В зеркале

8c268ee605a0.jpg


    Мама повернулась к Климентине и тихо сказала:
    - Эгоистка.
    Тине стало не по себе, она приготовилась к обвинениям и упрекам, но услышала одно-единственное слово и сникла. В подавленном настроении, она схватила сумочку и выбежала из дома, хлопнув дверью.
    Ну, почему все так? Мама ее не понимает, сестра Катерина оказалась легкомысленной болтушкой! Рассказала маме о том, что Тина с Андреем переезжают на другую квартиру. До сих пор в ушах звенит звонкий Катькин голосок:
    - Как же ты, Тиночка, дедушку оставишь? Он же совсем слабенький, мама работает, я учусь. Что вы, с Андреем, у нас жить не можете?
    У нас! Да они с мужем по горло сыты бесконечным маминым недовольством, постоянной нехваткой денег. Ведь сколько Андрей не заработает, деньги все равно делятся на всю семью: на маму, дедушку, Катьку и семилетнего Олежку, младшего брата. Катька скоро школу заканчивает, а ему в сентябре идти в первый класс. 
    За два года мама так и не перестала прохладно относиться к Андрею, постоянно находила в нем несуществующие недостатки. Тине ужасно надоело оправдывать каждый его шаг и, не смотря на все старания, осознавать, что малейшая мелочь приводит к конфликту. Мама словно не видела, что Андрей старается ей угодить и, из вежливости, пропускает мимо ушей все ее колкие замечания. 
 Как Тина устала жить в доме, где нельзя устанавливать свои порядки, где каждому что-то надо от нее. И от Андрея, конечно. Ну, от него, разумеется, деньги. А от Тины уборка, готовка и постоянный присмотр за дедушкой. Нашли Золушку! А своя жизнь у нее когда-нибудь будет? Уже второй год она замужем, но в свадебное путешествие с мужем они так и не съездили. И уж, какая там Италия, на Черноморский курорт денег не наскребли! То маме новая стиральная машина понадобилась, старая сломалась, то Катьке экскурсия с классом в Суздаль, то Олежеку дорогой велосипед. И так без конца! Маминой зарплаты диспетчера и дедушкиной пенсии на все не хватало, зато Андрей в должности старшего менеджера по продажам в довольно крупной фирме, мог взвалить на себя множество чужих проблем. Да, в конце концов, он и не отказывался. 
    Что такого она маме сказала?
    - Я не хочу, так же, как и ты, остаться без мужа.
    И услышала в ответ одно ужасное слово. Какая несправедливость! Тина закусила губу. Сейчас она приедет на квартиру к Глафире Степановне и договорится о цене. Милая старушка сразу понравилась им с Андреем, а точнее, понравилась ее маленькая квартира на другом конце города. Глафира Степановна охотно показала им комнату и кухню, распахнула окно и обвела рукой аккуратный дворик. Да, в такой квартире жить молодой семье будет уютно. О сумме они решили договориться в следующий раз. Следующий раз наступил быстро, дольше ждать оказалось невозможно. Болтушка Катерина сразу рассказала о решении Тины и Андрея маме, и Тина уже ругала себя, что поделилась новостью с младшей сестрой. Разумеется, Катька сразу поняла, что теперь все заботы о дедушке лягут на нее. А на дворе лето, подружки забегают, и мальчики давно уже обращают внимание. Когда ей заниматься уходом за дедушкой? Но и Тина не железная, сколько могла, она сделала и, наконец, ей хочется пожить для себя.
    Дверь открыла Глафира Степановна и впустила Тину, как будто не удивляясь ее быстрому возвращению:
    - Что девушка, решились со своим молодым человеком снять мое жилье? Быстро надумали, хорошо. Совсем вас, видно, заели на прежнем месте.
    Ничего они вчера с Андреем Глафире Степановне не рассказывали, но у старушки, наверное, немалый жизненный опыт и людей она видит насквозь. Вон, глаза, у нее какие внимательные, смотрят на Тину, словно книжку читают.
    - Я, Глафира Степановна, приехала договориться о цене, - робея с первых слов, сказала Тина. - Сколько Вы хотите?
    Старушка чему-то усмехнулась и пошла в комнату. По дороге обронила:
    - Там видно будет, милочка. Тебя Тиной зовут? Так вот, Климентина, мне деньги мало нужны, я в хороших постояльцах нуждаюсь.
    Все это звучало странно. Во-первых, Тина не называла своего полного имени, как Глафира Степановна его узнала? Ну, допустим, догадалась. Много ли имен заканчивается на Тину? Алевтина, Мартина… ладно, но, во-вторых, вопрос о деньгах! Что за разговор – видно будет? Это же квартира в Москве, а не пучок редиски.
    - Ты не удивляйся, девушка, - продолжила странная старуха, словно прочитала мысли. - У меня постояльцы не приживаются, вот беда. Пужаются они. Вы-то с мужем, вроде люди не нервные, спокойные. Психически уравновешенные. Мне такие и нужны, голубушка.
    Как странно было слышать от бабушки после слова «пужаются», словосочетание «психически уравновешенные». Она словно забавлялась с языком, или нарочно использовала разные типы речи. Но Тина и над этим долго не задумалась, ей не давал покоя вопрос о цене. Решить его, позвонить Андрею, и сегодня же вечером переехать!
    - И, все-таки, сколько, Глафира Степановна? - спросила она, надеясь услышать сумму.
    - Не торопись, Тиночка, - старушка сильнее сгорбилась и с кряхтением опустилась в высокое кресло. - Небось, во всем себе отказываете, денег самим не хватает? Так я не зверь какой, понимаю. Договоримся так. Вы с Андрюшенькой сюда переезжайте, ключи на столе, вечером меня здесь уже не будет, и хозяйничайте. Условие у меня одно: ничему не удивляйтесь, ничего не бойтесь, меня глупыми звонками не беспокойте. Один раз позвоните – съедете. Мне беспокойные жильцы не нужны. Да не округляй так глаза, голубушка. Говорю же - денег с вас не возьму, живите да радуйтесь. Но ежели что не так покажется, страх там под кожу проберется, слабенькими вы окажетесь, что ж… не удерживаю. И вопросов мне не задавай, считай меня умалишенной старой ведьмой. Думай, что выжила из ума твоя хозяйка, да и муж твой пусть так думает. Вам легче, и у меня одной проблемой меньше. А то объясняй вам, что да как с зеркалом, кто да что в нем отражается! Согласна?
    Тина ничего не поняла из сумбурных объяснений Глафиры Степановны про зеркало, но одна мысль сразу заглушила все сказанные странности: квартира сдается бесплатно! Ключи блестят на столе, надо соглашаться! О том, что старушка выжила из ума, она подумает позже. И про какое-то там зеркало тоже. Сейчас надо позвонить Андрею и сказать, что чудеса все-таки случаются. И добрые люди бывают, чтобы там не говорили о жестокости в современном мире. Есть же такие чудные старушки!
    - Я согласна, Глафира Степановна. Но, может, у Вас есть еще какие-то пожелания?
    - Никаких, милая Тиночка, - покачала головой старуха. - Приживитесь здесь, больше ничего не потребую. Возможно, со временем, станешь мне родной внучкой. Но пока не беспокойте меня. Я к сестре перееду, телефон ее, на самый крайний случай, вон, на подоконнике. Но запомни – случай должен быть самым крайним. Звонок от вас будет означать, что вы съезжаете. 
    Старушка неожиданно легко встала и показала пальцем на ключи:
    - Бери!
    Тина взяла их и положила в сумочку. Потом подошла к подоконнику и взяла клочок бумажки с телефонным номером.
    «Ну и денек сегодня, - думала она, спускаясь с третьего этажа. - Андрей удивится! Но чем раньше переедем, тем лучше. Там, дома, еще будут упреки и неприятные разговоры. Надо торопиться. Глафира Степановна, правда, немного того… не в своем уме. Да нам с Андреем какая разница? Нам просто повезло».
    Она позвонила мужу на работу и коротко объяснила условия. Он сначала не поверил, но когда узнал, что в сумке у Тины ключи от нового жилья, согласился:
    - Слышал я про бесплатный сыр, но здесь, кажется, все чисто. Ладно, Тинка, переезжаем. Ты вещи мои часам к семи собери и держись там! Знаю, как теща будет недовольна, но такой шанс нам с тобой упускать нельзя. 
    - Да, Андрей, - согласилась Тина и нажала отбой. Тут же телефон заиграл знакомую мелодию.
    - Слушаю, - сказала Тина.
    - Сестричка, - прозвучал в трубке голосок Катерины. - Ты где? Маме некогда, а я не умею. Надо за телефон заплатить. И еще, картошка кончилась.
    Не дождавшись согласия раздосадованной Тины, Катерина отключила связь.
    «Ничего, научишься, - подумала старшая сестра».
    С каждой минутой девушка все больше осознавала, какое счастье на нее свалилось. Отдельно жить, это же мечта всех семейных пар!
    Домой она впорхнула в самом радужном расположении духа. Мама из своей комнаты не вышла, Катерина с Олегом куда-то ушли, но тем лучше. Тина быстро достала из-под кровати чемодан и принялась его собирать. Сначала свою одежду, потом одежду Андрея. Все не поместилось, и пришлось взять еще две спортивные сумки. Косметика, парфюм, зубные щетки. Ах, да, документы и ноутбук! Тина чуть не забыла, но вовремя спохватилась. Ничего лишнего, еще одна сумка с обувью, десяток мелочей, ключи, деньги. Вот и все. 
    Тина присела на кровать. Время – половина седьмого вечера. Не хотелось, но надо было проститься с мамой и с дедушкой. К дедушке она зашла осторожно. Прикрыла дверь и встретилась с ним взглядом.
    - Уезжаешь, внученька? - тихо спросил он, с трудом поворачиваясь в каталке.
    «Мама рассказала!» - решила Тина, но вслух ответила:
    - Да, дедуль. Не скучай без меня. И не обижайся, нам с Андреем хочется жить одним. Неужели мы не имеем на это права?
    На добром морщинистом лице деда появилась едва заметная улыбка:
    - Да с чего ты взяла, что я обижаюсь? Живите, как вам нравится.
    Тине на глаза навернулись слезы, она подбежала к деду и обняла его за плечи:
    - Ты один меня понимаешь, спасибо! Я тебя люблю!
    Он кивнул и погладил ее по голове:
    - Тебе жить, тебе решать. Но на Нину не обижайся, замоталась она, устала. Прости мать, Тиночка.
    Тина еще крепче обняла деда и едва не расплакалась.
    - Ну, все, все, иди, - дедушка почему-то убрал ее руки и отвернулся.
    Она быстро выскочила из его комнаты. С мамой, сестрой и братом она так и не простилась, приехал Андрей, взял вещи и вынес их за порог. Тина оглянулась на мамину комнату, сделала к ней пару шагов, но потом развернулась и выбежала за мужем.
 
                *   *   *
 
    К новому дому они подъехали, когда наступил вечер. Прохлада после жаркого дня подействовала на обоих ободряюще. Тина тут же принялась распаковывать вещи, а Андрей проверил городской телефон, воду в кранах и оба замка. Они как-то сразу почувствовали себя хозяевами на новом месте. Немного разобравшись, обнялись и сели на кровать.
    - Все, Тинка, конец рабству, - шепнул Андрей, целуя ее в шею.
    Да, она знала, как не заладилось у него с мамой. Классический пример отношений между тещей и зятем. Да и Катька «повисла» на Андрее, догадавшись, что стоит ей сказать:
    - Андрей, пожалуйста! - и он выполняет все ее просьбы. Он вообще, какой-то безотказный, за это Тина немного на него сердилась. Ну, ничего, теперь они вместе, и никто им больше не помешает!
    Ночь прошла замечательно. Полная любви, и конечно, без сна на новом месте. Но это у Тины без сна, а Андрей уже в три часа спал, как убитый. Ветер из приоткрытого окна шевелил занавески, свежесть заполнила пространство, и Тина долго лежала, привыкая к очертаниям нового жилья. Потом встала, чтобы выглянуть на улицу и распахнула окно настежь. Свет огромной луны пролился в комнату, и все предметы таинственно задрожали. Трудно понять, что за прелесть проникла в их спальню. Но гадать не хотелось, лунный свет всегда приносит странное очарование.
    Она подошла к большому трехстворчатому зеркалу, вспоминая непонятные предупреждения Глафиры Степановны. Вот глупость, бояться совершенно нечего, тем более, муж рядом, его легко разбудить. Да и что страшного можно увидеть в зеркале? Свое тройное отражение?
    И Тина увидела. Сначала ничего не поняла, просто присела возле зеркала и машинально взяла в руки расческу. Три разных Тины, почему-то все слегка зеленоватые в лунном свете взяли расчески. Вдруг центральная провела ей по длинным волосам и нахмурилась. Левое и правое отражения повели себя не менее странно. Левая Тина зло улыбнулась и, повертев расческу в руках, вернула ее на столик. А правая совершила совсем уж немыслимое действие - она встала, зло сверкнула глазами, отступила на три шага назад и скрестила на груди руки.
    Незеркальная Тина подавила крик ужаса и в полной тишине принялась переводить взгляд с одного отражения на другое. Но что она ожидала увидеть? Центральная перестала хмуриться и уставилась на девушку немигающим, жутким взглядом. Такими же злыми глазами смотрели и две другие псевдо Тины. Левая принялась бледной рукой играть с прядью волос, а правая усмехнулась и села на место, повернувшись к хозяйке спиной.
    Вся фантасмагория длилась пару минут, и настоящая Тина похолодела от ужаса. В тишине движения ее зеркальных двойников смотрелись зловеще. Почему-то не хватало сил вскочить и разбудить Андрея. Ее сковал страх. Она так и смотрела на нереальные, зеленоватые копии самой себя, пока те не переглянулись, не встали и не покинули комнату, пройдя сквозь разные стены. Тина очнулась и захлопнула створки зеркала, в котором отражалась пустая комната.
    Она не помнила, как добралась до кровати и как укрылась с головой одеялом. Туманные, лунные тени мерещились ей и сквозь закрытые глаза. Внезапный сон избавил ее от невозможных видений.
    Утром Тина постаралась убедить себя, что ночью ей приснился обычный кошмар. Когда она проснулась, Андрей уже ушел на работу, в окно светило солнце, но ощущение ночной жути не прошло. Девушка встала и нерешительно приоткрыла створки зеркала. То, что створки оказались закрытыми, неприятно укололо ее. Если это был сон, то трехстворчатое зеркало должно было остаться в прежнем виде, распахнутым. Но, может быть, Андрей, зачем-то прикрыл его? Объяснение должно было найтись, иначе можно сойти с ума! Да нет, просто остатки кошмара еще будоражили ее воображение. Когда она приоткрыла створки, все три отражения оказались на месте и не вытворяли ничего сверхъестественного. Чтобы отвлечься, Тина решила позвонить подруге.
    - Алло, Ален? Как хорошо, что ты дома!
    - Тинуля? Что случилось? Что-то у тебя голос взволнованный, с мамой поссорилась?
    Тина устало вздохнула:
    - Да, и с мамой опять поссорилась… но это не важно. Ален, мне такой сон кошмарный приснился! Мы вчера с Андреем переехали на новую квартиру, сняли у одной бабушки, я тебе говорила. И бабушка странная, денег не взяла, и сон…
    - Вы все-таки решились! - перебила ее Алена. - Ну и правильно! Знаешь, сколько разводов происходит потому, что людям не дают спокойно жить?
    - Знаю, - отмахнулась Тина. - Я сейчас про сон хочу рассказать.
    - Ой, да какой сон! - не унималась Алена. - Старуха бесплатно вам сдала, говоришь? Обалдеть! Так не бывает!
    - И я тоже так думала. Но вот уже один день живем, а денег не требуют. Странная эта Глафира Степановна. Говорит: стану ее внучкой. Но давай я расскажу, что мне ночью приснилось.
    - Да ну причем сейчас твой сон? - возразила подруга. - Вы же на клад набрели! Бабуля, наверное, из ума выжила: сдать квартиру за просто так! Не могу поверить!
    - Да, Ален, я сама ничего не понимаю, - Тина устало перевела дыхание. Ей тоже все это казалось необычным. Когда она вчера рассказала Андрею про странный разговор, он только пожал плечами.
    - Вот повезло! - обрадовалась Алена. - Ненормальная твоя Глафира, ты уж ей подыграй, скажи, что она для тебя, как родная бабушка. Нет, ну надо же, как бывает!
    - Вспомнила, - оживилась Тина. - Она сама мне сказала: считай меня умалишенной старой ведьмой. Ален, думаешь, она совсем ничего не понимает? И еще, насчет зеркала предупредила.
    - Какого зеркала? - не поняла подруга.
    - Я же пытаюсь тебе рассказать! Глафира говорит: не приживаются у нее жильцы. Боятся чего-то. И намекнула, что боятся именно зеркала. А мне оно этой ночью приснилось! Да еще так, как будто все наяву было!
    - Подожди, - решила рассудительная подруга. - Жильцы не приживаются? Что-то здесь не так. Рассказывай свой сон. Но я уверена – сон твой ерунда. Наверное, у Глафиры вашей покруче заскоки случаются, раз жильцы от нее сбегают. Будет вас преследовать, надоедать по любому поводу. Старухам всегда делать нечего, у них вагон времени.
    - Нет, не похоже, - отрицательно помотала головой Тина. - Она даже условие поставила – не беспокоить ее. Один звонок, и мы из квартиры вылетаем. Вы, говорит, главное, приживитесь. Больше никаких условий.
    В трубке повисла тишина. Видимо, Алена обдумывала услышанное. Наконец, ответила:
    - Не знаю я, в чем подвох. Ладно, ты пока считай, что вам повезло. Рассказывай свой сон.
    Тина медленно, стараясь не упустить ни одной детали, поведала ночной кошмар. И снова, при воспоминании о злых взглядах зеленоватых дев, так похожих на нее, ей стало не по себе.
    Алена внимательно выслушала и ни разу не перебила. Потом задала вопрос:
    - Ты уверена, что не спала?
    - Уверена! - не выдержав, выкрикнула Тина. - Но очень стараюсь убедить себя, что мне все приснилось!   
    Алена что-то прошептала, а потом тихо сказала:
    - Слышала я подобную историю. Пока тебе не расскажу. Поживи, если ничего странного не произойдет, то считай, что увидела просто сон. Ну, а если… позвони мне тогда, ладно?
    И не прощаясь, она повесила трубку. Не очень-то похоже на разговорчивую Алену, но Тина не обиделась. Зато после разговора стало немного легче.   
    Она окончательно успокоилась, когда принялась наводить порядок. Пылищи, оказывается, здесь накопилось столько, что даже руки опускались. Почему она раньше не бросалась в глаза? Тина намочила тряпку и принялась за работу. Когда кухня и прихожая приобрели сносный вид, девушка перешла в комнату и сразу принялась вытирать пыль с подоконника. Она совсем отвлеклась от своих тревожных мыслей, но, вдруг, боковым зрением увидела, как в зеркале что-то мелькнуло. Быстро обернувшись, она выронила тряпку. Всего одно, центральное отражение внимательно смотрело сквозь Тину. Почему сквозь?
    «Куда делись два других отражения? - лихорадочно думала девушка, сдувая со лба челку. - Что происходит?!»
    Она вскочила на кровать и схватила телефон:
    - Андрей? Она здесь!
    - Кто? - Андрей чуть не выронил трубку, услышав визг жены.
    - Тина из зеркала! Смотрит на меня, нет, даже сквозь меня! Ужас!
    Пауза длилась секунд пять.
    - А что ты хотела увидеть в зеркале? Ну, отражение, ну, смотрит. Тин, чего ты испугалась?
    - Откуда она взялась? Мне страшно!
    - Откуда взялась?! Тин, что с тобой? 
    Девушка едва не задохнулась:
    - Ты понимаешь, она там одна! Еще двух нет, они пропали! - и, немного успокоившись, она добавила. - Извини, что кричу. Но мне кажется, я схожу с ума.
    - Тинка, все хорошо, бояться нечего, - рассмеялся Андрей. - Створки, похоже, не до конца открыты. Вот ты в них и не отражаешься. Что у тебя в школе было по физике? А ты, оказывается, трусиха!
    Ей стало немножко стыдно, но зато все объяснилось. Ничего сверхъестественного, створки действительно, слегка сдвинуты. Рассказывать Андрею о ночных кошмарах как-то расхотелось. Он поднимет ее на смех и снова назовет трусихой.
    - Андрюш, все. Я с этим переездом совсем стала нервная. Пойду пить чай.
    - Да ладно, - ответил муж. - Ерунда, Тинка. До вечера. Извини, я занят.
    На кухне Тина вспомнила, что в доме нет продуктов. Андрей ушел, не позавтракав, и самой Тине, не то, что чая, кусочка хлеба не найдется! Значит, надо идти в магазин. Но неожиданно ее взгляд упал на кухонный стол, на нем стоял заварочный чайник. Девушка открыла крышку и уловила душистый аромат свежезаваренного чая. Она пошарила по полкам и нашла сахар и вазочку с печеньем. Это Глафира Степановна им оставила, больше некому. Тина улыбнулась, поставила на огонь чайник и достала желтую чашку. Чаепитие не отменяется, а потом она сходит в магазин.
    Чай оказался необычайно терпким и вкусным. Печенье, судя по всему, домашней выпечки, тоже получилось вполне съедобным, и она с удовольствием позавтракала. Потом оделась, взяла сумку, но возле двери остановилась. Вернулась в комнату и подошла к зеркалу. Приятные мурашки бегали по ее телу, но страх она больше не чувствовала. Легкое возбуждение, любопытство, и… и что-то совершенно новое, незнакомое. Неожиданно ее охватило бесшабашной веселье! И мелькнула мысль: «Хороший чаек!»
    Она убедилась, что все отражения на месте и вышла за дверь.
 
