Никчемный человек

     Игорь сидел в кресле, устремив свои ярко-синие глаза к потолку. На столе лежал листок: «Я...» Дальше все было перечеркнуто. Осталась лишь одна фраза: «Так хочется мне прыгнуть в звенящей сути высоту...» «Что за абсурд?.. — поморщилась Ирина Анатольевна. — Что он хотел этим сказать? Глупость какая-то». Никогда она его не понимала. Ни при жизни, ни после…
    
     Брак дочери Ирина Анатольевна считала поспешным и неудачным. Несостоявшийся музыкант, поэт. «Непризнанный гений», — так говорили о нем друзья. Льстили, конечно. Какой там гений, лентяй просто. Все деньги зарабатывают, а этот, вместо того, чтобы думать о семье, себя пытается выразить через музыку и стихи. Ирина Анатольевна не могла даже сейчас об этом думать спокойно.
    
     Инна росла послушной девочкой. Ирина Анатольевна не знала с ней проблем ни в школе, ни после. И вдруг это ее сумасшедшее замужество. Дочь тогда просто голову потеряла. Твердила: «Из дому уйду, если не позволишь выйти за него». Вышла. Зять поселился в их квартире, которую Ирина Анатольевна с таким трудом заработала, простояв семнадцать лет в очереди. Теперь на иждивении, кроме Инны, оказался и ее инфантильный муженек.
    
     Они вели богемную жизнь: до обеда валялись в постели, затем пили кофе и отправлялись на пленэр — дочь закончила художественное училище. Но картины Инны не пользовались успехом, расходились очень плохо, и этих денег едва хватало на кофе, сигареты и косметику. На остальное зарабатывала Ирина Анатольевна. Дочь с зятем не думали, что мать уже на пенсии и ей пора отдохнуть.
    
     Но однажды Ирина Анатольевна не выдержала. Как-то она вернулась домой усталая, намереваясь сразу же лечь в постель. Едва открыла дверь, ее оглушила музыка. Из комнаты дочери доносились звонкие голоса и смех. Ирина Анатольевна поняла, что раньше лечь сегодня ей не удастся, и пошла на кухню, собираясь хотя бы поужинать. Накануне она сделала как минимум недельный запас продуктов и просто онемела, когда ее взору предстал пустой холодильник.
    
     С минуту она находилась в прострации, а затем гнев переполнил ее. Ирина Анатольевна распахнула дверь в комнату дочери и закричала. Она кричала, выплескивая все, что накопилось в ее душе за это время. Высказавшись по поводу их пустого времяпрепровождения, лени, эгоизма, наглости и никчемности, наконец замолчала. Ответом стала звенящая тишина. Ирина Анатольевна ушла в свою комнату. Ее трясло. Выпив снотворного, она завернулась в два одеяла и провалилась в сон.
      
     На следующее утро Ирина Анатольевна встала разбитая и через силу поплелась на кухню. От вчерашней вечеринки не осталось следа. Все было вымыто, убрано. В кухню вошла заспанная, в халатике Инна: «Ма, ты прости за вчерашний шум. Просто Игорю предложили хорошую работу, мы и решили отметить». «Хорошей работой» оказались полставки в музыкальном оркестре. Домой теперь зять возвращался под утро, все чаще — подшофе. Дочь плакала. Денег от музыкальных талантов Игоря в семейный бюджет не прибывало.
    
     Когда Ирина Анатольевна в очередной раз собралась поговорить с дочерью, та сообщила ей новость: «Мама, мы ждем ребенка!» Женщина так и села. Это, конечно, счастье, она ждала этого... «Но на что вы собираетесь жить? Вам самим-то, если бы не я, есть было нечего. Твой муж способен взять на себя ответственность за судьбу ребенка?» Инна подняла руку: «Мама, успокойся. Игорь нашел работу, он будет преподавать. Он ведь математик по образованию». Это было что-то новое. Ирина Анатольевна как-то уже забыла, что ее зять — математик. Она давно определила для себя его суть: никчемный человек — и этим было все сказано. В это определение входило и образование Игоря, и его воспитание, и отношение к жизни.
    
     Преподавал Игорь недолго. Это было «не его». Живот у дочери округлялся, а зять все не мог найти ни работу по душе, ни душу настроить на работу. Он валялся на диване, бренчал на гитаре, что-то писал. Ирина Анатольевна молчала, оберегая свои нервы. Учить — себе дороже, да и дочери сейчас нельзя волноваться. Родилась девочка, хорошенькая, но больная. Сказали, что это, возможно, последствия пьяного зачатия (конечно, зять тогда пил ежедневно). И началась эпопея с больницами. Нужны были деньги...
    
     В тот вечер Ирина Анатольевна долго гуляла с внучкой — Инночка ушла к подруге. Когда вернулась, то удивилась, что дверь не заперта. «Опять убежал и забыл закрыть, — с досадой подумала она о зяте. — Заходи кто хочешь...» Ирина Анатольевна занесла внучку, накормила, уложила спать. Через некоторое время позвонила дочь: «Мама, Игорь дома?» - «Нет его». — «Посмотри в комнате, он должен быть дома». Ирина Анатольевна заглянула — из-за спинки кресла виднелся затылок Игоря. Она решила разбудить зятя,  вдруг Инна хочет поговорить. Его глаза были устремлены вверх, рукав рубашки закатан, рука выше локтя перетянута жгутом, на столе валялся шприц. «В звенящей сути высоту...»
    
     Через месяц пришло письмо из издательства. Предлагалось издать книгу стихов Игоря. Когда они получили приличную сумму, Ирина Анатольевна долго удивлялась и качала головой: «Надо же, понадобились кому--то его стихи. Ну, хоть ребенку на лечение...»