Женская логика

Спросите у двадцати мужчин, могут ли женщины мыслить логически, и семнадцать или даже восемнадцать человек засмеются в ответ и скажут, что такого понятия – женская логика – в природе вообще не существует. А оставшиеся двое-трое будут долго что-нибудь мямлить и всеми способами уходить от ответа.
Лайворонский, несомненно, оказался бы среди большинства. Потому что подтверждение этого тезиса постоянно находил в своей супруге. Хотите примеров? Пожалуйста.
Однажды вечером достал он из книжного шкафа захвативший его в своё время фантастический роман. Понравившиеся книги Лайворонский любил перечитывать по нескольку раз. Достал, раскрыл – и погрузился в действие по уши, будто и не читал раньше, настолько увлекательно роман был написан. Жена в это время телевизор смотрела – такое культурное шоу под названием «Большая стирка». Будто мало ей этой стирки дома. Она в кресле смотрит, а он на диване читает. Время ко сну, а там всё никак не перестирают, много чего накопилось. Лайворонский положил книгу на журнальный столик и пошёл спать.
Утром проснулся – жена молчит, ни «доброго утра», ни «кофе будешь?». Он и так к ней,и этак – молчит, но видно, что закипает. И когда он уже собрался выходить из дому, чтобы ехать на работу, у неё сорвало крышку:
– Ну и давно у тебя с этой Светкой началось?
– С кем, с кем? И что – «началось»? – ошарашился Лайворонский.
– Тебе лучше знать! Не смей юлить, отвечай!
– Радость моя, да не знаю я никакой Светки! Мне и с тобой хорошо…
– Не знаешь, да? Не знаешь? А это что?! – жена сунула ему под нос книгу, которую держала в руке за спиной.
– По-моему, книга, – добавив голосу толику сарказма, ответил муж. – Да, точно, книга.
Это был оставленный им вчера на столике роман.
– А тут что написано? – показала она пальцем на обложку.
– «Быстрее света», – не глядя сказал Лайворонский. – Такая вещь, я тебе скажу! О межзвёздных путешествиях в далёком будущем…
– Ты у меня тоже путешествовать отправишься! И не в далёком, а в ближайшем будущем. Вместе со своей Светкой. По воздуху, с девятого этажа!
– Я тебе ещё раз говорю…
– Думали, я не догадаюсь? Ты же нарочно оставил эту книгу на виду, чтобы предупредить… перед тем как с ней на диване кувыркаться. «Быстрее, Света… а то вдруг жена придёт». Вот что это такое! Эта книжка сколько в шкафу стояла, а тут вдруг пригодилась, надо же!
Лайворонский хватанул ртом воздух.
– Ты… ты в своём уме? Да если бы… Я же мог бы сказать ей это без всякой книги, зачем усложнять?
– Всё-таки сознался! Ты и не то ещё мог бы... Конспиратор! Штирлиц! – с ненавистью прошипела жена и вдруг заплакала.
Лайворонский понял, что, пытаясь логически опровергнуть нелепость её подозрений, только усугубил ситуацию. Разозлившись на непостижимый для него вывих, с которым было сделано женское умозаключение, он хлопнул дверью и ушёл.
Через неделю, когда размолвка, как прорубь в речке, затянулась хрупким ледком, жена уехала в командировку в областной центр. Вернулась спустя три дня и с порога, улыбаясь, кокетливо спросила вышедшего встречать Лайворонского:
– Ну что, соскучился по своей кошечке?
– Да когда скучать-то? – неосторожно отозвался он. – С работы – в садик за Сонькой, потом вместе с ней в магазин. Дома сварить надо и себе, и ей. Твоего Ваньку мокрого полить, Мурзика накормить. Работу ещё вот на дом взял, не успеваю…
– Значит, не скучал, – наглухо застегнув улыбку на замок-молнию, зловеще сказала жена. – Конечно, где уж тут скучать! Жена уехала – приводи хоть Светку, хоть Надьку…
– Куда же я их приведу – дома ребёнок… – руководствуясь в первую очередь опять же строгой логикой, отбивался Лайворонский и с опозданием уяснил, что снова вляпался. И могучие торнадо, генерируемые над ним супругой один за другим в течение часа или полутора, в который уже раз произвели в его душе невообразимые опустошения. 
Лайворонский сам всё это мне рассказал – мы с ним вместе работаем, за соседними столами в офисе сидим. И я спросил его сочувственно, как он дальше жить собирается.
– А я уже живу, – подмигнул он. – Нашёл верный способ.
– И какой же? – мне стало любопытно, потому что моя благоверная тоже, бывало, нечто подобное дома устраивала. Может, перейму у него опыт.