                *   *   *
 
    «Ничего себе сюрпризики! - думала Тина по дороге в магазин. - Возможно, в чае наркотик, но мои отражения взбунтовались раньше. Заварка на меня, конечно, подействовала, но наркотики не при чем! Отгадка в другом. Кто такая Глафира Степановна, и зачем ей жильцы в ее странной квартире?»
    Но чем дальше она отходила от дома, тем больше в ней росла уверенность, что все происходящее не галлюцинации, а непонятная пока реальность. Но, как бы там ни было, она не сбежит, как прежние жильцы Глафиры Степановны. Сначала разберется и поймет, что там к чему.
    Все эти мысли не могли принадлежать ей прежней, но из новой улетучились весь страх и осторожность. В магазине девушка нетерпеливо выбирала на полках продукты, и понимала, что ее тянет домой. Неожиданно она подумала, что уже называет домом чужую квартиру. Ну и что, если в этой квартире им с мужем хорошо, и здесь они, наконец-то будут счастливы?
    На обратной дороге она остановилась возле цветочной палатки и залюбовалась свежими розами. Как давно Андрей не дарил ей цветы? Последний букет месяца два назад. Жаль.
    Тина вернулась домой и сразу принялась выкладывать продукты.
    Когда пришел Андрей, она навела в квартире полный порядок. Приготовила обед, развесила в шкафу одежду, вымыла пол. И себя не забыла, успела подвести черным карандашом глаза и покрыть алым лаком длинные нокти. Своими руками она могла любоваться сколько угодно.
    - Какая ты красивая сегодня! - улыбнулся Андрей и вручил Тине букет красных роз.
    Она удивилась, вспомнив, как совсем недавно мысленно упрекнула мужа в том, что он забывает дарить жене цветы, поцеловала его и поманила на кухню.
    Вечер прошел чудесно, Тина неожиданно поняла, что не хочет рассказывать Андрею о странном чае, а он, в свою очередь, чувствовал необычайную радость оттого, что она оживлена и весела, как никогда прежде. Они шутили, немного дурачились и вели себя, как получившие свободу подростки. Но им обоим так надоело быть серьезными, решать чужие проблемы, не шуметь и стараться всем угодить. Свобода пьянила их, к тому же Андрей достал из сумки красное вино.
    - За новоселье! - сказал он, и Тина с удовольствием выпила бокал до дна. На третьем бокале вино закончилось, и они чокались стеклянными тарелками и целовались. Никогда Тина не смеялась так заразительно, Андрей с удовольствием наблюдал, как у нее раскраснелись щеки и заблестели глаза.
    «Переехать сюда оказалось верным решением», - подумал он и ласково погладил жену по разметавшимся волосам. Она снова, без причины, рассмеялась, но вдруг смех оборвался, и она показала пальцем на цветы в вазе. Недавно яркие, они почернели. Андрей взглянул на них, потом на Тину и удивленно приподнял бровь:
    - Солнышко, ты забыла налить воды?
    - Нет! - она вскочила и приблизилась к цветам. Они не просто завяли, они высохли. - Андрей, я поставила их в воду. Что с ними?
    Он тоже встал, подошел к цветам, потрогал их сухие головки.
    - Тинка, я не понимаю. Вода, что ли, отравленная?
    - Из водопровода? - не поверила Тина. - Нет, Андрюш, в этой квартире происходят странные вещи. Глафира Степановна предупреждала – ничему не удивляться. Если мы ее побеспокоим – съедем. Что же нам делать?
    Андрей обнял жену за плечи:
    - Не паникуй. Я не разбираюсь в цветах, может, это сорт такой?
    - Но когда они успели засохнуть? - недоумевала Тина. - Андрей, это же ненормально!
    Он подвел ее к кровати и усадил возле себя:
    - Тин, я не знаю. Я не ботаник. Но ведь не может же такая мелочь заставить нас съехать?
    Ей стало жалко мужа, он, как ребенок, радовался тому, что они остались одни. Да и в чем дело? Ну, засохли цветы, подумаешь! Вино еще не выветрилось из ее головы и, вместо того, чтобы задуматься над произошедшем, она потянулась к мужу. Какие теплые у него губы! Она его любит, сильно любит, а остальное уже не важно.
 
                *   *   *
 
    Ночью Тина проснулась с неясным чувством беспокойства, ей показалось, что в комнате звучат голоса. Она лежала тихо и прислушивалась.
    - Я справлюсь с ней, - послышался странный шепот. Еле слышный и, от этого, еще более жуткий. В темноте казалось, что вошел кто-то незнакомый и стоит возле кровати. Или незнакомая, шепот похож на женский.
    - Ты не исправима, - ответил в тишине очень похожий голос. - Увидишь, она моя.
    - Она наша, - прошелестел третий голос, почти не отличимый от первых двух. - Никуда не денется.
    Тина села в кровати и коснулась босыми ногами пола:
    - Кто здесь?
    Вопрос остался без ответа. Голоса смолкли. Тина уже приготовилась встать, но услышала странный смех. Тихий смех, и смеялись где-то рядом. Долго слушать не хватило терпения.
    Она преодолела страх и встала. Сделала несколько шагов и замерла: смеялись из зеркала! Кошмар повторялся! Она подошла ближе и убедилась - три ее отражения улыбались, и их смех еле слышно звенел в комнате. Зеленоватые девы не сводили любопытных глаз с растерянной Тины. Ничего хорошего эти взгляды не предвещали.
    - Кто вы? - спросила Тина, понимая, что каждая из трех - это не она сама. Они, хоть и красивые, но страшные ее тени в туманном пространстве зеркала.
    - Хочешь знать? - спросило левое отражение и, к ужасу Тины, приблизилось к зеркальной границе. - Я Нинмах.
    - Я Нинхурсаг, - сказало правое, и встало так же близко.
    - Я Дамгальнуна, - сказало центральное. Все три отраженных Тины переглянулись и протянули к ней руки. Бледные пальцы с длинными ноктями прошли сквозь стекло.
    - Прими нас, - проговорили они хором, и Тине показалось, что сейчас она потеряет сознание. Она отступила на шаг и неуверенно сказала:
    - Я вас не боюсь.
    - Заварка, - послышалось шипение. - Ты догадалась принять зелье. 
    На этом силы ее кончились, Тина из последних сил крикнула:
    - Андрей!
    …И очнулась у него на руках, посередине комнаты.
    - Что с тобой? - Андрей понес ее в кровать, но она успела заглянуть в зеркало. Ее отражения повернули головы и, улыбаясь, провожали их взглядами. И эти злые улыбки напугали ее больше, чем все, что они ей сказали.
    - Андрей, - обняла мужа Тина. - Они – там! Мне страшно! Я сказала, что не боюсь, но мне очень, очень страшно!
    - Кто они? - не понял он, укладывая ее поверх одеяла. - Ты вся горишь. Сейчас я принесу тебе аспирин и вызову врача. Как ты меня напугала!
    - Не надо аспирин. И врача не надо, - отмахнулась девушка. - Это не сон. Там, в зеркале, находятся три Тины. Нет, не слушай меня, не Тины! Они – не я, они – чудовища! Пожалуйста, поверь мне. Посмотри сам, все три сейчас там, но все они не мои отражения!
    Трудно при лунном свете понять, что отобразилось на лице у Андрея. Но по его голосу Тина поняла, что он ей не верит:
    - Тиночка, ты бредишь. Какие еще чудовища в зеркале? Я принесу тебе лекарство и теплый чай.
    - Нет! - вцепилась в него Тина. - Не оставляй меня одну! Впрочем…
    Ее руки немного ослабли:
    - Да, принеси мне чай из заварочного чайника. Они говорили про заварку. Но, Андрюш! Сначала посмотри в зеркало и скажи, что они делают?
    Она казалась такой взволнованной, что он решил не спорить:
    - Аспирин, чай и врача. Успокойся, я уже иду к зеркалу. Тиночка, это обычное зеркало. Вижу себя и не вижу никаких чудовищ.
    Андрей вернулся через пару минут, с чашкой в руках. Передал ее жене и достал телефон.
       Тина сделала несколько глотков и вдруг, выхватила трубку из его руки:
    - Нет, не звони врачу! Мне уже лучше. Вот, потрогай меня – жара нет.
    - Действительно, - пробормотал озадаченный Андрей, коснувшись ее лба. - Температура спала.
    - Я вообще прекрасно себя чувствую, - вскочила на ноги Тина, прижимая ладонь к губам, словно боялась рассмеяться. - А они не страшные! Совсем не страшные!
    Она отдала телефон Андрею и все-таки расхохоталась.
    Чем больше Андрей смотрел на развеселившуюся жену, тем меньше понимал, что происходит.
    - Тебе, правда, хорошо? - недоверчиво спросил он. - Ты же была без сознания, когда я проснулся.
    - Да, очень! - со смехом подтвердила она. - Да перестань ты волноваться. Мне очень хорошо! А ты ложись спать. 
    Она села на кровать и, с хитрой улыбкой, принялась гладить прядь волос. Андрей постоял над ней, подумал и решил:
    - Пойду курить на лестницу. Ты, родная, меня с ума сведешь.
    - Может быть, - в след ему, тихо согласилась Тина.
    До утра отражения ее больше не беспокоили. Андрей уснул, а она несколько раз прошла мимо зеркала, но никого там не увидела. Ее и самой словно сейчас не существовало в этой комнате и в этом мире, но страх исчез, а ночь наполнилась светом луны и таинственными шорохами. Иногда ей казалось, что она слышит чей-то шепот, а несколько раз ее заставил обернуться тихий вздох. Призрачная пустота комнаты была загадочна и… как ни странно, очень приятна! Все предметы остались на месте, Андрей спокойно спал, а Тина исчезла. Растворилась, перестала существовать по ту сторону стекла, и как же это… весело! Да, весело! Она снова бы рассмеялась, но не хотела будить мужа. Ему все равно не понять, какие токи сейчас наполняют тело его жены и как волшебно чувствовать неясную и необъяснимую силу. Прежняя Тина и не знала, что можно так измениться.
    «Да, это все заварка! - мелькнула одна тревожная мысль. - Зелье может кончиться, а без него…»
    Не додумав, она бросилась на кухню и открыла крышку заварочного чайника. Темной жидкости в нем осталось чуть больше половины, и девушка облегченно вздохнула. Пока все в порядке. А что будет потом? Да какое ей дело? Сейчас, сейчас ночь волшебна, а завтрашнего дня нет, будущего нет, ничего нет, и не может быть! Кроме одной-единственной прекрасной ночи! Тина поняла, какая сила в ней проснулась: тело стало легким, почти невесомым, хотелось подпрыгнуть и полететь к потолку. Она вдруг поняла, что очень скоро сможет летать. Голой пяткой она нетерпеливо стукнула об пол, но ничего не произошло.
    - Добавить зелья? - вслух спросила девушка, уверенная, что кто-то ее слышит.
    Смех раздался из разных углов кухни.
    - Что вы смеетесь?! - разозлилась Тина. - Если вы мои отражения, то замолчите! Покажитесь, я вас больше не боюсь!
    - Ох, и торопишься ты, голубушка, - послышался приглушенный голос Глафиры Степановны. - Не спеши, всему свое время.
    Луна за окном качнулась, рука послушно вернула крышку на чайник. Злость прошла. Осталось странное чувство разочарования, словно Тину неожиданно притормозили и не дали дотронуться до самого интересного. Ну, ничего! Впереди целая жизнь, полная пьянящей радости и других волшебных ночей. А сейчас… веки вдруг отяжелели, и навалилась усталость. Тина с полуприкрытыми глазами добрела до постели и нырнула под мягкое одеяло. Спать… как хочется спать… она устала…  сон… сон!
 
                *   *   *
 
    Сон приснился удивительно яркий. Ярче, чем реальность. Тина находилась в комнате и хорошо понимала, что спит. Неожиданно, прямо из воздуха, возникла сестра Катя. Тина уже хотела спросить, зачем Катька пожаловала, как та повернулась и подошла к двери. Сестра нерешительно поднимала руку и отдергивала ее, словно боялась дотронуться до ручки. Затем Катя помедлила, глубоко вздохнула и все-таки распахнула дверь. Из открытого проема хлынула вода. Тина беззвучно закричала, а вода, пройдя сквозь Катю, мгновенно заполнила комнату до потолка. Вещи, как им и положено вести себя в воде, медленно поплыли. С неубранной постели поднялась простынь и выплыла на середину комнаты. Разные мелочи отправились мимо в неизвестность. Тина очень хотела броситься к сестре, но не смогла пошевелиться. А Катя, оказавшись в воде, нырнула, как русалка, убрала с дороги простынь и подплыла к зеркалу. В воде ее волосы красиво расплетались, двигались и закручивались в кольца. Она не задыхалась и, кажется, чувствовала себя нормально. Тина поняла, что и сама дышит под водой, или вообще не дышит, но точно не задыхается. Просто не может пошевелиться. Катька взялась руками за створки и приблизила лицо к зеркалу. Сквозь прозрачную воду было видно, как ее отражение шевелит губами. Вдруг Катя резко отпрянула, оттолкнулась от зеркала и поплыла к Тине. Глаза у сестренки расширились от страха. Она что-то беззвучно говорила, и слова сами медленно проникали в сознание:
    - Появятся три сущности, имена им: Нинмах, Нинхурсаг и Дамгальнуна. И будут предлагать тебе принять их. Бойся их. Откажись. Иначе погубишь себя, меня и невинных.
    Катя оглянулась и плавно поймала проплывающую мимо розу. Она приблизила почерневший цветок к лицу, и Тина услышала непонятное слово:
    - Нюнефар!
    Эхо в воде повторило его несколько раз: нюнефар… нюнефар… нюнефар…
    Сквозь этот странный звук прозвучал Катин крик:
    - Они уже здесь! Эта роза вчера была свежей. Розы сохнут рядом…
    «Рядом с кем?» - хотела спросить Тина, но не успела. Водяная Катя растворилась, и сон оборвался.
 
                *   *   *
 
    Утром солнышко развеяло ночные грезы, и сон потерял свою красочность. Но, встав с постели, Тина сразу решила позвонить Алене и рассказать ей о новом кошмаре. Подруга быстро взяла трубку:
    - Да, Тинуль. Как дела?
    По ее голосу стало понятно, что Алена ждала звонка. Тина рассказала все, что смогла вспомнить и под конец поведала свой сон. Алена на редкость внимательно слушала, а услышав про слова водяной Кати тихо ахнула:
    - Тин, это не просто сон. Катя тебя предупреждала. Послушай, что я знаю. Летом в нашей деревне был такой случай: приехала новенькая девочка из Питера, мы подружились, а потом она пошла к тетке Алисе. Помнишь, я тебе про нее рассказывала, в нашей деревне ее считали ведьмой?
    - Да, немного, - пробормотала Тина.
    Алена каждое лето уезжала в деревню под Саратов, где у нее жили родственники. И каждую осень привозила оттуда разнообразные истории. Про деревенскую ведьму Алису Тина слышала с самого детства. И как местные ее боялись, и как шли к ней все те, кому уже помочь было нечем. И про то, что тетка Алиса гадала, убирала с дороги разлучниц, наводила порчу, отыскивала пропавшие вещи и делала многое другое, о чем ходили самые невероятные слухи.
    - Так вот, - продолжила Алена. - Тетка Алиса всю жизнь прожила одна, потом состарилась и заболела. Но деревенские так ее боялись, что в дом к ней ни ногой! А она вдруг стала кричать, да так громко, что вся улица слышала. Вот Женька к ней и пошла. Все ей говорили: берегись, девушка! А Женька только смеялась:
    - Ох, не верю я в ваши суеверия, - и продолжала ходить.
    Потом тетка Алиса поправилась и говорит Женьке:
    - Живи в моем доме, я его, за доброту твою, на тебя запишу. Мне недолго осталось, хочу напоследок съездить к сестре в Саратов. А ты пока живи, привыкай.
    Женька обрадовалась: то она своих родных теснила, у нее одних племянников в нашей деревне одиннадцать человек, а то целый дом станет ее собственностью. В общем, не знаю, о чем они там говорили, но ведьма уехала, а Женька в ее доме поселилась. И началось! На следующее утро бедняжка к своим вся в слезах прибежала: трясется, бледная, ужас!
    - В зеркале, - говорит, - не я отражаюсь! Я, да только мое отражение ходит по комнате, куда ему вздумается!
    В деревне уже многое про Алису знали, и старые люди Женьке сказали:
    - Беги оттуда, ведьма тебя к дому приваживает, ей умирать пора. А пока она свою силу молодой не отдаст, помереть не сможет. И будет она смерть призывать, да все бесполезно. А когда помрет, то в таких страшных мучениях, что не приведи Господи.
    Женька испугалась и вечером домой уехала. Ну, а зимой тетка Алиса померла. Говорят, она несколько дней кричала, волком выла, просила ей дыру в потолке проделать, но никто к ней в дом не сунулся.
    Я тогда подумала – вот какие люди черствые и темные бывают! Старая женщина болела, страдала, и никто ей даже стакан воды не подал. Одна Женька была человеком! Но твой рассказ меня очень напугал. Ты, точь-в-точь, как Женечка, видишь, как твои отражения ходят по комнате. И у тебя их, к тому же, целых три! Тинуля, беги из этой квартиры! 
    После разговора с Аленой Тина долго сидела молча. Все происходящее казалось ей невероятным кошмаром! Они с Андреем еще не распаковали ноутбук, но сделать это недолго. Подключив мобильный Интернет, она ввела слово «нюнефар».
    «Водяные лилии или мертвые розы».
    Исчерпывающий ответ, значит нюнефары не плод ее воспаленного воображения. И водяная Катя знала, о чем предупреждала, но возможно, когда-то услышанное и забытое слово случайно возникло из подсознания? Да, но тогда бы она сразу вспомнила и его значение! Что-то в рассуждениях не складывалось.
    Тина решила, что сегодня поедет домой и поговорит с Катей. Сестра обязательно посмеется над Тининым сном, и весь дурман окончательно выветрится из головы. Ей надо было поговорить с кем-то, кто развеял бы все бредни, убедил бы ее, что зеленоватых дев она видела во снах, а снам доверять нельзя. И еще, надо помириться с мамой и проведать дедушку. Да и по Олежке Тина уже соскучилась.
    Не рассуждая долго, она собралась и поехала. По дороге купила торт и, зайдя в подъезд, пообещала себе, что будет милой, терпеливой и постарается ни с кем не ссориться. Вздохнув, она открыла дверь и переступила порог. Дома оказался один дедушка. Олег убежал гулять, Катерина тоже отправилась по своим делам, а мама, конечно же, ушла на работу.
    Тина зашла в дедушкину комнату и улыбнулась:
    - Привет, дедуль. Как ты себя чувствуешь?
    Дедушка повернулся, знакомо скрипнула коляска, и Тина увидела доброе дедушкино лицо.
    - Здравствуй, Тиночка. Я – что? Я, как всегда – нормально. Ну, а как вы на новом месте? Нравится?
    - Ох, дедуль, - Тина подошла к нему и поцеловала в щеку. - Даже не спрашивай. Странно там, и сны мне непонятные снятся. А Катька скоро придет?
    Дедушка посмотрел на внучку внимательно и чуточку тревожно:
    - Через часик, укол мне сделает. Ты, Тиночка, расскажи, что за сны такие? Беспокоят?
    Тина улыбнулась: вот всегда он волнуется за всех, кроме себя. И для каждого найдет доброе слово.
    - Нет, дедуль. Просто странно.   
    Она села в кресло и прикрыла глаза. Спокойно у дедушки в комнате: на стене тикают старинные часы, пахнет валерианой и чем-то родным. Как в детстве, когда с ней случались неприятности, Тина удобнее устроилась в кресле и принялась рассказывать. Она отчего-то опустила свои сны и рассказала Аленину деревенскую историю о Женьке и тетке Алисе. Дедушка слушал, не перебивая, иногда кивал. Закончив, Тина задала вопрос:
    - Дедуль, а ведьмы бывают? Настоящие ведьмы в нашей жизни?
    Ответ прозвучал не сразу, похоже было, что дедушка серьезно отнесся к ее рассказу:
    - Бывают, - сказал он и неожиданно добавил. - Мне встретилась одна.
    Тина встрепенулась, готовая засыпать дедушку вопросами, но он сам принялся рассказывать:
    - Когда мы с твоей бабушкой поженились, то решили переехать в город. Любушка и слышать не хотела о жизни в селе. Книг начиталась или фильмов насмотрелась, я не знаю, а только принялась твердить мне сразу после свадьбы: переедем к дядьке в Москву, он нам комнату сдаст. Это правда, дядька ее родной давно Любу к себе звал, а когда узнал, что она замуж вышла и ребеночка ждет, письмо прислал. Приезжайте, мол, вы мне не в тягость. Работы в городе навалом, ребетенок в детский садик пойдет, а вы за мной присмотрите, сам я уже старый.
    Ну, вот мы и переехали. Квартира у дядьки в новостройке, дом новый, жильцы друг дружку не знают. И оказались нашими соседками две сестры. Одна из них, младшая, Аглая, на меня вдруг, как бы это сказать… глаз положила. У меня жена молодая, беременная, любимая, зачем мне другая? Но против моей воли потянуло меня к этой Аглае. Не знаю, что в ней было, а встречу ее, и ноги слабеют. В голове туман, дышать нечем. Наваждение какое-то, ночами спать перестал, сам начал встречи искать. У соседей дверь хлопнет – я вздрагиваю и под любым предлогом из дома. Был грех – один раз целовались мы с  Аглаей на лестнице. Я, как с цепи сорвался, а она в руках моих так и растаяла… Любушка моя, она умница, когда обо всем догадалась, скандалить не стала, а собралась и уехала. Я чуть рассудка не лишился, ведь любил я ее! Но вместо того, чтобы за ней ехать, я в комнате заперся. Решил – если три дня выдержу и к Аглае не побегу, то верну Любушку. Как у вас, у молодежи, называется, когда всего крутит, наизнанку выворачивает, и терпеть уже нет никакой мочи?
    - Колбасит, - улыбнулась Тина, хотя ей было совсем не до смеха.    
    - Ну вот, значит, колбасило меня молодого так, что в пору в петлю. Закрываю глаза – Аглая! Смеется, манит. Открываю – Любушка с фотографии смотрит! Дядька в дверь стучится, а я мычу в ответ, что болен, чтобы оставил меня в покое. Никому не дай Бог испытать того, что я испытал!
    - Дедуль, а дальше? - Тина от нетерпения придвинулась ближе.
    - А дальше… на третий день силы меня оставили, я Любушкину фотографию со стены снял и собрался на поклон к Аглае. Мысли глупые были, что заберу ее и уедем мы с ней далеко-далеко, где нас никто не найдет. Когда я понял, что жизни мне без нее нет, вернулась Любушка. Вошла и смотрит на меня, а я и сказать ничего не могу.
    - Спасу я тебя, - говорит. - Была в селе, люди научили. Вот, пойдем, посмотри, что покажу!
    И повела меня к порогу. Потянулась рукой вверх, а живот мешает, и просит:
    - Ты сам вон ту иголку из косяка вынь, я не достану.
    Я поглядел, а там не одна иголка, а целых семь, осторожно так воткнуты, сразу и не заметишь!
    Любушка говорит:
    - Это называется подклад. Умные люди научили: если иголку найду, мух дохлых на пороге или порошок какой – все убрать. Приворот на тебя сделали, Сереженька. Не виноват ты ни в чем.
    Я иголки вытащил, а Любушка их пламенем опалила и отнесла куда-то, закопала.
    К ночи меня отпустило. Как пелена с глаз упала, смотрю я на Любушку – насмотреться не могу! Родная она мне, близкая, ближе не бывает! И Нинка у нее в животе уже шевелится, на свет просится.
    Ну, забрал я Любушку, простились мы с дядькой и переехали в семейное общежитие. Были раньше такие. А потом мне на работе квартиру дали.
    Вот так, Тиночка. Не верил я в колдовство, как же: комсомолец, идейный, сознательный! А сам столкнулся и убедился - есть оно. И ведьма может всю жизнь человеку сломать, если захочет.
    Да, а с Любушкой мы скоро тайно венчались, тогда открыто нельзя было, и больше я Аглаю не вспоминал. Да дико мне было о чужой бабе думать, когда у меня жена любимая и дочь. Вот такая история.
    Тина сидела тихо, вспоминала бабушку, как они с дедушкой хорошо жили, как любили друг друга. И как у дедушки ноги отказали, когда она умерла. На похоронах он еще стоял, а на утро с постели не встал. И только звал свою Любушку и тихо плакал. Неужели могло такое быть, что когда-то он ее чуть не бросил? В голове не укладывалось!
    - Дедуль, - Тина сглотнула комок. - Я тебя люблю. Давай пить чай, я торт купила.
    Не успела она вскипятить чайник, вернулась Катя. Впорхнула смеющаяся, веселая, весеннее облачко счастья, а не сестра! Тина обняла ее, отстранилась и залюбовалась:
    - До чего ж ты быстро растешь, принцесса!
    Катя снова рассмеялась и обернулась к зеркалу:
    - Стараюсь, сестричка!
    Пока они втроем ели торт, шутили, Тина посматривала на часы. Теперь ей надо было поговорить с Катей, но не при дедушке. С улицы прибежал Олежек, бросил Тине свое обычное:
    - Привет! - и опять убежал к друзьям.
    Ничего у них в доме не изменилось, осталось только помириться с мамой. Но сначала рассказать Кате сон. Тина встала из-за стола, собрала грязные тарелки и пошла на кухню. На пороге обернулась и кивком позвала Катерину за собой.
    Начала рассказывать, пока мыла посуду, а закончила в их бывшей комнате. Катя сначала отвлекалась, но когда услышала про себя, притихла и удивленно спросила:
    - Я тебе этой ночью приснилась?
    Тина кивнула.
    - Странно. И ты мне тоже. Я все расскажу, ты только не смейся. Ты у меня, Тиночка, во сне парня увела, а я на тебя за это ужасно разозлилась!
    - Которого? - улыбнулась Тина, зная, что сосчитать Катькиных парней – пальцев на руках не хватит.
    - Ты его не знаешь, - отмахнулась сестра. - Тимур, мой новый знакомый. Я, между прочим, влюбилась, Тиночка, имей это в виду.
    - Что ж, рада за Тимура, - еще шире улыбнулась Тина, вспоминая, сколько раз уже слышала от Кати подобные признания.
    - Вот и зря ты не веришь, - надулась Катя. - Если бы ты видела, какой он красивый! И он, кстати, твой ровесник.
    - Катька! Ему двадцать лет?! - это было что-то новое, обычно в Катю влюблялись ее одноклассники. - Неужели взрослому человеку интересно с тобой?
    - А ты думаешь, ты одна у нас такая красавица? Я что, хуже?
    - Не хуже, не хуже, - поспешила ответить Тина, зная, как Катя помешана на красоте.
    - Так вот, мы в Интернете познакомились, и его мой возраст нисколечко не испугал! Тимур мне сам предложил встретиться.
    - И ты согласилась?
    - А я что, дура? Такой красивый парень предлагает встречу, а я откажусь? Ладно, не перебивай. Вот ночью мне и снится: идем мы с ним по улице, а Тимур спрашивает:
    - Где Тина?
    Я удивилась:
    - Зачем она тебе?
    А он:
    - Надо ее найти. Она нужна одному человеку.
    И мы, как сумасшедшие по городу побежали, тебя искать. И вдруг, возле набережной ты нам на встречу идешь. Тимур тебя увидел, мою руку отпустил и к тебе. А ты ему улыбнулась, ну вот прям, как сейчас, мне ручкой помахала и увела его. Как же я на вас разозлилась!
    Тина не выдержала и рассмеялась:
    - Спасибо, дорогая. Теперь, уж точно, снам верить не буду! Что б я у сестры парня увела?! Не дождешься! Выходит, твой сон кошмарнее моего.
    Она облегченно вздохнула, но вдруг что-то вспомнила и задумчиво спросила:
    - Кать, чтобы совсем покончить с этой мистикой, скажи - тебе знакомо слово нюнефар?
    - Что? - Катерина сморщила хорошенький носик. - Нюне… как?
    - Нюнефар. Засохшая роза, плавающая в воде.
    Тина посмотрела на Катину гримаску и невольно улыбнулась. Какой милой может быть ее сестренка! Еще пару лет, и берегитесь все мужчины, которых она встретит на своем пути!
    - Первый раз слышу, - уверенно сказала Катя. - Тин, откуда это слово? А вообще-то красиво: засохшая роза в воде.
    - Из сна, - отмахнулась Тина. - Спасибо, родная, успокоила. Сон – это просто сон, нельзя воспринимать его, как реальность.
    Она встала, поцеловала Катю и направилась к выходу. На прощание оглянулась и тихо добавила:
    - А во сне ты это слово знала. Странно. Да ладно, ерунда. Пока, сестренка.
    Так и не дождавшись маму, Тина уехала.
 
