принимают лишь самые важные рейсы, но этот, без сомнения, из таких.
Вот сейчас родина на высоте – кажется, единственный раз за всё время этой кампании. Сборную встречают по-чемпионски. Каждого героя ждёт отдельный лимузин из правительственного гаража. С каждым рядом близкие – жена, дети. Кавалькада растягивается на сотни метров, движение на пути следования перекрыто. Стадион имени Ленина забит под завязку: вся сотня тысяч на месте. Букеты, речи, овации, круг почёта – полный чемпионский ассортимент. В этот день – полный.

А дальше опять смятение. Конкретных критериев для получения звания заслуженного мастера спорта СССР в нормативных документах нет, по сути, это вопрос доброй воли спортивной власти. И этой воли хватает только на три мандата – Владимиру Кесареву, Валентину Бубукину и Славе Метревели. Пятеро заветный знак ЗМС уже имеют: Игорь Нетто с 1954 года, Лев Яшин, Валентин Иванов и Анатолий Маслёнкин с 1957-го, Юрий Войнов с 1959-го.
А где же Виктор Понедельник? Где Михаил Месхи? Где люди, которые сделали золотой гол?
Где Анатолий Крутиков и Гиви Чохели – те защитники, которые, играя с листа, обеспечили просто образцовую надёжность? Ведь в двух французских матчах мы пропустили только один гол, тогда как Чехословакия – три, Югославия – шесть, Франция – семь.



Заслуженный мастер спорта – это очень престижно. Это, во-первых, знак принадлежности к элите, а во-вторых, двести рублей (после реформы 1961 года – двадцать) к зарплате ежемесячно. Когда в конце этого, 1960 года ЦСКА начнёт операцию по рекрутированию из Ростова Понедельника, то одним из самых заманчивых посулов будет как раз звание ЗМС. Но форвард предпочтёт остаться дома, а потому звание получит только в 1965-м. Когда, по сути, уже закончит с футболом. Лишь через пять лет станут заслуженными и Месхи с Чохели (хотя Гиви перестанет играть уже в 1963-м), а Крутикову придётся ждать ещё пару сезонов, до 1967-го. Вот так: оказывается, золота Европы ещё недостаточно, чтобы в родном спорте называться заслуженным.

За спортивными знаками отличия придёт черёд государственных, но синдром обуха налицо и здесь. Из всей команды выберут всего четверых, да и им в последний момент ранг наград понизят. Валентина Бубукина представят к ордену «Знак Почёта» – дадут медаль «За трудовую доблесть». Валентину Иванову и Юрию Войнову пообещают орден Трудового Красного Знамени – ограничатся «Знаком Почёта». И только на Льва Ивановича рука ни у кого не поднимется: свой орден Ленина наш вратарь получит.

А как же капитан Игорь Нетто? Как тренер Гавриил Качалин? Начальник команды Андрей Старостин? Как же участник двух золотых финалов Анатолий Маслёнкин – неужели не заслужил хотя бы «Трудовую доблесть»?
Нет, не к месту всё-таки этот парижский триумф – не понимает система, что с ним делать...

Возможно, дело вот в чём. Не только сейчас, но и позже эта победа будет словно окружена неким облаком смущения: мол, наши, конечно, молодцы, но… И это «но» подразумевает неполное представительство: на первый розыгрыш Кубка Европы не заявились такие величины, как сборные Англии, Италии, ФРГ, Швеции, а испанцы снялись без игры. Вот если бы, мол, играли все сильнейшие, а так...

Тема, безусловно, заслуживает того, чтобы разобраться в ней досконально. Чтобы выяснить подлинный исторический контекст. Чтобы руководствоваться не звоном имени, а реальной силой, авторитетом не вообще, а в конкретный момент. Для этого можно на мгновение сделать вид, будто Кубка Европы не существует, и принять к сведению лишь результаты двух окружающих чемпионатов мира, 1958 и 1962 годов. Каждому участнику волей ФИФА присуждено итоговое место, и сложение этих мест даст сумму, которая позволит понять действительный – не мифический, а действительный – потенциал сборных в ту пятилетку, на середину которой приходится 1960-й, год первого розыгрыша Кубка Европы.
Как видим, наименьшую сумму мест, 11–12, имеют четверо: Чехословакия, ФРГ, Югославия, СССР. И три из них занимают пьедестал первого розыгрыша Кубка Европы. Говоря иначе, сейчас, в 1960 году, в континентальном турнире сборных торжествуют не выскочки, как почему-то принято думать, а фавориты – действительно сильнейшие. Не те, кто на безрыбье, а самые настоящие киты.

Как быть с ФРГ? Во-первых, отсутствие одного из четырёх – проблема как раз его, этого единственного, а не трёх остальных. Во-вторых, сейчас немецкая команда переживает смену поколений с прицелом на ЧМ-1962, а потому заметной силой не является. Можно сопоставить результаты встреч с одинаковыми соперниками в эту пару лет, 1959-60. Со сборными Польши, Венгрии и Югославии немцы играют так – 1:1, 3:4, 1:1. А сборная СССР – 7:1, 1:0, 2:1. И, наконец, в-третьих, нынешним летом будет возможность сравнить силы и очно, только на уровне клубов. В течение августа ЦСКА в Москве победит «Боруссию» из Нойнкирхена со счётом 7:0, а в Германии «Торпедо» одолеет «Шальке» 5:2 и «Мюнхен 1860» 8:1. Эти цифры, конечно, не значат, что советский футбол во столько раз сильнее западногерманского, – они значат, что никаких причин считать себя слабее немцев, у наших парней совершенно точно нет.

Так что ценность парижской победы сборной СССР абсолютна – ни единого признака ущербности. Более того, никто другой, кроме нас, не побеждал по ходу турнира лучшую сборную континента по классификации France Football. В 1959-м такой рейтинг составлен впервые, и возглавила его сборная Венгрии. В сентябре того года на стадии 1/8 финала Кубка Европы мы её и победили (1:0), причём в Будапеште.

В общем, сейчас, летом 1960-го, мы в Европе действительно сильнейшие. И это открытие. Для кого-то даже – как обухом по голове. Но вся шелуха быстро осыплется. А дата победы – 10 июля 1960 года – благодаря этой шикарной сборной войдёт в нашу национальную футбольную память. По крайней мере, на шестьдесят следующих лет.