Ну, так вышло...

        Пётр Николаевич очень любил долгие задушевные разговоры с кем-нибудь. Ему не важно было с кем именно, просто он очень любил поговорить.

     Список тех, с кем он желал пообщаться по душам, был огромен, и потому со всеми встречаться не получалось. Да и жил он не в центре города, а за его пределами в собственном доме, расположенном на огромной лесистой территории, огороженной высоким забором, не пропускающим ненужных любопытных взглядов.

    Вот потому-то по большей части этот человечек маленького роста и вёл так нужные ему беседы по телефону.

    Как известно, маленькие ростом люди, не все поголовно, конечно, но что-то похожее на подобную  закономерность имеется таки,   придают  своей личности огромную значимость, и  Пётр Николаевич  тут как раз и не был исключением.

      Правда, на все вопросы  об этой  своей значимости он, скромно потупив глаза, всегда отвечал : ”Ну,  так вышло...”

      Так вышло у него послужить  на границе, в таможенной службе в конце 80-х начале 90-х и   обогатится тоже так вышло, но  настолько, что вышел из под рук строителей тот его дом, или больше особняк.

         Как на самом деле так вышло, Родинский никогда не рассказывал, в подробности не вдавался, как и про то,  как весьма своеобразным бизнесом потом занялся, тоже, видно,   просто так вышло, стать якобы заводчиком по разведению собак породы  левреток, о чём он с гордостью упоминал каждый раз, но потом, а как так вышло  и почему именно левретки, снова следовало его “так вышло”.  И ещё он занимался бизнесом по распространению косметики, тут уже совсем было, так вышло, что называется, как вышло, почти не вышло, потому что как   заводчик, он   хоть 12 собак имел, а тут вообще, не пойми что и зачем.  Как  так  вышло, что    все эти левретки в количестве 12 штук проживали с ним вместе на той территории, огороженной глухим забором,  тоже   никогда не говорил, а только то, что он заводчик и всё.

            В общем,  все эти темы из своей биографии под названием “Так вышло” он обходил молчанием, зато с огромным удовольствием говорил на темы своего здоровья, что было не менее важно, чем всё остальное в его жизни.

            Ему не было ещё и  60-ти, но он не был молод, при этом,  общаясь с людьми гораздо младше себя по возрасту,  сразу вставал с ними на одну ступеньку,  что означало,  как на примере Инны,   хотя так было не только с ней,  которой на момент их задушевных бесед  было где-то под сорок, и когда они только  познакомились,   маленький ростом  Родинский сразу попросил не перейти на “ты”,  а к нему обращаться запросто только по имени, что значит "Петя", и конечно же “ты”.  Зачем он так делал  или зачем ему это было нужно, такое панибратство, никто не знал,  то ли при таком общении накоротке  он чувствовал себя тогда не таким больным, то ли ещё  что, в общем тут ничего  не ясно было, правда,   такая манера общения, делающая его в собственных глазах почти юным,   не отменяла   его любви к разговорам о собственном  ежедневном самочувствии.


            Ну, Петя, так Петя,  хозяин ведь барин,  и Инна, пришедшая на встречу с ним, с реальным барином,    по вопросам трудоустройства в области пиара, сидя напротив Петра за столиком в кафе, битый час слушала, как он по телефону с кем-то там созванивался и с  женой в том числе, и выбирал себе домработницу.

       Зачем вообще они договаривались о встрече, Инна в тот раз  так и не поняла, зато она  вынесла из этого их свидания   много интересного, но полностью для себя  бесполезного, ибо всё в жизни делала сама, то, что все приходящие служанки в барский  дом Родинского,   были очень ленивыми, а он им платил  аж  40 тысяч, правда не долларов, а  рублей, но за это нужно было разбираться в разного рода и вида тряпочках  и ни в коем случае не вытирать фарфоровые  статуэтки тряпкой для хрустальных стаканов, а мебель только замшевым лоскутком материи и не дай бог,  им прикоснуться к чему-то другому, маленького Родинского это очень расстраивало, и потому все эти ленивые бабы долго не задерживались у него, а так и не научившись сортировать тряпочки, уходили от него сами, несмотря на его 40 тысяч и даже предложение пожить во флигеле, не покидая домовой территории.

        После этой странноватой и полностью бесплодной  встречи, Родинский ведь  даже с домработницей  тогда так  и не определился,  разговоры их   продолжились по телефону, перешли, так сказать,   в режим онлайн из тет-а-тет, ему это надо было, шестидесятилетнему  Пете,  поговорить искренне  и  по душам, а список тех, кандидатов для душевных разговоров,  был огромен, как уже говорилось, со всеми не встретишься и не посидишь.

     Правда, довольно быстро Инна стала понимать, что ей  в общем-то  не о чем говорить с Петей, и не понимала зачем продолжает общаться, как и зачем встретилась тогда с ним в кафе, на все свои вопросы, которые ей могли быть интересны, она уже получила те ответы “Так вышло”, а в остальном, что не спроси, Петя всегда  переводил стрелки  на своё слабое  здоровье, даже со своих любимых собак-левреток, потому что здоровье, его здоровье  было важнее всего на свете.

      Сидя у себя  дома,  уютно устроившись с ногами на диване Инна  уже привычно и  непринужденно на “ты” и “Петя”, лениво  болтала с Родинским.