                *   *   *
 
    В квартире Глафиры Степановны она оказалась к вечеру. Андрей еще не вернулся с работы, и она решила приготовить ужин. Когда котлеты пожарились, ей снова захотелось попробовать странную заварку, чтобы убедиться, что никакой неуместной храбрости и галлюцинаций она не вызывает. Девушка осторожно сняла крышку с фарфорового чайника и сделала глоток темной жидкости. На вкус обыкновенная крепкая заварка. Тина улыбнулась, вернула крышку на место и отправилась в комнату.
    Здесь все осталось по-прежнему. Она слегка навела порядок и подошла к зеркалу.
    - Ну что? - спросила она вслух. - Никаких движений и пугалок на сегодня? Я убедилась, что мне все привиделось, а вы, мои отражения, ведете себя так, как и должны вести себя любые зеркальные копии.
    После этих слов что-то немного изменилось. Сначала она не поняла, а потом заметила еле уловимое движение в отраженной глубине комнаты. Тина обернулась, но ничего подозрительного не обнаружила. Тогда она снова вгляделась в зеркало и вдруг… увидела Андрея! Он стоял возле стола и совсем не замечал Тину! Его руки что-то искали по карманам, взгляд рассеянно блуждал.
    - Андрей, - позвала его Тина, но он ее не услышал. Она опять обернулась и убедилась, что в комнате пусто. Паника не успела охватить ее, стало любопытно: что же такое Андрей ищет и не может найти? А он, наконец, вытащил мобильный телефон и быстро нажал вызов. Ждал недолго, и Тина услышала его приглушенный голос:
    - Лапочка, я на работе. Не надо часто сюда звонить. Да, я люблю тебя, котенок. И скучаю. Я сам тебе позвоню. Пока, Танечка.
    Нет, Тина все еще не испугалась, ее поразил тон, каким говорил Андрей! Так он разговаривал с ней в начале их знакомства, но котенком никогда не называл! Танечка?! Что-то в его взгляде и торопливых движениях тоже показалось ей неестественным! Словно он опасался, что его разговор кто-то подслушает. Андрей несколько раз оглянулся, посмотрел сквозь Тину и… растаял в воздухе. Тина стояла пораженная и никак не могла придти в себя от увиденного. Андрей ей изменяет? И зеркало это показывает?!
     Неожиданно раздался тихий смех, и левое отражение Тины повело плечами:
    - Как тебе такая правда?
    Центральная Тина криво усмехнулась:
    - Обычная история - муж неверен жене. Миллион раз такое видела.
    Правое отражение не заставило себя ждать:
    - Не злобствуйте, у девочки горе. Смотрите, какой ужас в глазах. Она даже нас так не боялась!
    - А я вас и сейчас не боюсь, - разозлилась Тина. - Почему я увидела Андрея? Он же на работе.
    - Он и на работе, - успокоила центральная. - Ты видела его фантом в пространстве зеркального отражения, но точный во времени. Ты до сих пор думаешь, что тебе все видится? Глупая, несчастная…
    Тина отскочила от зеркала и едва удержалась, чтобы не бросить в него чем-нибудь тяжелым. Страха по-прежнему не было, ее охватили гнев и обида.
    - Не смейте меня жалеть! Неправда, неправда! Вы и ваше зеркало лжете! Андрей меня любит и не может мне изменить.
    В ответ ей прозвучал смех всех трех Тин и приглушенное шипение:
    - Не может, не может. Наивная девочка, глупая, как и все, кто верит мужчинам. Совсем забыла, кто ты.
    - А кто я? - сорвалось у нее с языка.
    - Ты? - центральная легко прошла сквозь границу зеркала и приблизилась. Вдруг ее голос стал нежным. - Ты та, которая может стать Тайной. Засветится стеклянный шар, и тебе откроются законы природы.
    - Все сокровенное станет твоим знанием, - появилась из зеркала правая.
    - И скоро ты наследуешь власть. Если примешь нас, - левая тоже оказалась рядом.
    - Прими нас, - повторили они хором и принялись медленно кружиться вокруг изумленной Тины, - прими нас, прими нас, прими нас… мы будем в тебе, мы поможем тебе.
    Плавные движения и вкрадчивые голоса притягивали. Кольцо сужалось, а они кружились все быстрее и быстрее. Мелькающие лица, бледные губы, тихий шепот. Руки, но не с красными, а отчего-то с темно-бордовыми ноктями завораживали и манили. Сквозь шепот «прими нас» стали проступать незнакомые слова на непонятном языке. Три пары красивых, слегка зеленоватых рук плыли в воздухе, реальность теряла свои очертания, знакомый мир растворялся. Еще немного и она позволила бы потусторонним девам приблизиться вплотную и войти в себя, но… неожиданно, откуда-то из глубины сознания услышала встревоженный Катин голос:
    - Бойся их. Откажись. Иначе погубишь себя, меня и невинных.
    И тогда она закричала:
    - Нет!
    Увидев, что отражения отшатнулись, девушка вырвалась из круга и бросилась к входной двери. Оказавшись возле стола, мельком увидела, что на том месте, где стоял Андрей, на столе лежит его зажигалка. Не задумываясь, она схватила ее, бросила в сумочку и выбежала прочь из квартиры.
 
                *   *   *   
 
    На улице теплый ветер раскачивал зеленые кроны берез. Все казалось таким обычным, просто не верилось, что рядом происходят загадочные и необъяснимые вещи.
    «Необъяснимые? Но какое-то объяснение должно найтись! - решила Тина и открыла сумочку».
    Где-то здесь лежит клочок бумажки с телефоном Глафиры. Все, хватит! Достаточно неверных фантомов и танцев зеленоватых дев. За два дня и две ночи случилось много такого, от чего можно тронуться рассудком. Ага, вот и номер телефона.
    Она достала мобильный и набрала нужные цифры. После разговора им с мужем придется съехать с квартиры? Ну и пусть! Еще пару ночей в комнате с зеркалом, и Тине прямая дорога в сумасшедший дом.
    - Алло? - спросил незнакомый старушечий голос.
    - Здравствуйте. Будьте добры Глафиру Степановну, - вежливо попросила Тина.
    - Так, это… нету ее. Ушла она. Что ж передать Глафире Степановне?
    А что можно передать?
    - Скажите, что ее жильцы тоже уходят. То есть съезжают. Кому я могу отдать ключи?
    Короткая пауза, затем тот же дребезжащий голос:
    - Ты Климентина? И твой муж Андрей? Записывай адрес.
    - Я запомню, - заверила Тина.
    Старуха назвала метро и улицу на другом конце Москвы. Далековато, но чем быстрее отдать ключи, тем быстрее закончится вся эта история.
    - Я сейчас подъеду.
    Странным показалось напутствие:
    - Поторопись! - но Тина о нем не задумалась, поторопиться было и в ее интересах.
   На месте она оказалась через час с четвертью. Дверь ей открыла худенькая старуха в черной одежде. Мгновение она внимательно смотрела Тине в глаза, затем рукой пригласила пройти в квартиру и быстро закрыла дверь на несколько замков. Вопрос, зачем так осторожно закрываться, если нужно всего лишь отдать ключи, так и остался невысказанным, потому что старуха сама заговорила, да так быстро, словно боялась куда-то опоздать:
    - Климентина, ты уже догадалась? Я сестра Глафиры. Младшая я. Слушай меня, девонька. Глафира ушла по делам, у тебя с полчаса рассказать мне, что случилось. Не тяни время и не жмись, знаю я, что не все ладно. Может, смогу помочь. Давай же!
    Да с какой стати сестра Глафиры Степановны должна ей в чем-то помогать?
    - Ведьма она, - махнула рукой старуха. - Давай, давай, рассказывай. Что непонятно – растолкую, что смогу – исправлю. Всю-то она мне жизнь испортила, так хоть на старости лет перестану ее бояться!
    Очень все это было странно, но незнакомая сестра Глафиры Степановны по непонятной причине вызывала симпатию. Ведь если одна сестра ведьма, то и другая, должна быть, тоже. Но интуиция просто кричала: доверься, торопись, рассказывай!
    - Ну-у, - нерешительно протянула Тина. - Зеркало.
    Старуха кивнула:
    - Кого видала?
    - Себя. Трех себя. И я там двигалась, говорила. И из зеркала выходила, в комнату.
    - Не себя ты видела, - отрезала старуха. - Это сущности демонические тебя обольщали. Глафира с ними знается. Что они обещали?
    - Не знаю, - совсем растерялась Тина. - Какие-то сокровенные знания.
    Старуха трижды обернулась вокруг себя и прошептала непонятные слова. Затем снова обратилась к девушке:
    - Обычная песня, девонька. Вот, я сейчас от них защиту поставила. Больше не побеспокоят, не бойся. Теперь в зеркале останутся, выйти не смогут.
    - У них еще имена странные, - вспомнила Тина. - Одна Дамгальнуна, остальных не помню. Кто это был, бабушка?
    Старуха еще что-то прошептала, поплевала в разные стороны и вдруг, достала из ящика стола какую-то вещь, поднесла к ней зажженную спичку, предмет вспыхнул, она бросила его на железный поднос и отошла в сторону. Сквозь пламя проступили очертания розовой пластмассовой расчески.
    «Да это же моя расческа, - изумилась Тина. - Я думала, что потеряла ее!»
    - Какая разница, какие имена у демонов? - сказала старуха. - Ты, девонька, не сомневайся, и они, и их имена настоящие. Главное, запомни - они обманщики. Что еще случилось-то?
    Тина смотрела на плавящуюся расческу, вдыхала едкий запах и думала, стоит ли говорить об измене мужа? А старуха распахнула окно и снова окинула Тину проницательным взглядом.
    - В зеркале, как в телевизоре, мой муж объяснялся в любви другой женщине, - выдохнула Тина. - Но это ведь неправда, да?
    - Ах, Глафира! - старуха даже руками всплеснула. - Опять за старое! Ты, девонька, взрослая, должна была бы знать: ведьме муж не нужен. Глафира бы тебя от него в скором времени избавила.
    Дым щипал глаза, Тина слегка пошатнулась:
    - Бабушка, а почему здесь моя расческа? И как бы избавила?!
    - Времени у нас с тобой мало. Расческу я у Глафиры выкрала, в ней твои волосы. Долго рассказывать, зачем ей волосы, но ничего для тебя хорошего. Стала бы ты ей послушна, как я когда-то.
  А уж как бы избавила, так она мастерица на такие штуки. Поссорила бы она вас, вот что, - сказала старуха и добавила. - А не удалось бы поссорить, тогда хуже. Тогда не жилец твой муж на этом свете, вот как.
    У Тины даже мурашки по спине побежали. Ну, уж нет, ни за что! Старуха же тем временем взяла оплавленную расческу и завернула ее в кусок холстины. Затем побрызгала на нее водой из скляночки и спрятала в складки своей юбки.
    - Бабушка, а как расческа попала к вашей сестре? И что мне за сон про мою сестру приснился?
    Ответа она ждала долгих десять секунд. Старуха сделала еще несколько странных движений руками, и только потом повернулась к Тине:
    - Расческа-то? Да ты сама ей и отдала. Ночью из постели выскользнула и ей вручила. Для Глафиры этакое пара пустяков. Сон рассказывай! - последние слова прозвучали, как приказ. Но возмущаться было некогда, и Тина торопливо пересказала свой странный сон про водяную Катю. Старуха выслушала, качая головой.
    - Эт твой Хранитель заботится, - пробормотала она, глядя куда-то в сторону. - А мой от меня давно отвернулся.
    - Почему, бабушка? - спросила Тина, не совсем понимая, о чем та говорит.
    Как ни странно, старуха молчала, словно застыла. На ее морщинистом лице отобразилась скорбь, в тусклых глазах заблестели слезы. Смахнув их худой рукой, она заговорила. И говорила быстро, Тина едва успевала разобрать слова:
    - Было нас в деревне две Глаши - красавицы. И никто не мог сказать, которая из нас лицом пригожее. Парни сватались, да батюшка у нас строгий был, ни за кого своих дочек не отдавал. А тут помер батюшка, а матушки с нами уж год, как не стало, и остались мы, сиротки, две Глаши, да братец наш, Петр… ох, и любила я его! Чистый ангел мой Петенька, кудряшки золотые, глазки голубенькие!
    Глафира тогда силу набирала и меня своей воле подчиняла. Не спрашивай, не знаю, кто ей силу темную передал, да только стала она меня в свои колдовские дела посвящать да рассказывать, как та сила действует. И вот однажды говорит мне:
    - Петя скоро заболеет, надо нам его вылечить. Пойдем по росе траву целебную собирать.
    Я испугалась – жуть как! Мы перед рассветом встали и пошли с ней в поле. Теперь-то я знаю, какие травы и корни собирала моя сестрица, а тогда мне невдомек было. Глаше пятнадцать уже, а мне тринадцать, я девчонка совсем. Чего там сватались, я дитя дитем. И сколь ж я себя раз потом кляла!
    Петенька наш и, правда, заболел к вечеру. Лежит, жаром пышет, стонет, маленький. Глафира и говорит:
    - Дай-ка ему отвару травяного, потом корову подои. Молоко ему сейчас надо.
    Я и отвара дала и корову подоила, а когда в избу вернулась, вижу – Петенька мой мертвый лежит, белый, как снег, а Глаша у него из запястья кровь пьет. И как сверкнула на меня глазами, я так крынку и выронила. Стою, пошевелиться не могу. Смотрю, как по лицу ее Петечкина кровь течет, весь подбородок измазала. А она как расхохочется:
    - Что встала, тетеха? Не пропадать же крови невинной! Петька умер уже, а мне сила нужна. И тебе нужна. Хочешь? - и ручку его окровавленную протягивает.
    Смотрю: у меня по полу молоко растекается, затем снова на Глафиру посмотрела и чувств лишилась. Страшнее в своей жизни я ничего не видела! 
    Старуха помолчала и с трудом продолжила:
    - Вот с тех пор и ношу я траур по Петеньке. Больше ничего для него сделать не могу.
    Если бы Глафира тебе силу передала, то и ты бы младшую свою тоже себе подчинила. И душу бы ее загубила.
    Тине сделалось страшно. И стало еще страшнее, когда она вспомнила про Олежку.
    - Бабушка, у нас с Катериной тоже есть младший братик. Я что, и его бы погубила?
    Ответом ей был слабый кивок головы:
    - Родная да невинная кровь лучшее подспорье для любой ведьмы. Ты думаешь, с чего Глафира такую силу набрала? Петечкина кровушка ее такой сделала.
    Тина забыла про время. Чувствуя холод внутри, она представляла, в какое чудовище могла бы превратиться и содрогалась от ужаса. Олежек, такой славный и любимый, мог бы стать жертвой ее болезненного желания превратиться в сильную ведьму.
  А бабушка покачала головой, вздохнула и продолжила:
    - Всю-то жизнь мне Глафира испортила. Зря деревенские шутили: две Глаши – нету краше. Не к добру нам эта красота обернулась. Глафира в скорости уехала в Москву, там себе любовничка нашла, большого начальника. Он ей квартиру справил и помер, бедолага. А Глафира меня к себе забрала, мне бы отказаться, но воля уже не моя. Что она скажет, то я и делала. Боялась я ее – жуть как!
    Тина внимательно слушала, а в голове крутились слова: «Две Глаши – нету краше». Странная мысль не давала покоя. Две? Почему две? Но додумать она не успела.
    - Ну, все, девонька, - прервала ее рассуждения старуха. - Уходить тебе надо. Пора, Глафира вот-вот вернется.
    И стала подталкивать гостью к выходу.
    - Бабушка! - торопясь, спросила Тина. - А как же Вы объясните Глафире Степановне исчезновение расчески?
    Старушка посмотрела в сторону и усмехнулась:
    - Не твоя забота. Я тоже кой-что умею, да и жить в страхе надоело. Ты вот что, девонька, позвони мне, у меня свой телефон имеется. Я уже пятьдесят пять лет москвичка, от телефонов не шарахаюсь. Давай, вбивай номер.
    Тина не успела удивиться, достала свой мобильник и ввела продиктованные цифры.
    - Я не хочу возвращаться в ту квартиру! Сегодня же уговорю мужа уехать.
    Старушка внимательно посмотрела на девушку:
    - Не торопись. Глафира осерчает, что ты поперек ее воли пошла и может в догон проклятие послать. Я тебе помогу, только слушай меня. 
    - Как Вас зовут, бабушка? - спросила она, уже предчувствуя ответ.
    - Будет у тебя еще много непонятного, но ничего не бойся. Перво-наперво: занавесь зеркало. Дальше скажу, что делать. Звони. Аглая Степановна я.
    И старуха захлопнула дверь за потрясенной Тиной. Хотя та и догадывалась, какое имя услышит, но все равно вздрогнула. Аглая! Дедушка Сережа, не бывает таких совпадений!
    Тина быстро сбежала по лестнице, выскочила на улицу и со всех ног бросилась к остановке. Потом опомнилась, вдруг встретит сейчас хозяйку квартиры, возле дороги подняла руку и нетерпеливо помахала пальцами. Остановилась машина, Тина быстро забралась в нее и продиктовала адрес. Всю дорогу она мысленно твердила:
    «Две Глаши – нету краше. Две Глаши – нету краше».
    Почему младшая сестра решила помочь ей? Надоело бояться? Что-то здесь не так. Может, снова обман? Но зеркало она занавесит. Страшно будет – как при покойнике, но злые сущности в нем еще страшнее!
    Дома, выхватив из шкафа белую простынь, Тина набросила ее на зеркало и только тогда перевела дух. Она старалась не смотреть на свои отражения, но все же заметила, каким недобрым светом вспыхнули глаза центральной. Ох, а еще ведь осталась заварка! Вылить ее? Девушка задумчиво уставилась на телефон. Позвонить бы сейчас Аглае Степановне, но сначала надо кое-что узнать у дедушки. Только за окном уже темнеет, поздно. И вдруг Тина опомнилась: Андрея все еще нет дома! Половина десятого, а он на работе! Не может быть, Андрей должен был вернуться три часа назад, что случилось? Девушка отругала себя, как со всем этим колдовством она могла забыть о любимом муже?
  Андрей, Андрюшенька! Дрожащими руками, в нарастающей панике, она схватила телефон и нажала вызов. Гудки… гудки без ответа. В эту минуту ей действительно стало страшно. А если с ним что-то случилось? Ведь предупредила Аглая - ведьме муж не нужен. Глафира тебя от него в скором времени избавит.
    Тина поняла, что такого не переживет!
    «Все, что угодно, Господи, только не это! - взмолилась она. - Пожалуйста, пусть с Андреем все будет хорошо!»
    И сразу, словно ее услышали, в замке повернулся ключ. Тина бросилась в прихожую и буквально налетела на мужа.
    - Где ты был?
    - Где ты была? - одновременно спросили они.
    - Твой телефон не отвечал!
    - Твой тоже!
    Оба перевели дыхание.
    - Так, Тин, - уже спокойнее сказал Андрей. - Пойдем на кухню, я из ночного магазина, купил продукты. Пришел, а тебя нет. Ждал, курил, пошел в магазин. Где ты была?
    Она облегченно вздохнула:
    - Главное, с тобой все в порядке. Я ездила к Глафире. Разговаривала с ее сестрой. Сейчас все тебе расскажу.
    Пока они вынимали продукты, Тина принялась рассказывать. День оказался длинным, и рассказ долгим. Андрей умел слушать, но неожиданно она остановилась на разговоре с Катей и обняла мужа. Впереди целая ночь, а в эту минуту не оказалось ничего важнее поцелуя. И не было ничего важнее любви!
    Время зазвенело волшебством. Сколько же в них было нежности, не напиться и не выпить до дна! И все слова стали лишними, все, кроме их имен.
    Она очнулась только когда посмотрела на часы:
    - Андрей! Уже ночь! А мы не ужинали, и тебе завтра на работу!
    - Мелочь, Тиночка, - прошептал он ей на ушко. - Я не голодный, я уже спать хочу. А ты поешь без меня, ладно?
    - Не голодный? - удивилась она. - Да ты весь день ничего не ел!
    - Я поел на работе, - пробормотал Андрей, отворачиваясь к стене.
    Ну вот! А она так и не успела рассказать ему о встрече с Аглаей Степановной. И вообще, почти ничего ему не рассказала!
    - Завтра, Тинка. Не обижайся, солнышко, - сказал он и добавил, зевая. - Да, а зачем на зеркале простынь?
    - Я же тебе говорила о трех Тинах, которые совсем не Тины. Ты даже не представляешь, что я о них узнала! Андрей!
    Но он уже спал, улыбаясь во сне. Ну что ж, ничего не поделаешь, утро вечера мудренее. Завтра она обязательно все ему расскажет, и они вместе придумают, что делать дальше. Скорее всего, покинут эту страшную квартиру. Или нет? Что там Аглая говорила про проклятие, посылаемое в догон? Вот несчастье! Ладно, все решится завтра. Тина почувствовала сильную усталость и уснула.
 