Лайворонский придвинул стул к моему столу.
– Понимаешь, у нас, у мужиков, совсем иначе организован мыслительный процесс. Мы же сразу включаем логику. Мы чётко понимаем, где причина, а где следствие. И знаем, что без некоторой определённой причины соответствующее определённое следствие никогда не наступит. На том и стоим. А у женщин не так. Им при помощи логики ничего не докажешь. В их головах такой кавардак – как… в розыгрыше «Спортлото». Видел, как там шарики прыгают? Вот и у них так же. Может выпасть любой номер.
Он посмотрел в сторону окна, где за компьютером навострила ушки одна из наших сотрудниц, и понизил голос.   
– Да и вообще, перед ними нельзя оправдываться. Как только начнёшь доказывать, что не было этого, что ты ни в чём не виноват, – всё. Увяз и пропал. Потому что нормальная логика им недоступна.
Я был вполне с ним солидарен в этом. Но не терпелось узнать, в чём же заключается верный способ.
– А я решил с ней бороться её же оружием. То есть без всякой логики, – с довольной усмешкой сказал Лайворонский. – Вот она мне, допустим, начинает что-то предъявлять: ах, ты меня не ценишь, ох, ты мне жизнь загубил, – и всё такое, как у них это бывает. А я ей отвечаю: «Да, сорок семь». Жена смотрит на меня, как на чокнутого, и спрашивает: «Что – сорок семь? Что это такое?». А я говорю: «Ну тогда пятьдесят четыре». «Какие пятьдесят четыре?». Отвечаю: «Шестью девять, какие же ещё». И всё, противник теряет инициативу. Она ведь ждёт, что я свои логические аргументы буду приводить, а она меня своими нелогическими обвинениями добивать будет.
– Ну и дальше что? 
– А ничего. Если бы я возражал, она бы на меня всё новые бочки катила. Достала бы из памяти все мои прегрешения за время нашей совместной жизни. Если бы соглашался – ещё хуже, совсем бы заклевала. А тут я и не соглашаюсь с ней, и не возражаю. И она в замешательстве. И в конце концов замолкает. Потому что в моих ответах логика – женская. То есть вообще никакой. Не может же она против своей логики пойти.
– Неужели так просто?
– Попробуй сам. Убедишься.
Долго мне ждать не пришлось. Как-то вечером приходит моя дорогая с работы – вся такая напряжённая, губы у неё подрагивают, на меня не смотрит, отвечает отрывисто. Я уже знаю: сейчас начнётся. Умылась, переоделась – и наконец спрашивает, изо всех сил держа себя в руках:
– А почему ты мне сегодня ни разу не позвонил?
Она интересуется этим три-четыре раза в месяц. Я собрался ответить, как обычно: мол, не было ничего срочного, да и какие звонки в рабочее время, вечером наговоримся. И тогда она высыпала бы на меня сто упрёков: дескать, ты совсем обо мне не думаешь, мои заботы тебя не интересуют, а у меня сегодня такие проблемы были, а ты даже не подумал мне позвонить… ну, в общем, почти как у них      у всех, только с вариациями. Задать себе простой логический вопрос: почему я должен был вдруг догадаться о её проблемах? – ей и в голову бы не пришло.
Но, уже открыв рот, я вспомнил о способе Лайворонского и сказал:
– Тридцать шесть.
Жена как-то подозрительно взглянула на меня и переспросила:
– Неужели тридцать шесть?
– Ну да, – ответил я, немного сбитый с толку.
– А почему не шестьдесят три? – ехидно задала она следующий вопрос. 
– Потому что восемьдесят, – упорно держался я проверенной стратегии Лайворонского.
– Может, всё-таки пятьдесят девять? – наступала она.
Я растерялся. Что-то пошло не так. Получалось, что она меня, как всегда, вынуждала оправдываться. И я виновато произнёс:
– Нет, двадцать два.
– Ага! – азартно воскликнула жена. – Значит, девяносто семь?
Я перестал что-либо понимать. Но ещё упрямился:
– Четырнадцать.
– Ах вот как! А случайно не сто двадцать три?
– Нет, – возразил я, уже начиная злиться. – Трижды пять!
– Вот ты и попался! – жена торжествующе направила на меня указательный палец. – Надо было назвать чётное число, как и раньше. А трижды пять даёт в результате нечётное.

Я лишь теперь сообразил, что, действительно, все мои числа случайно оказались чётными. «Ого, – подумал я, – да у неё с логикой всё в порядке, если сумела заметить». И это меня обрадовало. Выходит, всё-таки женщины способны рассуждать логично, а моя жена – умница. Значит, должна понимать, что глупо требовать от меня каких-то объяснений по такому надуманному поводу.
И я подошёл к ней, намереваясь обнять. Но она, скрестив руки на груди, тоном прокурора в суде повторила:
– Всё-таки попался, голубчик! Так что давай рассказывай, почему ты мне не позвонил. Другую завёл?
Я понял, что женская логика – это ещё совершенно неизученный феномен.
 

2019