Amor omnibus idem. Марк

Ему было тридцать два, когда он встретил Алисию.

  Он съехал от отца и снимал скромную квартирку в двадцати минутах от центра. Потрёпанный цветастый диван, кресло в тон, прямоугольный журнальный столик с царапиной посередине и каким-то не отмывающимся пятном чёрно-бурого цвета сбоку. Когда он въехал, в первый день, то обнаружил на столике стопку журналов порнографического характера. И кто только читает такое? Или правильнее сказать смотрит? Марк сгрёб их и, недолго думая, выбросил их в мусорное ведро. Пятно, что оказалось под ними на столе, он пытался оттереть и стиральным порошком, и средством для мытья посуду и всемогущей содой, но всё было безрезультатно. Красноватое пятно лишь посерело, но не отмылось. Марк плюнул на это дело и просто прикрывал пятно кружкой с чаем, пультом или книгой. Ерунда.

   В небольшой, даже крохотной, кухне нашлись электрический чайник и тостер. Потом он докупил кофеварку, чтобы с утра бодриться настоящим ароматным кофе, а не суррогатом из банок, который, не смотря на разные названия, был на один вкус. Часто кроме утренней чашки кофе, за день у него во рту ничего не бывало. Не считая стаканчика «Эспрессо», купленного в «Старбаксе» по дороге на работу, и пары-тройки из кофейного автомата непосредственно на работе. И то, это если чинить вовремя успевают. Много людей, много работы, за один только день аппарат тормошат бесконечное количество раз.

   Марк уже четыре года служил в городском полицейском департаменте и думал о том, чтобы через несколько лет попробовать сдать экзамен на сержанта. Он был одним из лучших детективов во всём департаменте, с раскрываемостью в девяносто два процента. Был ещё Мэтт Спаркли, слегка за сорок, грузный, высокий, с вечной эспаньолкой, который заставляет преступников раскалываться одним только взглядом. И хотя ему было далеко до невероятных умозаключений, основанных на знаниях тонкостей человеческой психологии и предельной внимательности к деталям Марка, в своём отделе он был звездой. В то время как Марк Колби был звездой своего и департамента в целом.

   И если с работой у Марка всё было хорошо, то с личной жизнью дела обстояли ровно наоборот. Сложно найти девушку, которая готова принять твою сумасшедшую работу, где ты почти каждый день рискуешь жизнью; готова к тому, что ты среди ночи можешь по звонку сорваться и уехать ловить преступника, который залёг на дно, а потом вдруг объявился в ночи; готова большую часть времени проводить одна и создавать домашний уют, пока он выполняет свой долг «служить и защищать».

  С Кейти они встречались со студенческой скамьи полицейской академии и расстались через год после её окончания. Кейти была понимающей и доброй, у Марка тоже не было особых запросов. Даже в еде непривередлив. В сексуальном плане у них тоже не было никаких проблем. Они могли провести в постели все выходные. В один из таких выходных, когда они нежились в обнимку под тёплым стёганым одеялом, Кейти сказала, что, наверное, им придётся расстаться. Марк тогда непонимающе на неё посмотрел и улыбнулся, подумав, что она шутит. Но по её глазам понял, что она это серьёзно. Вздохнув и продолжив водить пальцем по его обнажённой груди, играя с редкими завитками волос, она сказала, что собирается уехать в Нью-Йорк. Она всегда об этом мечтала: Манхэттен, Эмпайр-стейт-билдинг, Метрополитен-музей, Бруклинский мост, а ещё там жили герои «Друзей» – её любимого сериала (то, что на самом деле его снимали в Лос-Анджелесе, её мало волновало). Марк знал о её мечте, но она давно об этом не говорила, и он решил, что о Нью-Йорке и его огнях Кейти больше не думала, ведь они были вместе, а Марк уезжать никуда не хотел. И вот теперь оказывается… «Я люблю тебя, но это же Нью-Йорк, Марк, «Большое яблоко»! И там тоже нужны полицейские. Я не хочу настаивать или давить на тебя, чтобы ты поехал со мной. Но если не хочешь сейчас, то можешь приехать потом, если передумаешь». Она заглянула в его глаза, потом положила голову ему на грудь, и он обнял её. В последний раз. За окном его квартиры, которую он снимал уже год, громыхнуло небо, и через несколько секунд стекло залило косыми струями дождя.

