Остров, которого нет

                – Видишь суслика? – Нет. – Вот и я не вижу. А он есть.

Мираж и галлюцинация – совсем не одно и то же. Если у вас галлюцинация, то никто, кроме вас, её не видит. Она существует только в вашем сознании и вызвана нарушением работы вашего мозга. Мираж – совсем другое дело. Мираж – это оптическая иллюзия. Хоть он и обман зрения, но этот обман вызван вполне объективным физическим явлением в атмосфере, а не в вашем мозгу. Это значит, что два человека, глядя на мираж, видят одно и то же. Я вам больше скажу, мираж можно сфотографировать. И да, он и на фотографии будет!
 
Простейший случай почти что миража, который видели практически все, кто ходил по Ладоге или по Белому морю, – это Летающие острова. Такой остров вполне реален, он есть на самом деле. Оптический обман только в том, что вам он кажется приподнятым над водой и свободно над ней парящим. Видимо, это связано с каким-то особым хитрым отражением солнечных лучей от водной глади и их преломлением в слое поднимающегося от поверхности воды пара. Во всяком случае, острова на Ладоге и в Белом море «взлетают» хоть и часто, но не в любую погоду. Удивительно, кстати, то, что это вполне обычное для нас явление, по-видимому, встречается не везде и представляет собой нашу особую северо-западную достопримечательность. Во всяком случае, когда я, с удивлением не обнаружив привычных мне Летающих островов в Охотском море, спросил нашего капитана, он сказал, что ничего подобного никогда не видел, и что у них на Дальнем Востоке «все острова закреплены надёжно».
 
Впрочем, Летающие острова – это всё же не совсем миражи. Настоящие миражи – это не просто искажения реальных вещей, а когда вы видите то, чего нет вовсе. Я в своей жизни видел настоящий мираж дважды – и оба раза на своём родном Нясиярви.
 
Был ослепительно яркий мартовский день. Лёгкая, едва заметная сеточка прозрачных облаков вокруг по-весеннему яркого солнца рождала знаменитый эффект гало. Но удивительное дело – искрящееся и переливающееся радугой гало в тот день было не на небе, а на покрытом оплывшей корочкой ледяного наста снегу. Озеро у нас огромное, и в тот день я ушёл далеко от берега. В какой-то момент я увидел остров. Он был далеко, но в ярком солнечном свете выглядел несомненно реальным. Разве что немного парил над заснеженной поверхностью озера. В эффекте Летающего острова в солнечный день для меня не было ничего удивительного. Удивительным было другое: я совершенно точно знал, что никаких островов в этом месте нет! Уж что-что, а южную часть Нясиярви я исходил вдоль и поперёк и знал, как свои пять пальцев. Не то что днём, а и безлунной ночью я без запинки ориентировался здесь по береговой линии. Никакого острова здесь не было, я был в этом уверен. Но сейчас я его перед собой видел. Видел совершенно ясно. Несмотря на всё изумление, многолетний рефлекс фотографа не подвёл. Прежде, чем броситься к загадочному острову разрешать противоречие между твёрдым знанием и реальностью, данной в непосредственном зрительном ощущении, я достал свою зеркалку и сделал несколько снимков. И только потом двинулся в направлении своего всплывшего прямо из-подо льда Китежа. Остров был от меня далеко, и я, уже догадываясь, что имею дело с миражом, хотел проверить, что будет, если к нему идти. Будет ли иллюзия постепенно зрительно приближаться или, наоборот, станет удаляться, словно линия горизонта, к которой не приблизишься, сколько к ней ни шагай. Впрочем, видение было настолько убедительным, что невольно закралась даже мысль: а вдруг, всё-таки ошибается не зрение, а память? Уж не в самом ли деле здесь остров, на который, десятки раз проходя мимо, я так и не обратил внимания и его не запомнил?
 
Однако не произошло ни того, ни другого. Остров и не приблизился и не стал удаляться, сохраняя дистанцию. Он просто разом исчез. Не растворился, постепенно теряя форму, не растаял, не утратил очертания – нет. Он исчез разом в один момент. Вот, секунду назад был совершенно чётким и несомненным в своей зрительной данности, а вот нет ни его самого, ни следа от него, ни намёка. Был – и нет. Я попробовал по своим же следам отойти назад – туда, откуда я его только что явственно видел. Бесполезно. Мой финский град Китеж исчез так же бесследно, как до того из ниоткуда возник. Привиделось что ли? Да нет, не такой я человек, чтоб у меня наяву видения случались. Достал свою цифровую камеру, вывел на маленький экранчик только что сделанные кадры, увеличил изображение. На цифровых фотографиях несуществующий остров был на месте. В точности таким, каким я его только что видел своими глазами.
 
Второй раз мой исчезнувший призрачный остров всплыл только спустя несколько лет. На том же самом озере, хотя и в другом уже месте и при других обстоятельствах. Я снова шёл по льду Нясиярви и снова довольно далеко от берега. Стояла хмурая пасмурная зимняя оттепель. И без того короткий и невзрачный зимний день умирал. Во всё небо без единого просвета – низкие тёмные обложные облака, лишённые текстуры и рельефа. Угасающий вечерний свет. И, тем не менее, несмотря на откровенно скверную освещённость, я его увидел. Остров, которого не существует. Он был совсем в другом месте, на фоне другой береговой линии. Или это вообще был другой остров? И снова я первым делом сделал снимки. Они получились гораздо хуже из-за недостатка света и плохой погоды, но всё же получились. И снова я пошёл к своему миражу, и снова он исчез. В этот раз исчез иначе – потерял резкость и плавно растворился в береговой линии, на фоне которой до того виделся.
 
На следующей день я захватил камеру на языковые курсы и показал фотографии своей сокурснице.
 
– Видишь остров?
 
– Да.
 
– Вот и я его вижу. А его нет.
 
Шутку про суслика она, конечно, не опознала, потому что, будучи родом из Австрии, не знала наших специфических русских мемов. Но остров-призрак на фотографиях видела так же отчётливо, как и я.