Царица любви

   За окном шумел порывистый ветер. Слышно было, как тяжело волнами бил прибой. Это начинался шторм.
   Света тревожно взглянула на тёмное окно, отложила шитьё и вышла на крыльцо. Остров наполнился шелестом волнующейся зелени.
   Вела никогда так поздно нигде не задерживалась. И Света начала уже волноваться. Дочка ушла в обед в лёгком платье, а усиливающийся шторм с большой воды принёс довольно ощутимую прохладу и плотный туман. Женщина запахнула тёплую кофту и ушла в дом. Света никогда не паниковала. Она недаром была женой капитана.
   Увидев неземной красоты девушку на танцах, молодой капитан Костя Ставицкий потерял голову от любви! Костя был чересчур смелым и дерзким парнем. Он напролом шёл везде до победного конца до намеченной цели, непременно добиваясь успеха. Света жила во Владивостоке в общежитии и работала в Доме культуры руководителем танцев молодого коллектива, который выступал на концертах. На таком выступлении её и увидел Костя. Коллектив пригласили на судно в качестве гостей. И Костя сделал так, что группа сошла на берег, а Света осталась, не зная того, что капитан приказал штурману убрать швартовы и выйти в море. Когда девушка спохватилась, было уже поздно! Берега только помаячили на прощание вдалеке. Судно умчалось в открытое море. Получилось, что капитан похитил девушку. Он увёз её на остров Шикотан, где они расписались. И через год родилась маленькая девочка. Молодые родители малышку очень любили, ублажая её, как дорогую куклу.
   Теперь эта малышка где-то пропала.
«Негодница», - беззлобно думала Света, пришивая оборку к будущему роскошному сарафанчику.
   Когда опустился довольно плотный туман, и густая темень наползла на сопки, дверь, наконец, тихо скрипнула. Скинув в коридоре тапочки, в дверях комнаты появилась Вела.
   С головы до ног вся мокрая, продрогшая, со страшно изодранными руками в крови, она боком вошла в комнату. Прижавшись лицом к косяку двери, Вела молча смотрела на мать. Света ошарашено смотрела на дочку! Такой Вела никогда ещё не приходила! В её глазах были такая боль и обида, что всё сквозило неприкрытой тенью горечи и тоски! Она смотрела вопросительно на мать. Света сильно испугалась, не зная, что думать! И не в силах подняться с кресла, мать отложила на столик шитьё, и с нежностью протянула к дочери руки, стараясь сохранять на лице полное спокойствие.
- Мамочка! - метнулась к ней продрогшая девочка.
   Она упала на колени, зарылась лицом в её подол тёплого халата и обхватила ноги матери истерзанными руками.
- Ну что ты, что ты, моя родненькая! - стала гладить её растрёпанные мокрые волосы Света, от неизвестности теряясь в догадках с замирающим чувством тревоги в сердце.
   Девочка ещё крепче прижалась к матери, словно ища у неё защиты.
- Кто же тебя так обидел? – осторожно и тихо спросила Света, с болью осматривая её страшно исцарапанные руки.
   Неужели её избили за отца?!
   Вела вдруг всхлипнула и залилась горькими слезами! Её платье было всё в крови от кровоточащих глубоких ран. Она подняла на мать полные глаза слёз и тихо прошептала:
- Мамочка! Я её топила!
- Кого?! – испугалась Света.
- Мама! Она такая красивая! Она так его любит! – снова уткнулась Вела ей в колени и, рыдая, обхватила истерзанными руками голову, пачкая кровью белокурые волосы.
   И Света начала понимать, что причиной её слёз был приезжий синеглазый красавец, из-за которого ей кто-то объявил жестокую войну!
   Успокоившись в душе, как можно спокойнее и ласковее Света произнесла:
– Послушай, девочка моя, что я тебе скажу: из-за мужчин дрались Богини, и были великие битвы и войны, которые создавали сами женщины. Но, тогда в этих войнах непременно гибли их возлюбленные.
   Света подняла на руки своё мокрое, грязное, несчастное чадо, которое сейчас захлёбывалось в боли и слезах. Как избитого котёнка, она обняла её и, прижав к своей груди, прошептала:
- Доченька, он порвал твоё сердце?
   Вела прекратила плакать и испуганно спросила:
- А разве можно так?!
- Хорошая моя, береги сейчас своё сердечко. Храни в нём чистоту и нежность. Только один должен войти в эти двери. Запомни, доченька, женщина - царица любви, а мужчина – всего лишь воин. И если женщина будет пытаться сама его завоевать, она уже проиграла свою войну! 
   Вела, обхватив шею матери руками и, положив голову ей на грудь, слушала всё с медовым упоением, словно ей лили бальзам на болевшее сердце. Значит, эта девочка проиграла свою войну! Она не нужна её Аркаше!!!
- Мама, но он их целует! – с горечью произнесла Вела, грозя снова расплакаться.
- Но поцелуи тоже бывают разные, - улыбнулась Света, поглаживая дочку по спине.
- Как же так?! – изумилась Вела.
- Есть те поцелуи, которые для всех. А есть те, которые только для единственной! Такие тебе ещё рано.
- Почему?
- Потому что будут очень горькими, - бережно прижала её к себе Света и, целуя, прошептала: - Береги себя, девочка моя. Ты ещё для большой любви не созрела.
   Она встала с кресла и как маленькую малышку понесла дочку на руках к умывальнику на кухню, приговаривая:
- А сейчас мы с тобой умоемся и полечим ручки. Не то останутся шрамы. А шрамы украшают только мужчин, - с этими словами она бережно усадила Велу на стул, осторожно снимая с неё мокрое грязное платье. Потом захватила заколкой-крабом её мокрые волосы на затылке и ласково произнесла: - Сейчас помоемся, полечим и завяжем ручки. И попьём чаю. Смотри, какой я чай заварила на травах. А душистый какой! Спать сладко будешь до утра. Все самые красивые сны увидишь!
   Вела успокоилась. Ей так было спокойно и уютно дома с мамой! Она поняла, что её драгоценная дружба с Аркашей никогда не рухнет, если только он сам этого не захочет. А он этого не хотел! И она это видела!      
 
продолжение следует --------------------
(рис.Сёстры Рудик)