Аля

Але тогда  было пять лет. Она собирала с детворой на летней,наизусть перебеганной,улице, то ли гвоздики, то ли крышечки от пивных банок(ребятня соревновалась кто соберет их больше),а Тот Дед сказал,что у него таких дома очень много и он обязательно все их ей подарит,если Алька пойдет с ним.
Альке очень хотелось наконец-то всех победить.
   «Гвоздики или пивные крышечки?
Кажется, все таки гвоздики..Или шурупчики?»- говорит Аля,глубоко затягиваясь сигаретой,а я не смею ее прерывать.
    Аля заплатила большие деньги психотерапевту,чтобы вынуть из глубин памяти страшные подробности того, что детская психика, казалось бы, похоронила навсегда.
Внезапно начавшиеся панические атаки привели к тому,что Аля не смогла больше объяснять ученикам как найти гипотенузу и что кроме их серых общаг и пьющего бати, на свете есть озеро Байкал.
Аля виртуозно подгадывала момент, когда класс открывал; рты от удивления, но начинал; сонно моргать от непривычного их мозгу; переизбытка информации и пускала по рядам маленькую фигурку нерки, которую сопливые Васи и будущие слесари Валеры вертели в своих пока еще ненатруженных руках, разглядывая удивленнее чем порванный гандон. Гандоном этих прожженых сынков спального района было не удивить,а вот нерка в озере Байкал — "этожблять надо,этожнихуя себе училка дает!"
Когда давать Аля не смогла,потому что задыхалась от беспричинного страха каждые два часа, то психотерапевт,спрятав в лифчик алькин бюджет, увесисто сказала,что причина все таки есть и давайте-ка,гражданочка, ее вспоминать. «Шурупчики» —вспомнила Аля.
И до слез, до слюней и порванных капилляров глаз, хохотала,без конца повторяя фразу «а у него их там не было».
    Он оставил Алю ждать на пороге, долго копошился в большой комнате. Альке нравилось,что время тянется, она подсчитывала, что чем дольше дед идет, то тем больше шурупчиков она получит. "Даже у Кузнецовой меньше будет! "
А когда он появился в коридоре, держа ладони на уровни паха лодочкой, то Альке подумалось, что как-то слишком легко он несёт такую существенную ношу для такого долгого ожидания, ведь так не бывает, наверное, но раз уж он несёт уже, а Алька хорошо знала эту игру, когда ладошки складываются в лодочку, внутри лежит какой-либо предмет и он вот так из ладошек в ладошки передается. Аля подставила свои пятилетние, идеально гладкие, с практически никакими линиями и одним надоевшим заусенцем на среднем пальце,ладони, в которые дед вложил свой член.
Взрослая Аля на этом моменте очень любит добавлять "вялый", но на самом деле она не помнит, не способна ещё была оценить степень эрегированности члена, который он совал ей в уворачивающееся личико, все быстрее и быстрее. Когда они оба услышали лай собак - дед кончил ей на волосы.
    Не получив шурупчиков, Але очень хотелось увидеть собак.
Она вся вытянулась в сторону дерматиновой двери, а тот лег, смирившийся с новым арестом и не жалея о сегодняшнем дне.
   Когда Аля пошла за дедом всех побеждать, то кто-то с более развитым инстинктом самосохранения из их компашки прибежал и рассказал все общажной вахтерше. Бабка затрубила по всем фронтам, взрослые то дедка хорошо помнили,а вот что уже «откинулся» — нет, потому что первым ублюдок решил поздороваться с пятилетней Алей.
   Ей и запомнились больше всего собаки, с которыми слишком поздно нагрянула в квартиру полиция.
Говорит, очень красивые были, породистые.          
 Почти пять часов застывшая Аля сидела в каморке у крестящейся навзрыд вахтерши, пока туда,не удивившись новостям о дочери, совсем не дрогнув своей педагогической бровью и предварительно не разъяснив всему классу домашнее задание, не приехала алина мать.
    «Для учителей нет чужих детей»- теперь повторяя судьбу матери, Аля повторяет и ее слова.