Жертва насилия

   Аркаша шёл по набережной и вдруг услышал отчаянный писк. Недалеко на берегу моря чайки бросались на маленького беспомощного котёнка. Он кувыркался, шипел и орал, из последних сил защищаясь когтистой царапучей лапкой, в надежде призвать хоть кого-нибудь на спасение своей кем-то жестоко выброшенной жизни. Спасением оказался Сазонов, который немедленно бросился ему на помощь!
- А ну, кыш! Фьи-и-ить!!! - ожесточённо замахал он руками и так пронзительно засвистел, что не только чайки шарахнулись в разные стороны, но и проворно бросился удирать котёнок!   
- Куда ты, глупый?! - начал его ловить мальчишка.
   Котик забился в камни, переполошно прижал ушки и зашипел розовым ротиком.
- Да что ты! - рассмеялся Аркаша, сгребая беспомощную крошку с дрожащим хвостиком и, глядя ему в мордашку, тихо дунул на нос: - Хфу-у, ну, прямо лев!
   Котёнок громко заорал. Аркаша осмотрел его, не заклевали ли чайки его тельце. Но он, к счастью, был целый, хотя сильно дрожал от испуга.
- Ну, успокойся, хороший. Что ж ты так орёшь-то? - рассмеялся Аркаша и поднял его над головой: - Жертва насилия!
  Котёнок ещё громче заорал! Мальчишка прижал его к груди и осторожно погладил бархатную головёнку. Котёнок тут же замолчал и прижмурил глазёнки, поняв, что находится в безопасности.
- Кто ж тебя сюда принёс? – с жалостью смотрел на притихшего несчастного хвостатика Аркаша и приподнял его мордочку: - Что прикажешь теперь с тобой делать?
- Привет, Москва! – раздалось за спиной, и Сазонов оглянулся.
   На берегу стояли Илавина, Краевская и Завадская. Они с дороги наблюдали всю картину и теперь все трое подошли с интересом и любопытством.
- Ну, привет, - отозвался Сазонов и невольно насторожился.
- А что это у тебя? – полюбопытствовала Наташка, и вся компания вплотную обступила Аркашу.
   Мальчик раскрыл руки.
- Ой! – умилённо сложила Наташка ладошки.
- Хорошенький, - погладила по голове пальцем котёнка Элька.
   У Сазонова от волнения сильно забилось сердце, не хуже чем у котёнка! Никаких сцен и историй с девчонками он больше не желал!
- А чей он? – спросила Илавина.
- Твой, - хитро ответил Сазонов.
- Мой? – не поняла Танька.
- Да! Вот, гляди! – и Аркаша с этими словами неожиданно прицепил ей на кофту котёнка.
   Затем быстро и легонько отстранил Краевскую и бросился со всех ног удирать!
   Танька растерянно держала котёнка, который умащивался поуютнее у неё на тёплой вязаной кофте, начиная громкое мурлыкание.
- Ну, Москва! Вот же хитрюга! – почесала в затылке Элька, провожая удирающего мальчишку.
- И куда его теперь? – чуть не плача, смотрела на хвостатого малыша Танька: - Ну, гляньте, какой он маленький! Чего я с ним буду делать?!
- Отдай его мне, – попросила Завадская. – Я котят обожаю. У нас корова есть. Он молоко пить будет, творог кушать со сметаной.
- Такие малыши ещё сами кушать не умеют. Ему кошка нужна кормящая, - озабоченно  произнесла Элька.
- Ну во-от. И на фига он мне такой крошечный, - кисло проныла Танька.
- Я его сама из пипетки буду кормить! – с энтузиазмом окрылилась надеждой Наташка.
- Да на! Забери! – с огромным облегчением сунула ей крошку Танька.
- Память от Москвы будет, - тихо произнесла Наташка, глядя туда, куда удрал синеглазый сердцеед.
   Танька, услышав её слова, вдруг начала отбирать кроху назад:
- А вообще-то Москва мне его дал!
- Ты мне сама его отдала! – обиженно стала увёртываться Наташка, загораживая руками драгоценного кота. – Он тебе не нужен! Ты его обижать будешь! Ты кошек не любишь!
- Девочки, ша! Не махайтесь! – остановила их Элька и остудила пыл обоих, словно окатила ледяной водой: - Москва дружит с дочкой Ставицкого.
- С Лерой?! – изумилась Завадская, удивлённо захлопав глазами.
   Элька кивнула, насмешливо глядя на опешивших подруг.
- Она же вроде того, с вальтом, – крутанула у виска Илавина.
- Сама ты с вальтом! – грубо толкнула её в грудь Краевская. – Знаешь, какая у неё мать хорошая!
   Девчата знали, что Элька ходит в клуб на танцы в эстрадный кружок, который ведёт мать Ставицкой. Там же занималась и Вела.
- А чего ты толкаешься?! – обиженно взъелась Танька.
- Потому что ты не права! Попробуй ещё хоть что-нибудь обидное ляпни за Куклу, по ушам надаю! – наступила на испуганную подругу Элька.
   Танька попятилась от такого серьёзного наезда. На её глазах от обиды и ревности навернулись слёзы. Увидев её испуг, Элька обняла подружку за шею и, прижав её голову, миролюбиво сказала:
- Танёк, ну, успокойся. Ну не твой Москва.
   Илавина вытерла выступившие слёзы, отбросила за спину косу и с тоской посмотрела на котёнка.
- Ну и забирай этого кота! Не нужен он мне! – без сожаления сказала она Наташке.
   И девчонки, как ни в чём не бывало, болтая, не спеша двинулись по набережной. Счастливая Наташка нежно прижала котёнка к груди и тихо прошептала над макушкой в мурлыкающую мордочку:
- Беречь тебя буду! Лелеять буду!
   И она крепко расцеловала котёнка прямо в мокрый нос!

продолжение следует --------------------------
(рис.Сёстры Рудик)