По малым рекам

Буровые геологов всё дальше и дальше уходят на Север. И речникам Печорского пароходства срочно пришлось осваивать малые  реки Печорского бассейна.

 Каждую весну сразу после ледохода на Печоре, десятки буксиров с баржами устремлялись к устьям малых рек, в ожидании на них  прибыли воды и иногда даже с ледоходом начинали движение в верховья этих рек.
Как ни ловили эту воду, а частенько отдельные единицы флота, оставались там до следующей весны. По этому, за каждой рекой был закреплён, капитан-наставник, отвечающий за безопасность этого флота.

 В свои тридцать два года я был уже капитаном-наставником и за мной было закреплено ряд рек . И вот о таком экспедиционном завозе груза на реку Большая Роговая, эти воспоминания.
 Эта река ничем не примечательная, берёт начало в тундре и где то через триста километров впадает в реку Уса. Больших неприятностей на ней никогда не было, река каменистая, берега глинистые, в отдельных местах, скальные выходы пород.

 Каждый год ходили на сто шестидесятый километр, дальше судоходной обстановки не было. И вот в тысяча девятьсот восемьдесят первом году, заявка нефтяников, поднять груз на  двести сороковой километр. На совещании меня спросили: «сможем мы это сделать?» Я ответил: - «Всё зависит, какая весна и какие горизонты воды будут держаться».

 В протоколе записали, ответственность за решение этого вопроса, возложить на капитана-наставника.
Весной сразу с началом ледохода на малых реках, мы «ринулись» вверх, ловя прибыль воды, поднимаясь к местам назначения. В этот год вода была большой, резкое потепление и таяние снега, были на нашей стороне.

Пришли на сто шестидесятый километр, на вертолёте прилетает представитель геологов, по карте показывает точки буровых, по тундре это почти рядом, сорок, пятьдесят километров, а сколько по реке никто сказать не может.

 На мой запрос, начальник пароходства ответил просто: - « Если считаете, что дойдёте - идите - нет выгружайтесь». Но груз ответственности за неизвестный участок, и флот давит - Что делать не знаю?

 У геологов просьба. Если дойдём, они через пару месяцев начнут работы, а так только зимой, по зимникам начнут всё это завозить. В конце концов, молодость и азарт побеждают.

 Даю команду, начинаем движение. В караване: - три буксира проекта Р-14, колёсный буксир БТК, две нефтеналивные баржи по четыреста пятьдесят тонн, две тысячетонные баржи с грузом, плавкран.

 В местах сужения реки и подозрительных местах, выезжаем на лодке, промеряем глубины. Русло реки сужается всё больше и больше, скорость течения возрастает, а  скорость движения упала до двух,  трёх километров.

 По берегам вдоль кустов ивняка «толпы» зайцев, бежать в голую тундру некуда, и они бегут впереди судов - зрелище незабываемое.
 Проходят сутки нашего движения, река крутит, вертит, превратилась в канал шириной сорок, пятьдесят метров, а места выгрузки и не видно.

 Останавливаемся - Что делать?

 В таком пространстве баржи длинной семьдесят пять  метров не развернуть, а гружённые и не  спустить вниз по течению. Стоим в ожидании - прилетает представитель геологов, показывает, что осталось всего два поворота, уже всё рядом.

 Начинаем движение, вернутся назад с грузом, просто невозможно, только вперёд, пока позволяют глубины. Проходит ещё восемь часов движения, и вот на развилке этого «канала», стоят несколько тракторов и тягач Выше развилки речка кончилась, там только два ручья.
 
 Спускаю лодку, меряю глубину, воды всего сто пятьдесят сантиметров, баржи гружённые на сто тридцать сантиметров, запас воды минимален. Если видел и знаешь, как за одну ночь вода прибывает на один, два метра, а потом также уходит, начинаешь понимать, в каком положении находимся.

 Надо начинать выгрузку, ставим кран к берегу, к нему баржу. Но у берега мелко, кран достаёт только до уреза воды, дальше трактора груз оттаскивают волоком.

 Ставим баржу с дизельным топливом, на берегу всего две ёмкости кубов на сто, а у нас восемьсот тонн, сердце сжимается: Куда девать остальное?

 Но тут слышится звук вертолётов, это Ми-6... на подвеске ёмкости для топлива. Один вертолёт улетает, второй начинает выгружать баржу с оборудованием.
 Видя, что дело с выгрузкой пошло, на сердце  отлегло. Ставлю, контрольный замер за уровнем воды, свой маленький водомерный пост.

 Привозят, пожарный насос для подачи воды, начинают качать дизтопливо, на всё закрываю глаза, просто некуда деваться.

 Проходят сутки, груз с барж практически выгрузили  одними вертолётами.
Начали выгрузку второй баржи с наливом, но и начала очень медленно падать вода, напряжение возрастает.

 И тут ломается насос, которым качают топливо, просто он не выдерживает такой нагрузки, вертолёт улетает за новым, проходит ещё пять часов, вода  медленно, но падает.

 Прилетает вертолёт, с новым насосом - начинают выгрузку. Напряжение нарастает. Баржи и плавкран уже увели, остались выгружаться баржа и буксир Р-14, у него осадка сто десять сантиметров, да и нужен запас воды под днищем хотя бы сантиметров десять, дно сплошное каменистое, какие там камни?

 Проходит ещё восемь часов, выгрузку заканчиваем. С трудом заталкиваем баржу в ручей, чтобы хоть как то развернуться, баржа порожняя, осадка всего сорок сантиметров.
 
Но под винтами буксира гремят камни, запаса воды под днищем уже нет. Но мы разворачиваемся и тихо идем вниз по течению. Баржи на коротком буксире, затем бросаем цепи волокуши с кормы барж - взятые с собой. Длина баржи семьдесят пять метров, а при ширине речки сорок, пятьдесят метров, на поворотах  баржа кормой будет «лететь» по берегу. Поэтому эти цепи опущенные с кормы хоть, как-то будут удерживать нашу баржу от возможных неприятностей.

 На поворотах - берега уже "выровнены" прошедшими баржами. Скорость течения около шести километров, а чтобы состав управлялся, надо иметь скорость хотя бы на два, три километра больше скорости течения реки.

 Поэтому летящая порожняя тысячетонная баржа со скоростью десять – двенадцать километров, при ширине речки сорок метров, на поворотах всё равно скользит по берегу, приминая глинистые берега и ломая ивняк, эти впечатления и переживания остаются надолго.

 По рации запрашиваем, кто где? Впереди идёт колёсный буксир Бтк, ему хуже всех. Он ведёт плавкран, а это самый тупой «квадрат».
Ни под каким углом он не хочет идти на буксире, а толканием взять нет возможности, он идёт от берега к берегу, постоянно рвёт буксирный трос, имеет уже две пробоины, откачивают воду.

 Капитана прошу идти, как это возможно.  Со ста шестидесятого километра, первый буксир вернётся на помощь. Надо с этой речки выходить, вода падает, «раны» зализывать будем дома.
 
После ста шестидесятого километра, река кажется уже Печорой, тревога начинает отпускать.

Связываюсь по рации с Печорой, докладываю, - Что вышли без потерь, идём домой.