                *   *   *
 
    Видимо, переживания так ее измучили, что спала она без сновидений и проснулась в половине восьмого. Андрей уже ушел. За окном накрапывал мелкий дождик. Стекло покрылось тонкими царапинами воды, и в комнате воцарился спокойный полумрак. Тина быстро привела себя в порядок и позавтракала. Вчерашние события показались ей абсолютно нереальными. За окном обычно испортилась капризная погода, телевизор показывает обычный слезливый сериал, и только простынь на зеркале напоминает о невозможном вчерашнем дне.
    Но что же теперь делать? Конечно, надо позвонить домой и осторожно расспросить дедушку о второй сестре. Ох, не случайно именно его внучка оказалась втянута в эту историю. Тина пока не знала, почему Глафира нашла их с Андреем, но была уверена, что это не совпадение. Она вспомнила, как встретила милую старушку в ближайшем от дома магазине, как та пожаловалась ей, что продукты снова подорожали, а пенсия совсем маленькая. Как Тина кивала, соглашаясь, и как, незнакомая старушка вдруг призналась, что единственным доходом бедной пенсионерки может стать квартира, которую она в состоянии сдавать. Но вот беда, трудно найти подходящих жильцов! То скандалисты попадаются, то алкоголики. Вот если бы найти хорошую семейную пару, аккуратных и тихих молодых людей, без детей и без животных! Но где ж их найдешь?
    И Тина сразу сообщила, что они с мужем, как раз и есть такая подходящая пара, к тому же, они уже давно думают о том, чтобы снять квартиру и жить отдельно. Старушка обрадовалась и представилась Глафирой Степановной. Затем написала на пробитом чеке свой телефон. Потом она долго расхваливала свою квартиру, и наконец, они договорились, что в ближайшее время Тина с мужем приедут посмотреть на новое жилье.
    Ну не странно ли, что Глафира потом отказалась от денег, на нехватку которых жаловалась при первой встрече? А главное – как старушка оказалась в магазине на другом конце города? Случайно приехала? Пенсионерке больше нечего было делать? Почему Тина раньше об этом не подумала? И почему Глафира сразу подошла прямо к Тине, бормоча о несусветных ценах и ожидая сочувствия?
    Тина посочувствовала и, вот теперь, попала в ловушку. Ни сбежать, ни остаться!
    Девушка выключила телевизор и позвонила домой.
    - Алло? - услышала она голос Олежки.
    - Братик! - Тина обрадовалась. - А я уже соскучилась! Как ты, как мама, как дедушка Сережа и Катерина?
    - Все о,кей, - деловито сообщил Олег. - Мама о тебе не говорит, кажется, она на тебя обиделась. Помирись с ней.
    - Ох, какой ты умный! Конечно, я хочу помириться, вот приеду, когда она будет дома.
    - Катька спит, дедушка у себя, - перебил Олежка. - А я вчера майского жука поймал! Май уже кончился, а жук прилетел! Приезжай, я тебе его покажу. Сашка мне за него наклейки на плеер предлагает, но я не соглашаюсь. Жук живой, в коробке скребется.
    Тина улыбнулась:
    - Раз живой, его надо отпустить. Плохо ему в коробке, Олежка. Для него это как тюрьма, а что он такого натворил? Разве тебе его не жалко?
    Олег засопел в трубку, признавая правоту сестры и жалея жука. Но отпустить свою большую и красивую находку он еще не был готов.
    - Я до обеда поиграю с ним и отпущу, ладно? Тин, когда ты вернешься?
    Она вздохнула:
    - Надеюсь, скоро.
    - Насовсем?
    - Да, Олежка. Я постараюсь. А сейчас дай трубочку деду Сереже.
    - Хорошо, - сказал брат и тихо добавил. - Возвращайся, Тин.
    От его тихой просьбы у нее потеплело на душе. Олежка ее не осуждал, не упрекал, братишка просто скучал по ней! Какой же он замечательный!
    - Слушаю, - раздался в трубке голос дедушки.
    - Дедуль, здравствуй! - Тина приготовила свой вопрос, но сразу не задала. - Как ты себя чувствуешь?
    - Здравствуй, внученька. У меня все хорошо, не волнуйся.
    - Дедуль, ты только не удивляйся. Ты помнишь, как звали сестру твоей бывшей соседки Аглаи? Ну, той, о которой ты мне рассказывал?
    Дедушка замолчал, и Тине пришлось повторить вопрос:
    - Дедуль, это очень важно! Я потом тебе все объясню. Ты помнишь ее имя?
    - Да, - наконец сказал он. - Но лучше бы не помнил! Какая-то она… черная.
    - Что значит черная? - не поняла Тина.
    - Мы редко встречались, но когда сталкивались, мне казалось, что она одними глазами надо мной смеется, и смех у нее недобрый. Я старался с ней не встречаться.
    Странно, одевалась соседка ярко, в черном как раз ее сестра ходила, но когда я ее видел, то так и думал: «черная». Глафирой ее звали.
    Тина перевела дыхание. Догадка подтвердилась!
    - Дедуль, а почему старшая сестра тебя невзлюбила? Ты чем-нибудь ее обидел?
    - Нет, Тиночка, я вообще с ней ни разу в жизни не разговаривал. Может, она обо мне и Аглае догадывалась, я не знаю. Ну, да дело прошлое… А что ты мне расскажешь?
    - Потом, дедуль. Спасибо. Ты тоже не волнуйся, у меня все хорошо. И у Андрея. Передавай всем привет, я скоро приеду.
    Повесив трубку, Тина пошла на кухню. Вот он, заварочный чайник. Любопытно, конечно, из него снова выпить и почувствовать смелость, но сначала надо спросить Аглаю Степановну, что это за зелье? Хорошо еще, что Андрей не пьет чай, предпочитает кофе или, в крайнем случае, сок. Неизвестно, как бы на него подействовала колдовская заварка.
    Тина понюхала темную жидкость и отодвинула чайник на край стола. Вдруг ей послышался странный шум из комнаты. Как будто там возились крупные кошки. Девушка вбежала в комнату и увидела дикую картину: простынь на зеркале шевелилась, словно изнутри кто-то пытался ее скинуть. Мельком она увидела, как на поверхности простыни проступили очертания, напоминающие руку.
    - Ага! - громко сказала Тина. - Дамгальнуна и другие, не помню ваших имен, не можете выбраться?
    Под простынею зашипели, белая преграда заколыхалась.
    - Впусти нас, - услышала она сквозь шипение.
    - Ну, уж нет, не дождетесь! - ответила Тина. - Отправляйтесь к своей хозяйке и пугайте ее!
    - У нас нет хозяйки, - шипение усилилось. - Ни один смертный нам не хозяин.
    - Тогда убирайтесь к вашему хозяину, я догадываюсь, кто он. Назвать его имя?
    Шипение перешло в завывание, Тине даже показалось, что кто-то лязгнул зубами.
    - Убирайтесь в ад, злые демоны! - крикнула Тина. - Там ваше место!
    Вой заставлял холодеть от ужаса, и девушка схватила телефон.
    - Аглая Степановна! Они рвутся в комнату! Слышите?
    В трубке раздался кашель, затем Аглая ответила:
    - Не бойся, девонька. Выйти они не смогут, стекло их держит, я на них наложила заклятие. Простынь же для того, чтобы ты не пугалась, они в злобе сейчас любые образы покажут, тебе смотреть не надобно.
    Тина перевела дух. Значит, опасности нет. Но может…
    - Может, мне взять и разбить зеркало? - спросила она вслух.
    - И даже не думай! - заволновалась Аглая. - Ты же его на тысячу осколков расколешь, и в каждом демоническая сущность! Как тогда от них избавляться?
    - Но, а как это сделать? - растерялась девушка. - Они же не успокаиваются.
    - Правильно, - согласилась старуха. - Разбить надо, но предметом.
    - Каким?
    - Не знаю я, девонька. Должен быть предмет, от которого они уйдут и не вернутся. В их содействии вся сила Глафирина заключается. Они уйдут, и вся сила ее уйдет. Вот только какой это предмет, пока не знаю… для этого мне надо понять, почему Глафира именно тебя в свои наследницы выбрала. Ох, не просто так ты ей попалась, не просто так.
    Слова Аглаи Степановны перекликались с собственными мыслями Тины. Не бывает таких совпадений!
    - Аглая Степановна, я, кажется, знаю. Не все, конечно, но Вам, я думаю, будет интересно.
    - Тогда так, - решила старуха. - Глафира сейчас проснется, поговорить не сможем. Ты подъезжай-ка через два часа к моей станции метро, я тебя найду. Стой у входа, на улице. 
    И не прощаясь, она отключила связь. Тина посмотрела на простынь. Та немного шевелилась, и сквозь тихое шипение прорывались слова:
    - Нинмах… Нинхурсаг… Дамгальнуна… позови нас…
    - Не дождетесь! - повторила девушка.
    «Кстати, - подумала она. - Раз они назвались, посмотрю я в Интернете, что означают эти имена?»
    Тина включила Интернет и ввела странные имена. И сразу прочитала:
    «Шумерская мифология. Один из наиболее типичных образов богини-матери, которая почиталась под разными именами: Дамгальнуна, Нинхурсаг, Нинмах (Мах), Нинту. На его основе позднее возник культ многочисленных женских божеств».
    Ну что ж, имена настоящие, как и говорила Аглая. Тина задумалась. «Это твой Хранитель о тебе заботится». Какая же Тина глупая, Аглая Степановна говорила об ее Ангеле-Хранителе, а она не поняла!
    Неужели все это, правда существует – ангелы, демоны, ведьмы, колдовство? Голова кругом! Впрочем, в последнее время Тина уже мало чему удивлялась. Необъяснимое вошло в ее жизнь без спроса и приходилось с этим считаться.
    Дождь за окном продолжался, девушка надела туфли на высоких каблуках, хотела взять зонтик, но вспомнила, что оставила его дома. Ладно, надо торопиться, разговор предстоит серьезный. Может быть, сегодня она узнает, как выпутаться из неприятной истории? И сделать это надо так, чтобы никто не пострадал. Она уже подошла к двери, но ее задержал телефонный звонок.
    - Здравствуйте, Тина. Меня зовут Тимур. Я друг вашей сестры Кати.
    Почему это друг Кати звонит ей? И откуда у него ее телефон?
    - Не удивляйтесь, Ваш телефон я подглядел в Катином мобильнике. Мне очень нужно встретиться с Вами. У меня к Вам важный разговор. Пожалуйста, согласитесь на встречу.
    Не смотря на приятный голос и вежливость собеседника, Тина возмутилась:
    - Вы Катин парень? Вот и встречайтесь с моей сестрой! А я замужем, и встречаться с друзьями сестры не намерена! Так что извините.
    - Подождите, Тина! - заторопился Тимур. - Разговор пойдет именно о Вашей сестре. Это очень для нее важно! Существует проблема, о которой я не могу поговорить с Катей. Только Вы можете нам помочь.
    Тина немного растерялась. У Катьки проблемы? И связаны они с ее новым другом? Похоже, Катин сон сбывается. Но как же быть? Парень просит помощи, надо выяснить, в чем дело.
    - Хорошо, Тимур. Сейчас я убегаю, вернусь, скорее всего, часов в двенадцать. Позвоните, и мы договоримся о встрече, только…
    - Что? - спросил он, почувствовав в ее голосе колебание.
    - Только эта встреча не должна оказаться свиданием. Просто деловой разговор.
    - Крайне важный разговор, - заверил ее собеседник. - Не волнуйтесь. Спасибо. Я перезвоню.
    Девушка нажала «отбой» и вздохнула. Что за проблемы у Катьки? Но рассуждать некогда, Тина схватила сумочку и выбежала за дверь.
    До остановки она добежала, слегка промокнув, но в автобусе высохла. На метро добралась быстро и еще около четверти часа стояла под навесом, ожидая Аглаю Степановну.
    Старушка в черном и под черным зонтиком появилась из-за угла, подошла к девушке и кивнула:
    - Молодец, не опаздываешь, - затем отряхнула и сложила зонтик, поправила черную повязку на седых волосах и продолжила. - Рассказывай, девонька, что знаешь.
    Тина засомневалась: рассказывать на улице, где вокруг люди, как-то неудобно.
    - Аглая Степановна, давайте зайдем в кафе и там спокойно поговорим.
    Но старушка упрямо мотнула головой:
    - Некогда нам по заведениям рассиживаться! Говори здесь, никто на нас внимания не обращает. Вон, торопятся все, мелкого дождичка испугались. Эх, городские вы все, нежные.
    Тина огляделась и убедилась, что Аглая Степановна права. Люди пробегали мимо, даже не удостаивая их взглядом. Она набралась смелости и сказала:
    - Аглая Степановна, я внучка Сергея Дмитриевича, вашего бывшего соседа. Он рассказал мне, как когда-то чуть не бросил свою беременную жену и не уехал с Вами. Так же рассказал, что на него был сделан приворот, и я боюсь, что этот приворот Ваших рук дело. Аглая Степановна, может, Вы и любили моего дедушку, но разлучать его с женой не имели никакого права! Извините, но я не нахожу Вам оправдания!
    Старушка подалась назад, и вдруг закрыла лицо морщинистой рукой:
    - Сереженька… не может быть, - она опустила руку и внимательно посмотрела Тине в глаза. - Так ты его внучка. Не осуждай меня, Климентина. Я твоего дедушку любила тайно, он об этом не должен был узнать. Я же понимала – женат он, и жена у него на сносях. Но сердцу не прикажешь, промучилась я и проплакала не одну ночку. И приворот я не делала, грех это, я же Сережу всю свою жизнь любила, поэтому и замуж не вышла.
    - Но как же так? - растерялась Тина. - А иголки в косяке над дверью, а то, как дедушка чуть к Вам не прибежал, да моя бабушка вовремя вернулась и спасла его? Как же не было приворота, когда она иголки из косяка над дверью вытащила, огнем опалила, в землю закопала, и дедушка мой только тогда в себя пришел? А как он мучился, Вы бы знали!
    Старуха еще дальше отшатнулась и забормотала. Тина с трудом разбирала быстрые слова:
    - Ах, Глафира подлая! Ведь намекала мне, что поможет, что побежит за мной мой Сереженька на край света! Но я не соглашалась на ее помощь, насмотрелась уже, как она людей своей воле подчиняла и какими это для них несчастьями оборачивалось! Нет, Климентина, не давала я своего согласия! Я любила Сережу и желала ему добра. А когда твой дедушка вместе с женой уехал, даже успокоилась. Значит, Глафира сама приворот сделала, хотела мне свою силу показать. Да как же Сережа ее чар избежал? Вынуть иголки, опалить их огнем и закопать недостаточно. Здесь что-то другое нужно, сильнее Глафириных наговоров.
    Девушка пожала плечами:
    - Они с бабушкой обвенчались, когда уехали. Это же сильнее слов?
    - Да… но чтобы под венец добровольно пойти, надо полностью снять приворот. Как он это сделал? - глаза у Аглаи Степановны сощурились, и Тине показалось, что она что-то про себя говорит. Потом ее рука сжала ручку зонтика, и Аглая Степановна сказала:
    - Как твоя бабушка спасла его, когда вернулась?
    - Я уже объяснила: на иголки указала, - ответила Тина.
    - На иголки, понятно. Но кто-то ее научил, как приворот снять. Потом кто-то, кто сильнее Глафиры, помог ей. Знаешь, кто?
    Тина развела руками:
    - Не знаю. Вроде, люди из бабушкиного села ей что-то рассказали.
    Аглая Степановна вздохнула и спросила:
    - Как Сережа сейчас живет, все ли хорошо у них с твоей бабушкой?
    У Тины даже дыхание перехватило. Ведь Аглая ничего не знает!
    - Бабушка два года назад умерла, а после ее похорон у дедушки Сережи ноги отнялись. Как ее в землю закопали, так он больше с постели и не встал.
    Тина заметила ужас в глазах у старушки:
    - Как бабушки не стало, говоришь? Так это она его берегла, а ушла, и догнало Сереженьку Глафирино проклятие! Глафира - змея подколодная, послала проклятие вдогон, когда поняла, что сосед из под ее воли выскользнул! Как же она не любит проигрывать! Ну, ничего! - При этих словах глаза Аглаи Степановны вспыхнули. - Жалела я тебя, Глафирушка, больше не пожалею. Верну тебе проклятие, которое ты моему единственному послала!
   - Но дедушка старенький, может это не проклятие вовсе, а болезнь, по старости, - неуверенно произнесла Тина. - Он очень любил бабушку, врачи говорят, ноги отнялись из-за шока.
    - Много понимают твои врачи! - перебила ее старуха. - Мне ли не знать, как моя сестра расправлялась с непослушными? Ладно, не твоя забота, как я это сделаю. Теперь я понимаю, почему Глафира за тебя взялась, малой ей месть показалась, решила внучку человека, оказавшего ей сопротивление, в ведьму превратить!
    Ты лучше о предмете подумай. Должен от тебя поблизости быть предмет, которым можно разбить зеркало. И ищи то, к чему прикасалась твоя бабушка. Возможно, что не просто прикасалась, а владела этим. Запомни - вещь должна быть в пределах твоей досягаемости. И еще, не новая она, старинная штучка должна найтись. Сделанная еще до того, как сестра моя силу набрала.
    - Да что же это?! - воскликнула Тина. - Где мне искать?
    - Не знаю, - спокойно ответила Аглая Степановна. - А ты в церковь сходи, Бога попроси, Он поможет. Я-то сама с детства в церкви не была, нельзя мне. А ты можешь.
    - Почему нельзя? - Тине стало тревожно.
    - Долго рассказывать, - сухо ответила старуха. - Ну, а ты иди, проси. Он всех слышит, всем помогает.
    - И Вас услышит, бабушка, - робко сказала Тина.
    - Поздно, - ответила Аглая, и не прощаясь, повернулась и пошла прочь.   
 