           —   Петь, а почему ты выбрал именно левреток, они тебе что, так нравятся?

      Всё допытывалась  несостоявшаяся  работница по пиару тех самых левреток, обращаясь к телефонной трубке и не видя Петра, когда в голове у неё и перед глазами    маячила фотография, виденная ею в интернете,  его,  Родинского, маленького-премаленького такого, в белой панамочке, будто ребеночек из советского детсадика на летнем  отдыхе и с худосочной собачкой на руках, которая казалась размерами  даже больше самого  хозяина.

     —  Да,  так вышло,  понимаешь, здоровье у меня не очень, давление скачет, вон жара какая.

     Отвечал в своей обычной манере “Ну, так вышло” Родинский,   после чего, можно было  только гадать,  то ли эту породу завёл он себе из-за плохого здоровья, то ли вообще, пора пришла о своем самочувствии поговорить. И всё же наверное, больше было  второе, потому что следом Пётр Николаевич по имени  Петя заявлял в трубку, что надо бы  пойти и  выпить томатного сока.

       — Как же я так, позабыл-то, нижнее давление поднять надо... жарко же, вон как...

         Спешно бормотал  он,  и    не прощаясь, клал трубку мобильного телефона  и  шёл пить свой томатный сок, поднимать нижнее давление.

          При этом,  при  такой тщательной  заботе о своём бедном несчастном организме, когда в теплое время года этот  любитель левреток кутался, как известный персонаж рассказа Чехова “Человек в футляре”,  во всё,  что только можно было, и сам о себе в такие моменты  говорил: “Я  такой закутанный, такой смешной”, от  чего казалось,  будто его  и вправду  запеленали, как младенца, что б не простыл,  не заболел и не умер, а ещё пожил, и  при этом   этот укутанный  с ног до головы  не младенец всё же  пил, как лошадь и  не только томатный сок, а употреблял алкоголь,  с огромной любовью и силой  нажимая на него,   чем  он  тоже не преминул поделиться в своих разговорах по душам с Инной, когда она однажды позвонила ему, помня о том,  что он человек немолодой уже, а лето в тот год выдалось действительно  жаркое, и то, что он вечно жаловался на самочувствие, и на свой  вопрос, “Как ты?” неожиданно для себя   услышала:

     —  Да, вот, захотелось выпить сегодня, джин дома есть, а вот тоника нет.

         Жалостливо проблеял в трубку собачий  заводчик, изнывающий  от жары.


      —  Иду в магазин за тоником сейчас.   —   Всё пыхтел  с  придыханием    в  микрофон  мобильного Родинский, у которого явно горели больше в тот момент  трубы, а не жара действовала на него  так угнетающе,  направляясь в плюс  30 градусов по Цельсии  в сторону сельского супермаркета и вытирая маленькими ручками в надетых перчатках для стерильности  пот со лба.

       На что юная против Родинского его собеседница удивленно спросила  “А чего это он в такую погоду выпить решил, у него же давление”.

       Ну, а  Петя, не сказав “ну,  так вышло..”,   но обрадовавшись любимой теме, начатой им самим, даже остановился, не для того чтобы перевести дыхание,  а  для того, чтобы  развить её, эту питейную тему как можно шире, он же был не только специалист  по левреткам,    нисколько не заботясь о том, что Инне она была совсем не интересна, она не употребляла и не разбиралась.

        Тем не менее Родинскому это не мешало пить охлаждённую, кристально  чистую,  как  слеза,  водочку,  только что  из родника,  из   святого источника,  налитую в рюмочку,  не вытертую нужной тряпочкой,  отхлебывая из неё   прямо в телефонной  трубочке, и там же с наслаждением  закусывать и зачмокивать  селедочкой и всячески изображать  из себя дорогого  гурмана- самогонщика, тем более, что  и  тут было более чем уместно, сказать, “Ну, так вышло, здоровье плохое, потерял во время несения службы  доблестной на    границе в   таможне, когда надрывался немеряно,  таща изъятые   грузы в свою норку, которая  тогда  не была ещё   особняком за высоким забором с двенадцатью левретками .”

         Да и какая разница, ну любил он накатить прозрачной и не только, ну, так вышло, ну и что,  потом  же он  всё равно пойдёт  и нальёт себе  томатного сока,  чтобы поднять  или опустить разшалившееся давление, просто  так вышло, что выпил, а  оно  скакнуло куда-то там, то ли вниз, то ли вверх, здоровье-то не ахти.  Ну и что?   Потом  ведь  ему же всегда   позвонит какая-нибудь  очередная  Инна из того длинного списка,  и окажет ему, если не наркологическую, то  психотерапевтическую, а  вовсе  не дружескую,  помощь, последняя ему и  вовсе  не нужна была никогда, потому-то  у него  и был тот  огромный  список  бесплатных  психотерапевтов,  а не друзей, этих столько  быть не может попросту,  а ему, собаководу -заводчику и кому там ещё,  нужна  беседа душевная,  иначе, как же он, скажет, “Ну, вот  так   вышло”, потом  —  кому скажет и как потом запьет чистой и родниковой стоградусовой, он же  человек, которому на самом деле не нужны даже те собеседники, ему нужно лишь, как эксбиционисту, но  не посмотреть,  а послушать и желательно только самого себя. Ну,  так у  него вышло в жизни, что скажешь, у всех же  по-разному выходит.

14.07.2029 г
Марина Леванте

,