Берендеево царство

   С листьями подорожника на лице, придерживая у глаз запачканную кровью белую мокрую тенниску, с распухшими разбитыми губами и носом, Аркаша до скрипа сжимал зубы от тикающей саднящей боли, стараясь изо всех сил не стонать, чтобы не пугать подружку.
   Ставицкая всё равно чувствовала его боль, и от этого ей было плохо. Она уводила и уводила его за собой по сопкам и оврагам, пока не завела в странный лес.
   Этот лес был словно волшебный. Такого великолепия дремучей сказочной красоты Сазонов не встречал в реальности. Словно из русской народной сказки в небо высились вековые деревья. Это было похоже на Берендеево царство! Запах одурманивающих трав кружил голову. Стволы, обломанных бурей деревьев, стояли в кружевных грибах, словно на высокий пень пришили оборку собранного густого волана. Древние разлапистые ели, густо усыпанные шишками, и раскидистые лиственницы опутал ажурной сетью изумрудно-седой мох. Лишайник повисал не только на ветвях, но и опутывал стволы.
   Девочка отлично знала целебную силу природы, побеждающую душевные боли. Она сама не раз к ней прибегала, ища утешения. А Сазонов очень сильно сейчас страдал в душе от того, что Ставицкая видела, как его били!
   Аркаша потрогал влажное упругое кружево мха и прошептал:
- Красиво… На мочалку похоже...
- Это ведьмины волосы. Так их называют, - потянула мох с веток Вела.
- Голова кружится, - произнёс Аркаша, прикрывая глаза.
- Здесь очень чистый воздух. Там, где растёт много этого лишайника, очень много кислорода, - объяснила Вела и, подойдя к нему, заботливо взяла за локоть, потянув вниз: - Ты сядь здесь. Тебе отдохнуть надо.
   Мальчик послушно опустился возле мягкого ствола дерева. Гудевшая голова от сильных ударов Красавина ещё больше закружилась.
- А вдруг у тебя сотрясение мозга! - испугалась Вела, присев перед ним: - Тебя не тошнит?
- Нет, - усмехнулся он.
   Ставицкая с печалью смотрела на избитого друга. Он закрыл от боли глаза. Ему было и больно и стыдно. Больно было от боли, стыдно от того, что не смог достойно заступиться за слабую девчонку. И так хотелось вечно сидеть в забытьи под этим деревом. Но, только так, чтобы не было боли. Эти кружева мха создавали впечатление нереальности.
   Вела осторожно взяла его за руку. Он открыл глаза и обвёл взглядом лес. Перепутанная реальность со сказкой…
- Какая тишина… - тихо произнёс Аркаша и перевёл взгляд на Велу. – Красивая ты…
   Она склонила голову набок, словно вслушиваясь в его тихие слова, и улыбнулась ямочками на щёчках.
 - Красивая, - повторил Аркаша. – И сердце у тебя большое и доброе…
   Где-то едва слышно журчала вода. Опутанный лес серебристым мхом околдовывал своей таинственностью, приводя в тихий восторг. Необъяснимое чувство захватило мальчишку. Облизнув пересохшие разбитые губы, он поднялся и подал руку:
- Пойдём к воде.
- Пойдём, пойдём, - закивала Вела, взяла его за руку, и они направились на шум воды.
   Небольшой водопад сбегал с порожка горного ручья. Аркаша опустился на колено прямо в холодную воду. В сердцах со злостью бросив тенниску в ручей, и ища спасительной прохлады от жгучей боли, он жадно припал к студёной воде. А потом и вовсе сунул голову прямо в ледяную прохладу!
- Как же тебе плохо! - глядя на отчаяние товарища, с горечью прошептала за его спиной подружка, взяв тенниску из воды.
   Аркаша поднялся, отфыркиваясь от воды, и, взглянув на Велу, ободряюще улыбнулся. Но только вызвал новую волну горечи своим видом. Она страдала так, словно болело всё не у него, а у неё. С его волос стекала вода, с ресниц срывались крупные капли родниковой воды, будто его глаза плакали, а разбитые губы смеялись. От холодной воды ему стало немного легче.
   Вела протянула отжатую тенниску от воды и предложила:
- Пойдём на океан. Я тебя полечу.
   Аркаше было всё равно, куда идти, лишь бы убежать от этой боли, которая пекла и горела.
   Покинув сказочные чертоги волшебного леса, дети направились в сторону океана.

продолжение следует ----------------------
(рис.Сёстры Рудик)