   Марк не захотел и не передумал. На следующий день, проводив Кейти до двери, он сказал ей: «Надеюсь, у тебя всё получится», потом коснулся губами её прохладных губ и дёрнул ручку, открывая дверь. Она ничего не ответила, всё было понятно и без слов. Им обоим. Бросив на него взгляд, полный грусти и сожаления, Кейти переступила порог его жизни.

   Прошёл год. Марк замкнулся в себе и практически поставил крест на всяких отношениях, на неопределённое время. Кроме работы его жизни больше ничего не занимало и его это устраивало. Работа – дом – работа. Книги и пиво по выходным.
 
   Ещё через три года Марк ушёл из дорожной полиции в Департамент. И через некоторое время понял, что это именно то, что ему нужно. С его довольно незаурядными мозгами и талантами в сфере психологии здесь ему было самое место.  Отец бы им гордился. Колби-старший умер спустя два года после того, как Марк закончил академию. Рак поджелудочной.

   В один из выходных, редкий и долгожданный, Марк выходил их маленького магазинчика на углу его дома и чуть не задел дверью девушку, которая уже потянулась к ручке с обратной стороны. Ойкнув, она сделала шаг назад и посмотрела на него. Их глаза встретились, и Марк понял, что пропал.
– Простите... – едва слышно сказал он.
– Ничего, – ответила она, и на губах её мелькнула улыбка. Она поспешно опустила взгляд вниз, на упаковку «Лагера» в его руке, на мыски своих синих туфель…
– Я – Марк, – вдруг произнёс он.
   Девушка подняла голову, отчего в такт движению колыхнулась прядь её русых волос. В глазах плескались озорные смешинки.
– Алисия…

   Через год они поженились. Марк был самым счастливым на свете. Любимая жена, любимая работа. Дай Бог, и дети скоро пойдут. Они мечтали о детях. И усиленно над этим работали, особенно после свадьбы. Марк был единственным ребёнком в семье и всегда хотел братика или сестрёнку. Но с этим было сложно: его растил только отец. Мать бросила их обоих, едва Марк появился на свет. «Не такой жизни я хотела» сказала она, собрала свои вещи и ушла. Отец в одиночку поднимал его на ноги, разрываясь между работой и маленьким сыном. Хватило его на полгода, а потом Эван Колби написал заявление по собственному и положил жетон агента ФБР на стол своего босса. Месяц спустя он устроился охранником в торговый центр, нанял для Марка няню: соседскую девушку, только-только закончившую педагогический колледж. Какой-никакой опыт у неё был (матери с двумя младшими братьями помогала), опять же практика во время учёбы. Потом была охранная компания, и другая няня.

   В семье Алисии было двое детей: она сама и младший брат Майкл. Между ними разница была в шесть лет, и Алисия, в отличие от многих старших сестёр, с удовольствием возилась с братом. Однажды, ей было пятнадцать, а Майку девять, они возвращались из школы, уже свернули на свою улицу, как из дома, мимо которого они шли, выбежала собака (чёрное чудище с большой головой, как потом говорил Майкл, на самом деле оказавшееся ротвейлером), и внезапно бросилась на Алисию, повалив её на землю. Собака рычала, царапалась и уже хотела укусить девочку куда-то в руку, которой она пыталась закрыть лицо, как раздался громоподобный, чуть басовитый голос:
– А ну прочь от моей сестры!
   Собака вдруг замерла, повернув голову в сторону Майкла, сползла с Алисии и по-детски плюхнулась на попу, не сводя глаз с мальчика.
– Доги! – из дома им навстречу бежал хозяин собаки. – Господи, Доги, ты что сделала?!
   Он схватил собаку за ошейник и оттащил в сторону. Майк помог сестре подняться.
– Господи, простите, она ведь ничего… – он испуганно смотрел на девочку. Алисия глянула на свои руки. Только несколько царапин.
– Нет, только… – чуть дрожащим голосом ответила она, потирая руку.
– Господи! Доги ведь хорошая девочка. Она никогда… Вы же тут каждый день ходите… Она вас знает… Господи, – мужчине было лет пятьдесят пять, лицо раскраснелось. – Если вы…
– Нет, мы…
   Доги заскулила и легла на землю, положив голову на лапы.
– Всё нормально, – ответил Майкл. – Правда. Я уверен, Доги и правда, хорошая. Мы уверены. Да, Али?
   Когда хозяин и собака скрылись в доме, Алисия притянула брата к себе и сказала:
– Ты – мой герой, Майки.
– Я твой брат, хоть и младший, но я всегда буду тебя защищать. Али, всегда.
   Она улыбнулась и поцеловала его в макушку. Из его уст это прозвучало очень серьёзно, очень весомо и очень по-взрослому, как будто он произнёс это тем же голосом, что и собаке до этого.