                *   *   *
 
    Долго еще стояла Тина одна, обдумывая слова Аглаи. Пальцы теребили ремешок на сумочке, взгляд рассеянно блуждал по сторонам. Потом она словно очнулась, помотала головой, отгоняя лишние мысли, и зашла в метро.
    На предпоследней от дома станции заиграла мелодия вызова.
    - Тина, это Тимур. Сейчас без пятнадцати час, мы можем встретиться?
    Надо же, какой настойчивый у Катерины парень!
    - Да, - сказала Тина. - Я готова. Где?
    Лаконичные ответы означали, что в эту минуту все мысли девушки были заняты поиском таинственного предмета.
    - Скажи, где тебе удобнее, и я подъеду. 
    Она даже не заметила, как он перешел на «ты». Девушка подумала пару мгновений и решила:
    - Через десять минут я выйду из метро «Выхино». Как далеко ты находишься?
    - М-м-м… вообще-то недалеко. Я на машине. Через десять минут буду возле станции. Как тебя найти?
    Она еще немного подумала и сказала:
    - Я буду на остановке двести девятого автобуса. Там у него конечная. Я в желтом коротком платье, у меня длинные темные волосы, в руках…
    - Я узнаю тебя! - уверенно сказал молодой человек.
    - Фиолетовая сумка, - закончила Тина, осознав, что нисколько не удивлена заявлением Тимура. Узнает? Ну и великолепно! Скорее бы выяснить, какие проблемы у Кати. Она часто вредничала с мальчиками, любила слегка с ними поиграть и даже помучить, но с такой проблемой взрослый молодой человек навряд ли бы обратился к ее сестре. Наверное, случилось что-то куда более серьезное.
    Тина вышла из метро, перешла дорогу и села на остановке. Дождь уже кончился, сквозь разорванные тучи пробивалось солнышко. Тина положила ногу на ногу и сцепила на колене пальцы с длинными ноктями. Она склонила голову на бок и задумалась. Что за предмет имела в виду Аглая, где его искать, и главное, с чего начинать поиск?
    - Тина?
    Перед ней стоял высокий и довольно привлекательный молодой человек с ключами на ладони.
    - Тимур?
    - Я был уверен, что увижу самую красивую москвичку и не ошибся!
    Тина нахмурилась. Такое вступление не предвещало серьезного разговора. А ей совершенно не интересно выслушивать комплименты от парня своей сестры! Она встала и сердито посмотрела ему в глаза. И вдруг… что-то в этих глазах показалось ей неуловимо знакомым! Она отогнала от себя нелепую мысль и пожала плечами:
    - Перейдем к делу, Тимур? Что за проблемы у Катерины и почему о них нельзя поговорить с ней? Зачем нужна я?
    Он легко перебросил ключи с руки на руку и улыбнулся:
    - К светской беседе, Вы, мадам, не расположены? Хорошо. К делу. С Катей я не могу поговорить потому, что она в меня влюбилась.
    Какой самоуверенный молодой человек! Наверное, он еще плохо знает ее сестру.
    - А ты уверен, что все не наоборот? Ты ведь видел Катю, если уж говорить о самой красивой москвичке, то значит, говорить о ней. Согласен?
    Тимур неожиданно рассмеялся:
    - Ты просто прелесть, Тина! И сестра твоя супер девочка, что очень меня радует. Поверь, я не виноват, что Катя с первой встречи увлеклась мной, но ответить ей тем же я не могу.
    - Она слишком маленькая для тебя? - спросила Тина. - Зачем тогда ты с ней встречался?
    Он перестал улыбаться и тихо сказал:
    - Мне нужно было встретиться с одной из вас. Вернее, с обеими. Катя не вылезает из «Контакта», с ней оказалось проще. А тебя в сети не найдешь, вот я и выбрал Катю. Откуда же мне было знать, что она сразу влюбится?
    Так. Этот тип начинал ее раздражать. Тина закусила губу, а потом быстро спросила:
    - Охотник, ничего попроще не нашел? Не велика победа – вскружить голову девчонке! А ты знаешь, что ей еще нет шестнадцати? 
    Тимур махнул рукой, отгоняя Тинины слова:
    - Ты не поняла. Катя – моя сестра. И ты тоже. Садись в машину, там поговорим.
    Тина замерла и захлопала ресницами. Ей бы не пришло в голову - сесть в машину к малознакомому человеку, но неожиданно она поняла, что увидела в глазах Тимура. И не только в глазах! Он же похож на ее отца! Отца, о котором она уже шесть лет старалась не думать. И все же выбросить из головы все воспоминания о нем не получалось. Тина помнила, как после рождения Олежки отец собрал вещи и ушел из дома. Перед этим была ссора с мамой, эту ссору Тина помнила смутно. Мама с отцом кричали, выясняли отношения, а Тина с Катей закрылись в комнате и ждали чего-то страшного.
    Страшной оказалась тишина, после того, как за отцом захлопнулась дверь. Тина хорошо помнила, как вдруг захныкал Олежка, и к ним в комнату вошла мама с заплаканными глазами.
    - Все, девочки, - сказала она. - Больше у вас нет отца.
    Катька разревелась следом, а Тина никак не могла понять: как это нет, если он жив и просто куда-то вышел? Тогда она не могла поверить, что он ушел навсегда. И даже не зашел проститься с дочками!
    А когда, спустя время, она узнала, что у отца есть другая семья, то решила вычеркнуть его из своей жизни. Но как же это оказалось трудно! Ей было больно, и Катьке, и маме, неужели он не понимал, сколько горя причинил близким людям? Кажется - нет, и она медленно заставляла себя забыть его лицо, его голос, его смех.
    Дедушка с бабушкой жили тогда отдельно, и только после смерти бабушки они забрали дедушку к себе. Тина ездила к ним в гости, искала в дедушке то, что потеряла в отце, но тупая боль занозой застряла в сердце подростка, и иногда Тина тихо плакала, не в силах смириться с уходом родного человека. Прошло время и, повзрослев, она заставила себя не скучать по тому, кто их бросил, раз и навсегда запретила себе даже думать о чужом человеке. 
    И вот теперь ей напомнили, что у нее есть отец. И не просто напомнили – Тимур совершенная его копия! Как же она сразу не поняла? Взгляд, улыбка, движения! Все это трудно принять вот так сразу, но одно абсолютно точно – новообретенный брат не лжет. Отчего же Катя не заметила явного сходства? Да еще и влюбилась! Бедная девочка, Тимур прав, ему нельзя с ней об этом говорить. Такая новость может больно ранить их младшую сестренку, не привыкшую получать от жизни пощечины. Тина живо вспомнила себя в ее возрасте и поняла, что натворила бы глупостей, одна из которых могла бы оказаться прыжком с седьмого этажа! Нет-нет, с Катей должна поговорить именно Тина, Тимур правильно к ней обратился.
    Не задумываясь, она села к нему в машину. Мельком отметила, что это старенький «Мерседес» и сразу об этом забыла.
    - Значит, ты мой брат?
    - Сводный, - кивнул Тимур.
    - Может быть, сразу объяснишь мне, зачем мы тебе понадобились? Внезапно проснулись родственные чувства?
    - Не ерничай, - поморщился он и завел машину. - Отец попросил вас найти и привести к нему.
    - Что значит привести?! - возмутилась Тина. - А захотим ли мы… то есть, захочу ли я его видеть? За Катю решать не буду, но я в этой встрече совершенно не нуждаюсь. Ты ведь в курсе, братик, что твой папочка нас бросил?
    Тимур опять поморщился, как от зубной боли, но, тем не менее, ответил:
    - Успокойся. Он просто хочет с вами поговорить.
    - Поговорить?! - у Тины от негодования пропал дар речи. Она искала обидные слова, но Тимур тихо произнес:
    - У него рак.
    И все. Ее раздражение как рукой сняло. Она во все глаза смотрела на Тимура, а он, словно нарочно, все свое внимание переключил на дорогу. Пропустил несколько машин и выехал на трассу.
    - Давно? - еще тише спросила она, потрясенная ужасной новостью.
    - Четыре месяца. Врачи говорят, осталось столько же, в лучшем случае полгода.
    - А в худшем? - зачем-то спросила Тина.
    Тимур как-то криво усмехнулся, и она почувствовала внезапную боль в сердце. Человек в беде, но это чужой человек, о котором давно стерты все воспоминания. А вот сердце внезапно сжалось, и к глазам подступили непрошенные слезы.
    - Ты согласна с ним встретиться? - задал вопрос брат, заметив, что Тина отвернулась к окну. 
    Она молча кивнула.
    - Готова сейчас?
    «Не готова!» - хотела крикнуть она, но опять кивнула. Нет времени вспоминать обиды, нельзя думать, надо ехать.
    - Тимур, - осторожно начала Тина.
    - Зови меня Тим, - предложил он. - Меня все так зовут.
    - Тим, расскажи, какой он сейчас? И ты знаешь, почему он бросил мою маму? А мы с тобой ровесники, да? Он скучал по мне, Катьке и Олегу? Ты знаешь про Олега? Нам далеко ехать?
    - На какой вопрос мне отвечать? - посмотрел на нее Тим.
    - Ой! - Тина совсем растерялась. - Извини. Просто расскажи мне об отце, я очень давно его не видела.
    - Я понимаю. Ехать нам до Беговой, я расскажу тебе все, что знаю. Ты, кстати, не голодна? Скоро будет кафешка, может, посидим?
    - Нет…, да…, не знаю!
    - Ясно.
    Он, кажется, понимал ее состояние. Они зашли в кафе, и пока Тим заказывал еду, Тина удалилась в туалет. Там она намочила лоб и щеки водой и постаралась успокоиться. Потом медленно подошла к столику.
    - Тебе салат «Дамский каприз», а мне, пожалуй, «Цезарь», - сообщил он, когда она вернулась. - И шашлык нам обоим. Годится? Будешь вино?
    Тина отмахнулась.
    - Тогда сок. Я люблю вишневый. А ты?
    Удивительно, но она тоже любила вишневый. И оказалось, что она очень голодна. 
    - Я не знаю, что рассказать тебе о человеке, о котором ты меня спрашиваешь, - ответил Тим на ее вопросительный взгляд. - Я, точно так же, вырос без него и плохо его знаю.
    - Как?! - у Тины на лице отобразилось изумление. Она была уверена, что отец покинул их и ушел в семью, где у него рос сын Тимур.
    - Да так, - небрежно ответил Тим, словно речь шла о чем-то незначительном. - Насколько я знаю, наш отец встречался с обеими нашими матерями, но женился, почему-то, на твоей. Моя же отказалась от алиментов, и я вырос без отца.
    - Моя тоже отказалась, когда он ушел, - тихо сказала Тина.
    - Лет пять назад он познакомился с какой-то дамой и жил у нее. Но вот когда заболел, оказался ей не нужен. И она его выгнала.
    Тина не могла поверить:
    - Как это выгнала? А в этой семье он тоже наделал детей?
    - Нет, - немного горько усмехнулся Тим. - Больше сестер и братьев у нас нет. Можешь быть спокойна.
    «И на том спасибо, - успела подумать Тина».
    - Ну, а как выгнала? Видимо, ей стал не нужен уже не очень молодой и больной человек. Разве ты не знаешь про такие случаи?
    Тина не знала. Выгнать больного? Это выше ее понимания!
    - И, тем не менее, - продолжил Тим. - Когда это произошло, отец обратился за помощью к моей маме. Ее зовут Наталья Сергеевна. И ко мне.
    - И вы его простили? - спросила Тина. 
    - Мама воспитывала меня одна, но успела мне внушить, что человека в беде не бросают. Да, Тин, отец сильно изменился, возможно, ты его совсем не узнаешь. Он теперь все кается и просит прощение. Когда-то он был успешным и далеко не бедным человеком и теперь хочет хоть как-нибудь загладить свою вину. По-моему, у него есть сбережения, которые он хочет поделить между всеми своими детьми.
    Тина неожиданно вспыхнула:
    - Мне не нужны его деньги! И никогда не были нужны! Олежка не знал отца, мы с Катей много плакали.
    Догадавшись, что сказала лишнее, она уткнулась в тарелку.
    Тим понимающе вздохнул:
    - Да и я работаю. Понимаешь, деньгами он хочет не откупиться, это я уже понял. Ему сейчас терять уже нечего. А вот чувство вины у него огромное, и он хочет немного загладить то, что сделал в своей жизни.
    Да что же за человек ее отец?! Тина не понимала! Она помнила, как сказал Тим, успешного мужчину, умного, веселого и безупречно обаятельного. Она гордилась им и любила его, как только могла, всем своим сердцем. Детским сердцем.
    - Я понял, как сильно нужно ему наше прощение, - продолжил Тим. - И взял подаренную им машину. Не подумай, я сам и новою могу купить, уже собирался. Но отец был так счастлив, когда я взял ключи! Я не прав?
    Тина пожала плечами. А как бы поступила она? Она бы никогда не простила отца, но эта страшная болезнь! Осталось четыре месяца? Нельзя обвинять и ненавидеть человека на пороге смерти!
    - Ты правильно сделал, - произнесла она тихо.
    Тим улыбнулся:
    - Честное слово, не знаю, почему, но я был уверен, что мы с тобой поймем друг друга.
    Тина слабо улыбнулась в ответ. Ей нравился ее новообретенный брат. Она допила сок и поставила бокал на столик.
   
                *   *   *
 
    Дом, в котором жил ее отец оказался старой, возможно сталинской, постройки. Тина никогда не бывала на Беговой улице, и все казалось ей незнакомым. Рядом ездили троллейбусы, а впрочем, улица мало чем отличалась от других московских улиц.
    Они зашли в подъезд, и Тина увидела старый лифт, с решетчатой дверью. Потолки в этом доме должны оказаться довольно высокими, но и тишина за такими стенами идеальная. Это все Тина подумала быстро, заходя в лифт. В действительности она просто не знала, какие чувства испытывает.
    Возле квартиры она слегка смутилась, но сразу отогнала от себя все сомнения.
    Дверь им открыла полная женщина, скорее всего мама Тимура.
    - Здравствуйте, - переступила порог Тина.
    - Мам, это Климентина, - сразу представил ее Тим. - А это моя мама, Наталья Сергеевна.
    Женщина кивнула и жестом предложила войти. Пока Тина осматривалась, мама Тимура незаметно вышла на кухню.
    - Тим, ты предупредил маму, кто я? - спросила Тина.
    Он согласно кивнул:
    - Конечно. У нас с ней нет секретов. Она отлично знала, что ты должна приехать. Не волнуйся, все в порядке, - сказал он и показал на дверь в одну из комнат. - Готова? Пошли. 
    В первое мгновение Тим все взял на себя. Он за плечи подвел Тину к кровати, на которой лежал незнакомый человек и обратился к тому, кого Тина не узнавала:
    - Вот, папа. Тина приехала.
    Когда она встретилась взглядом с человеком, то невольно вздрогнула. Это был ее отец! Изменившийся, сильно постаревший, но это точно был он!
    Едва уловимая, но знакомая улыбка коснулась его губ:
    - Климентиночка, дочка…
    Голос тихий, но это его голос. Рука поверх одеяла поднялась, но сразу упала. И глаза! Это его глаза, но какие они измученные! Болезнь брала свое, и в эту секунду Тина поняла, что забрав, она никогда не отдаст назад то, что уже присвоила. Стало горько, и Тина сама взяла холодную руку:
    - Папа.
    Забытое слово, которым она, даже мысленно, не называла его много лет.
    - Тинка, вот я какой, - услышала она. - Скоро помру.
    - Папа! - повторила она, словно пыталась протестовать.
    - Да, - подтвердил он. - Это уже ясно, как Божий день.
    Увидев, что дочка нагнулась над ним, он предложил:
    - Ты присядь. Сынок, подвинь стул. И оставь нас, ладно?
    Тим выполнил его просьбу и вышел из комнаты. Тина, не отпуская отцовской руки, присела.
    - Вот, дочка, - продолжил он. - Выслушаешь меня?
    Она кивнула. Только бы сейчас не расплакаться!
    - Я недолго могу говорить, а сказать многое надо. Главное… прости меня, дочка. Я виноват.
    Она снова кивнула, сосредоточившись на одном чувстве: почему-то сейчас оказалось очень важно согреть холодную руку. Словно это что-то могло изменить!
    Он заговорил, и с каждым словом голос его слабел:
    - Я эгоист. Тинка, дочка, хуже любви к самому себе… нет… ничего... я прожил жизнь беспечную, жизнь эгоиста… я встречал и бросал женщин… у тебя хорошая мама… Нина очень хорошая, но я ушел и от нее… моя вина…мне казалось… я встретил лучше… я забыл о вас… вы - мои дети, а я забыл… о вас… прости…
    Когда отец закрыл глаза, Тина испугалась. Но он снова их открыл и посмотрел на нее:
    - Я хочу попросить прощение у Кати и у Олега. Нина не простит меня, знаю, но… возьми.
    Другая рука достала из-под одеяла белый конверт. Рука дрожала, протягивая его Тине.
    Она взяла и положила конверт себе на колени.
    - Папа, это письмо? Кому?
    - Нине, - ответил он, и снова закрыл глаза. Вдруг по его худой щеке покатилась единственная слеза. - Она не простит и не придет, но я должен… сказать ей… дочка, отдай письмо.
    - Я отдам, - заверила она, отводя взгляд от слезы, и увидела несколько икон в изголовье кровати.
    «Отец стал верующим? - удивилась она. - Но раньше он никогда… да-да, понятно. Но почему все так?! Они встретились для того, чтобы проститься? Несправедливо, несправедливо!»
    - Папа, - ей не хотелось отпускать его руку, но он молчал. - Что я могу для тебя сделать? Кроме письма?
    - Он устал, - услышала она шепот Тима у себя над ухом. - Спит.
    Как Тина не заметила, когда он вошел? 
    Тим снова взял ее за плечи, она нехотя отпустила руку отца, встала, но неожиданно нагнулась и поцеловала его в ту щеку, по которой прокатилась слеза.
    - Мы придем к тебе все. Все твои дети, - тихо сказала она и вышла за братом. Ей почему-то хотелось верить, что отец ее услышал.
    Возле лифта Тим вдруг остановился:
    - Я отвезу тебя домой, но я кое-что забыл. Спускайся и подожди меня возле машины, ладно? Я быстро!
    Она согласно кивнула:
    - Конечно.
    Подъехал лифт, и Тина в него вошла. Прикрыв железную дверь, она нажала на первый этаж. Двери закрылись, и лифт поехал вниз.
    Через пару секунд погас свет. Сначала она ничего не поняла. Кабину тряхнуло, и лифт остановился. Тина стала шарить руками по стенам, в надежде найти кнопки. Но стены оказались гладкими. Она несколько раз провела по той стене, где они, кажется, находились, но дотронулась лишь до холодного пластика. Темнота и замкнутое пространство. Чего же она испугалась больше? Чем лихорадочнее Тина искала кнопки, тем сильнее ее охватывала паника.
    Все! Стоп! Она заставила себя замереть и медленно сесть на корточки. Ничего страшного не произошло. Ну, застрял лифт. Ну, забыла она, с какой стороны находится панель с кнопками. Сейчас она посидит, успокоится, встанет и найдет. И сразу вызовет диспетчера. К тому же, Тим где-то рядом, он не бросит ее в беде.
    Через минуту паника отступила, Тина открыла сумочку, стала искать телефон и, на ощупь, нашла зажигалку Андрея. Какое счастье, что она попалась ей в руку!
    Язычок пламени осветил окружающее пространство, и сразу стало спокойно. Тина поднялась и без труда нашла панель с кнопками. Странно, а ведь в темноте на этом месте была гладкая поверхность, неужели ей показалось? Но размышлять было некогда. После некоторого шипения в динамике, ответил диспетчер, но Тина не знала номер дома, не знала даже улицу. Наскоро объяснив, что, скорее всего, это улица Беговая, а саму Тину скоро хватятся, она услышала, что лучше бы, как можно скорее узнать точный адрес, а потом уже беспокоить людей! Связь отключилась.
    Тогда девушка нашла телефон и набрала номер Тима:
    - Тим! Я застряла в лифте, скажи мне номер дома. Подъезд всего один, а улицу и номер дома я не знаю!
    - Я тебя потерял, - услышала она его голос. - Уже пешком спустился, жду тебя возле машины, а ты в лифте прохлаждаешься.
    Сообщив диспетчеру номер, Тина прислонилась к стене и стала ждать.
    В голове вертелись грустные мысли. В тишине и в темноте, тусклый экран дисплея не в счет, они выстроились в некую цепочку:
    «Бедный папа… как жалко его… как жаль, что он прожил такую нелепую жизнь… разрушал семьи… разве плохо ему было с нами?.. нашел лучше… какая холодная у него рука! Он скоро умрет?! Нет, я не хочу, это несправедливо! Не хочу! Не хочу!
    Но почему он прожил ТАКУЮ жизнь? Такую, неправильную».
    Мысленно она услышала его ответ: «Я прожил жизнь беспечную, жизнь эгоиста…»
    Эгоист! Так значит, у Тины эта черта наследственная! Именно это слово сказала ей мама, прежде чем Тина ушла из дома. И, разве это не так? Разве она не знала, что мама, Катя, Олег и дедушка могли положиться только на нее? Разве она не знала, что брат с сестрой осенью пойдут в школу, и дедушку не с кем будет оставить? Разве не знала, что у мамы крохотная зарплата, и денег всегда не хватает? Разве не знала…
  Получается, что она бросила маму так же, как когда-то бросил ее отец! Конечно, Тина эгоистка! Думала только о своей комфортной и спокойной жизни. Андрей, разумеется, был не при чем. Он пришел в их семью и готов был в ней остаться, даже не смотря на непростые отношения с тещей. Это Тина завела разговор о переезде, это ей показалось, что их брак с Андреем под угрозой из-за постоянных житейских проблем!
    Какая же она, все-таки, эгоистка! Она должна была ухаживать за дедушкой, а не бросать своих близких на произвол судьбы.
    И ведь дедушка даже не упрекнул ее, когда она сбежала. Ни словом, ни взглядом.
    Тина тяжело вздохнула. Много лет осуждала своего отца, а сама оказалась ничем не лучше.            
    Как только в ее голове пронеслись эти горестные мысли, послышалось тихое кряхтение. Где-то совсем рядом, над головой, вслед за кряхтением Тина услышала голос Глафиры Степановны:
    - Что же ты, голубушка, делаешь? Из моего дома ушла; тех, кто тебе нужен, в себя не впустила. Так не пойдет, возвращайся к ним. Они тебя ждут.
    Паника сразу вернулась обратно. Услышать вкрадчивый голос Глафиры в замкнутом пространстве оказалось просто ужасно! Тина мгновенно вспомнила, что в ее жизнь ворвалось колдовство, и  все события последних дней пронеслись перед ее мысленным взором.
    Надо срочно найти предмет! И она знает, что делать.
    Неожиданно вспыхнул свет, лифт дернулся и поехал вниз. Когда двери открылись, Тина обеими руками вцепилась в остолбеневшего Тима.
    - Как ты? - спросил он.
    - Все хорошо, - ответила она, увлекая его из подъезда.
    Тим заметил, что вид у сестры был решительный, даже злой.
    - Братик, - быстро продолжила она. - У меня проблема, ты готов мне помочь? Я уверена, что готов. Совсем недавно тебя знаю, но уже доверяю тебе. Кровь, что ли? - она нервно улыбнулась. -Только не удивляйся, проблема не совсем обычная. Как ты относишься к ведьмам?
    Вопрос застиг его врасплох. Тина стояла на улице, возле машины, длинные темные волосы разметались на ветру, глаза сверкали лихорадочным блеском.
    «Что с ней? - подумал он. - Какая дикая и страшная красота! Уж не себя ли она записала в ведьмы?»
    - Я помогу тебе, - сказал Тим. - Но что случилось? Тинка, ты вся полыхаешь!
    - Садись в машину, - решила она. - Нам надо заехать к моему мужу на работу. По дороге я тебе все расскажу.
    Пока они добирались до Центра, пока стояли в пробках, Тина успела рассказать ему почти всю историю. Она сбивалась, путалась, возвращалась назад, но все же поведала брату о зловещей странной квартире, о зеркале и отраженных в нем зеленоватых девах. Она рассказала об их танце, о двух Глашах и о дедушке Сереже.
    Тим слушал, вел машину, молчал и ничем не выдавал своего удивления. Иногда он задавал наводящие вопросы, кивал и смотрел на дорогу. Тина не могла понять, верит он ей, или считает чокнутой? Последний его вопрос развеял ее сомнения:
    - У тебя есть предположения, где искать предмет? Где-то поблизости от тебя и что-то старинное. Подумай.
    - Да я уже голову сломала! - воскликнула Тина. - У нас столько предметов, которых касалась моя бабушка! 
    - Значит, поищем вместе, - заключил он. - Мы приехали. Где здесь, на Таганке работает твой муж?
    Тина достала телефон и вышла из машины. Тим видел через стекло, как она с кем-то говорит. Щеки у нее разрумянились, глаза по-прежнему сверкали. Изящная рука поправляла волосы, но ветер снова бросал их ей в лицо.
    «С ума сойти, как повезло с сестрой, - подумал он с усмешкой». Эта усмешка предназначалась ему самому, потому что с этого дня и до конца жизни ему придется выносить эту тонкую и дикую красоту, постоянно помня, что это красота неприкосновенна. Впрочем, он сразу отогнал от себя странные мысли.
    Она вернулась и села рядом:
    - Андрей сейчас подойдет. Отпросился с работы, - сказала она, убирая телефон в сумочку.
    Затем вдруг о чем-то вспомнила и снова схватила трубку.
    - Але, Катя? Ты дома? Одевайся, мы сейчас за тобой заедем. С Тимуром. Да, вместе. Да, очень важно, но не волнуйся!
    Дальнейший разговор Тим не слышал, потому что Тина опять вышла из машины. Что она задумала? О чем она сейчас говорит Кате? Кажется, он догадывался. Вся семья, все, кого, так или иначе, касается эта история, должны собраться и все обсудить. Но причем здесь Тим?
    Но ведь и он часть этой семьи. Неожиданно ему на память пришел Катин сон, в котором Тина встретилась с ним. Что ж, похоже, он тоже, каким-то образом замешан в происходящем.
   
