Сказка о грибах и не только

За деревней, за большим полем, где колосилась рожь, ходившая золотыми волнами под лёгким ветерком, за неглубокой зеленоватой речкой с ветхим деревянным мостиком стоял лес. Издали он казался сплошной зелёной стеной, и только, подойдя поближе, можно было разглядеть  отдельные деревья. Росли там высокие стройные сосны с красноватыми стволами, тёмные лохматые ёлки, крепкие великаны-дубы, берёзки и рябины, осина, постоянно дрожавшая в ознобе. Лес жил дружной лесной жизнью. Он знал и гордился, что является частью зелёных лёгких планеты и старался вовсю помочь ей дышать. На опушках цвели яркие ароматные цветы, над которыми с утра до вечера жужжали пчёлы, эти неутомимые труженики. Обычно дикие пчёлы живут в дуплах деревьев и делают удивительно вкусный мёд! А по земле сновали муравьи, выстроившие высокие муравейники – тащили туда веточки, какие-то крохотные комочки, какие-то остатки то ли высохших растений, то ли насекомых. А какие ягоды спели в лесу, душистые и вкусные – земляника, малина, черника, в болотистых местах по осени попадалась и клюква!
А ещё в лесу водились грибы! И в грибную пору  воздух в лесу пах особенными запахами, потому что росли грибы разные-всякие! Мухоморы в красных и малиновых шляпах в белый горошек вылезли наперёд, похваляясь – вот мы какие красавцы, нас лоси любят, лечатся нами, и вы не проходите мимо! И обижались, что грибники их не жалуют, а берут в лукошки каких-то толстяков, или грибы с неприметными серо-коричневыми шапками. А это были боровики да подберёзовики, иногда попадались красноголовики – подосиновики. Мухоморы возмущались и недоумевали – какая же в них красота?! А меж грибами в лукошке тоже случилась ссора. Как-то услышали они, что грибники восклицают-перекликаются – ого, какой боровик! Или – глянь, какой подберёзовик(или подосиновик), загляденье просто! Вкусный, наверно, видишь, кто-то его пытался съесть, может, белка или ёжик, а может и мышка! Попадались и другие грибы – сыроежки, волнушки, а вот как солнечные пятна на травке расположились лисички. Но ими никто не восторгался, и они сами держались скромно, а если в лукошке их очень сильно притеснял какой-либо увесистый гриб, только съёживались и неслышно вздыхали. Меж тем ссора в лукошке продолжалась. Боровики, обычно державшиеся с гордым достоинством, молчаливые и степенные, вдруг стали высокомерными, нахально теснили своих соседей в лукошке, выбираясь наверх, занимая места на самом виду, приговаривая – нас не зря называют «белые», значит, чистые, красивые, вкусные. Из нас грибной суп – просто объедение, а вы только на жарёху и годитесь. Обидно было остальным грибам слушать хвастовство боровиков, но они помалкивали до поры до времени, справедливо считая, что ещё не вечер. А когда грибники вернулись с «тихой охоты» домой, когда грибы почистили, помыли, порезали, оказалось, что и делить-то на суп и жарёху нечего – и того и другого будет мало. Чтобы всей семье хватило на ужин, все грибы пожарили в сковородке – и боровики, и сыроежки, и подосиновики, и лисички с волнушками. Масло шипит на горячей сковороде, грибам тоже жарко-горячо, а самый маленький «лисёнок», подмигнув молодой сыроежке, спрашивает – дедушка боровик, удобно ли, а то я подвинусь. Промолчал кусочек боровика – а что тут скажешь?- только потемнел от гнева, что его, такого важного, «белого», смешали со всеми остальными. А уже наколотый на вилку, вдруг подумал – вот бы мухомор хохотал, если бы узнал да увидел! И опять услышал голосок «лисёнка» - а я горжусь, мы ведь грибы «хорошие», то есть съедобные, не то что красавцы-мухоморы!
 –Верно говоришь! – приободрился гриб-дед – правильно!  И нечего было ссориться!