   Они оба хотели большую семью, чтобы не меньше трёх детей. Сначала мальчика, потом девочку. Потом можно ещё одного мальчика. «Или девочку», – говорил Марк. «Как получится», – смеялась Алисия. Через несколько месяцев после свадьбы Алисия забеременела. А ещё через шесть недель случился выкидыш.

   В первую годовщину свадьбы они узнали, что снова ждут ребёнка. Алисия выпила немного шампанского и почувствовала тошноту. Они вернулись домой из ресторана, а на следующий день, после того, как с утра её стошнило от одного только запаха омлета, она сделала тест. На четырнадцатой неделе снова произошёл выкидыш… Они сидели на краю кровати в их спальне, Марк прижал её к себе и сказал: «Мы будем пробовать снова, слышишь? У нас получится. У нас всё получится». «Да», – тихо ответила Алисия и посмотрела на него глазами, полными слёз. Он улыбнулся, хотя по его щекам тоже текли слёзы, и снова обнял её, целуя в макушку и зарываясь в её волосы.

   Анализы, витамины, молитвы… Спустя несколько месяцев Алисия снова забеременела. Наученные горьким опытом, они боялись лишний раз радоваться. Вечером, а Марк старался, чтобы это был каждый, с его-то работой, они сидели рядышком на диване, и он нежно поглаживал округлявшийся животик жены. Она в ответ улыбалась и сжимала его руку своей. Ни через два месяца, ни через четыре выкидыша не произошло. Живот рос, плод развивался в соответствии с нормой, никаких патологий не наблюдалось. Будущая мать тоже чувствовала хорошо.

   В один из дней, шла уже тридцать вторая неделя, Марк дольше обычного задержался на работе. Сегодня была «киношная среда», и они с Алисией собирались посмотреть какой-нибудь фильм на DVD. Он позвонил жене, чтобы сказать, что немного задержится – срочный отчёт, чтоб его – пусть сама выберет, что они будут смотреть, а он скоро будет. Шесть гудков, семь… Алисия не брала трубку. Может в душе? Через минут двадцать он снова ей набрал, те же монотонные гудки. Может, оставила в гостиной или на кухне и не слышит? Или сломался? Марк позвонил на домашний. То же самое. И этот сломался? Он закончил отчёт, выключил компьютер и поехал домой.

  Дом встретил его непривычной тишиной. Такая тишина слегка пугала. Они купили этот дом за пару месяцев до свадьбы. Он понравился им обоим с первого взгляда: белая облицовка, три фронтона с коричневой, почти рыжей, крышей. С фасада выглядело, будто три маленьких домика склеили в один большой. «Наш маленький замок», как называла его Алисия.

   Марк прошёл мимо пустой гостиной. Телевизор выключен.

– Алисия?

  Ответа не последовало, и он пошёл к лестнице, ведущей на второй этаж. Наверху были три комнаты: их спальня, гостевая и комната, которую они собирались переоборудовать в детскую. Поднявшись на последнюю ступеньку и подходя к первой от лестницы двери, спальне, он снова позвал Алисию. И снова звенящая тишина в ответ. В голове проносились нехорошие мысли, и сердце болезненно сжалось. Он повернул ручку и толкнул дверь…

   Первое, что бросилось в глаза: кровь. Много крови. В ней была почти вся кровать. И Алисия. Она лежала на спине, с раскинутыми руками и перерезанным горлом. Марк на негнущихся от шока ногах попытался сделать шаг вперёд и чуть не упал.

– Алисия…

   Кое-как дойдя до кровати, он рухнул на пол, продолжая как в бреду шептать: «Алисия… Алисия…нет…Алисия…». Его внимание привлёк нож, воткнутый в пол слева от края кровати. Нож был в крови и держал прибитой какую-то бумажку. Марк, шатаясь, подполз к нему и, не вынимая, прочитал то, что было написан на бумаге, покрытой каплями крови его жены. «Ты проиграл, детектив Колби». Марк смотрел на слова, словно видел их в первый раз и в таком порядке, и не улавливал смысла. Он откатился обратно к постели и, вцепившись пальцами в нежно-голубое покрывало, завыл диким раненым зверем.