 
                *   *   *
 
    Они вчетвером сидели в кафе и разговаривали. Сначала Тина, с помощью Тимура, рассказала всю историю с самого начала, а потом на них посыпались вопросы. В основном, спрашивала Катя, она сразу и безоговорочно поверила своей сестре, а вот Андрей повел себя более сдержанно. Рациональный ум не позволял ему принять на веру мистическую и нереальную историю. Но его жена, его любимая женщина нуждалась в помощи, и он хотел ей помочь.
    Катя, на удивление, легко восприняла новость о том, что Тимур ее брат и даже слегка зарделась, словно обрадовалась, когда Тина ей об этом сообщила.
    - Ты не расстроилась? - удивленно спросила старшая сестра, убирая с Катиного лица прядь волос.
    - Нет, - беспечно пожала плечиком Катя и шепнула Тине на ушко. - Кто же откажется от такого брата? Он же супер, правда?!
    «Да здравствует легкомыслие! - облегченно вздохнула Тина».
    Но уже через десять минут Катя рыдала на плече у Тины, узнав о болезни отца. Конечно, она его не забыла, она обязательно к нему поедет, и единственный упрек, который сорвался с ее губ, оказался обращен к Тиму:
    - Почему ты не рассказал мне?!
    Тина с Тимуром переглянулись, и он беспомощно развел руками. Если Катя легко забыла о своей внезапной влюбленности, то он не на шутку был озадачен неожиданно вспыхнувшим чувством девочки. Девочки-загадки. Но как ей теперь об этом скажешь? Да, и стоит ли?
    Зато все, что Тина поведала о Глафире Степановне, привело Катю в крайнее возбуждение:
    - Я боюсь ее, - зажмурившись, призналась она. - А тебе, Тиночка, разве не страшно? 
    Андрей смотрел на жену, он вспомнил, как она пыталась поделиться с ним своими страхами. И как ночью потеряла сознание, а потом вдруг стала необычайно весела и очень странно повела себя.
    - Это заварка, - тихо призналась Тина. - Зелье, которое оставила мне Глафира. От него я становилась… не знаю… какой-то иной. Я готова была стать ведьмой, я даже желала этого. Если бы не ты, Кать, не сон о тебе, то я бы уже впустила в себя три демонические сущности: Дамгальнуну, Нинмах и Нинхурсаг.
  А сейчас мне очень-очень страшно, я боюсь возвращаться в квартиру, боюсь зеркала, боюсь тех, кто в нем сидит!
    - Надо найти предмет, - решил Андрей и с надеждой посмотрел на Тимура. Не понятно почему, но Андрей тоже испытывал симпатию к новому брату жены.
    - Что посоветовала тебе Аглая Степановна? Где его искать? - обратился к Тине Тимур.
    - Ничего, - Тина задумалась и добавила. - Она сказала: сходи в церковь, попроси Бога, Он поможет.
    - Так всего пять часов! - воскликнула Катя. - Церковь еще открыта. Тин, поехали! Братик, отвези нас!
    Она с таким кокетством произнесла: «братик», что Тим невольно улыбнулся.
    - Здесь рядом, на Рязанке, есть церковь, - вспомнил Андрей. - Тин, я предлагаю последовать совету Аглаи Степановны. Все равно мы сами ничего не придумаем, а старинный предмет найти надо. Я вот только одного не пойму: ну, разобьешь ты зеркало, я уже почти верю, что в нем живут чудовища, а что потом? Как это остановит Глафиру?
    Тина пожала плечами:
    - Спрошу Аглаю. Она что-то придумала, теперь, кажется, она еще больше разозлилась на сестру, когда узнала, что у дедушки отнялись ноги.
    Пока все выходили из кафе, Тина задержала мужа и шепнула ему на ухо:
    - Ты во все это поверил? Но это на тебя не похоже! Скажи, почему?
    - Потом скажу, - прошептал он в ответ.
    По дороге в церковь Тина спохватилась:
    - У меня же нет платка! И платье, просто ужас - какое короткое! И крестик я не ношу, хоть и крещенная. Нельзя мне в таком виде!
   Машина остановилась возле магазина, и Тим с Андреем отправились за покупками. Катя прижалась к сестре и положила ей голову на плечо.
    - Тин, я боюсь твою Глафиру. Зачем она свои проклятия посылает в догон? Что ей спокойно не живется? Почему она такая злая?
    - Не бойся, - обняла сестру Тина. - Раньше я была одна, а теперь видишь, как нас много? Мы - семья. А Глафира в своей же собственной семье нажила себе врага. Получается, мы сильнее.
    Вернулись мужчины, Тина вылезла из машины, и Андрей расправил большой шелковый платок. Он обернул его вокруг талии жены и завязал узел. Получилась длинная юбка. Второй, маленький платок, он повязал Тине на голову. Тим протянул крестик.
    - Откуда он? - удивилась Тина. - Из магазина?
    - Это мой, - просто ответил Тим.
    Больше она ни о чем не спрашивала. Они доехали до церкви, и Тина скрылась за воротами красивого здания.
   
                *   *   *
     Переступив порог, Тина осмотрелась. Она ведь никогда не была в церкви. Куда надо встать и на какую икону молиться? Взяв свечку и нерешительно посмотрев по сторонам, Тина приблизилась к иконе, с которой на нее смотрела женщина с белым цветком. На руках у женщины был младенец. Легко догадаться, что это икона Богородицы. Интересно, почему Тина подошла именно к ней?
 Внизу она прочитала название: «Икона Божией Матери Неувядаемый цвет». И еще ниже, мелкими буквами молитву:
 «О, Преблагословенная Богородице Дево, - радость и прибежище всем христианам: поклоняяся Твоему Пречистому образу, Тебе поем хвалебную песнь, Тебе приносим свои нужды, горе и слезы. Ты же, о, кроткая Заступнице наша, Тебе близки все наши земныя скорби и печали, приими же наши в молитвах воздыхания, помози нам и от бед спаси, неустанно бо и со умилением зовем Ти: Радуйся, Мати Божия, Цвете Неувядаемый».
    Пока Тина ставила свечку и шептала слова молитвы, мысли о предмете куда-то отступили. Словно в данную минуту Тина прикоснулась к чему-то более важному, чем поиск предмета. Объяснить этого она не могла и не хотела, но долго и неотрывно смотрела на белую лилию и в глубине души чувствовала, что никогда в жизни не видела такой чистоты. Странное это было чувство, легкое, как касание крыла бабочки, и сильное. Куда-то исчезла тревога, стало спокойно дышать.
    Из церкви Тина вышла задумчивая. Куда делись все заботы, и почему стало тихо и спокойно, она не знала. Ее никто не расспрашивал, Катя молча сняла с нее платки, Тим так же молча взял свой крестик и только во взгляде Андрея что-то изменилось.
    - Я смотрел на тебя в церкви, - шепнул он ей, когда они сели в машину. - Я пошел за тобой. Знаешь, ты была какая-то отрешенная. Тин, я не понимаю…
    - Не отрешенная. Умиротворенная, - наконец нашла слово Тина, которое выражало ее состояние. И все это услышали, Тим почему-то кивнул, а Катя округлила и без того большие глазища:
    - У тебя получилось? - удивленно спросила она. - Тиночка, ты умеешь молиться?
    - Нет, - честно призналась Тина. - Никогда не умела. И я не знаю, что там со мной произошло, не спрашивайте. Что-то хорошее. Но поможет ли это найти то, что мы ищем – я не знаю.
    - Не помешает, - сказал Тим. - Сейчас я отвезу вас домой, в ваш настоящий дом. Тина, у тебя письмо для твоей мамы, ты помнишь? Я обещал отцу.
    - Конечно! - Тина заглянула в сумку и убедилась, что конверт на месте. - Спасибо, ты весь день потратил на нашу семью.
    - Это и моя семья, - пробормотал Тим, но услышала его только Катя. Она с благодарностью посмотрела на старшего брата. Стал бы он ее парнем, еще вопрос, а как брат он теперь всегда будет в ее жизни. Никто не понимает, какой это класс!
    - Андрей, - Тина прижалась к мужу. - Ты можешь рассказать, что тебя заставило мне поверить? Если хочешь, расскажи на ушко.
    Он задумался и кивнул:
    - Ладно, какие секреты от семьи? В общем, в кафе я тебе не верил до того момента, пока ты не рассказала о моем телефонном разговоре с Татьяной, который увидела в зеркале.
    Тина отстранилась, а он усмехнулся:
    - Итак, она звалась Татьяной… это самое настоящее кривое зеркало, Тинка! Разговор был. Настойчивая и странная клиентка, я, на самом деле, убеждал ее больше никогда мне не звонить! Дама решила, что обязательно затащит меня в постель. Только не волнуйся! Такие клиентки,  которые на спор или от безделья ищут приключений, периодически появляются в моей работе. Ты же понимаешь, что я обязан быть с ними вежливым. До определенной черты.
    - Фигасе работа, - протянул Тим. - Какой институт надо закончить, чтобы попасть к тебе?
    - Финансово-экономический, - небрежно ответил Андрей.
    - Ага, значит, я со своим  Бизнеса и права пролетаю.
    - Да нет, годится, - кивнул Андрей, обнимая жену.
    - Мальчики, да вы что?! - невольно улыбнулась Тина. - А с тобой, обожаемый муженек, я еще поговорю! Ты почему мне ничего не рассказывал?
    - Ну, и зачем бы я стал тебя расстраивать? - шепнул он где-то возле ее шеи. - У нас что, проблем мало?
    Возле дома Тим с Андреем отъехали на заправку, а сестры отправились в родное гнездышко. Это Катя так сказала, тоже всячески стараясь поддержать хорошее настроение.
    Дома Тина сразу, не медля, вошла к маме. Мама смотрела телевизор.
    «Как же я соскучилась! - подумала Тина и прямо с порога бросилась к ней в ноги».
    Уткнувшись в ее колени, Тина не решалась поднять лицо. Она виновата, виновата, виновата! Мама должна понять, как ее дочь сожалеет!
    Через минуту Тина почувствовала мамину руку у себя на голове. Мама молча гладила ее по волосам, тихо утешая. Слова им оказались не нужны. Но одно слово, глотая слезы, дочь прошептала:
    - Прости!
    И услышала:
    - Что же ты плачешь, глупенькая? Я знала, что ты вернешься. Все уже позади. Ну, вставай, вставай. Сходи за Катей, позови Олега и своего мужа, будем ужинать. У нас сегодня овощное рагу. Ты уже поздоровалась с дедом Сережей? Нет? Ну, зайди к нему, он обрадуется. Поужинаем все вместе.
    Тина достала сумку, которую бросила возле ног, порылась в ней и протянула маме конверт:
    - Мамочка, это тебе. Прочитай одна, я не буду мешать. Я сейчас пойду к дедушке, позову Олега. Мам, только не волнуйся! Помни, что мы все тебя очень любим!
    Смахнув слезы, Тина вышла. На пороге она обернулась и увидела, как побледнела мама и как жадно она читает письмо.
    «Мама сильная, - успокаивала себя Тина, прикрыв дверь. - Я никогда не оставлю ее. Берегись, Глафира! Ты меня не получишь. Это война!»
    Странные мысли, но увидев Олежку, она отогнала их прочь.
    - Привет! Как поживает твой жук?
    - Тинка! - обрадовался младший брат. - А Катька уже сказала, что ты приехала. Насовсем? 
    - Еще нет, но скоро вернусь насовсем, - пообещала она. - Никуда от вас не денусь.
    - Супер! - подвел итог Олег. - А жука я уже отпустил.
    Сестра кивнула:
    - Хорошо. Катя успела рассказать тебе про Тимура?
    - Не-а, она в ванной, опять красится. Сколько можно? - повторил он мамины слова. - Тинка, кто такой этот Тимур?
    Возле дедушкиной комнаты Тина обернулась и сказала:
    - Еще один наш брат. Старший.
    - Супер, - протянул озадаченный Олег, потому что за Тиной уже закрылась дверь.
    Дедушка встретил ее, как обычно, приветливо. Выплескивать на него сразу много разной информации Тина не решилась. Она поинтересовалась его здоровьем и сообщила, что скоро они с Андреем вернутся домой.
    - Слава Богу, - пробормотал дедушка и задал вопрос, которого Тина ждала. - Что у тебя за дела с моими бывшими соседками, Тиночка? Я уже голову сломал, на старости лет. Что за ведьмины пляски? Ты, что - поверила во всю эту чертовщину?
    Ох, как не просто было рассказать дедушке обо всем, что случилось. Особенно об отражениях в зеркале. Волновать его нельзя, но и утаивать правду дольше невозможно. Тина, как можно мягче, обходя свои страхи, поведала дедушке историю последних дней. Она зря переживала, ее дед Сережа был сильным человеком. Он спокойно выслушал о новом брате, и даже не вздрогнул, когда узнал о страшном проклятии вдогон, посланное ему Глафирой.
    - Я говорил - она черная, - тихо сказал он, глядя на свои неподвижные ноги. - Конечно, Тиночка, может, оно и старость, а может, и злая ведьма отомстила за мою любовь к Любушке. Кто же знает?
    - Я знаю, дедушка! - горячо возразила Тина. - Ты уже два года, по вине Глафиры, сидишь в этой коляске! Дедуль, Аглая Степановна поможет снять проклятие, а мне нужно разбить зеркало. Я не знаю, каким образом Глафира запихнула в него три демонические сущности, но они ей помогают, они охраняют ее силу! Я это чувствую. Нам надо найти предмет, которого касалась моя бабушка. Это ведь бабушка берегла тебя, пока была жива! И кто-то, кто сильнее Глафиры, помогал ей. Так сказала Аглая Степановна. Наверное, этот кто-то и дал бабушке предмет. Ты знаешь, кто это был? Бабушка рассказывала о ком-нибудь из села, кто научил ее, как снимать приворот? Если бы найти этого человека или его потомков!
    Дед Сережа отрицательно покачал головой:
    - Не знаю никого. Ты, Тиночка, не беспокойся. Старый я. От старости и болезнь.
    Только она собралась возразить, в комнату вошла мама.
    - Дочка, позови Катю, мне надо с вами поговорить.
    Тина постучала Кате в ванну, и они вместе вернулись. Мама протянула маленький ключ:
    - Тин, возьми. Это от банковской ячейки. Ваш отец написал мне, что желает
 передать своим дочерям то, что принадлежит им по праву рождения. Надеюсь, вы знаете, что ваша вторая бабушка была дворянского рода? Ее девичья фамилия – Стромилова. В ячейке лежат серьги для Кати и браслет для Тины. Позже я объясню, как их оттуда забрать. Олегу он перевел крупную сумму денег, положил мне на сберкнижку.
    Тина с удивлением наблюдала за мамой. Спокойный голос, но по глазам видно, что недавно она плакала. И пытается это скрыть.
    - Я помню Зою Алексеевну, - вмешался дедушка. - Удивительной красоты была женщина! Сынок-то весь в нее.
    - Мы что, дворянки?! - обрадовалась Катя.
    - На одну четвертую, - посчитав, слегка улыбнулась Тина.
    - И еще, - вздохнув, продолжила мама. - Я думаю, пришло время. Бабушка по линии вашего отца оставила вам фамильные драгоценности, но и
 моя мама тоже хотела, чтобы внучки ее помнили. Я ждала Катиного совершеннолетия, но раз ваш отец решил, то и мне пора.
    Мама достала из кармана коробочку, открыла ее, и сестры увидели два золотых кольца. Одно с голубым, другое с розовым камнями.
    - Мамочка! - воскликнула Катя. - Я же помню эти кольца!
    - Я тоже, - подтвердила Тина. - Бабушка одевала их на мизинцы и показывала нам. Кать, вспоминаешь, какое из них хотела взять ты, а какое я?
    - Да, - кивнула Катя. - Конечно! Ты – голубое, а я - розовое.
    - И она обещала, что когда мы вырастем, они станут нашими. Сколько же лет прошло?
    Сестры надели кольца, а дед Сережа вдруг показал на пальчик Климентины:
    - Внученька, а вот этот перстень с голубым камушком подарила Любушке ее крестная. А тот, что у тебя, Катерина, я сам купил и одел Любе, в день нашей помолвки. Все как будто вчера было.
    - Подарила крестная? - живо переспросила Катя. - Дедуль, в каком году?
    Тина с надеждой посмотрела на кольцо.
    - В каком году? Мы с Любушкой в одном селе родились, вы знаете. Крестная подарила колечко, когда ей десятый годок пошел. Оно еще у Любы с пальца сваливалось. Велико ей было тогда, значит. Так она его на веревочке, на шее таскала, подружкам хвасталась.
    - Старинное! - обрадовалась Катя. - Это оно? 
    Тина пожала плечами:
    - Не знаю. Все может быть. Надо сказать мальчикам.
    Катя выпорхнула из комнаты, а Тина покачала головой – сестра даже забыла поблагодарить маму за подарок.
    - Спасибо, - за обеих дочек сказала Тина.
    - Это бабушке Любе спасибо, - кивнула мама.
    В это время Катя уже звонила Андрею:
    - Мы нашли! Это кольцо с голубым камнем! Где вы с Тимуром?
    Услышав ответ, она опять вбежала в комнату:
    - Тин, они возле подъезда, ждут нас!
    - Кто они? - удивилась мама. Ей сразу не понравилось, что Тина упомянула о каких-то мальчиках. - И куда это вы вечером собрались?
    - Мамочка, мы тебе потом все объясним! - Катя схватила старшую сестру за руку. - Сейчас нам надо поехать к Тине с Андреем. Возможно, я останусь у них на ночь. Мы на машине, мамочка, не волнуйся!
    Ничего более неподходящего Катя сказать не могла. Мама сразу нахмурилась и с укором посмотрела на дочек: «Кто это «мы», и на чьей машине они поедут?»
    Как ей объяснить, что у них внезапно появился еще один брат? Тогда придется рассказывать всю историю с самого начала, и уж кто-кто, а мама в нее точно не поверит! Скорее она поверит в то, что у Кати появился новый парень с машиной. И это с маминым-то отрицательным отношением к легкомысленным Катькиным увлечениям!
    Тина снова покачала головой и мягко освободила свою руку. Но возбужденная Катя этого не заметила:
    - У нас же кольцо! И нас ждут! Тинка, скорее!
    - Никуда ты не поедешь, - повернувшись к ней, спокойно произнесла мама. - А ты, Тина, решай сама. Я подумала, что ты вернулась домой, а ты…
    Тина виновато вздохнула:
    - Мамочка, мы с Андреем хотим вернуться. Но нам надо закончить важные дела, а потом мы переедем домой. Обещаю!
    Она и сама понимала, что говорит неубедительно, но совершенно не знала, что еще сказать.
    - Не ругай их, Нина, - вдруг вмешался дедушка. - Пусть едут, куда им надо.
    Мама пожала плечами:
    - Не знаю я ваших важных дел, но Катерина никуда не поедет!
    - Мама, но я еду к родной сестре, что в этом плохого?! - возмутилась младшая дочь.
    - Завтра утром мы отправимся с тобой и с Олегом к отцу, - все так же спокойно, словно речь шла о чем-то незначительном, сказала мама. - Надеюсь,  это для тебя важнее, чем переночевать у сестры и вернуться домой к обеду?
    Все притихли. Даже дедушка Сережа знал, что стоило его дочери принять такое решение. Катя беспомощно посмотрела на Тину.
    - Разумеется, Кать, оставайся, - сказала она. - Мы поедем втроем и сделаем… ну, в общем, все, что нужно. Я скоро позвоню тебе.
    Тина увидела, как дедушка одобрительно махнул ей рукой. Она поцеловала маму и убежала. 
 
                *   *   *
 
    Дверь в квартиру Глафиры открыл Андрей, они вошли, и Тина взяла мужчин за руки.
    - Я не знаю, как все будет, но не отходите от меня далеко, ладно? - попросила она.
    Когда они оказались возле занавешенного зеркала, она еще раз предупредила:
    - Ничему не удивляйтесь, - и сорвала простынь. Белая занавесь упала на пол, и все уставились в отраженное пространство.
    Ничего необычного. В зеркале отражалось все так, как было в реальности. Немного растерянная Тина стояла между Андреем и Тимом. Они переглянулись, и Андрей облегченно вздохнул:
    - В принципе, я так и думал.
    Тим молчал, а Тина подняла руку с кольцом. На что она рассчитывала? Три ее зеркальных двойника повторили ее движение.
    - Может, надо произнести волшебное заклинание? Рэкс-пэкс-фэкс, или еще какое-нибудь? - решил пошутить Андрей.
    - Какое же, интересно? - подхватил Тим. – Крибля-крабля-всеб…?
    Тина невольно улыбнулась. Ее отражения улыбнулись вместе с ней. Кажется, ждать чего-то сверхъестественного не стоило.
    - Так мы будем разбивать чужую собственность? - совсем успокоившись, поинтересовался Андрей. - Или меня сегодня зря сдернули с работы?
    - Надо позвонить Аглае, - решила Тина. - Спросить, что нам делать.
    Мужчины пошли покурить на лестницу, а она взяла телефон.
    - Аглая Степановна, здравствуйте!
    - Погоди-ка, - услышала она в ответ короткое слово, и трубка отключилась на долгих пять минут. Тим с Андреем уже вернулись, а Тина так и сидела на кровати, вслушиваясь в тишину. Мужчины вышли на кухню. Телефон заиграл мелодию.
    - Я здесь, девонька, - прозвучал, наконец, голос Аглаи, - нельзя мне, вот так, при Глафире, с тобой разговаривать. Пришлось на улицу выйти. Ну, что у тебя?
    - Аглая Степановна, мы нашли предмет! - возбужденно начала  Тина. - Это бабушкино кольцо! Подарок ее крестной. Похоже, оно старинное. Но там, в зеркале, все спокойно, отражения ведут себя, как шелковые. Мой муж и мой брат, кажется, уже мне не верят! Как Вы думаете, мне все равно надо разбить зеркало?
    - Ну-ну, - пробормотала Аглая. - Муж и брат, говоришь? А что ты хотела, чтобы они, демоны зеркальные, всем себя показали? Да ты их сейчас так взбесила, что хорошего не жди! Они не глупые, девонька, и показываться людям им не резон. Где ты слышала о том, чтобы дьявол сам себя обнаруживал? Ему меньше всего нужно, чтобы в него поверили. Все тайком, тайком. А тем, кто с его слугами встретился – прямая дорога в сумасшедший дом. И никто рассказам этих людей не верит.
    - Так что же делать? - спросила Тина.
    Аглая Степановна что-то пробормотала и ответила:
    - Сначала проверь: правильный это предмет или безделушка? Возьми и проведи им по зеркалу. Давай, я подожду.
    Тина приблизилась к зеркалу и снова подняла руку с кольцом. Губы всех отражений насмешливо искривились.
    - Ага, вы здесь! - воскликнула Тина. - В прятки со мной играете? А как вам вот это колечко?
    И она провела по зеркалу голубым камнем. Отражения зашипели.
    - Они шипят, - сказала Тина в трубку. - Слышите?
    - Только шипят? - удивилась Аглая Степановна. - Это не тот предмет.
    - Как не тот?! - Тина растерялась и спрятала руку за спину. - Аглая Степановна, но ведь это старинное бабушкино кольцо, которое ей подарила крестная!
    - Говорю - не тот, значит - не тот, - отрезала Аглая. - Продолжай искать. А у меня, девонька, своя забота сегодня. Вернула я Глафире ее проклятие. Встал твой дедушка. А Глафира-змея туточки и обезножила. Пока она в моем доме бесится, виновника ищет, я по улице погуляю. Вернусь завтра к вечеру, не дать же ей с голоду умереть! Ты тоже поберегись: дух у Глаши злой и сильный. Будет она к своему зеркалу за помощью рваться. Не пускай!
    - Да как же я помешаю? - спросила изумленная Тина. Она еще не до конца осознала, что произошло. Дедушка Сережа встал? Какая радость!
    - Дверь не открывай тому, кого не знаешь. Да и кого знаешь, сначала голос послушай. Ни котеночка там, ни птичку подбитую в дом не приноси. Слыхала, небось, как ведьмы в зверье оборачиваются? Она свой дух отпустит и в какую-нибудь тварь подселит, нипочем не догадаешься! Ох, сильна Глафира, да не настолько, чтобы сквозь стены проходить. Ей сейчас до зеркала добраться надобно. И она уж постарается! Давай, девонька, держись!
    - Аглая Степановна, скажите – почему я зеркальных демонов вижу, а другие нет?
    - А ты что-нибудь у Глафиры ела? Вспоминай.
    И Тина сразу вспомнила:
    - Печенье! В первое же утро я нашла вазочку с печеньем. Кажется, оно было домашней выпечки. На кухне еще осталась заварка, которая делала меня какой-то странной. Дамгальнуна назвала ее зельем.
    Аглая тихо рассмеялась:
    - Небось, летать хотела, девонька? Ах, Глафира, Глафира… все печенюшки свои разбрасываешь! Она и раньше пекла. Знала бы ты, сколько людей она отравила своими печенюшками.
    - Как отравила? - испугалась Тина.
    - Да как? Кого воле своей подчинила, кого страстью одурманила, кого безумием опутала. А кого и в могилу свела.
    - Что же за человек ваша сестра?! - вырвалось у Тины. - Аглая Степановна, расскажите о ней.
    - Да что рассказывать-то? Глафира хитрая, актриса она, притворщица.
 Перед тобой вот, в каком образе предстала? Интеллигентная старушка с академическим образованием или деревенская дремучая бабка? Она и так, и так умеет. Образование-то у нее университетское, да только на экзаменах Глаша на преподавателей морок наводила. И все они, как один, ставили ей хорошие оценки. Но один профессор заартачился, не пожелал недоучке зачет ставить и через неделю скончался от сердечного приступа.
    Мне Глафира учиться запретила – помощницей я не стала, так служанка нужна. Она и на меня рассердилась,  когда я стала упрашивать Глашу одну девицу за нелюбимого замуж не отдавать. Накричала и выгнала.
    - Ты, - говорит, - мешаешь мне, надоела. Пошла вон. Не была б ты мне сестрой, на улицу б тебя выгнала. Ладно уж, держи ключи от квартиры. Убирайся, и что б глаза мои тебя не видели!
  А я и рада была подальше от Глафиры уехать. В деревню она не отпускала, мало ли, зачем я ей понадоблюсь? Так на другой конец Москвы отправила. Откуда у нее эта квартира и спрашивать глупо. Еще чье-то несчастье.
    Тина притихла, а Аглая, вздохнув, продолжила:
    - Не знаю я, девонька, как у меня сегодня смелости хватило Глаше ее проклятие вернуть. Я ведь многому рядом с ней научилась, зря она меня глупой считала. А любовь мою к Сереже так понять и не смогла. Да вот поди ж ты, любовь эта сильнее ее проклятья оказалась! Вышла я из-под твоей воли. Нет у тебя больше служанки, сестрица!
    Аглая Степановна снова тихо рассмеялась. Тине показалось, что Аглая смеется с облегчением. Как будто с ее плеч упала тяжелая ноша.
    - Ты держись, девонька. Все замки закрой и никого не впускай. А мне надо ехать, а то метро закроют, и я до вокзала не доберусь.
    Тина поняла, что на вокзале Аглая хочет переночевать. Больше вопросов не задавала и простилась.
    Вот, значит, какой человек Глафира…
    Задумчивая Тина вошла на кухню. Мужчины сидели за столом и о чем-то тихо беседовали. Тимур сразу подвинул сестре табуретку:
    - Спросила?
    - Спросила. Это не тот предмет.
    - Не кольцо? - уточнил Андрей, переглядываясь с Тимом.
    - Нет, - Тина повертела колечко на пальце. - Слушайте, Аглая сказала: дедушка Сережа встал! Андрей, я волнуюсь, позвони домой. Пожалуйста!
    Через минуту Андрей приложил к Тининому уху трубку, и она услышала мамин голос:
    - Чудо какое-то случилось, Андрей! Папа встал и ходит! Сейчас по комнате прошел два раза, уже костюм спрашивает, на улицу хочет идти. Мы с Катей не знаем, что делать. Врача, что ли вызвать?
    Тина счастливо рассмеялась:
    - Какого врача, мамочка? Дедушке не плохо, ему, наоборот, хорошо! Дай ему трубочку.
    - Тина? А-а, да-да, сейчас!
    Через мгновение в трубке послышался бодрый голос:
    - Сергей Дмитриевич у аппарата.
    - Дедушка!
    - Внученька! Я хожу, ноги-то мои ожили!
    - Дедуля, - Тина почувствовала, как по щекам катятся слезы. - Это Аглая с тебя проклятие сняла. Я же тебе говорила! Теперь все будет хорошо. Ни о чем не волнуйся, я скоро приеду.
    - Аглая… вот, значит, как… - дедушка Сережа задумался.
    А счастливая внучка рассмеялась:
    - Придется маме твой костюм гладить! Запылился костюмчик в шкафу?
    - Мне бы поблагодарить Аглаю, - глухо сказал дедушка. - Как бы с ней встретиться?
    Тина не удивилась:
    - Конечно, дедуль. Я обязательно ей скажу. Ты только сегодня никуда не ходи, ты еще не окреп. Я скоро приеду, и мы вместе пойдем на улицу. Обещаешь, что не пойдешь один?   
    Отключив телефон, Тина коротко передала Тиму и Андрею разговор с Аглаей Степановной.
    - Да, дела… - пробормотал Андрей. - Дед Сережа ходит? Знаешь, я, кажется, начинаю верить, что две Глаши ведьмы. Но вот почему старшая свою младшую никогда не любила – не понимаю!
    - Гордыня, - вдруг сказал Тимур. - И зависть. Помните: две Глаши – нету краше? Похоже, младшая сестра оказалась красивее. Твой дедушка, Тина, сразу ее заметил. А старшую проигнорировал. Думаю, Аглая была настоящей красавицей!
    - Она и сейчас красивая, - задумчиво проговорила Тина. - Есть такая красота – старческая. Глафира обычная старуха, а Аглая даже в трауре и седая, похожа на королеву.  И как я раньше об этом не подумала! Конечно, зависть!
    Они еще посидели, поговорили, Тина сварила всем кофе. А оставшуюся заварку из чайника вылила в раковину. Прощай, зелье! Не хочет она становиться ведьмой! Темная жидкость исчезла, и Тина вздохнула:
    - Мальчики, я только что отказалась от шанса стать могущественной колдуньей. Без этого зелья я ужасная трусиха. 
    - Ты? - рассмеялся Андрей. - Ты не испугалась выйти за меня замуж, а это намного серьезнее каких-то там зеркальных демонов. Моя жена – самая бесстрашная на свете.
    Тим слегка улыбнулся, но затем серьезно добавил:
    - Не жалей, что упустила свой шанс. Это был билет в ад.
    - Хочешь сказать, что ты в это веришь? - удивился Андрей и в первый раз, с изумлением подумал, что возможно, теперь он и сам верит во что-то сверхъестественное. И даже в жизнь после смерти. Сегодняшний вечер переворачивал многие его убеждения.
    Сначала Тина в церкви - он хорошо видел - вдруг неуловимо изменилась, стала похожей на ангела. Как бы он усиленно не скрывал, что постоянно восхищается своей женой, от себя же не спрячешься. Она смотрела на икону, а он смотрел на нее и видел, как просветлело ее лицо, как дрогнули длинные ресницы и как на щеках появился легкий румянец.
    А теперь еще и Тим не в шутку, а совершенно серьезно говорит о дороге в ад.
    - Почему, по-твоему, я ношу крест? - ответил Тим. - Поверь, что это не дань моде. Я уверен, что ад и рай не выдумка.
    Тина тоже с удивлением посмотрела на брата. Как мало она его знает! Но еще успеет узнать. Андрей тоже подумал, что ему хочется поговорить с Тимуром. Потом, когда закончится вся эта чертовщина.
    - Не возражаешь, - предложил он, - если мы постелем тебе на полу? Завтра выходной, но уже поздно.
    - Конечно, - подтвердила Тина. - Оставайся у нас. 
    Но Тимур взглянул на часы и поднялся:
    - Ребята, спасибо, но мне надо ехать.
    - Куда? - воскликнули они в один голос.
    Тимур развел руками:
    - Знакомиться с твоей тещей, Андрюх. Как, кстати, ее зовут?
    - Нина Сергеевна, - рассеянно ответил Андрей, но сразу спохватился. - Тебе зачем?
    - Пришла пора вашей маме узнать обо мне, - объяснил Тим. - Завтра они собрались поехать к отцу, вот я их и отвезу.
    Тина замотала головой:
    - Где ты спать собираешься? Переночуй у нас, поедешь утром.
    Но Тим снова стал серьезным.
    - Переночую в машине, возле их дома, заодно не пропущу, когда они выйдут, - видя, что его опять собираются уговаривать, он продолжил. - Тин, ты с Андреем, и я за тебя спокоен. А за Катю нет. Глафира ведьма, но не дура. Сейчас она быстренько прощелкает, кто ее подставил. Во-первых, твоя расческа с волосами пропала. Во-вторых, Аглая сбежала. Проследить цепочку: Аглая - ты - Катя не сложно. Думаешь, она не знает про вторую сестру? Аглая сказала, что дух у Глафиры злой и сильный, значит, Катя тоже в опасности. Буду чувствовать себя спокойнее, если буду рядом.
    Тина об этом не подумала и с благодарностью посмотрела на брата.
    - Какой ты! - она не находила слов. 
    - Надежный, - подсказал Андрей. - Повезло тебе с братом.   
    Она согласно закивала.
    - Вы держитесь, ребята, - возле порога сказал Тим. - Если что, звоните. Тин, мой номер у тебя определился?
    - Да.
    - Тогда, если что, до связи. 
   
                *   *   *
 
    Оставшись одни, они закрылись на все замки, как посоветовала Аглая Степановна. Андрей проверил, закрыты ли окна и только потом, не раздеваясь, лег на кровать. Тина еще убиралась на кухне, потом принимала душ, и он на минуту прикрыл глаза. Когда она вошла в комнату, Андрей уже спал.
    «Хорошо, - подумала Тина. - Пусть отдыхает».
    Она выключила свет. Полная луна снова светила в окно, но ее свет уже не казался таинственным и притягательным. Скорее, тревожным. Девушка невольно перевела взгляд на зеркало. Простынь висела спокойно, можно расслабиться. Только сейчас Тина почувствовала, как устала. Сумасшедший день! Она накинула халатик, прилегла рядом с Андреем и задремала.
    Разбудил ее тихий стук. На часах половина второго, кто может стучаться в такое время? И Тина сразу вспомнила, что открывать никому нельзя. Почему Андрей спит и ничего не слышит?
    Любопытство боролось в Тине с осторожностью. Когда постучали еще раз, она встала и босиком подошла к двери. Заглянула в глазок и никого не увидела. Отошла на пару шагов и стук повторился.
    «Надо разбудить Андрея, - подумала она».
    Но стоило ей вернуться, что-то показалось странным в знакомой комнате. Вещи на месте, Андрей спокойно спит, что же не так? И она поняла – освещение. Яркая луна не заливала часть комнаты, словно свет из окна загораживали. Тина перевела взгляд и ужаснулась. В окне, покрытые длинной юбкой, висели ноги в стоптанных башмаках. Тина замерла, а темная фигура медленно опустилась. Девушка уже поняла, кого увидит, но все равно отшатнулась, встретившись взглядом с Глафирой. Как ужасно изменилась старуха! За стеклом милая бабушка превратилась в злобную фурию – волосы растрепаны,  пальцы скрючены, лицо перекошено гримасой ярости. Тина никогда не видела Глафиру такой страшной.
    - Андрей! – позвала она.
    Он сразу проснулся и сел в кровати. 
    - Смотри! - Тина показала на окно.
    Он быстро вскочил, обнял жену и с ужасом посмотрел на находящуюся по ту сторону окна Глафиру Степановну. Та криво усмехнулась и погрозила им пальцем.
    - Тинка, что это?!
    - В-видишь? К нам пожаловал дух Глафиры, - запинаясь, ответила она. - В воздухе тело висеть не может…
    - Ничего себе, - пробормотал Андрей, впервые воочию увидав ведьму. И вдруг невозмутимо сказал. - Значит так, не бойся. Я с тобой. Сквозь окно Глафира не пройдет, Аглая нас предупреждала.
    Он еще крепче обнял жену, и Тина заметила, что он не дрожит. Ее саму бил сильный озноб, ноги подкашивались. Глафира постучала костяшками пальцев по стеклу. В тот же момент простынь на зеркале зашевелилась, словно изнутри кто-то снова рвался наружу. Из-за стекла на них смотрели злые, немигающие глаза ведьмы. Какое все же гадкое лицо у этой старухи!
    - Андрей… - беспомощно прошептала Тина.
    - Спокойно, - сказал он и быстро задернул штору. - Она нас пугает. Но не на тех напала. Кажется, напрашивается к нам в гости, но вряд ли мы ей рады.
    Откуда у Андрея взялась сила духа, Тина не понимала. Но услышав его голос, она перестала дрожать.
    - Что дальше? - спросила она.
    В ту же секунду у них под дверью завыла собака. Протяжно и жутко.
    - Ну вот, - пожал плечами Андрей. - Сомневаюсь, что это соседская шавка. Ты, Тиночка, сядь и успокойся. Включи телевизор. Хочешь чаю?
    - Нет! - воскликнула она, вспомнив о заварке. - Только не чай!
    - Хорошо, тогда кофе, - все так же безмятежно решил он. - Главное – ничего не бойся.
    Он не стал признаваться Тине, что если бы ни ее присутствие, от его самообладания не осталось бы и следа. Но он видел, как ей страшно и не мог позволить себе поддаться панике. Кто тогда защитит его любимую женщину? Помимо этого, в голове промелькнула мысль, что рыцари в древности не боялись ведьм, судя по фильмам и книгам, они расправлялись с ними одним взмахом меча. Оружия у Андрея не было, но уступать рыцарям в смелости он не собирался. Поэтому он включил свет и отправился на кухню готовить кофе.
    Тина медленно приблизилась к окну и осторожно заглянула за занавеску. Никого! Полная луна все так же ярко светит, красивое звездное небо манит открыть окно, но нельзя! Неизвестно, что еще придумала Глафира, чтобы добраться до зеркала. В нем был заключен источник ее силы, или спрятаны те, кто поможет ведьме. Гадать, что произойдет, если она соединит свою силу с зеркальными демонами, просто не хотелось. Да черт знает, что может произойти!
    Чтобы успокоиться, Тина постаралась подумать о чем-нибудь приятном, но все мысли вертелись вокруг Глафиры. Ужасно было чувствовать ее близкое присутствие.
    - Кофе, Тиночка, - на пороге возник муж с чашкой в руке. - Выпей и успокойся.
    Она с благодарностью приняла чашку и сказала:
    - Андрей, в зеркале сидят шумерские божества. Как ты думаешь, почему они стали демонами? Нинмах, Нинхурсаг и Дамгальнуна – необычно и даже красиво. Почему они злые, а главное, почему древние божества настоящие?
    Ничего себе вопросы задает ему жена! Андрей слегка опешил.
    - Понятия не имею, Тиночка. Возможно, в университете Глафира изучала шумерскую мифологию, и ее привлек образ богини-матери? А почему они настоящие, я не знаю. Примем, как факт.
    Снова завыла собака. На этот раз даже послышалось царапанье лапой в дверь. Андрей включил телевизор.
    - Тинка, смотри, как раз в тему: Мерлин сражается с очередным чудищем. Бредовый сериал о юности личного колдуна короля Артура.
    - У нас своих три чудища в зеркале и одно под дверью, - слабо улыбнулась Тина. Тон Андрея успокаивал ее и отвлекал от жутких мыслей.
    - Подумаешь, три! Здесь, в каждой серии, их по десятку прибегает. Или прилетает. Этот, кажется, с крыльями. Впрочем, не знаю, я эту муть не смотрю.
    Тина допила кофе и прижалась к мужу. Лучше слушать, как рычит раненый монстр, чем прислушиваться к завываниям собаки. И, все-таки, сквозь все эти звуки Тина услышала вкрадчивый шепот Глафиры: 
    - Открой мне…
    - Нет! - закричала девушка в ответ и почувствовала, как сильная рука Андрея прижала ее голову к своему плечу.
    - Не бойся.
    - Я слышу ее, Андрей! Когда она хочет, она может говорить со мной!
    - Давай угадаю, - сказал он. - Глафира Степановна настойчиво требует, чтобы ты ее впустила? Тиночка, ты же знаешь, что это крайне невежливо – ломиться к людям посреди ночи. Продолжаем смотреть кино. Мы заняты. Видишь: чудище подрыгало лапками и сдалось на милость победителя.
    - Открой мне, - голос стал требовательнее.
    - Это невежливо - ломиться к людям ночью, - спокойно повторила Тина слова мужа. - Я не открою.
    - Пожалеешь, голубушка… прокляну!
    - Не открою!
    Глафира говорила громко, но Андрей слышал только Тину. И та ответила в пустоту:
    - Вам мало одного проклятия, которое уже вернулось? Хотите еще?
    Послышалось скрипучие и вредное хихиканье:
    - Ах, ты маленькая дрянь! Я до тебя доберусь. А Глашка тоже свое получит.
    - Если доберетесь, - ответила Тина.
    - О чем речь? - поинтересовался Андрей.
    - О чем? - она еще теснее прижалась к мужу. - Она угрожает.
    Простынь на зеркале еще несколько раз всколыхнулась, как от ветра, и застыла. Вой прекратился. 
   
                *   *   *
 
    Тим сидел в машине возле Катиного дома и дремал. Спать хотелось смертельно, Тинин кофе уже не помогал. Но, в тоже время, заснуть нельзя ни в коем случае!
 «Ничего, - подумал он, - дома высплюсь, одну ночь уж как-нибудь выдержу».
    Он многое передумал о рассказе Тины, но, в отличие от Андрея, скептицизму не поддался. Конечно, история похожа на фантазию, но Тим уже кое-что слышал о ведьмах, и история сестры не противоречила этим слухам. А главное – сны сестер, слишком уж странно переплетались в них некоторые факты. Тина сказала, что во сне услышала слово «нюнефар», а Катя понятия не имеет, что оно значит. Но Тим знал, что нюнефары – цветы вампиров. В последних, которые пьют человеческую кровь, он не верил, но в существовании энергетических даже не сомневался. Правда, к мистике это не имело отношения, просто некоторые люди живут чужими отрицательными эмоциями, осознанно или бессознательно вызывая их в окружающих. По сути, все они тоже несчастны, но рядом с ними здорово больно и некомфортно. Розы сохнут рядом… с теми, кто питается человеческим страхом – не успела договорить водяная Катя.
    Значит, это слово не просто так возникло в Тинином сне, оно явно указывало на то, что она увидела и услышала то, о чем прежде не подозревала, но о том, что существует в реальности. И даже, если предположить, что она все придумала, а о нюнефарах знала, то как тогда объяснить Катин сон, где Тим искал и нашел Тину? Кате он и словом не обмолвился о своем намерении найти вторую сестру. А ведь фраза из сна: «Надо ее найти. Она нужна одному человеку» - здорово запомнилась ему. Если бы он решился тогда объясниться с Катей, то сказал бы именно эти слова!
    Но самое важное случилось позже. Когда они вдвоем сидели с Андреем на кухне, Тим отпил глоток из заварочного чайника. Если до этого он еще слегка сомневался, то в тот момент все сомнения прошли. Сначала он услышал довольно противный смех, и смеялись в несколько голосов, а потом почувствовал непреодолимое желание пройти в комнату и сдернуть с зеркала простынь. Его тело, непослушное ему, уже сделало попытку встать, но Тим мгновенно стал мысленно читать «Отче наш». Благо, Андрей что-то рассказывал и ничего не заметил. Гадкий смех затих, но Тим уже больше не сомневался, что имеет дело с миром злых духов, а все рассказанное Тиной – чистая правда. Какие еще ему нужны доказательства? Предлагать Андрею повторить эксперимент с заваркой он не решился: неизвестно, как Андрюха справится с этим испытанием. Судя по всему, он не знает ни одной молитвы, и за помощью ему обратиться совершенно не к кому. Впрочем, не факт, но рисковать Тим не стал.
    Неожиданно, из подъезда, возле которого дежурил Тим, вышла Катя. Она появилась босая, в белой ночной рубашке, и распущенные волосы окутывали тонкую фигуру. Катя осторожно раздвинула волосы, освободила руки и подняла их вверх. Тим с ужасом увидел, как с черного неба в Катины раскрытые ладони плюхнулось что-то темное.
    «Птица?» - пронеслось у него в голове, пока он выскакивал из машины. В три секунды он оказался возле Кати и заглянул ей в глаза. Но девушка на него не смотрела. Ладонями она прижимала что-то к своей груди и, кажется, собиралась куда-то идти.
    - Кать, - Тим тронул ее за плечо. - Что ты здесь делаешь?
    Она вздрогнула и принялась беспомощно озираться, словно не могла увидеть Тима. Потом медленно проговорила:
    - Как хорошо, что ты здесь, братик. Мне срочно нужно к сестре. Отвези меня к ней. Это так важно, ты даже не представляешь!
    Взгляд огромных Катиных глазищ блуждал, где угодно, но на Тиме ни разу не остановился. Он понял, что она его не видит.
    - Что у тебя в руках? - спросил он.
    - Да так, ничего, - на ее губах появилась нехорошая улыбка. - Отвези меня к Тине.
    - Сначала ты проснешься, - уверенно сказал он. - Но не сейчас, а утром. А сейчас покажи мне птичку, которую ты поймала.
    - Не-е-т, - протянула Катя, стараясь увернуться от невидимого Тима. - Это подарок для Тины, не смотри. Если не отвезешь меня, я пойду к ней сама.
    И она, действительно, сделала несколько шагов, но он быстро догнал ее и схватил за руки.
    - Не смей! - крикнула Катя, но Тим уже разжал ее пальцы. На асфальт, к босым Катиным ногам упала летучая мышь. Тим нагнулся и поморщился – у мыши оказалась ужасно неприятная морда и острые зубы. Через мгновение летучая мышь очнулась, взмыла ввысь и скрылась в звездном небе.
    Катя стояла отрешенная, словно потеряла к происходящему интерес. Ветер трепал ее распущенные волосы.
    - Кать, иди домой и ложись в кровать, - сказал Тим. - Ты замерзла.
    Она послушно повернулась и пошла к подъезду. Тим проводил ее до квартиры и успокоился только тогда, когда за Катей закрылась дверь.
    В то же самое время Тина с Андреем услышали стук. Но стучались уже не слегка, а колотили со всей силы.
    - Да что же это такое?! - возмутился Андрей, чувствуя, как снова задрожала недавно успокоившаяся жена. - Тин, подожди – пойду, посмотрю, кто там.
    - И я с тобой, - быстро встала Тина.
    Они, держась за руки, подошли к двери, и Андрей заглянул в глазок.
    На лестничной площадке горел тусклый свет, и не было ни души.
    - Все нормально, - сказал Андрей, пропуская жену, чтобы она убедилась в его словах. Тина выглянула и увидела… Тимура! Брат стоял и смотрел в пол. Потом поднял руку и снова постучал, но уже тихо.
    «Он, что, забыл про звонок?» - растерянно подумала Тина и вдруг снова вспомнила, что впускать никого нельзя. Сначала надо услышать знакомый голос.
    - Тим, это ты? - неуверенно спросила она.
    - Вернулся? - спросил Андрей, тоже посмотрел в глазок и уже потянулся к замку. Но Тина приложила пальцы к губам и отрицательно покачала головой. Андрей замер. А она снова заглянула в глазок и повторила вопрос:
    - Тимур, это правда – ты? Ответь.
    Брат как-то криво усмехнулся, посмотрел прямо на нее, махнул рукой и отвернулся в сторону.
    - Что? - шепотом спросил Андрей.
    - Ушел, - коротко сказала Тина.
    - Понятно, - кивнул Андрей, хотя понятным не находил ровным счетом ничего. Но он точно знал, что Тимур не возвращался. - Это не Тим, - уверенно произнес он, привлекая жену к себе. - Не бойся, мы не откроем.
    Они вернулись в комнату и легли в кровать. Разговаривая и прислушиваясь к звукам, оба незаметно уснули. Телевизор так и продолжал показывать сериалы.
 
                *   *   *
 
    Разбудил их звонок. Яркий летний полдень, а в комнате горит свет. Похоже, ночью Андрей вставал курить, потому что клубы сигаретного дыма заполонили всю квартиру. Тина с трудом разлепила глаза. Звонок повторился дважды.
    - Тиночка, я посмотрю, - муж встал быстрее жены, выключил телевизор, а она еще замешкалась, одевая платье. Андрей же вообще не раздевался.
    - Не поверишь, это снова твой брат, - крикнул он из прихожей.
    - Нормально встречаешь, Андрюх, - донесся из-за двери голос Тима.
    Тина, не обуваясь, босиком подбежала и радостно улыбнулась:
    - Открывай!
    Тим вошел и замахал руками:
    - Вы бы хоть проветрили.
    - Так окна нельзя открывать, - мужчины обменялись рукопожатием. - Привет. Отвез наших к отцу? - поинтересовался Андрей.
    - Да. И у меня для вас новости.
    - Проходи, проходи, - Тина потащила брата на кухню, где сразу поставила чайник. - Я на минуточку в ванну, а вы, мальчики, делайте бутерброды и ждите. Кофе я сварю сама! Тим, ты даже не представляешь, что у нас здесь творилось, - крикнула она уже возле ванной. - Ночной кошмар!
    Пока они ждали Тину, Андрей коротко поведал о визите Глафиры. Как-то без эмоций рассказал, как видел за окном ведьму, а затем и самого Тима, только бледного и молчаливого. И как тот ушел, так и не проронив ни звука. Когда он упомянул о воющей собаке, Тим сказал:
    - Понятно. Глафира может войти, только вселившись в тело животного. Если бы могла в человека,  вселилась бы в меня, но этого не было. Я всю ночь просидел возле Катиного дома.
    - Кого же тогда мы видели в глазок? - поинтересовался Андрей. - Я догадался, что это не ты.   
    - Думаю, она морочила вас, Андрюх. Вам казалось – вы видите меня, а на самом деле там никого, кроме собаки, не было.
    - А собака была?
    - Наверняка. Если бы вы открыли, то она бы проскочила. Кроме Глафиры к вам никто не приходил. Но она не только в собаку этой ночью превращалась.
    - А в кого еще?
    - В летучую мышь. Потом расскажу, Тина идет.
    Тина вошла и принялась варить кофе.
    - Мальчики, я позвоню Аглае и спрошу, можно ли днем открыть окно? Совсем нечем дышать –  теперь вы оба курите. 
    Мужчины переглянулись и потушили сигареты. Андрей первый вспомнил про бутерброды и потянулся за хлебом.
    - Ребята, у меня для вас важные новости. Но сначала, Тин, правда, позвони Аглае, - сказал Тим.
    - Курить очень хочется, - поддержал Андрей.
    - Хорошо, - Тина отошла от плиты. - Смотрите, чтобы кофе не убежал. Я сейчас.
    Она ушла, а они быстро нарезали хлеб, колбасу и сыр. Тим тоже спокойно и без эмоций рассказал о сонной Кате и плюхнувшейся к ней в руки летучей мыши.
    - Здорово, что ты оказался рядом, - кивнул Андрей. - Катя бы назвала адрес и приехала бы к нам, с нее бы даже денег не взяли. Только неизвестно, на кого бы она нарвалась. Могли отвезти, а могли, и…
    - Могли, - согласился Тим. - Тем более, что она собралась в одной ночной рубашке ночью гулять по Москве. Хотя, Глафира могла и отпугнуть особо озабоченных, девочка была нужна ей, как курьер.
    - И мы бы точно Кате открыли, она же не молчала?
    - Нет. Она, как лунатик, говорила во сне. Кстати, сегодня уже ничего не помнит. Я Тине рассказывать не буду.
    - Я тоже.
    Оба с тоской посмотрели на сигареты. Не успели они вздохнуть, как вбежала Тина:
    - Аглая в больнице!
    Мужчины вскочили.
    - Я позвонила, а Аглая Степановна говорит, что на нее ночью, возле Казанского вокзала набросилась большая черная собака! Хорошо - люди увидели, вызвали скорую. 
    - Глафира… - процедил сквозь зубы Андрей.
    - Сильно покусала? - спросил Тим.
    - Собака покусала и выдрала из ноги кусок мяса, - сказала расстроенная Тина. - Чуть в горло не вцепилась, дядька какой-то оказался рядом и шибанул эту псину чем-то тяжелым. Собака убежала, а Аглая потеряла сознание. Очнулась уже в скорой. Сейчас лежит в палате, кровь остановили, все обошлось. Она им говорит: не надо мне делать уколы от столбняка, сестра моя не бешенная, она одержимая, а врач ее не понимает.
    - В какой больнице лежит Аглая? - спросил Андрей. - Надо к ней поехать.
    - Конечно, надо, - сказала Тина. - Я все записала.
    - Я вас отвезу, - предложил Тим. - Но сначала давайте разберемся с зеркалом. 
    - Каким образом?
    - Ты нашел предмет? - одновременно спросили они.
    - Не я, а Катя. - ответил Тимур. - Но, думаю - да, это он. Вернее, она.
   Он достал из сумки небольшую вещь и протянул ее Тине с Андреем. Они готовы были увидеть все, что угодно, но икона!… Икона Божией Матери с белым цветком в руке.
    - Неувядаемый цвет! - воскликнула Тина.
    - Откуда она у Кати? - удивился Андрей.
    Пока Тина бережно брала и рассматривала икону, Тим рассказал:
    - Я видел, как твоя мама, Тин, вошла к отцу. Она пробыла у него несколько минут, а когда вышла, я заглянул. В первый раз я видел отца счастливым. Потом к нему вошли Катя и Олег. Катя ревела, когда вышла, и моя мама дала ей успокоительный травяной отвар. Они все сейчас там, мамы разговаривают на кухне, а я, как только Катя отдала мне икону, поехал к вам. Катя тоже хотела ехать, но отец попросил ее остаться. Он и передал ей икону, сказав, что та старинная. Когда-то она принадлежала его теще, вашей бабушке. Любовь Васильевна завещала ее зятю.
    Тина с Андреем переглянулись.
    - Попробуем? - предложил Андрей.
    - Попробуем, - сразу согласилась Тина.
    Они втроем вошли в комнату и остановились возле зеркала.
    - Ну, еще раз, - сказала она. - Ничему не удивляйтесь.
    - И мы не отойдем от тебя, - пообещал Тим.
    Тина сорвала простынь и показала своим отражениям икону. Цвет в отражении стал иным, лунным – предметы потускнели и обстановка в комнате стала стремительно меняться. По ту сторону происходили непонятные и страшные вещи. Кажется, это уже и не комната, а незнакомая местность: из пола, со скрипом растут странные деревья, где-то остался потолок, а где-то отражаются разорванные куски неба.
    Андрей поморщился – три его красавицы жены позеленели, даже их темные волосы превратились в светло-зеленые, и все три тихо зашипели. А Тим и Андрей вдруг медленно исчезли из отражения. Словно их стерли. Но в реальности оба обняли Тину за талию, стараясь поддержать. Круговерть в комнате продолжалась. Вещи пропадали и возникали на прежних местах, деревья меняли форму, сплетаясь причудливыми гибкими ветвями, и снова уходили в пол, на их месте распускались ядовитые желтые цветы. Распустившись, мгновенно вяли. Запах гнили и тления проникал через поверхность между мирами. Обрывки неба на потолке менялись: от голубого, до сиреневого, с быстро летящими облаками. Закат сменялся ночью. Стены раздвигались, увеличивая кошмарный мир. 
    Зеленые волосы трех отражений сами заплелись в толстые косы, на конце превращаясь в змеиные головы. Головы шипели, показывая острые зубы. Тина зажмурилась, чтобы не видеть себя такой ужасной.
    «Всего этого нет!» - подумала она и открыла глаза, чтобы убедиться, но невольно отшатнулась. В зеркале до бесконечности простиралось огромное топкое болото, в сумрачном небе светила черная луна, а взгляды отраженных Тин горели ненавистью.  Руки мужчин, обнимавших ее за талию, удержали девушку на месте. Она знала, что должна замахнуться, но не представляла, как можно иконой разбить зеркало? Это же икона, а не молоток! Шипение усилилось, и Тина увидела, как длинные косы со змеиными головами рывком пронзили поверхность, прошли сквозь зеркало и потянулись к мужчинам. Тим с Андреем не отступили, наоборот, подались вперед, стараясь заслонить Тину. Возле каждого извивалось уже несколько дьявольских кос. Одна коса со змеиной головой приблизилась к лицу Андрея, и ее раздвоенный язык почти коснулся любимых губ.
    - Нет! - закричала Тина и протянула руки к зеркалу. Едва икона коснулась его поверхности, раздался жуткий скрежет, и зеркало медленно покрылось трещинами. Над болотом засверкали молнии, лица адских Тин исказились, созданный ими мир стал разрушаться, змеи-косы с яростью набросились на своих хозяек. По лицам и рукам демонических Тин потекли тонкие струйки крови. Вокруг шеи Дамгальнуны обвилась ее собственная коса, та самая, которая едва не укусила Андрея, и лизнула демоницу в губы смертельным жалом.
    Последняя, ослепительная вспышка молнии, и зеркало рассыпалось серебряной пылью. 
 
                *   *   *
 
     Странно после всего, что они увидели, сидеть на кухне, пить кофе и есть бутерброды. Сначала Тина думала, что она и куска не проглотит, слишком ужасно -  увидеть себя с косами-змеями. Но когда она посмотрела, как мужчины спокойно завтракают, то отпила глоток остывшего кофе.
    - Тиночка, ты как? - в который раз спросил Андрей. Он испытывал благодарность к Тимуру: тот так же невозмутимо жевал колбасу, как и сам Андрей, вкуса которой тоже, наверняка,  не ощущал. Но мужчины на то и мужчины, чтобы женщина рядом с ними чувствовала себя спокойно.
    - Я? Не знаю… что это было? Зеркала больше нет, - проговорила она. - Значит, демоны пропали?
    - Все нормально, Тиночка, - подтвердил Тим. - Мы избавили себя от угрозы, а Глафиру от демонической силы. Кстати, мне показалось, что в скрежете, когда зеркало покрывалось трещинами, я различил голос старухи. 
    Тина встала и распахнула окно настежь. Солнечный свет проник на кухню, и вместе с ним долгожданный свежий воздух.
    Она помнила, что когда зеркало осыпалось, Тим взял из ее рук икону, а Андрей подхватил ослабевшую Тину на руки, отнес на кухню и усадил на стул. Тим отвернулся, а Андрей принялся покрывать руки и лицо Тины поцелуями.
    - Все хорошо, - шептали его губы. - Успокойся.
    Через несколько минут она немного пришла в себя. Муж продолжал держать ее за руки и заглядывал в глаза:
    - Тебе уже лучше, да? Да, родная? - спрашивал он.
    - Да, - сказала она.
   Все, что они только что увидели, благодаря Андрею, показалось ей страшным сном, который уже закончился.
    Прошло меньше получаса, Тина отошла от шока и молча стояла у окна, с чашкой кофе в руках. Мужчины тихо разговаривали, а она думала.
    Все-таки удивительно, что необходимым предметом оказалась именно икона! И достаточно было всего лишь дотронуться ей до зеркала!
    Девушка высказала свои мысли, и брат ответил:
    - Помнишь, ты искала того, кто сильнее Глафиры? С помощью кого твоя бабушка сняла приворот, а затем долгие годы берегла от проклятия твоего дедушку? Кажется, ты нашла.
    - Ох! - Тина подошла к иконе, которая стояла на холодильнике. Тим совершенно прав! Вот та, кто сильнее всех зеркальных демонов, любых адских созданий, которые существуют! Тина смотрела на Божию Матерь и шевелила губами. Слова молитвы она уже не помнила, но благодарила, как умела, своими словами. Потом перекрестилась.
    Если бы Андрей увидел подобную картину раньше, он бы очень удивился, но сейчас жест жены не показался ему странным. Он встал, подошел к ней и прошептал ей на ушко то, что уже давно хотел сказать:
    - Обвенчаемся?
    Тина внимательно посмотрела на него и поцеловала в губы.   
    - Завтракаем и едем к Аглае? - предложил Тим, старательно не обращая внимания на сцену возле холодильника.
    - Ты очень добрый, братик, - Тина постаралась в слове «братик» передать кокетливые интонации Кати. - Но ты не спал целые сутки! Знаешь, что? Ложись и выспись, а когда проснешься, мы поедем в больницу.
    - Да, Тим, ты же не железный, - подхватил Андрей. - Обещаем тебя не будить.
    - Не, как раз, разбудите меня через три часа. Иначе нас в больницу не пустят.
    Тина подумала и решила:
    - Я обещала дать деду Сереже возможность лично поблагодарить Аглаю Степановну. Думаю, надо сделать так: завтра тоже выходной, и вы, мальчики, оба не работаете. Поедем все вместе и захватим дедушку.
    - Молодец! - Андрей поцеловал Тину в нос, она шутливо отмахнулась.
    - Сегодня надо подготовить деда Сережу. И костюм погладить, - улыбнулась Тина.
    - Решено, едем завтра утром. Тимур, останешься у нас?
    - Если только завтра мне опять сварят кофе, - поставил условие брат.
    Андрей с радостью поддался на неприкрытый шантаж:
    - Дарагой, я тэбе и коньяк в кофэ налью, только оставайся!
    - Коньяк не надо. Так я пошел на вашу постель?
    - Да-да, отдыхай, Тимур, - сказала Тина и добавила. - Спасибо вам, мои золотые.
 
                *   *   *   
 
    Посещение Аглаи Степановны началось с ее просьбы поехать к Глафире и накормить ее.
    - Меня вторые сутки дома нет, а она там обезноженная!
    - Удивительная Вы женщина, Аглая Степановна, - сказал Андрей. - Она Вас покусала, тоже обезножила, хорошо, что временно, а Вы беспокоитесь о том, что она там проголодалась!
    - Так сестра она мне, - тихо ответила Аглая. - И живой человек. Нельзя же оставить. Вот вам ключи. Ты, девонька, не испугаешься съездить? Она больше не опасна. Адрес помнишь?
    - Мы все вместе не испугаемся, - заверил Тим.
    - Хорошие у тебя муж и брат, девонька, - ласково улыбнулась Аглая Степановна.
    - Чистая правда, - согласилась Тина.
    Аглая еще не знала, какой сюрприз ее ждет! После разговоров о самочувствии, и о том, что нужно будет привезти в следующий раз, в палату вошел дед Сережа. Тина даже залюбовалась – как молодцевато он выглядел! Но заметила жест Андрея и покинула палату, оставив Аглаю и деда Сережу наедине.
    - Ну, здравствуй, Аглая, - дед Сережа подошел и сел на стул возле кровати.
    - Сережа? - тихо спросила Аглая, не веря своим глазам.
    - Я, Глаша. Вот и довелось нам свидеться. Пришел тебя поблагодарить, ты меня из беды вытащила, а сама, вон оно как получилось, в беду попала.
    - Зато ты ходишь, - еще тише произнесла Аглая и улыбнулась.
    - Я тебе обязан, и я верну долг.
    - Нет у тебя передо мной долгов, Сережа.
    - Есть.
    Никто не слышал их тихого разговора, в палате смотрели телевизор. Ребята прождали деда Сережу возле палаты больше часа, и когда он вышел, не решились задавать вопросы. Дед Сережа сам сказал:
    - В беде Аглая. Пока не знаю, как ей помочь, но некоторые соображения уже имеются.
    На следующий день Тина с Андреем переехали домой, в течение недели они дважды были у Тининого отца. Тим тоже приезжал к ним, а один раз приехал вместе с девушкой Олей. Катя ревниво осмотрела Олю, но потом одобрила, лукаво подмигнув Тиму за ее спиной.
    Дед Сережа эту неделю каждый день навещал Аглаю. Однажды, во время их разговора, в палату вошла молодая женщина:
    - Здравствуйте. При больнице есть храм, все, кто хочет, может встретиться со священником. Есть желающие исповедоваться и причаститься?
    Соседка по палате что-то спросила, женщина ей ответила. Еще две соседки промолчали, делая вид, что не замечают вошедшую.
    Аглая отвернулась и посмотрела в окно.
    - Глаша? - спросил дед Сережа.
    - Нет, - тихо ответила она. - Мне поздно.
    - Отчего же поздно, Глаша? Я слышал – никогда не поздно, пока живешь на земле.
    Аглая посмотрела ему в глаза и совсем тихо, чтобы никто не слышал, сказала:
    - Мне поздно, я много нагрешила.
    - Какие-такие у тебя грехи, Глаша? Это сестрица твоя, Глафира, во всем виновата. Ребята к ней ездят, кормят, переодевают, ходят за ней, как за малым дитем, а она слюной на них брызжет, бесится. Силу всю потеряла, а смириться не может. Как она Тиночку мою за волосы больно дернула, так теперь внученька косу заплетает. Глафира твоя скоро вся на злобу изойдет, она теперь всех ненавидит. А ты совсем другая.
    - Другая? - губы ее поджались, в глазах появились слезы и страх. Аглая тихо и быстро зашептала. - А что я творила? Проклятие я возвращала с чьей помощью? Ангельской?! А демонов зеркальных в плену держала сама? И до того, полвека, я что, мало к бесовской силе прибегала? Думаешь, сама не знала, чем занимаюсь? Знала, отлично знала! Нет мне прощения!
    - Есть, - уверенно сказал дед Сережа. Соседки по палате даже повернули головы на его громкий голос. - Ты мне, Глаш, жизнь вернула, и я тебе верну, - тише добавил он и встал.
    Он ушел, и соседки, с изумлением увидели, как заплакала седая, спокойная пациентка Аглая Степановна, никогда ни на что прежде не жаловавшаяся. 
    «Да и что ей жаловаться-то? - с завистью подумала одна из соседок. - Не жизнь, а малина. Муж заботливый, каждый день фрукты таскает, внуки уважают, на «вы» к ней обращаются. Мне бы так!» 
    На следующий день в палату вошел молодой священник:
    - Здравствуйте! Иерей Василий Маслов, будут желающие исповедоваться и причащаться?
    Одна из женщин подала голос:
    - Я, батюшка.
    Он сел рядом с ней, они тихо поговорили, а затем священник подошел и обратился к Аглае:
    - Просили за тебя. Разреши, я помолюсь?
    Он опустился на колени, возле ее кровати и стал молиться. Через некоторое время поднялся и сказал:
    - Не ешь до утра, готовься к исповеди.
    - Меня не простят! - упрямо покачала головой Аглая. Отец Василий мягко ответил:
    - Господь, невидимо и таинственно присутствующий на Исповеди, прощает грешника. 
    Дед Сережа приоткрыл дверь и увидел, что отец Василий разговаривает с Аглаей, она его о чем-то спрашивает, но уже без прежней тоски и прежнего страха в глазах.      
    Оставалось вернуться в больничный холл и подождать окончания разговора.